Но царь умер еще 18-го. 19 февраля 1855 г. началось новое царствование. О настроении правящих кругов в связи со смертью Николая I наиболее ярко свидетельствовало мнение императрицы Александры Федоровны: "Господь его взял, чтобы его избавить от ужасных вещей!". В этих словах отразилось понимание неизбежности коренного преобразования охранявшейся в течение многих лет Николаем I государственной системы. Поражение в Крымской кампании сделало это очевидным даже для царской семьи. Экономика и финансы страны были расстроены, отставание от ведущих капиталистических государств Европы стало таким, что России грозила опасность оказаться навсегда вне путей мировой цивилизации. Взволнованное общественное мнение требовало перемен. Следует отдать должное новому императору - он воспринял эти тревоги, осознал нависшую над страной опасность. Вопреки своим консервативным убеждениям Александр Николаевич стал на путь осуществления кардинальных реформ, отказавшись от принципов политики своего отца.

  Таким образом, Александр сделался сторонником реформ не в силу гуманных идей, которые привил ему в юные годы Жуковский, не в силу своей симпатии к людям, выступавшим в 40-х годах против крепостного права, а в силу прочно осознанного им в эпоху Крымской войны убеждения в необходимости коренных преобразований ради сохранения и усиления мощи Российского государства.

  В ряду необходимых реформ первое место принадлежало ликвидации крепостного права. Этот вопрос тревожил русское общество уже многие десятилетия. Прошедшие годы серьезно обострили ситуацию. Вопрос был уже не в реализации чаяний передовой части российского общества тех лет, а превратился в проблему, решение которой правящим кругам вряд ли можно было отложить надолго - Александр II это прекрасно осознавал. Обращаясь 30 марта 1856 г. к московским предводителям дворянства, он попытался убедить их в этом, подчеркнув:"Гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу".

  В силу сложившейся исторической ситуации Александр II оказался как бы реформатором поневоле. Не отсюда ли и проистекал его важнейший политический принцип, которым он руководствовался в своей преобразовательской деятельности: реформы не должны привести к дестабилизации общества, а достигаемый благодаря им прогресс - наносить ущерб каким-либо слоям. Выступая в феврале 1859 г. по вопросу о судьбе крестьянства, император подчеркивал: "Я хочу, чтоб улучшение быта крестьян было не на словах, а на деле, и чтоб переворот совершился без потрясений".

  Стремление занять позицию прогрессивного центра в проведении преобразований общественной жизни и избежать крайних флангов в реформистской деятельности вело зачастую к непоследовательности политической линии. Наряду с неоднократно высказывавшимся намерением решить крестьянский вопрос Александр II делал заявления, воодушевлявшие консерваторов. Например, Министерство внутренних дел в циркуляре для предводителей крестьянства отмечало, что царь повелел "нерушимо охранять права, венценосными его предками дарованные дворянству". Первое издание этого циркуляра было раскуплено помещиками нарасхват, так что пришлось даже выпустить второе. Все свидетельствовало о наличии серьезной консервативной оппозиции преобразованиям в среде дворянства и бюрократии.

  В этой ситуации Александру II ничего другого не оставалось, как опереться на силу, которая могла бы оказать давление на консервативно настроенных помещиков. Ею могло быть только не существовавшее в николаевской России общественное мнение. Внимательный наблюдатель и исследователь современных ему процессов Ф. Энгельс писал в статье "Европа в 1858 году": чтобы сделать поддержку "инертной массы русских крепостных и купцов" реальной, Александр II "должен был создать нечто вроде общественного мнения и хотя бы подобие прессы. В связи с этим была ослаблена цензура и предоставлена возможность для вежливой, благонамеренной и весьма почтительной в выражениях дискуссии; была разрешена даже легкая и учтивая критика действий чиновников. Существующая сейчас в России степень свободы дебатов считалась бы до смешного ничтожной в любой другой европейской стране, кроме Франции, но людям, знавшим николаевскую Россию, и это кажется огромным шагом вперед...".

  Но и здесь шаги были непоследовательными. Излагая свою позицию в этом вопросе, Александр II говорил в 1858 г. одному из представителей цензурного ведомства, что "требует со стороны цензуры ограничений, хотя и не желает стеснить мысль". И все же, если прежде, при Николае Павловиче, люди мало внимания обращали на политические новости, то теперь, в конце 50-х годов, российское общество пришло в движение. К. Кавелин в письме к М. Погодину от 30 января 1856 г. так изобразил настроение, царившее в столице: "Здесь, в Петербурге, общественное мнение расправляет все более крылья. Нельзя и узнать больше этого караван-сарая солдатизма, палок и невежества. Все говорит, все толкует вкось и вкривь, иногда и глупо, а все-таки толкует, и через это, разумеется, учится. Если лет пять-шесть так продлится, общественное мнение, могучее и просвещенное, сложится, и позор недавнего еще безголовья хоть немного изгладится".

  Либеральные изменения в цензуре, отмена всеобщего запрета на выезд российских подданных за границу и уничтожение огромных пошлин с заграничных паспортов, отмена целого ряда притеснений в законах о воинской службе, ликвидация других наиболее одиозных положений николаевской политики, обсуждение возможных перемен в положении крестьянства сделали Александра II необычайно популярным. Его имя объединяло представителей различных течений прогрессивной общественной мысли России. В феврале 1858 г. А. И. Герцен писал в "Колоколе":"Имя Александра II принадлежит истории; если бы его царствование завтра же окончилось - все равно начало освобождения сделано им, грядущие поколения этого не забудут". Н. Г. Чернышевский тоже видел в то время в царе величайшего политического деятеля. "Император начал дело, - писал он в статье "О новых условиях сельского быта", - с которым по своему величию и благотворности может быть сравнена только реформа, совершенная Петром Великим".

  Не подлежит сомнению, что трудная работа по подготовке документов о ликвидации крепостного права могла быть доведена до конца лишь под личным нажимом императора. Сам день подписания манифеста - 19 февраля 1861 года - выбран далеко не случайно. Александр II распорядился завершить работу к очередной годовщине вступления на престол. Императорский приказ выполнили. 5 марта 1861 г. был опубликован манифест о свободе крестьян.

  Этот день был днем наибольшей любви народа к царю, апогеем его популярности в обществе. Но вместе с тем он стал и точкой отсчета пути императора к 1 марта 1881 г. И хотя предстоял еще целый ряд важных общественных преобразований, именно с 1861 г. наиболее заметными стали действия оппозиций консервативного и революционно-демократического толка. Попытки императора сохранить либеральный курс и угодить консерваторам вели к ограничению его преобразовательной деятельности, к противоречивости проводимых реформ. Избранный императором девиз политики - "ни слабости, ни реакции!" - на деле сводил ее к уступкам консервативному лагерю.

  Это отражалось и на изменении ближайшего окружения царя. Успешное начало его преобразований было связано с тем, что он нашел опору в своих сподвижниках, в том числе и в своей семье. Во главе сторонников реформ долгое время находился брат императора великий князь Константин Николаевич. Отец предназначил того для службы на флоте, в связи с чем ему и было дано узкое специальное образование. Но незаурядные способности помогли выдвинуться Константину в императорской семье. До начала б0-х годов он был, пожалуй, одним из самых решительных сторонников реформ брата. В дальнейшем все большее значение в его деятельности приобретали своекорыстные мотивы, что охлаждало его интерес к государственным преобразованиям на благо общества. Надежного союзника Александр II нашел и в лице великой княгини Елены Павловны, старавшейся привлечь на сторону политики царя все талантливое и даровитое, что было в общественной жизни России.

  Среди активных сторонников реформаторской деятельности Александра II необходимо выделить Я. И. Ростовцева, много сделавшего при подготовке крестьянской реформы, и Д. А. Милютина, разработавшего и проводившего в жизнь основные идеи военной реформы, а также Н. А. Милютина, Ю. Ф. Самарина и др.

  За публикацией Манифеста 19 февраля 1861 г. последовала уступка консервативному лагерю: на ряд министерских постов были назначены лица, пользовавшиеся поддержкой помещиков; царь утвердил новые университетские правила, приведшие к ухудшению положения студенчества, и т. п.

  Но не следует представлять последовавшие за 1861 г. события лишь как нарастание реакционных черт в деятельности царского правительства. И хотя это прослеживается как тенденция, движение в сторону консерватизма часто сменялось либеральными реформами, процесс развития и обсуждения которых не прекращался все царствование Александра II. Например, студенческие выступления против принятых в 1861 г. правил заставили царя смягчить взятый поворот к реакции. Университетский устав 1863 г. дал некоторое самоуправление университетским советам, сохранив значительную власть за попечителями.

  1 января 1864 г. было обнародовано "Положение о губернаторских и уездных земских учреждениях". В нем говорилось, что было "признано за благо призвать к участию в заведовании делами, относящимися до хозяйственных польз и нужд каждой губернии и каждого уезда, их население посредством избираемых от оного лиц". Тем самым Россия получила местное самоуправление, решавшее важнейшие вопросы жизни губерний и уездов. Ведущую роль в нем играло дворянство. По "Положению" председательствование в губернских и уездных земских собраниях принадлежало дворянским предворителям. И все же положительные результаты земской работы были заметны. Они особенно значительны в области народного здравоохранения (земская медицина) и начального образования.

  К числу важнейших реформ относится, безусловно, судебная. Новые судебные уставы, изданные 20 ноября 1864 г., были разработаны с учетом опыта европейских государств и строились на следующих принципах: отделение суда от администрации; несменяемость судей; устность, гласность и состоятельность процесса; равноправие сторон; присяжная адвокатура; участие общественности в суде (т. е. суд присяжных). Еще ранее, в 1863 г., была произведена отмена телесных наказаний по приговорам судов (хотя они и сохранялись в качестве орудия административной расправы).

  В апреле 1865 г. были изданы "временные" правила печати, значительно облегчившие работу периодических изданий. По этим правилам предварительную цензуру для периодики заменили карающей, т. е. налагающей санкции на издания после публикации тех или иных предосудительных - с точки зрения правительственной политики - материалов. Такое положение дел создавало благоприятные условия для формирования общественного мнения.

  Последней по времени крупной реформой правительства Александра II явилось введение с 1 января 1874 г. всеобщей воинской повинности, что позволяло формировать армию на более прогрессивных по тому времени принципах. Была устранена та система, когда вся тяжесть воинской повинности лежала на так называемых податных сословиях (т. е. крестьянах и мещанах), и устанавливалось равенство всех сословий, хотя и были даны важные льготы по образованию. А проведенные еще ранее стараниями военного министра Д. А. Милютина реформа военного суда, отмена телесного наказания в армии, обновление военно-учебных заведений и другие мероприятия составили тот комплекс преобразований в военной сфере, который позволил поднять боеспособность российской армии.

  Естественно, ни одна из этих реформ не могла быть проведена без одобрения царя. Но Александр II не всегда уделял внимание именно кардинальным проблемам, зачастую увязая в мелочах. В 1873 г., когда разрабатывались реформы воинской повинности, Д. А. Милютин записал в своем дневнике впечатления от доклада царю: "Независимо от большого числа текущих дел, много времени потрачено на разговоры о задуманных самим государем переменах в обмундировании (в цветах погонов и воротников), а затем о другой давнишней мысли Его Величества: заменить наши русские штыки прусскими тесаками... Уже три раза этот вопрос обсуждался лицами компетентными; все единогласно отдавали преимущество нашему штыку и восставали против примыкания штыков к ружьям лишь в момент действия холодным оружием. И несмотря на все прежние доклады в таком смысле, вопрос снова поднимается в четвертый раз". Такие мелочи, особенно относившиеся к армейской службе, Александр II проводил с большей настойчивостью, чем принципиальные реформы.

  4 апреля 1866 г. неожиданно и для правительства, и для общественного настроения прозвучал каракозовский выстрел. Член революционного кружка Н. А. Ишутина Д. В. Каракозов днем из толпы, окружавшей коляску императора, когда в нее садился после прогулки по Летнему саду Александр II, выстрелил в него, но промахнулся. Министр внутренних дел П. А. Валуев в своем дневнике, по горячим следам описывая событие, отмечал: "Государь спросил его, русский ли он и за что стрелял в него?.. Убийца отвечал, что русский и что государь слишком долго будто бы нас обманывал. Другие говорят, что он сказал, что государь обделил землею крестьян. Еще другие, что обратясь к толпе, он сказал: "Ребята, я за вас стрелял". Эта последняя версия подтверждается с разных сторон". Таким образом, покушение явилось свидетельством того, что от эйфории начала царствования, когда Александр II казался воплощением стремлений к преобразованиям общества и пользовался безусловной поддержкой всех прогрессивных сил, не осталось и следа. В демократических кругах крепло убеждение, что если Александр II останется на престоле, то неминуемо начало реакции. Это убеждение вело в дальнейшем к организации настоящей охоты на императора со стороны наиболее радикальных элементов общества.

  Но непосредственным результатом выстрела Каракозова стал поворот правительственной политики к отказу от реформаторства: консервативные силы убедили царя, что террористические выступления - побочный результат его преобразований. П. А. Кропоткин так резюмировал создавшееся положение:"После выстрела Каракозова 4 апреля 1866 года правительство окончательно порвало с реформами, и реакционеры всюду брали верх. На всех выдающихся людей шестидесятых годов, даже и на таких умеренных, как граф Николай Муравьев и Николай Милютин, смотрели как на неблагонадежных. Александр II удержал лишь военного министра Дмитрия Милютина, да и то только потому, что на осуществление начатого им преобразования армии требовалось еще много лет. Всех остальных деятелей реформенного периода выбросили за борт". Политические взгляды окружавших в тот период царя деятелей ярче всего характеризуют изменившуюся политику. Подводя неутешительные итоги 1873 г., Д. А. Милютин записал в своем дневнике 31 декабря, сравнивая положение начала 60-х с 70-ми годами: "Какое поразительное и прискорбное сравнение с той обстановкой, при которой вступил я в состав высшего правительства 13 лет назад! Тогда все стремилось вперед; теперь все тянет назад. Тогда государь сочувствовал прогрессу, сам двигал вперед; теперь он потерял доверие ко всему, им же созданному, ко всему, окружающему его, даже к себе самому".

  Но не только каракозовский выстрел послужил причиной реформаторского застоя и последующих контрреформ. На государственную деятельность Александра серьезный отпечаток наложили качества его характера. В. О. Ключевский, опираясь на свидетельства современников, характеризовал Александра II как человека нерешительного и мнительного. Перед внезапной опасностью, в момент, когда требовались быстрые решения, император был способен на решительные действия. Но когда возникала перспектива долгой ежедневной работы над сложным и важным делом с мелочными затруднениями, он действовал неохотно, с большими раздумьями и колебаниями, шел неровно, с остановками, как бы ощупью. За минутными вспышками решимости следовали долгие паузы раздумий, опасений и молчаливых уступок. Этими колебаниями, по мнению Ключевского, объясняются видимые противоречия в образе действий, казавшиеся неразрешимыми загадками: при изменившихся условиях - николаевские старые приемы, секретные комитеты и комиссии, выговоры, отставки и ссылки, привлечение к участию в крестьянском деле людей, консервативно настроенных. Он чувствовал необходимость новых людей и методов, но, мнительно не уверенный в них, не решался порвать и со старыми.

  Немалое значение в судьбе царя имела и его личная драма. Долгие годы он был связан с княгиней Екатериной Долгорукой. Легкая любовная интрига 47-летнего императора и 17-летней красавицы переросла в глубокую душевную привязанность. Рождение детей в новой семье, необходимость постоянно разрываться между долгом и любовью, сплетни и пересуды в аристократических кругах - все это тяжело отразилось на характере Александра II. Даже смерть императрицы в 1880 г. и официальное признание связи с Долгорукой, ставшей теперь княгиней Юрьевской, не ослабили его душевного напряжения.

  Причины непоследовательности Александра II некоторые видят также в глубоком конфликте, возникшем между внутренними консервативными убеждениями и симпатиями ("николаевское наследие") и верно понятым государственным долгом, который толкал его на путь реформ.

  По мере свертывания преобразовательной деятельности расширялась пропасть между царем и обществом. Разбудив общественное мнение, дав надежду на коренное изменение всей жизни России, Александр II уже был не в состоянии затормозить начатое им движение. Попытки свертывания реформ вызывали активный протест в среде радикально настроенной молодежи. В июне 1879 г. на съезде революционной организации был вынесен смертный приговор императору. С этого времени "народовольцы" начали усиленную подготовку покушений. При возвращении Александра II из Крыма в Петербург в ноябре 1879 г. революционеры организовали целую систему подкопов и мин на железной дороге, но взрыв под Москвой опрокинул не тот поезд, в котором ехал царь. 4 февраля 1880 г. последовал взрыв в Зимнем дворце, устроенный С. Халтуриным, но и в этом случае Александр II остался невредим.

  Усложнившаяся общественная ситуация, осознание невозможности бороться с революционным движением (даже с относительно небольшой группой террористов) без поддержки правительства обществом толкали императора к необходимости продолжения реформ. Утром 1 марта 1881 г. он утвердил обширную программу мероприятий, намеченных графом М. Т. Лорис-Меликовым, предусматривавшую значительные уступки либеральным слоям общества, за что она и получила название "конституции Лорис-Меликова". Но в жизнь она проведена не была, потому что именно 1 марта 1881 г. террористы достигли своей цели: Александр II был убит. Подкараулив царскую карету, Н. И. Рысаков бросил бомбу, которая, не причинив вреда карете и сидевшему в ней царю, ранила несколько человек из царской охраны и пробегавшего мимо мальчугана с корзиной. Александр II мог бы уехать, но это было ниже его достоинства. Он вышел из кареты и что-то сказал схваченному террористу. В это время стоявший рядом И. И. Гриневицкий бросил бомбу между собой и императором. Оба были смертельно ранены и умерли через несколько часов.

  "Так кончилась трагедия Александра II, - писал П. А. Кропоткин. - Многие не понимали, как могло случиться, чтобы царь, сделавший так много для России, пал от руки революционеров. Но мне пришлось видеть первые реакционные проявления Александра II и следить за ними, как они усиливались впоследствии; случилось также, что я мог заглянуть в глубь его сложной души, увидать в нем прирожденного самодержца, жестокость которого была только отчасти смягчена образованием, и понять этого человека, обладавшего храбростью солдата, но лишенного мужества государственного деятеля, - человека сильных страстей, но слабой воли, - и для меня эта трагедия развивалась с фатальной последовательностью шекспировской драмы".

  Драматическая судьба Александра II и проведенных им преобразований стала прологом трагедии России, разыгравшейся через несколько десятилетий.

Источник информации: "История России в портретах". В 2-х тт. Т.1. с.86-102.