Валенки

Вечные проблемы

В ЭТОТ день Лешка допоздна скитался по улицам. Он знал, что мать работает во вторую смену, а у отца сегодня получка, и тот, как всегда, пьяный будет приставать к Лешке, жаловаться на мать, кричать и угрожать расправой. Он бы, наверное, дождался матери в подъезде, но на улице было холодно, он совсем продрог в своей на "рыбьем меху" курточке и тонких, не по сезону, стареньких сапогах. Мать давно обещала купить валенки с галошами, в которых в любую погоду можно было гулять на улице, не боясь заморозить ноги. Да и отец, когда был трезв, соглашался: "Нужны валенки". Но приходил день зарплаты, мать садилась за стол, раскладывала деньги по кучкам: на питание, за квартиру, долговые... И выходило, что на валенки опять ничего не оставалось.

- Хоть бы раз, - говорила она наутро после ссоры, слез, а иногда и пьяной драки отца, - вместо того чтобы пропить эти деньги, купил Лешке валенки.

Отец молчал, виновато отводил глаза. Он был удивительно тих и даже застенчив, когда трезв. И Лешка в эти минуты жалел отца, и ему казалось, что накануне бушевал и издевался над ними совсем другой человек. Ему хотелось подойти к отцу, обнять его и шепнуть на ухо: "Папка, не пей больше". И отец поймет. Он поймет, как стыдно ему, восьмилетнему пацану, встречаться в подъезде с соседями, как больно слышать от мальчишек насмешки и унижения. Он поймет, как нестерпимо жалко видеть ему горькие, тихие слезы матери и его, отцовы, виноватые глаза. Но Лешка не решался. И сейчас, возвращаясь домой, он думал:

- А может, сегодня сказать? А может, сегодня отец не напился?

Но едва переступив порог, он сразу понял, что надежды были напрасными. Вначале Лешка услышал пьяное бормотание, а войдя в комнату, увидел и отца, стоящего возле стола в знакомой позе непрестанно кивающего головой человека. Заслышав шаги, отец повернул голову и уставился на Лешку малопонимающими глазами.

- Пр-пришел... Где шлялся? Лешка молчал, делая вид, что не слышит. Разувшись, он хотел поскорее пройти в другую комнату, спрятаться там, отогреться после бессмысленного хождения по улицам, но отец загородил дорогу.

- Молчишь. С отцом разговаривать не желаешь, щенок?

Он схватил жесткими пальцами ворот Лешкиной рубахи и, притянув сына к себе, потребовал каким-то свистящим шепотом:

- А ну-ка, посмотри мне в глаза. Смотри, смотри, не бойся. Что вы там с матерью против меня задумали? Что отец дурак, ничего не понимает. А он не дурак, он все видит и все знает.

В лицо пахнуло перегаром, ворот рубашки давил шею, но самым страшным было приказание смотреть в глаза. Лешка действительно боялся и ненавидел эти пьяные, налитые кровью, глаза. Смотрел в пол на свои босые ноги и пытался освободиться от цепких отцовых рук. Но чем активнее он хотел вырваться, тем сильнее отец тянул его. Он почти вплотную прижал Лешку к себе. Еще одно движение и, казалось, он задушит мальчишку. И тогда, собрав последние силы, Лешка рванулся, оттолкнув худую, нестойкую фигуру отца. Тот, покачнувшись, стал заваливаться на стоящий рядом старый шкаф с посудой. И последнее, что увидел Лешка, выбегая из дома, - открывшуюся дверцу буфета и перекошенное от удивления и злости лицо отца.

Он бежал по темной улице босиком, одержимый страхом и впервые проснувшейся в нем решимостью. Ноги не чувствовали ни боли, ни холода. Да и он сам ничего не чувствовал, не понимал, куда бежит и зачем. Как во сне.

... Проснулся Лешка в незнакомом месте, на чужой неуютной кровати. Рядом сидела в горестной позе мать, уставясь в одну точку на стене. Она еще не видела, что Лешка открыл глаза и с удивлением наблюдал за ее лицом. На нем, всегда таком покорном и обиженном, появилось новое выражение - какое? - он и пытался понять. Прикрыв глаза, он наблюдал за матерью, но, не успев разобраться в неожиданных для себя переменах, услышал, как открылась дверь и в палату зашел отец с большим свертком в руках. Виновато прикоснувшись к плечу жены, он показал глазами на проснувшегося сына. Мать, словно очнувшись от какой-то навязчивой мысли, вздрогнула.

- Сыночек. Сыночка... Сынок!

Она, казалось, забыла все другие слова и повторяла на разные лады лишь это одно, и все время уходила от пристального взгляда сына. И тогда в этот странный монолог вмешался отец:

- Сынок, я тут тебе... подарок принес...

Непослушными, дрожащими пальцами спешно разворачивал-разрывал сверток.

- Смотри. валенки. Поправишься, примеришь.

Взгляд отца потянулся к ногам мальчика и вдруг в недоумении остановился. Там, где под тонким казенным одеялом проступало худенькое тело Лешки, ноги, ниже коленей, не просматривались. Отказываясь верить глазам, он потянулся руками к ногам мальчика, вернее, к тому месту, где должны были быть ноги. валенки мягко упали на пол. Красивые, новенькие, с ярко-красными тонкими галошами, в которых уж точно не заморозишь ноги.