В школу N 17 Екатеринбурга пришло такое письмо:

"В далекой неметчине, там, где когда-то находился лагерь смерти Дрютте, в земле навечно покоятся мои лучшие друзья - украинец Федор Симоненко и уралец Николай Найденов. Я посадил у той могилы два клена. Очевидно, они теперь подросли и шумят над той священной могилой..."

Николай Найденов? Да ведь это выпускник нашей школы! Ребята решили немедленно начать поиски, ответили автору письма Василию Рогуленко, разыскали родственников Николая. Его сводная сестра Елена Александровна Волкова передала в школу извещение о гибели брата, фотографии и письма. Она рассказала следопытам, что Коля родился 14 ноября 1921 года в Свердловске. Жил по улице Большакова, 56.

Познакомились ребята и с Колиными учителями - Августой Тимофеевной Гущиной (она до войны работала директором семнадцатой школы) и учительницей химии Клавдией Ивановной Протопоповой.

Августа Тимофеевна рассказала, что, такие как Коля Найденов, запоминаются надолго. Он был зачинателем всех интересных дел. В то время мы в школе организовали духовой оркестр. Коля играл на трубе. Но через два года руководителя призвали на военную службу. Музыканты приуныли: где взять дирижера? А потом решили: выбрать из своих. Выбор единодушно выпал на Колю.

И надо сказать, не ошиблись ребята: оркестр звучал отлично!

Паренек постоянно был чем-то занят: то сидел над оформлением школьной стенгазеты, то писал стихи, то уходил в музыкальный класс и сочинял музыку. В десятом классе Николай написал "Марш школьника", который в те годы звучал не только в стенах родной школы.

Через год Николай ушел в Красную Армию. Великая Отечественная война застала его в Латвии, в городе Плявинясе. В одном из боев Найденов был тяжело контужен и попал в плен. Его отправили в Германию, в лагерь для военнопленных Дрютте. Вот здесь-то Николай и познакомился с Василием Рогуленко.

Пленных морили голодом, били, пытались завербовать в так называемую русскую освободительную армию. Отправляли на тяжелые работы в каменоломни. Здоровые поддерживали больных. У многих опухали ноги. Если человек падал, на него натравливали овчарок. Как-то не выдержал и Найденов: он был истощен и страдал от контузии. К нему на выручку поспешил рослый белокурый парень, подхватил его и довел до лагеря. Вечером, когда Найденов и Рогуленко лежали на нарах, к ним подошел тот самый парень:

- Иван Артамонов. Будем друзьями.

Вскоре Артамонов помог устроить Найденова на лагерный склад, где хранились одежда и обувь заключенных полосатые куртки и ботинки на деревянных подошвах.

В мае 1942 года в лагерь пригнали очередную партию пленных. Артамонов привел на склад здоровенного плечистого человека и попросил Найденова:

- Подбери Минакову подходящую обувь. У него опухли ноги.

Так состоялось первое знакомство Найденова с одним из руководителей Ганноверской антифашистской организации Максом Григорьевичем Минцем, носящим кличку Минаков.

Более двух лет следопыты разыскивали М. Г. Минца. Помог архив Вооруженных Сил. Ребята узнали, что кандидат технических наук Макс Григорьевич Минц - старший научный сотрудник одного из научно- исследовательских институтов Госстроя страны. Минц сообщил, что вскоре после первой встречи он вместе с Николаем Найденовым готовил побег заключенных.

"Побег, - писал Макс Григорьевич, - был совершен через полтора месяца после моего прибытия в лагерь. При облаве в лесу моих двух товарищей схватили, а мне удалось скрыться. После этого я больше месяца бродил один, но вырваться не удалось. Меня поймали и доставили в тот же лагерь, откуда я бежал. Ночью ко мне в карцер пробрались товарищи, в том числе Найденов, принесли поесть, наложили повязки на раны. В четыре часа утра меня под конвоем отправили в штрафной концлагерь в город Фаллингбостель. Второй раз я встретился с Николаем уже в общей камере тюрьмы в Вольфенбюттеле, в четырнадцати километрах от города Брауншвейга, куда были отправлены члены комитета, руководившие многочисленными подпольными группами в различных рабочих командах".

Макс Григорьевич прислал адреса бывших военнопленных, активных участников антифашистской организации Ганноверского центра: инженера Министерства сельского строительства из Фрунзе Владимира Григорьевича Андрюшина, врача Шатурской центральной районной больницы Владимира Ильича Агнаева, врача из Волгограда Антонины Александровны Трофимовой.

Потом пришло письмо и от Антонины Александровны. Она сообщала адреса руководителей Ганноверского антифашистского подполья - Георгия Григорьевича Овчинникова и его заместителя Владимира Ивановича Якимова.

Так ребята узнали, что в начале 1942 года советские военнопленные, работавшие на различных заводах, сумели организовать несколько подпольных антифашистских организаций. По поручению комитета антифашистов Николай Найденов сумел раздобыть части и детали к радиоприемнику и собрать его. Теперь подпольщики слушали голос Родины.

Весной 1943 года в лагерь Дрютте была доставлена партия военнопленных из Фаллингбостеля. В ней оказался активный подпольщик Федор Симоненко. По заданию подпольного штаба он возглавил дрюттовскую организацию, познакомился с Артамоновым, Минцем, Найденовым, Рогуленко. На одном из тайных заседаний было решено перейти к диверсионной работе.

Вскоре на одном из заводов вывели из строя дробилку. Ремонтная бригада Федора Симоненко растянула ремонт на целый месяц. Потом начались побеги из лагеря. Их главными организаторами были Найденов и Рогуленко. Затем на одном из заводов вывели из строя прокатный стан.

Гестаповцы хватали "подозрительных", десятками бросали в "каменные мешки", запрещали давать даже воду. Были арестованы Найденов и Артамонов. Их отправили в штрафной лагерь, где заключили в одиночные камеры. Это был самый страшный лагерь в районе Ганновера. Вырваться из него можно было только чудом.

Но Артамонову повезло. Через несколько дней его как слесаря-сборщика высокой квалификации отправили обратно в лагерь Дрютте. Здесь он рассказал Федору Симоненко о судьбе Николая. Товарищи решили спасти Найденова. После обсуждения различных планов решили по предложению Федора Симоненко обратиться к лагерному начальству с просьбой организовать в лагере духовой оркестр.

Затея бригадира понравилась начальнику.

- Только нужен хороший дирижер, - сказал Симоненко. - Говорят, в штрафном есть талантливый музыкант - Найденов.

- Гут... - ответил фашист. - Если он еще жив, постараемся обменять...

Через неделю Николай снова был со своими друзьями. От истощения он еле передвигал ноги. Каждый из подпольщиков старался отдать ему часть своего скудного пайка. А вскоре Николая удалось устроить работать на кухню.

Первого мая 1944 года патриоты решили взорвать на танковом заводе электропечь. Пронести в цех взрывчатку поручили Найденову. И вот, когда взрывчатка уже была заложена в шихту, в цех ворвались гестаповцы. Однако машинист успел опрокинуть мульду в печь. Раздался взрыв, брызнула огненная масса жидкого металла...

В тот же день в лагере арестовали двадцать три подпольщика, в том числе Федора Симоненко, Николая Найденова, Ивана Артамонова. Фашисты требовали назвать имена руководителей подполья. Арестованные молчали. Начались изощренные пытки. Но даже смерть оказалась бессильной перед мужеством героев.

Ничего не добившись, фашисты вывели раздетого Николая во двор и натравили на него овчарок. Найденов, собрав последние силы, бросился на одного из гестаповцев. Раздался выстрел, второй, третий...

О последних днях нашего земляка рассказал следопытам Василий Андреевич Рогуленко.

В комнате боевой славы школы N 17 следопыты оформили стенд, посвященный Николаю Найденову. Подвиг за колючей проволокой выпускника школы Николая Найденова - пример мужества, отваги и безграничной преданности Родине.