Отечественная война 1812 г. вызвала к жизни народное ополчение. Для решения общих вопросов, которые касались всех формировавшихся в стране ополчений, Александр I указом от 31 июля 1812 г. создал Особый комитет. В него вошли председатель департамента военных дел Государственного совета А. А. Аракчеев, министр полиции А. Д. Балашов и государственный секретарь А. С. Шишков. Но еще до этого будущие члены комитета вместе с московским главнокомандующим Ф. В. Ростопчиным разработали положение о Московском ополчении, получившее название "Состав военной Московской силы" и ставшее руководящим документом при создании ополчений не только в Московской, но и в других губерниях. Там, где разрабатывались собственные положения, оно явилось основой, определявшей те общие начала, установленные центральной властью, в рамках которых возможно было проявление местной инициативы. К числу таких "общих начал" относилась и система награждений в создаваемых ополчениях. Для штаб- и обер-офицеров "Состав военной Московской силы", а затем и положения об ополчениях других губерний предусматривали за храбрость и мужество награды "точно такие же, какие определены в армиях действующих"¹ . Положением о Московском ополчении был решен вопрос и о награждении нижних чинов: "Все урядники, казаки и егери получают за храбрость медаль, для сего случая от государя императора установляемую. Получивший же таковую медаль получает по смерть в пенсию жалованье, им получаемое во время временной его службы". В положениях об ополчениях других губерний, утверждаемых царем, эта установка повторялась и конкретизировалась. Так, в "Положении о составе Тверской военной силы" медаль "установляемая" превратилась уже в "установленную", а в положении о Петербургском ополчении говорилось еще и о том, кто будет выплачивать награжденным пенсии: "Получившим же таковые медали предоставляется дворянству впредь назначить пенсию"² . Тезис об ополченской медали вошел в советскую научно-историческую литературу, иногда даже в излишне вольной интерпретации. Например, В. И. Бабкин фразу о награждении нижних чинов в положении о Петербургском ополчении истолковал в том смысле, что "для унтер-офицерского и рядового состава устанавливалась медаль "За храбрость", образец которой по предложению М. И. Кутузова был утвержден правительством"³ . Так установленная за личную храбрость медаль по воле автора превратилась в медаль "За храбрость"⁴ , якобы утвержденную правительством, тогда как наградные и даже памятные медали

¹ "Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года". Сборник документов. М. 1962, стр. 49, 202, 276.

² Там же, стр. 49, 203, 277.

³ В. Бабкин. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года. М. 1962, стр. 56.

⁴ Медаль с надписью "За храбрость" в 1812 г. действительно существовала. Но это была царская награда без определенного статута, она существовала и до Отечественной войны и ничего общего с медалью, предусмотренной положениями об ополчениях, не имела.

стр. 207

могли появиться только с санкции императора, а инициатива этого утверждения без всяких оснований оказалась связанной с именем М. И. Кутузова. В менее произвольной трактовке факт существования ополченской медали получил среди советских историков достаточно широкое признание. Показательно в этом отношении, что во введении к фундаментальному сборнику документов об ополчении 1812 г. указывается: "Царское правительство обмануло их (ополченцев. - В. Б.) ожидания и мечты о воле, ограничившись выпуском медали, послужившей единственной наградой ополченцам"⁵ .

Что же представляла собой эта ополченская медаль? Существовала ли она на самом деле? В нумизматической литературе по традиции, восходящей к 40-м годам прошлого столетия и продержавшейся до наших дней, наградой для ополченцев 1812 г. принято считать серебряную медаль, известную по содержащейся на ней надписи как медаль "За любовь к отечеству"⁶ . Однако обнаруженные недавно архивные документы не оставляют сомнений, что медаль эта имела другое предназначение и с награждением ополченцев не связана⁷ .

Но, быть может, была какая-то другая медаль для ополченцев и именно о ней шла речь в положениях об ополчениях? Такое предположение следует отвергнуть по следующим причинам. Отражая классовую структуру армии, система русских воинских наград во время Отечественной войны 1812 г. строго разграничивала награды, которые могли получить за личное боевое отличие представители генералитета и офицерского корпуса, с одной стороны, и нижние чины - с другой⁸ . Первые поощрялись орденами, золотым оружием, внеочередным производством в следующий чин и некоторыми другими видами пожалований. Основной же наградой нижних чинов являлся знак отличия Военного ордена⁹ , который по статуту мог даваться за самые разнообразные подвиги и носил как бы универсальный характер. При формировании ополчений, естественно, возник вопрос, следует ли распространить на ополченцев общую систему воинских наград. Относительно офицерского состава было решено, как уже отмечалось, давать награды "точно такие же, какие определены в армиях действующих". Что же касается нижних чинов, то решение было принципиально иным: установление для ополченцев особой медали означало, что солдатской наградой, то есть знаком отличия Военного ордена, они награждаться не будут.

Это было вызвано скорее всего двумя мотивами. Во-первых, тем самым, по- видимому, еще раз подчеркивалось, что ополченцы не являются солдатами (правительство, опасаясь волнений и стремясь обеспечить возможно более широкий приток в ополчения добровольцев, разнообразными приемами старалось в начале войны заверить ополченцев, что 25-летняя служба им не угрожает; заверения эти особенно необходимы были в связи с тем, что у многих сохранилось в памяти, как в 1807 г. 177 тыс. ополченцев вопреки первоначальным обещаниям после окончания войны обратили в

⁵ "Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года", стр. 7.

⁶ "Собрание русских медалей". СПБ. 1840 - 1846, N 294; "Описание русских медалей". Составил... В. П. Смирнов. СПБ. 1908, N 368; И. М. Холодковский, Н. Н. Годлевский. Нумизматические памятники Отечественной войны. СПБ. 1912, стр. 47; В. А. Ашик. Памятники и медали в память боевых подвигов русской армии в войнах 1812, 1813 и 1814 годов и в память императора Александра I. СПБ. 1913, стр. 151; А. Н. Луппол. Нумизматические памятники Отечественной войны в собрании Государственного исторического музея. "1812 год. К стопятидесятилетию Отечественной войны". М. 1962, стр. 298.

⁷ История медали "За любовь к отечеству" изложена автором этой заметки в статье "Из истории награждения крестьянских партизан 1812 года", которая ,публикуется вт. 103 "Исторических записок".

⁸ Существовали также медали, учрежденные в память отдельных кампаний или сражений, которые в некоторых случаях давались участникам их без различия чинов. Так, серебряная медаль в память Отечественной войны 1812 г. полагалась всем чинам армии и ополчений, участвовавшим в боях до 1 января 1813 года. Эта медаль не давала каких-либо прав или преимуществ, но ценилась как награда, указывающая на непосредственное участие в Отечественной войне. Многие ополченцы (в том числе воины всех формирований третьего ополченского округа) ее не получили на том основании, что включены были в боевые действия после 1 января 1813 года.

⁹ Наградной серебряный крест для нижних чинов, учрежденный в 1807 г., первоначально был без степеней. Орденом он никогда не являлся, но числился при ордене св. Георгия, формой креста и изображениями напоминал этот орден и носился на георгиевской ленте (отсюда неофициальные названия: Георгиевский крест, солдатский Георгий, Георгий 5-й степени, знак св. Георгия и др.). В 1856 г. были установлены четыре степени этой награды; в 1913 г. она официально названа Георгиевским крестом.

стр. 208

рекрутов). Во-вторых, этим хотели, очевидно, продемонстрировать особую заботу об отличившихся ополченцах, поскольку было объявлено, что награжденные медалью имеют право на пожизненную пенсию в размере жалованья, которое они получали в период службы, в то время как получившим знак отличия Военного ордена выплачивалась пенсия в размере лишь одной трети жалованья.

Решение об учреждении особой медали было, таким образом, альтернативным по отношению к другому возможному решению - награждать нижних чинов ополчений так же, как нижних чинов армии. Известно, однако, что в ходе Отечественной войны 1812 г. и последующих военных действий за рубежом особо отличившихся ополченцев награждали все же знаком отличия Военного ордена¹⁰ . Факты таких награждений указывают на то, что от решения учредить особую ополченскую медаль молчаливо отказались. Это подтверждается и тем, что за прошедшее после Отечественной войны время не было установлено ни одного случая награждения обещанной медалью. Если бы награждения ею имели место, то они не могли бы остаться совершенно неизвестными, поскольку неизбежно сопровождались бы официальной перепиской, касавшейся как самой процедуры награждений, так и выплаты награжденным пенсий, а такая переписка, учитывая, что архивы большинства ополчений 1812 г. сохранились и хорошо изучены, давно была бы обнаружена. Следовательно, десятки тысяч ополченцев, проявлявших героизм в жесточайшей борьбе с наполеоновским нашествием, были обмануты официальным обещанием учредить для наиболее отличившихся из них особую награду, дававшую право на некоторое материальное пособие. В чем же причины этого?

Положения об ополчениях создавались в первый период Отечественной войны, когда русские войска отступали. И правительство, и владельцы крепостных душ, многие из которых считали Наполеона "конным Робеспьером", который чего доброго даст свободу крестьянам, опасаясь, что неприятельское вторжение вызовет крестьянскую войну, готовы были раздавать народу самые щедрые обещания. Примером того, насколько перепуганы были помещики и на какие посулы ополченцам они шли, может служить разосланное в июле 1812 г. дворянам Царскосельского уезда Петербургской губернии обращение их уездного предводителя Ф. Ф. Беля, в котором он взывал: "Долгом поставляю просить г.г. помещиков, чтобы они не оставили внушить и вразумить крестьянам, что при нынешнем общем ополчении святейший долг каждого крестьянина... быть готову для сохранения веры и для защиты отечества и тем старались бы, чтобы назначенное число людей пошли в ополчение добровольно, и потом объявить им, что, во все время их служения, поля их будут обработаны, и во всех хозяйственных частях помещики приемлют на себя не токмо ничего не опущать и вящше их поддержать и платить за все следующие с них обязанности и, наконец, назначенным на временное ополчение не угодно ли будет положить в награждение, по возвращении их в жилища и по представлении о хорошем служении свидетельств, освобождение навсегда от господских работ или оброков (и казенных повинностей) и чтобы всех сих людей, которые служили во временном ополчении, исключать навсегда от рекрутского набора"¹¹ .

Так было в начале войны. Но по мере того как становилось очевидным, что крестьянство без всяких помещичьих "внушений и вразумлений" не только шло в ополчения, но и повсеместно поднималось на партизанскую войну с захватчиками, по мере того как происходил перелом в ходе войны и русская армия одерживала одну победу за другой, выданные народу обещания стали предавать забвению. В ряду "забытых" обещаний оказалась и ополченская медаль. Суть вопроса здесь составляла, конечно, не сама медаль, а то, что награжденным ею крестьянам дворяне должны были выплачивать пенсии, что никак не укладывалось в рамки крепостнической идеологии и практических взаимоотношений душевладельцев с крепостными. Большинство помещиков разрешение своим крестьянам вступить в ополчение (а без такого разрешения ни один из них не мог стать воином ополчения) рассматривало как свой патриотический подвиг, свое личное добровольное по-

¹⁰ "Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года", стр. 99, 240, 256, 324; "Материалы для истории дворянства С. -Петербургской губернии". Т. II, вып. 1. СПБ. 1912, стр. 179, 243, 257, 270 и др.; В. Р. Апухтин. Народная военная сила. Т. I, ч. 2. М. 1912, стр. 48, и др.

¹¹ "Материалы для истории дворянства С. -Петербургской губернии". Т. II, вып. 1, стр. 34.

стр. 209

жертвование, точно такое же, как пожертвование любого другого вида имущества. Не случайно ратников ополчений часто называли в то время "жертвенниками", имея в виду, что они пожертвованы их господами. "Всякий малодушный дворянин, - с сарказмом писал в декабре 1812 г. Александру I Ф. В. Ростопчин, - всякий бежавший из столицы купец и беглый поп считает себя, не шутя, Пожарским, Мининым и Палицыным, потому что один из них дал несколько крестьян, а другой несколько грошей, чтобы спасти этим все свое имущество"¹² .

Рассчитывать на то, что такие дворяне после победоносного окончания войны станут выплачивать крепостным какие-то пенсии, было бы нереальным. Вместе с тем в правительственных верхах могли прийти к мысли, что в условиях охватившего народ патриотического подъема медаль как указание на отличие ополченцев от солдат серьезной роли не играет, ибо для этого достаточными оказались обычные, более наглядные меры - сохранение крестьянской одежды, разрешение носить бороды и др. В этом, надо полагать, и заключались причины того, что проявивших выдающийся героизм ополченцев в редких случаях награждали не обещанной медалью, а знаком отличия Военного ордена. Статут этой награды тоже давал право на пенсию, но на две трети меньше обещанной и уже не от дворянства, а от государства. Для рядового ратника такая пенсия составляла 4 руб. в год, для урядника - 4 руб. 66 копеек. Характерно, что правительство долгое время колебалось, следует ли делать и эти выплаты: только в мае 1815 г. в "Правилах о распределении изувеченных людей, бывших в ополчении" было объявлено, что бывшим ополченцам, награжденным знаком отличия Военного ордена, "в ознаменование их храбрости, оказанной на временной службе", предоставляются те права, которыми пользуются имеющие эту награду нижние чины армии и флота. В этих же "Правилах" разъяснялось, что "для сохранения общего спокойствия и тишины" тех награжденных, которые своим поведением будут приносить помещикам "беспокойство", разрешается, как и прочих бывших ополченцев, оказавшихся "непослушными и беспокойными", сдавать в солдаты в счет будущих рекрутских наборов. Кроме того, "людей, находившихся в ополчении, кои в сражениях быв изувечены или от многотрудных и продолжительных походов впав в неизлечимые болезни, сделались неспособными ни к каким работам", предлагалось "для облегчения помещиков и обществ" сдавать командирам гарнизонных батальонов на казенное содержание в качестве "неслужащих инвалидов"¹³ . Таким образом, помещики были освобождены от обязанности не только выплачивать какие-либо пенсии, но и делать затраты на содержание инвалидов войны, а от бывших ополченцев, которые проникнулись духом неповиновения и бунтарства, получили возможность избавляться.

Так были "вознаграждены" ополченцы. Невольно в этой связи вспоминается, что А. С. Грибоедов, обдумывая план драмы об Отечественной войне 1812 г., главным действующим лицом которой должен был стать крепостной- ополченец, пришел к выводу, что уделом его героя, после того как он по окончании войны "отпускается восвояси с отеческими наставлениями к покорности и послушанию" и "возвращается под палку господина", не остается ничего, кроме отчаяния¹⁴ .

¹² "Русская старина", 1893, т. 77, стр. 187.

¹³ "Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года", стр. 40 - 43.

¹⁴ А. С. Грибоедов. Сочинения. М. 1953, стр. 320 - 322.