Урожденная
Софья-Августа-Фредерика, принцесса, герцогиня
Ангельт-Цербстская
(21 апреля 1729 - 6 ноября 1796)
Отец: Христиан-Август, князь
Ангальт-Цербстский
Мать: Иоганна-Елизавета, герцогиня Голштейн-Готторпская
Муж: Карл-Петр-Ульрих, герцог Голштейн-Готторпский,
император Петр III
Дети: Павел Петрович Романов, император Павел I (род.
1754)
Анна - умерла, не
достигнув двух лет (род. 1758)
Алексей, отцом
которого являлся граф Григорий Орлов и которому
была дана фамилия Бобринского (род. 1762)
21 августа 1745 - повенчана с
наследником русского престола великим князем
Петром Федоровичем (будущим императором Петром
III)
28 июня 1762 - провозглашена императрицею.
22 сентября 1762 - коронована
1762 - 1796 - Императрица Всероссийская
Родословная восходит к
Христиану I - королю Дании, Норвегии и Швеции,
первому герцогу Шлезвиг-Голштейнскому. Родной
дядя (по материнской линии) Адольф-Фридрих был
королем Швеции. Потомки его и сейчас занимают
шведский престол.
Ни мать, ни отец не
замечали в своей старшей дочери ни особых
достоинств, ни большого ума, потому что она их не
демонстрировала. В семье ее звали Фике.
Первая встреча с будущим
супругом (троюродным братом) произошла в замке
епископа Любекского, где принцесса услышала
первые нелестные отзывы о нем. Тетушки говорили,
что этот одиннадцатилетний мальчик "упрям и
вспыльчив" и "уже напивается с лакеями..."
После объявления Петра
наследником русского престола, Король Фридрих II
раньше всех подумал о том, что русскому двору
вскоре понадобится невеста. Ему нужна была такая
принцесса, которую не жаль было бы отправить в
варварскую Россию, но которая соблюдала бы его
интересы. На Фике выбор пал потому, что он хорошо
знал ее мать и был осведомлен о симпатиях
Елизаветы к Голштинскому роду. Приглашение
приехать в Россию пришло зимою 1744 и 10 января
принцесса Фике с матерью тайно, под именем
графинь Рейнбек выехали в Россию. С собой были
привезены несколько сорочек, три платья и медный
кувшин для умывания.
Венчание состоялось
через полтора года, когда невесте было
шестнадцать, а жениху - семнадцать. Обоим
предстояло стать русскими. Первые семь-восемь
лет брак был формальным. За эти годы между ними
возникло не только отчуждение, но и взаимная
неприязнь. Петр, пытаясь скрыть свое унижение за
шутовством и бравадой, все больше злился на жену
за то, что она знала тайну и была снисходительна к
нему. Елизавета забила тревогу и призвала на
помощь врачей, которые констатировали
целомудренность Екатерины и неспособность ее
мужа изменить данное положение. Петр Федорович
имел врожденное несовершенство, которое сам
считал неизлечимым, но которое возможно было
исправить хирургическим путем, называемым у
восточных народов обрезанием. Необходимая
операция была сделана, что круто изменило его
жизнь, но не взаимоотношения супругов. У
Екатерины одна за другой следуют две
беременности, окончившиеся неудачно, но в третий
раз беременность протекает нормально и 20
сентября 1754 года Елизавета получает
долгожданного внука. Очень долго общество
волновал вопрос о том, кто же истинный отец
ребенка - Петр Федорович или Сергей Салтыков,
который был в это время любовником Екатерины. Ей
не дали возможности стать настоящей матерью для
своего сына, его унесли сразу же после рождения и
за год показали всего три раза. Даже во время
болезни, когда младенец едва не умер от молочницы,
ее не допустили к нему.
Екатерина была умна и
наблюдательна и рано сделала вывод, что если
нуждаешься в ком-то, то полезнее замечать не
слабые стороны другого человека, чтобы ими
воспользоваться, а сильные, чтобы на них
опереться. В отличие от "русских барынь" она
была трудолюбива, с удовольствием сама себя
обслуживала, например, стирала, варила себе кофе,
могла растопить камин, любила работать в саду,
искусно вышивала, иногда занималась резьбой по
слоновой кости. Пока ее муж развлекался
дрессированием собачек и разыгрыванием
кукольных спектаклей, она изучала историю,
географию, экономику, философию, знакомилась с
трудами Плутарха, Тацита, Монтескье, Вольтера,
Дидро, читала русские летописи и т.д. Читала и
писала на немецком, французском и русском, но
допускала много ошибок. Екатерина сознавала это
и однажды призналась одному из своих секретарей,
что "могла учиться русскому только из книг без
учителя", так как "тетка Елизавета Петровна
сказала моей гофмейстейрше: полно ее учить, она и
без того умна".
Императрица просыпалась обычно
в шесть часов утра, натирала щеки льдом, пила в
кабинете крепкий кофе со сливками и печеньем и
садилась до девяти часов за работу. Затем
возвращалась в спальню и принимала докладчиков.
В будние дни императрица носила простое платье и
не надевала драгоценностей. На обед в будни,
продолжавшийся около часа, приглашалось человек
двенадцать. Любимым блюдом была вареная говядина
с солеными огурцами, а в качестве напитка
употреблялся смородиновый морс. В последние годы
жизни Екатерина выпивала рюмку мадеры или
рейнвейна. На десерт предпочтение отдавалось
яблокам и вишням. Рабочий день заканчивался в
четыре часа и наступало время отдыха. Любимым
местом был Эрмитаж, где она любила рассматривать
новые коллекции, играть в биллиард. "Приемы в
Эрмитаже были большие, средние и малые. На первые
приглашалась вся знать и весь дипломатический
корпус. Балы сменялись спектаклями.
Завсегдатаями малых приемов были только члены
императорской фамилии и лица, особенно близкие
императрице: не больше двадцати человек. На
стенах висели правила: запрещалось вставать
перед государыней, даже если бы она подошла к
гостю и заговорила бы с ним стоя. Запрещалось
быть в мрачном расположении духа, оскорблять
друг друга" (граф Хорд). В десять часов
Екатерина удалялась во внутренние покои. Ужин
подавался только в парадных случаях, но и тогда
императрица садилась за стол лишь для виду.
Вернувшись к себе, она уходила в спальню,
выпивала большой стакан кипяченой воды и
ложилась в постель.
Екатерина сознавала, что
нравится мужчинам и сама была неравнодушна к их
красоте и мужественности. "Я получила от
природы великую чувствительность и наружность,
если не прекрасную, то во всяком случае
привлекательную. Я нравилась с первого раза и не
употребляла для этого никакого искусства и
прикрас". В первые годы своей женской жизни
Екатерина вела себя очень сдержано. Возможно
потому, что ее чувственность еще не пробудилась,
возможно, ее сковывали моральные принципы,
привитые воспитанием. Но так или иначе к тридцати
годам женщина в ней начинает властно заявлять о
себе. Она уже не может жить без любви, без
мужского поклонения и сохранит эту потребность
до последнего своего часа. "Человек не властен
в своем сердце, он не может по произволу сжимать
его в кулак и потом опять давать ему свободу" -
оправдывалась она перед собой и перед потомками.
В своей личной жизни Екатерина
начинает отстаивать право на свободу после
появления на свет своего первенца. Екатерина
вовсе не была ветренной или развратной: многие ее
связи длились годами. При том, что императрица не
была равнодушна к чувственным удовольствиям,
духовное общение с близким мужчиной было для нее
не менее важным. Первой пробой пера был был
Станислав Понятовский. В 1760 она обращает свое
внимание на графа Григория Орлова. Позже
Екатерина вспоминала: "Орлов всюду следовал за
мною ... его страсть ко мне была публична". Эта
неординарная личность станет самой долгой и
яркой любовью Екатерины. С первых же дней
воцарения она открыто признает его своим
официальным фаворитом, но, почувствовав вкус
высшей власти, он желает для себя большего, он
хочет стать ее супругом, встать с ней на одну
ступень, чтобы государыня и императрица
подчинялась ему как мужу. Она отказывает, но
предоставляет Орлову все внешние атрибуты
супруга, но только невенчанного.
На счету
сорокатрехлетней женщины было лишь два
неудачных брака (с Петром III и Григорием Орловым,
с которым она была вместе одиннадцать лет) и два
увлечения Сергеем Салтыковым и Станиславом
Понятовским). Но после сорока трех лет число
фаворитов значительно увеличивается.