ПОРТУГАЛИЯ И МОНОМОТАПА

Актуальные публикации по вопросам туризма. Путешествия. Отчеты о поездках. Страны мира. История экзотических стран мира.

NEW ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ


ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему ПОРТУГАЛИЯ И МОНОМОТАПА. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2017-01-07

История героической борьбы африканских народов против португальской колонизации еще ждет своего освещения. Особое место в этой истории занимает государство Мономотапа - "крепкий орешек" для колонизаторов. О прошлом этой страны известно пока очень мало. Что касается почти двухвековой героической борьбы Мономотапы против португальской экспансии, то многие буржуазные историки явно фальсифицируют ее, преуменьшая ее значение. Между тем опубликованные архивные документы, португальские хроники, описания путешественников и другие источники дают возможность воссоздать объективную историю этой борьбы.

Мономотапа (дословно "владыка гор", или "владыка рудников") - одето из крупнейших ранних африканских государств. В эпоху своего расцвета (середина XV в.) оно занимало половину территории современной Родезии и часть Мозамбика (между Замбези и Саби). В источниках упоминается большое количество названий племенных групп и народов, живших здесь, которые, несомненно, принадлежали к группе банту. Некоторые из них, такие, как батонга, макаранга, маника и другие, существуют и

стр. 136


до сих пор1 . По свидетельству португальского хрониста Ж. дос Сантуша, господствующее положение в стране занимали макаранга (или каранга), а наиболее распространенным языком был язык каранга2 . Позже макаранга, маника, розви и другие составили народность шона, говорящую на языке чишона. Скудные сведения источников, к сожалению, не дают возможности сколько-нибудь полно восстановить картину социально- экономических отношений, существовавших в Мономотапе, но позволяют установить, что хозяйство аборигенов, по преимуществу земледельческое, не было еще товарным и в основном оставалось близким по типу к потребительскому. "По всей вероятности, производство у них осуществлялось трудом отдельных патриархальных больших семей с материнским счетом родства", - пишет советский исследователь Л. А. Фадеев. Однако община, составлявшая важную ячейку социальной структуры Мономотапы, уже разлагалась. Налицо был процесс имущественной дифференциации, чему в значительной степени способствовал уже развивавшийся обмен3 . Наибольшие материальные выгоды от обмена получали вожди племен, родовые старейшины и военачальники. К моменту появления португальцев в Мономотапе там существовал слой феодализирующейся или уже феодальной знати. Сантуш сообщает, что глава Мономотапы имел в качестве вассалов и данников "различных крупных сеньоров своего королевства, которые представляют собой то же самое, что и титулованные дворяне в Португалии, которые владеют землями и вассалами, и кафры называют их не королями, а энкоссес, или фумос"4 . По всей вероятности, Сантуш допускает некоторую модернизацию существовавших в Мономотапе социальных отношений. И все же невозможно себе представить, чтобы здесь речь шла об обычных родоплеменных вождях и старейшинах.

Фумос - это люди, которые "владеют землями и вассалами", феодалы. Наличие в Мономотапе лиц, имевших в своем распоряжении огромные земельные владения на правах условного или наследственного держания, а также феодально-иерархической структуры общества подтверждается и другими источниками. Хронист А. Бокарро перечисляет среди вассалов Мономотапы правителей: Инаморера, владевшего землями Монгас; Макобе, возглавлявшего Барве; Чиканга, вершившего власть в Маника, и других. Кроме этих наследственных правителей, источники упоминают о должностных лицах, имевших специальные титулы и тоже входивших в верховную знать страны. Наиболее важными из них были нингомоаша - канцлер, мокомоаша - губернатор и амбуйя - министр двора. Все они являлись крупными феодалами, владели землей, имели вассалов5 . В то время как у рядовых жителей Мономотапы было, как правило, по одной жене, среди феодальной знати существовало многоженство. По сообщениям хрониста Д. де Гоиша, "они имеют столько жен, сколько могут прокормить, но первая считается как бы сеньорой над другими, и дети от нее являются наследниками"6 .

На вершине социальной и политической пирамиды стоял верховный правитель, также называвшийся мономотапа. Португальские авторы изображали его как всесиль-


1 Подробнее см. Л. А. Фадеев. Мономотапа. Древняя африканская цивилизация. "Африканский этнографический сборник". IV. 1962; его же. Буржуазная историография генезиса средневековых государств банту в Юго- Восточной Африке. "Вопросы истории", 1962, N 4; его же. Мономотапа. (Опыт исследования общественно-экономического строя народов междуречья Замбези - Лимпопо в средние века). "Советская этнография", 1961, N 3.

2 J. dos Santos. Ethiopia Oriental. In: G. M. Theal. Records of South-Eastern Africa. Vol. VII. Cape Town. 1964, pp. 272 - 274. Племенной состав населения Мономотапы исследован в работах: G. M. Theal. The Portuguese in South Africa. L. 1897; H. A. Junod. The Life of a South African Tribe. T. I. L. 1927; M. Correa. Racas do Imperio. Porto. 1943.

3 Л. А. Фадеев. Мономотапа. Древняя африканская цивилизация, стр. 73 - 74; Н. А. Ксенофонтова. Машона Междуречья в конце XIX - начале XX вв. (Очерк общественных отношений.) Кандидатская диссертация. М. 1971.

4 J. dos Santos. Op. cit., p. 286.

5 "Extractos da Decada composta por Antonio Bocarro". In: G. M. Theal. Records... Vol. III. Cape Town. 1964, pp. 355, 357. Португальские авторы обычно называли правителей этих мелких политических образований и племенных вождей "королями" и даже "императорами", произвольно перенося на своеобразные африканские институты привычные европейские политические категории.

6 D. de Gois. Cronica do felicissimorei D. Manuel. Coimbra. 1949 - 1955. Pt. II. Cap. X.

стр. 137


ного монарха, имевшего право жизни и смерти в отношении подданных. Д. Барбоса писал, что "бенаметапа (так он называл мономотапу. - А. Х.) - величайший государь, имеющий под своим господством много других королей... Ежегодно он посылает во все концы королевства к своим вассалам многочисленных знатных людей, обязанных потушить все огни и дать новый огонь лишь тем, кто его попросит в знак повиновения и подчинения. Те же, кто не сделает этого, считаются мятежниками, и король тотчас посылает для их уничтожения необходимое число людей, и всюду, где они проходят, жители оплачивают все расходы"7 . Сантуш утверждает, что ни один человек не говорит с королем или с его женой, не предложив подарка. "Если же он настолько беден, что не имеет ничего, чтобы предложить ему, то несет мешок земли в знак признания своего вассалитета или пучок соломы, которой кроют дома"8 . Здесь, несомненно, речь идет о налоге, взимавшемся правителем со своих подданных в виде натуральных податей. Эти поборы можно рассматривать как типичное для всякого феодального общества присвоение на основе внеэкономического принуждения, имевшее форму ренты- налога.

Не менее характерен для общества феодального типа с развитой сеньориальной структурой страх перед верховным сеньором, вассалом которого считается все население государства. В стране существовал своего рода культ мономотапы, личность которого считалась божественной. Д. де Гоиш сообщает, что жители страны "имеют, согласно религии, несколько священных дней, в число которых входит день, когда родился их король". По сведениям того же автора, "когда мономотапа пьет, кашляет или чихает, все, кто находится в доме, громким голосом желают ему многих лет, и то же делают те, кто находится вне дома..., и это пожелание переходит от одного к другому по всей местности, так что все знают, когда король пьет, кашляет или чихает"9 . Любопытны приводимые Гоишем данные о символах власти, которые носил при себе мономотапа: "Этот король использует два знака отличия, из которых один - очень маленькая мотыга с наконечником из слоновой кости, которую он всегда носит за поясом, давая понять своим подданным, что они должны работать и возделывать землю и зарабатывать, чтобы жить в мире, не отбирая чужое, и другой знак отличия - два дротика, показывающих, что с помощью одного он творит правосудие, а с помощью другого защищает свой народ"10 .

Для Мономотапы было характерно своеобразное "сращивание" органов родового самоуправления с аппаратом зарождавшейся государственной власти. Согласно источникам, это раннефеодальное государство ко времени появления португальцев сохраняло еще множество элементов догосударственных форм правления, свидетельством чего, в частности, служит тот факт, что в состав государства входили племенные княжества (Монгас, Барве, Маника и др.), во главе которых стояли наследственные правители - племенные вожди, ставшие своего рода "губернаторами провинций". Наряду с феодальными и родоплеменными институтами существовал и рабовладельческий уклад.

С начала XVI в. португальцы, привлеченные слухами о баснословных богатствах Мономотапы, начали медленное, но упорное продвижение в глубь страны. К середине века они включили ее в сферу своего политического, идеологического и экономического влияния. Огромную роль в этом сыграли миссионеры-иезуиты, вообще приложившие немало сил к духовному закабалению африканских народов. На протяжении первой половины XVI в. португальская колонизация прибрежных и глубинных районов Восточной Африки шла как бы "двумя эшелонами". Вслед за солдатами и купцами, продвигавшимися вверх по Замбези, шел "второй эшелон" - представители различных религиозных орденов. Первые португальские священники появились в Софале и Мозамбике примерно с 1506 года. В 1560 г. в Мозамбик прибыли три иезуита11 . Одним из них был Гонсалу да Силвейра, который за четыре года до того покинул Лиссабон, где имел репутацию весьма красноречивого проповедника. Во время путешествия на Восток он услышал об "империи Мономотапа" и, будучи в Индии, стал добиваться разрешения воз-


7 "The Book of Duarte Barbosa". L. 1918; D. de Gois. Op. cit., p. 36.

8 J. dos Saittos. Op. cit., p. 288.

9 D. de Gois. Op. cit., pp. 35, 36.

10 Ibid., p. 36. Политические, и социальные институты Мономотапы подробно исследованы в работах Л. А. Фадеева, Н. А. Ксенофонтовой и других.

11 J. Duffy. Portuguese Africa. Cambridge. 1959, p. 107.

стр. 138


главить миссионерскую экспедицию в эту, по его словам, "духовно пустынную землю". Силвейра прибыл на остров Мозамбик, а затем перебрался на материк и провел семь недель в краале одного африканского вождя в районе нынешнего Келимане, где уговорил этого вождя и 500 его подданных принять христианство. Оставив там двух своих Спутников-иезуитов, он поднялся вверх по Замбези и направился в столицу Мономотапы Зимбабве. Здесь проповедник рьяно взялся за работу, обнаружив истинно иезуитскую изобретательность. В докладе о путешествии отца Гонсалу, составленном иезуитской коллегией в Гоа (1561 г.), говорится: "Мономотапа послал Гонсалу Силвейре большую сумму в золоте, много коров и людей служить ему, так как португальцы сказали ему, что этот падре очень знатен и является одним из главных лиц в Индии. Но падре с великой скромностью и благодарностью за такую щедрость вернул королю его подарки". Дальше в этом документе идет многозначительная фраза, которая показывает, что мономотапа имел уже порядочный опыт общения с португальцами и хорошо изучил их разбойничьи нравы и хищнические повадки: "Король был изумлен, увидев среди португальцев человека, не пожелавшего золота, провизии или людей, которые бы ему служили"12 .

Завоевав таким образом расположение правителя, хитрый иезуит с находчивостью опытного авантюриста тотчас же изобрел еще более эффектный трюк, рассчитанный на то, чтобы окончательно сделать верховного правителя Мономотапы своим духовным пленником: "Однажды, когда он служил мессу, несколько знатных лиц королевства проходили мимо дверей и увидели на алтаре очень красивое изображение нашей мадонны, которое падре привез с собой. Они пошли к королю и рассказали, что падре имеет музинга, то есть очень красивую женщину, в своем доме и что его следует спросить об этом. Король направил ему письмо, в котором написал..., чтобы тот привел ее к нему, так как он очень хочет ее видеть. Падре завернул картину в роскошные ткани и принес королю. Но прежде, чем показать ее, сообщил ему через переводчика, что эта дама - божья матерь и что все короли и императоры мира - ее слуги". Мономотапа и его мать были в восторге от картины, которую Силвейра им подарил. Действуя столь ловко, оборотистый монах быстро продвигался к намеченной цели: примерно через 25 дней после его прибытия в страну ему удалось обратить в христианство главу государства, его мать и знатнейших людей13 .

Деятельность Силвейры вызвала растущее беспокойство у арабских купцов, которые опасались, что, став христианином, мономотапа запретит торговлю с мусульманами и будет продавать золото португальцам. Арабы убедили мономотапу, что Силвейра - португальский шпион, "наговорив ему столь много, что он приказал предать его смерти в тот же день"14 . Пожалуй, ни одно событие в Африке в течение второй половины XVI в. не привлекло внимание Европы в такой степени, как убийство этого иезуита. По словам Дж. Даффи, "на короткое время внимание Рима и Лиссабона было сосредоточено на далекой африканской реке"15 . Впрочем, расправа с миссионерами не была редким явлением. Почему же убийство Силвейры вызвало такой резонанс? Есть основания думать, что шумиха вокруг смерти иезуита искусственно раздувалась португальцами, так как давала удобный предлог для военного вмешательства в дела Мономотапы и установления своего контроля над ее золотыми рудниками.

Как только известие об убийстве достигло Португалии, началась подготовка военной экспедиции, официальной целью которой было наказание мономотапы за смерть Силвейры. Предстоящая война советом высших прелатов церкви была объявлена "справедливой". Характерную черту португальской колониальной политики всегда составляло сочетание грубого насилия с изуверским ханжеством и фарисейством. Осуществляя захватнические, грабительские войны, колонизаторы заботились о том, чтобы подвести под свои действия морально-юридическое "основание" и придать им "законный характер". Иллюстрацией тому может служить составленный упомянутым советом документ от 23 января 1569 г., в котором указывалось, что "императоры Мономо-


12 "Da viagem do padre D. Goncalo ao Reino de Manamotapa e de seu felice transito". In: G. M. Theal. Records... Vol. II. Cape Town. 1964, p. 108.

13 Ibid., p. 109.

14 "Carta que Antonio Caiado escrevou de Manamotapa a outro seu amigo...". Ibid., p. 99.

15 J. Duffy. Op. cit., p. 107.

стр. 139


тапы часто убивают и грабят своих вассалов и невинных людей и чинят другие дурные дела и тиранства по самым ничтожным поводам... Один из этих императоров приказал убить падре Гонсалу, который приехал проповедовать веру Христа от имени короля, нашего сеньора, и как его посол, посланный вице- королем Индии...". Поэтому, говорилось далее, "будет вполне справедливо начать войну, низложить королей и сеньоров, которые этому сопротивляются, и назначить других"16 .

Обвиняя африканцев в убийствах, насилиях и грабежах, португальские колонизаторы под шумок этих разговоров готовили кровопролитную войну против Мономотапы. В 1557 г. на португальский трон вступил король Себастьян. Обуреваемый честолюбивыми стремлениями, он мечтал о захвате огромных колониальных владений в Африке, простиравшихся южнее Замбези, от Индийского до Атлантического океана. В качестве первого шага к осуществлению этого плана Себастьян решил прибрать к рукам золотые рудники Мономотапы. Для их захвата и эксплуатации снаряжалась экспедиционная армия. Предлогом для экспедиции было объявлено убийство Силвейры. Идея короля вызвала оппозицию со стороны меньшинства в королевском совете. В конце концов был достигнут компромисс: прежде, чем начать военные действия, командующий экспедицией направит мономотапе ультиматум: в связи с убийством португальских подданных, в том числе Г. да Силвейры, мономотапа должен был разрешить свободный въезд в свою страну португальским торговцам и миссионерам и уплатить компенсацию за "прошлые обиды". Кроме того, ему предлагалось изгнать из пределов государства арабов - главных торговых конкурентов португальцев в Восточной Африке.

Командующим экспедицией, которому поручалось вручить ультиматум африканскому правителю, был назначен бывший генерал-губернатор Индии Ф. Баррету, заранее получивший титулы губернатора отторгнутых от Мономотапы земель и "завоевателя рудников"17 , что прямо свидетельствовало о цели экспедиции. В качестве главного советника к Баррету был приставлен иезуит Ф. де Монкларуш, который являлся одним из двух миссионеров, сопровождавших Силвейру в Восточной Африке. В экспедиции принял также участие великий магистр ордена св. Яго В. Ф. Омем. В распоряжение Баррету была предоставлена тысяча добровольцев, в том числе много дворян, которым были пожалованы крупные суммы из королевской казны и обещано возобновлять ежегодно эти пожалования до тех пор, пока экспедиция не достигнет желаемого результата. Экспедицию щедро снабдили оружием, амуницией, вьючными животными и всевозможными припасами. Королевский двор и дворянство Португалии жаждали золота. Ради него они готовы были на любые преступления. В Мономотапе "рыцари наживы" надеялись найти то, о чем грезили. По свидетельству современника, "ввиду новизны этой экспедиции, а также того, что ее целью было открытие золотых рудников, весь Лиссабон был приведен в волнение". Королевский двор принял решение ежегодно до тех пор, пока завоевание не будет закончено, предоставлять Баррету 100 тыс. крузадо и 500 человек. "По его приказам чиновники казначейства Индии должны доставлять средства для снабжения провизией его флота"18 .

Баррету отплыл из Лиссабона в апреле 1569 г. на трех судах и, прибыв в Восточную Африку в ноябре, разбил лагерь в Сена. С началом сезона дождей многие члены экспедиции заболели лихорадкой. Португальцы заподозрили живших неподалеку арабов в отравлении продуктов. Тогда Баррету приказал окружить арабскую деревню и убить всех, кто попадется на пути. Не щадили ни женщин, ни детей. Португальцы привязывали жителей деревни попарно к пушкам. Выстрелы разрывали несчастных на куски19 . Тем временем Баррету послал своего эмиссара к мономотапе, чтобы получить разрешение пройти в район рудников в Маника. Посланец, добравшись до резиденции мономотапы, стал разговаривать с ним с "позиции силы". Как сообщает современников день аудиенции эмиссар "направил какого-то португальца


16 W. G. L. Randles. L?image du Sud-Est Africain. Lisboa. 1959, p. 177.

17 "Documentacao ultramarina". Vol. II. Lisboa. 1960, p. 173; F. Ch. Danvers. The Portuguese in India. Vol. II. L. 1894, p. 13.

18 D. de Couto. Asia: dos feitos que os portuguezes fizeram na conquista e descobrimento das terras e mares do Oriente. Iru G. M. Theal. Records.... Vol. VI. Cape Town. 1964, pp. 357 - 358.

19 Ibid., pp. 370, 372.

стр. 140


со стулом и ковром, которые были помещены напротив трона мономотапы и поблизости от него, после чего посол вошел со всеми португальцами, которые были (вопреки принятому в Зимбабве этикету. - А. Х.) одеты, обуты и с оружием... Мономотапа встал со своего трона и любезно приветствовал его"20 .

Вскоре эмиссар вернулся в Сена, сообщив, что правитель Мономотапы согласился удовлетворить требования португальцев21 . Получив столь ободряющее известие, Баррету с 500 оставшимися в живых мушкетерами направился на юг. Ему предстояло пройти через земли Китеве, владыка которого был в полувассальной зависимости от мономотапы. По свидетельству Сантуша, Баррету пришлось вести "великие и жестокие войны с Китеве, королем земель между Софалой и Маника, ибо тот постоянно старался помешать ему пройти к упомянутым рудникам, расположенным в королевстве одного из его соседей по имени Чиканга, а губернатор не мог достигнуть рудников, не пройдя через все королевство Китеве... Причиной его отказа было отчасти нежелание, чтобы португальцы имели дело и торговлю с его врагом Чиканга и доставляли в его страну много тканей и бус для обмена их на золото из его рудников, благодаря чему тот мог стать богатым и могущественным..., а отчасти нежелание, чтобы португальцы получили сведения о его стране, пересекая все его королевство"22 .

Правитель Китеве призвал своих подданных оказать упорное сопротивление португальцам. По свидетельству Сантуша, он дал незваным пришельцам "много сражений, выступая против португальцев очень храбро и доставляя Баррету много трудностей...". Вооруженные лишь стрелами и дротиками, африканцы воочию убеждались в превосходстве огнестрельного оружия европейцев. Будучи не в состоянии противостоять этому оружию в открытом бою, они прибегли к тактике пассивного сопротивления: прятали на пути следования португальцев продовольствие, уходили из деревень в леса, затрудняя тем самым продвижение европейцев в глубь страны. Однако португальцам удалось добраться до города, где жил Китеве, который вынужден был бежать в горы со своими женами и большинством горожан. Баррету предал город огню23 . Совершив этот традиционный мрачный церемониал португальских колонизаторов, Баррету с оставшимся войском направился в район золотых рудников. По свидетельству Сантуша, правитель княжества Чиканга послал встретить Баррету на пути с множеством провизии и коров. В ответ же он получил ткани и бусы. Воспользовавшись излишней доверчивостью этого вождя, Баррету сумел навязать ему соглашение, по которому португальцы впредь приобрели право беспрепятственного въезда в Маника и свободного обмена своих товаров на золото. Заключив столь выгодный договор, пришельцы обрели уверенность, что сумеют быстро прибрать к рукам золотые рудники. Но их ждало горькое разочарование. "Когда португальцы оказались в стране золота, - писал Сантуш, - они думали, что тотчас же смогут наполнить им мешки и унести столько, сколько найдут. Но, когда они провели несколько дней около рудников и увидели, с какими трудностями, трудом и риском для жизни кафры (африканцы. - А. Х.) извлекают его из недр земли и скал, их надежды были развеяны". После этого Баррету решил вернуться в Софалу, пройдя тем же путем, каким пришел в Маника, и готовясь к новым сражениям с владыкой Китеве. Но последний не рискнул оказать сопротивление европейцам и послал Баррету предложения о мире, "которые тот принял с большой радостью, желая обеспечить этот путь для торговцев из Софалы"24 . Согласно договору, португальцы должны были выдавать Китеве ежегодно 200 кусков ткани, а взамен он обязывался разрешать им свободный проход через свои земли.

После похода в Маника войско Баррету направилось в Чикова, где, по слухам, находились серебряные рудники. Для этого ему предстояло пройти через земли монгас - вассалов мономотапы, которые, по словам Сантуша, были "расположены на южном берегу реки (Замбези. - А. Х.), как и Сена, и Тете". Сантуш характеризует монгас как "черных язычников, очень храбрых и самых воинственных из всех племен, которые жили тогда на этих реках, и поэтому они доставили великие трудности нашим завоева-


20 Ibid., pp. 372 - 373.

21 F. Ch. Danvers. Op. cit., pp. 16 - 17.

22 J. dos Santos. Op. cit., p. 217. Потомки племени китеве и сейчас живут в Мозамбике под этим названием.

23 Ibid., p. 218.

24 Ibid., pp. 218 - 219.

стр. 141


телям, с которыми у них было множество битв"25 . В боях с португальскими завоевателями монгас проявляли исключительное упорство и мужество26 . Так, перед одним из сражений вперед вышла старая женщина, которая, бросив горсть пыли в сторону португальцев, заявила, что ослепит их всех, после чего их легко будет разбить и взять в плен. Африканцы двинулись на пришельцев, настолько уверенные в победе, что взяли с собой веревки, чтобы связать португальцев, как овец. Однако ударом из Фальконета была убита предрекавшая гибель врагу женщина. "Кафры были крайне удивлены неожиданным событием и опечалены смертью своей колдуньи, на которую очень надеялись. Однако они были не так напуганы, чтобы оставить битву, а, наоборот, начали ее и сражались весьма храбро"27 .

Баррету приказал подпустить наступавших плотными рядами монгас поближе, а затем с близкого расстояния открыть по ним огонь из Фальконетов и ружей. По словам де Коуту, "этим залпом было убито столько людей, что поле покрылось трупами, а когда дым рассеялся, кавалерия и пехота атаковали приведенную в замешательство толпу кафров. Их рубили до тех пор, пока они не отступили, оставив на поле боя более шести тысяч трупов, не считая многих, умерших в пути"28 . Два дня спустя произошло еще более яростное сражение. Монгас использовали боевой порядок в виде полумесяца, который позже применили зулусы в борьбе с англичанами29 . В третьем бою португальцы были вынуждены защищаться за частоколом, а затем отступить в Сена. Отряд Баррету уменьшился до 180 человек. Это были уже не прежние блиставшие выправкой и верившие в легкий успех, самонадеянные солдаты, а истощенные и больные люди, думавшие только о том, как бы "поскорее выбраться из проклятого африканского ада". Через две недели после возвращения в Сена, в мае 1573 г., Баррету умер от лихорадки. Его преемник В. Ф. Омем погрузил остатки разбитого войска на корабли и отплыл в Европу30 . Итак, первый этап войны Португалии против Мономотапы закончился для португальцев бесславно. Колонизаторы на горьком опыте убедились, что захват золотых рудников - дело нелегкое. Воинственность и свободолюбие местных народов, силу и масштабы их сопротивления они явно недооценили.

В 1574 г. Омем, собрав новую армию, отплыл в Софалу. Прибыв в этот порт, он направился к золотоносным землям Маника, путь к которым снова лежал через земли вождя Китеве. На этот раз Китеве решительно отказался пропустить европейцев, поскольку опасался, что, как только рудники будут открыты, одежда и бусы, получаемые благодаря торговле с португальцами, пойдут к Чиканга31 . Будучи не в состоянии воспрепятствовать продвижению конкистадоров силой оружия, Китеве прибег к прежней тактике. Он приказал спрятать все продовольствие и засыпать колодцы. Относившийся к африканцам со свойственным португальцам презрением, де Коуту в данном случае не мог скрыть своего восхищения их изобретательностью. "Это показывает, - писал он, - что кафры уж не такие варвары, чтобы не суметь использовать ту же стратегию, которую применяли короли Персии..., когда в их королевство вторглись турки"32 . После ряда стычек с аборигенами Омем достиг заветной цели и разбил свой лагерь недалеко от места, где находится современный Умтали. Осмотрев рудники, португальцы еще раз убедились, что без применения механизированного труда добыча руды будет малоэффективной. Вернувшись в Софалу, Омем решил повторить попытку завоевать Чикова, серебряные рудники которой, как он надеялся, могли бы с лихвой вознаградить его за неудачу. В Чикова португальцы предприняли интенсивные поиски серебряных рудников. Здешние жители прибегли к проверенной тактике, убегая из деревень в леса и унося с собой все продукты. Сантуш сообщает по этому поводу: "Ни один кафр не осмеливался указать точное местонахождение рудников, ибо они очень боялись, что португальцы после открытия этих рудников отнимут у них земли и выгонят их, и потому


25 Ibid., p. 263.

26 J. Wills. An Introduction to the History of Central Africa. L. 1964, p. 36.

27 J. dos Santos. Op. cit., p. 264.

28 D. de Couto. Op. cit., pp. 376, 377.

29 [J. G. Dubois-Fontanelle]. Anecdotes africaines depuis l?origine, ou la decouverte des differents royaumes qui composent L?Afrique, jusqu?a nos jours. P. 1775. p. 132.

30 J. Duffy. Op. cit., p. 38.

31 D. de Conto. Op. cit., pp. 387 - 388.

32 Ibid., p. 388.

стр. 142


теперь все бежали, оставив страну португальцам, а также и для того, чтобы кто- нибудь из них не мог быть схвачен и принужден силой или пытками раскрыть тайну"33 . Африканцы в борьбе с португальскими колонизаторами проявили массовой героизм. Народ Чикова, поголовно ушедший в леса, продемонстрировал не только большую силу духа и готовность к самопожертвованию, но и высокую степень организованности. Как видно из источников, не нашлось ни одного предателя, несмотря на "обещания и щедрые подарки, которые губернатор предложил каждому, кто покажет эти рудники"34 . Тогда губернатор покинул стоянку и спустился вниз по реке к Сена, оставив в лагере 200 солдат. Укрывшись за частоколом в Чикова, они оказались в необычайно трудном положении, будучи со всех сторон окружены враждебным населением, стремившимся во что бы то ни стало избавиться от ненавистных чужеземцев. "Солдаты оставались в этом месте несколько месяцев, но не нашли никого, кто бы показал им то, что они желали знать, никого, кто бы продал им за деньги провизию, которую они просили, и потому они были вынуждены отнимать ее силой у кафров"35 . Понимая, что штурм укрепленного португальского форта - дело рискованное, африканцы покончили с врагами с помощью хитрости. Они послали в португальский лагерь представителей, которые обещали показать, где находятся серебряные рудники. Оставив 40 человек для охраны форта, солдаты двинулись вслед за проводниками. Но, как только португальцы вступили в густые заросли, вышли из засады три тысячи вооруженных африканцев. Колонизаторы, атакованные со всех сторон, были почти все уничтожены. После этого удалось преодолеть и сопротивление гарнизона в форте.

Таким образом, попытки Баррету и Омема овладеть местными богатствами окончились провалом. Португальцы не рисковали выходить далеко за пределы своих крепостей в Тете, Сена, Мозамбике, Софале и других местах, расположенных вблизи побережья. Но и там их жизнь не была безмятежной. Сантуш замечает, что "многие катастрофы случались с португальцами из-за их великой самоуверенности в этих землях и презрения, с которым они относились к кафрам"36 . Хронист, отнюдь не питавший теплых чувств к африканцам, вынужден был признать, что конкистадоры часто терпели военные неудачи в борьбе с африканцами из-за своей кичливости, спеси, презрительного отношения к местному населению и недооценки интеллектуальных возможностей аборигенов. Однако с течением времени португальцы, получившие не один горький урок в сражениях с африканцами, постепенно вынуждены были менять свои оценки и стали считать их серьезными противниками: сильными, ловкими, храбрыми, умными и необыкновенно находчивыми.

В 90-х годах XVI в. португальским пришельцам пришлось вести изнурительную войну с воинственным и свободолюбивым племенем мазимба (зимбас), жившим на северном берегу Замбези, напротив форта Сена37 . А в начале XVII в. Мономотапа переживала значительные внутренние трудности вследствие восстаний вассально зависимых князей против центральной власти. Португальцы использовали эти междоусобные войны и в ряде случаев выступали подстрекателями. С помощью дипломатии, подарков и угроз им удалось добиться разгрома войсками мономотапы племени монгази, жившего на правом берегу Замбези38 . Еще в конце XVI в. правителем Мономотапы стал Гатси Русере (1596 - 1627 гг.). Он вначале делал вид, что сотрудничает с колонизаторами. Но затем, накопив силы, начал бороться против них. Длительная подготовка его к борьбе объясняется, по-видимому, тем обстоятельством, что к этому времени португальцы стали активной политической и военной силой в Юго-Восточной Африке. Им удалось вытеснить из бассейна Замбези и с побережья Индийского океана арабских торговцев, оказывавших на протяжении всего XVI в. энергичное сопротивление проникновению в этот район португальцев. Борьба за высокодоходную торговлю с Мономотапой изобиловала острыми коллизиями, включая вооруженные столкновения, нападения, грабежи, интриги, заговоры, попытки привлечь на свою сторону африканских


33 J. dos Santos. Op. cit., p. 282.

34 Ibid., p. 283.

35 Ibid., pp. 283, 284.

36 Ibid.

37 Потомками этого племени, по-видимому, являются современные мазимба - одно из племен, говорящих на диалекте языка ньянджа.

38 G. M. Theal. The Portuguese in South Africa, p. 130.

стр. 143


вождей, межплеменные конфликты и войны. Португальцы неоднократно приходили на помощь мономотапе и при этом каждый раз извлекали для себя выгоды в торговле и в использовании золотых и серебряных рудников. Первый раз они помогли Гатси Русере в 1597 - 1599 гг., когда против него восстал вождь Чунзо. В 1607 г., когда против мономотапы поднял восстание Матузианье, объявивший себя правителем Каранга, Гатси Русере оказал поддержку португальский купец из Тете Диогу Симоэнс Мадейра. Он сформировал небольшое войско из европейцев, вооруженных аркебузами, и, одержав ряд побед над Матузианье, вернул правителю Каранга почти все потерянные территории. За оказанную услугу пришлось дорого заплатить: португальцы еще более укрепили свои политические и экономические позиции в стране. Видимо, под их прямым нажимом мономотапа пожаловал Мадейре район Иньябанзо на правах личной собственности, уступил королю Португалии золотые и медные рудники, а также разрабатывавшиеся месторождения железа и олова. Под документом, санкционировавшим эту сделку, мономотапа собственноручно поставил три креста. С португальской стороны документ подписал Мадейра39 .

Это кабальное соглашение, насильственно навязанное африканскому правителю, фактически отдавало в руки португальцев огромные богатства Мономотапы. По-видимому, для того, чтобы подкрепить эти требования более убедительными аргументами и сделать их более "доходчивыми" для мономотапы, португальцы в августе 1607 г. устроили в его присутствии на берегу Мазоэ парад своих войск. Это, видимо, возымело эффект, так как мономотапа в тот же день согласился подписать документ. Однако действия Гатси Русере отнюдь не свидетельствовали о его полной капитуляции перед европейцами. Это был с его стороны лишь тактический маневр. Не имея достаточно сил для вооруженного отпора завоевателям и вынужденный отбивать атаки восставших вассалов, Гатси Русере вначале умело использовал действия португальцев в своих интересах, расправившись с их помощью с опасными соперниками. В то же время с большой долей уверенности можно предположить, что, оставаясь лояльным к португальцам, Гатси Русере рассматривал их как истинных и потенциальных соперников и, не теряя времени, накапливал силы для отпора завоевателям, военную тактику и оружие которых он тщательно изучал. Подписание мономотапой кабального соглашения с португальцами 1 августа 1607 г. обычно рассматривается буржуазными историками как триумф португальцев и полная капитуляция мономотапы. На наш взгляд, это соглашение было со стороны мономотапы вовсе не предательством интересов африканского населения, а вынужденным актом, своего рода "дипломатической хитростью" с целью выиграть время, необходимое для подготовки вооруженного отпора. Последующие события показали, что мономотапа вовсе не собирался выполнять условия соглашения, которые так и остались на бумаге. По-видимому, сами португальцы догадывались, что мономотапа ведет с ними сложную игру с тем, чтобы воспользоваться их помощью для укрепления своей власти, а потом освободиться от них. Недаром колонизаторы добивались, чтобы он послал двух своих сыновей к Д. С. Мадейре в качестве заложников. Живя в Тете, они были окрещены под именами Филиппа и Диогу и получили воспитание и образование под руководством монахов-доминиканцев40 .

Когда известие о кабальном договоре, навязанном мономотапе, достигло Мадрида, оно вызвало ликование королевского двора и его окружения. Испанский король Филипп III (в 1581 г. Португалия была присоединена к Испании) в предвкушении золота и серебра, которые, по его расчетам, должны были теперь потоком хлынуть из Африки в его казну, начал принимать спешные меры, чтобы столь неожиданно свалившееся на него богатство не выскользнуло из рук. В письме-инструкции (март 1608 г.) вице-королю Индии он приказал произвести реорганизацию колониальной администрации в Восточной Африке. С этой целью был назначен капитан-жерал (главнокомандующий). Это - высшее должностное лицо в Юго-Восточной Африке, которое, в свою очередь, подбирало капитанов отдельных фортов и регионов (капитаны в португальских колониях были облечены как военной, так и гражданской властью и имели весьма широкие права). Главная их задача состояла в поисках и эксплуатации золотых и серебряных рудников, на скорейшей разработке которых король настаивал.


39 "Extractos da Decada composta por Antonio Bocarro", pp. 367 - 370.

40 Ibid., pp. 369, 372.

стр. 144


В письме-инструкции предусматривались постройка и усиление ключевых крепостей не только вдоль всего побережья, но и в глубинных районах Юго- Восточной Африки. В то же время король рекомендовал, чтобы будущий капитан-жерал не вмешивался во внутренние дела верховного правителя Мономотапы, дабы не оказаться втянутым в сложные перипетии африканской политики.

В июле 1609 г. в Сена прибыл новый капитан-жерал Э. де Атайде. Послы мономотапы потребовали подарков ("куруа"), которые по традиции каждый новый португальский командующий должен был посылать правителю Мономотапы при вступлении в должность. Э. де Атайде посулил дать ткани, но не выполнил своего обещания. Действия колонизаторов, которые хищнически грабили страну, их алчность, жестокость и необузданный произвол вызывали всеобщую ненависть к ним. Отказ платить "куруа" явился поводом для открытого выступления жителей Мономотапы против португальцев. 1609 год стал тем рубежом, когда Гатси Русере перешел от накапливания сил к открытой борьбе против колонизаторов. Верховный правитель Мономотапы приказал отнять у португальских купцов все товары, которыми они торговали в его землях41 . Этот акт мономотапы получил название "эмпата". Конфискацией португальской собственности, проведенной по всей стране, и убийством нескольких купцов правитель Мономотапы бросил открытый вызов португальцам, желая пресечь их произвол и избавиться от их контроля.

Тогда Э. де Атайде решил начать войну против Мономотапы, получив поддержку со стороны португальских офицеров, которым военные действия сулили рабов, золото и другую богатую добычу42 . В июле 1613 г. пришел приказ об отставке Э. де Атайде. Он отправился в Индию, но умер по дороге, оставив собственность в золоте и слоновой кости стоимостью в 110 тыс. крузадо43 . Преемником Атайде стал Д. С. Мадейра. В 1614 г. он получил письмо от верховного правителя Мономотапы, в котором тот писал, что при условии, если ему будет прислано новым капитан-жералом товаров на 4 тыс. крузадо в качестве "куруа", Мадейра сможет пользоваться серебряными рудниками Чикова. Мадейра тотчас же послал требуемые товары. Тогда мономотапа направил своего человека к новому капитан-жералу, чтобы передать ему рудники. 15 апреля 1614 г. Мадейра вышел из Тете с сотней португальских солдат, с 600 воинами-банту и многочисленными рабами, несшими имущество и съестные припасы. 8 мая экспедиция достигла Чикова, где Мадейра построил форт Сан-Мигел. Посланец мономотапы не смог или не захотел указать местонахождение рудников, а вождь Чикова бежал, как только стала известна цель экспедиции. По требованию Мадейры верховный правитель прислал другого человека, по имени Черема. Когда Мадейра спросил его о местонахождении рудников, Черема "притворился, что ничего не знает о них, и сказал, что когда нужно серебро ему, то он приносит в жертву овец и куриц..., во сне они указывают ему, где находится серебро". Несмотря на подарки и увещевания, Черема показал только отдельные куски руды, но не сказал, где находятся сами рудники. Мадейра приказал жестоко избить его, бросить в тюрьму и "охранять так, чтобы ни один кафр не мог говорить с ним". Тогда Черема попросил о встрече с Мадейрой и сказал, что он не показывает рудники "из страха перед мономотапой, который, хотя и послал его показать их, тайно приказал ему не делать этого"44 .

Мадейра и его войско из-за отсутствия достаточного количества провизии не могли долго находиться в Чикова и, 24 июня 1614 г. покинув этот край, прибыли в Сена. По желанию испано-португальского двора Мадейра отправил солдат в Мозамбик, которому угрожало вторжение голландских конкистадоров. Выполнив этот приказ и не будучи в состоянии вести войну против Мономотапы, Мадейра решил задобрить ее правителя подарками, послав ткани и шелковое знамя. Он вернул мономотапе его старшего сына Филиппа, который возвратился к отцу в португальском костюме. Тот приказал ему тотчас же переодеться в традиционную одежду каранга. Позднее Филипп, имевший свои цели, бежал к португальцам. Мономотапа, взбешенный изменой сына, обещал награду тому, кто убьет предателя, и решил начать войну против пор-


41 Ibid., pp. 382 - 383.

42 Ibid., p. 386.

43 G. M. Theal. History of South Africa. Vol. II. Cape Town. 1964, p. 390.

44 "Extractos da Decada composta por Antonio Bocarro", pp. 399, 400.

стр. 145


тугальцев. Главная причина такого решения крылась в нежелании отдать иноземным пришельцам Чикова45 . Этого он добился, успешно атаковав в марте 1615 г. форт Сан-Мигел.

В 1619 г. в Тете прибыл вновь назначенный капитан-жерал Н. А. Перейра с инструкциями короля Филиппа сохранить хорошие отношения с мономотапой и продолжать поиски золотых, серебряных и медных рудников. На нового капитан-жерала возлагались серьезные надежды - захватить столь желанные рудники. Перейре предписывалась "приступить к завоеванию с достаточным числом дисциплинированных солдат, привыкших к климату Мономотапы, обменяв для этого солдат, посланных из Лиссабона, на солдат, находящихся в крепости Мозамбик". Однако все усилия конкистадоров завладеть серебряными рудниками наталкивались на упорный отказ африканцев открыть их местонахождение46 . Буржуазные историки обходят молчанием тот поразительный и волнующий исторический факт, что в течение многих десятилетий народ Мономотапы, несмотря на всевозможные ухищрения колонизаторов, прибегавших к подкупам, угрозам и репрессиям, скрывал от них местонахождение рудников. Эпопея героической и полной актов самопожертвования борьбы аборигенов за спасение природных богатств своей страны должна быть яркими буквами вписана в историю борьбы народов Африки против колониализма.

В 1627 г. верховным правителем Мономотапы стал Капранзине, сын Гатси Русере. В ноябре 1628 г. Перейра направил к нему своего эмиссара Ж. де Барруша, но новый мономотапа приказал объявить "эмпата" по всей стране47 . Некоторые буржуазные историки пытались объяснить эту акцию отсутствием или недостаточной ценностью подарка, который прислал Перейра Капранзине48 . Это объяснение представляется малоубедительным. В действительности мономотапа был обеспокоен растущей активностью португальцев и их упорными попытками завладеть рудниками и установить контроль над его страной. Это беспокойство не осталось не замеченным португальцами.

Капранзине решил оказать вооруженное сопротивление захватчикам. Став во главе большого войска, мономотапа атаковал форты Массапа и Луанзе. Португальцы двинулись на помощь осажденным. Решительная битва произошла около Луанзе в декабре 1628 года. Капранзине был разбит и некоторое время спустя низложен. Новым мономотапой стал ставленник португальцев Мануза (по другим источникам, Мавура), дядя Капранзине49 . 24 мая 1629 г. португальские пришельцы заставили Манузу подписать кабальный договор, в котором тот признал себя вассалом короля Португалии. Согласно договору, мономотапа давал португальцам разрешение искать и эксплуатировать рудники драгоценных металлов. Он обязался в течение года изгнать из своей страны всех мусульман и разрешить португальцам конфисковать их имущество, отказался от претензий на земли, прилегающие к крепости Тете, и сам должен был посылать три куска золота каждому новому капитану Мозамбика. Миссионерам было позволено строить церкви по всей стране. Португальские послы освобождались от церемоний, предусмотренных местными традициями. Мономотапе предлагалось предоставить свободу действий португальским торговцам и не укрывать беглых рабов. Через восемь месяцев после подписания кабального договора Мануза согласился исповедовать христианство50 . Договор, заключенный с марионеточным правителем, получил одобрение мадридского двора. Дж. Даффи пишет: "Первый раз в истории колонии португальцы добились нелегкого господства над большей частью племен макаранга"51 .

В апреле 1631 г. король Филипп IV направил инструкции вице-королю Индии, в которых настоятельно требовал принять меры для открытия и разработки золотых, серебряных и медных рудников Мономотапы. Вице-королю предписывалось построить крепость в центре страны и укрепить устья рек Келимане и Луабо. Три куска золота,


45 E. Axelson. Portuguese in South-East Africa. 1600 - 1700. Johannesburg. 1960, p. 45.

46 Ibid., p. 183.

47 B. Rezende. Do estado da India. 1635. In: G. M. Theal. Records... Vol. II, p. 415.

48 G. M. Theal. History of South Africa. Vol. II, p. 405.

49 "Letter from the Rev. Fr. Geronimo. Advices from Goa of 1630". In: G. M. Theal. Records... Vol. II, p. 429; E. Axelson. Op. cit., p. 70.

50 G. M. Theal. History of South Africa, pp. 406 - 407.

51 J. Duffy. Op. cit., p. 46.

стр. 146


которые обязался посылать мономотапа, предлагалось отправлять в Мадрид. "Зная, что одно из главных условий договора, заключенного с мономотапой, - писал король, - состояло в том, что он должен быть моим вассалом и давать ежегодно три куска золота капитанам Мозамбика и что они должны посылать ему взамен какой-либо подарок, считаю нужным сообщить вам, что, поскольку эти три куска золота даются как знак подчинения и вассалитета, следует представлять мне лично эту дань"52 . Между тем Капранзине, оправившись от поражения, не оставил намерений изгнать европейцев. К 1631 г. он объединил под своими знаменами большое число враждебно настроенных к португальцам вождей, включая и вождя Маника.

Освободительная война, начатая против португальских захватчиков народом каранга под руководством Капранзине, заслуживает внимания не только благодаря своим масштабам, но и как яркое свидетельство солидарности различных африканских племен и тенденции к консолидации всех сил в борьбе против завоевателей. После ряда сражений португальцы были загнаны в форты Сена и Тете. На помощь осажденным поспешил капитан Мозамбика, который нанес Капранзине поражение. По словам Даффи, "Лиссабон был окрылен такими новостями и упорно твердил о возрождении планов эксплуатации неоткрытых рудников, но все эти попытки были бессистемными и, как всегда, безуспешными. Первым практическим результатом того, что они имели марионеточного мономотапу, явились энергичная экспансия миссионерской активности и крах африканского сопротивления. Отдельные португальцы с помощью подарков или подкупов, а также взяток и угроз смогли овладеть великими путями на Замбези, которой они управляли"53 . С помощью своей марионетки-мономотапы португальцы открыли в бассейне Замбези ряд факторий, установив полную монополию на торговлю в этом районе. Образовался контролируемый ими единый торговый район Марамука, где африканцы были вовлечены в торговлю с европейцами, которая носила неэквивалентный характер. Торговый обмен сопровождался, а чаще всего заменялся внеэкономическим присвоением.

Мануза умер в 1652 г., после 22 лет правления, в течение которых он был послушным орудием в руках португальских хозяев. Законный наследник трона мономотапы - сын Капранзине задолго до этого был вывезен португальцами в Гоа, где его определили в орден доминиканцев. Португальцы провозгласили новым мономотапой сына Манузы, который принял христианство, и это событие с огромной помпой было отпраздновано в Лиссабоне и в Риме54 . Однако радость была преждевременной. Хотя португальцам удавалось сажать на трон в Мономотапе своих марионеток, в стране нарастало антипортугальское движение, которое охватывало все новые и новые районы. Вскоре колонизаторам пришлось иметь дело с человеком, который положил конец португальскому засилью в Мономотапе. Имя этого человека - Домбо Чангамире - сейчас незаслуженно забыто, хотя оно должно занять свое место в ряду самых выдающихся фигур в истории африканского континента. Его происхождение неизвестно. По-видимому, он был вождем племени розви - давнего соперника каранга. Мономотапа пожаловал ему земли, соседствовавшие с "королевством" Бутуа. Чангамире вел войну против Бутуа и овладел этим "королевством". Провозгласив себя вождем Бутуа, Чангамире начал вооруженную борьбу против ненавистных ему европейцев. Ему тайно помогал и сам мономотапа, не решившийся, однако, на открытое выступление против португальцев. В борьбе против чужеземцев Чангамире опирался на поддержку подавляющего большинства коренного населения.

Португальские колонизаторы, уверенные в своей полной безнаказанности благодаря обладанию огнестрельным оружием, грабили, убивали и обращали в рабство местное население. При этом среди них функции были четко распределены: солдаты убивали, торговцы покупали и перепродавали родственников и имущество убитых, священники отпускали грехи солдатам и купцам. Все они наживали огромные богатства


52 "Letters from the King to the Viceroys of India". In: G. M. Theal. Records... Vol. IV. Cape Town. 1964, pp. 216, 221.

53 J. Duffy. Op. cit., p. 47.

54 G. M. Theal. Records... Vol. II, pp. 443 - 444; E. A. Alpers. Dynasties of the Mutapa-Rozwi Complex. "The Journal of African History", 1970, vol. XI, N 2; D. P. Abraham. Maramuca in the Combined Use of Portuguese Records and Oral Tradition. Ibid., 1961, vol. II. N 2.

стр. 147


на продаже в рабство десятков тысяч африканцев. Мономотапа Мануза признавал, что португальские торговцы "причиняли огромный вред туземцам, убивая одних, раня других, воруя их сынов и дочерей, а также коров из их стад"55 . Особенно дикий произвол чинили португальские колонизаторы в Маника и других районах добычи золота. Они прибегали к изощренным пыткам, чтобы заставить местных жителей указать, где находятся рудники. Но их усилия были тщетными: они обычно не могли получить нужных сведений. К тому же многие аборигены бежали из этих районов, которые вскоре почти совсем обезлюдели. Насилие и произвол португальцев повсюду вызывали чувства негодования и ненависти. В конце XVII в. эти чувства нашли выход в вооруженном восстании Чангамире против португальского господства. Накопившееся возмущение вызвало взрыв, против которого оказались беспомощными и более совершенное оружие и военная организация европейцев. По словам историка Аксельсона, "волна общего чувства преодолела даже страх туземцев перед превосходством португальцев в оружии, и последние... были вдребезги разбиты"56 .

Восстание началось в 80-х годах XVII века. Первая битва между Чангамире и португальцами произошла у Маунго. Она продолжалась целый день. Воины Чангамире пять раз атаковали оборонявшихся португальцев. Хотя африканцы несли тяжелые потери, они вновь и вновь бесстрашно бросались на врага. Африканским лучникам нелегко было противостоять европейским мушкетам и аркебузам, но слабость своего оружия они восполняли необыкновенной силой духа и отвагой. Наступила ночь, а битва все продолжалась. Португальцы спешно укрепляли свой лагерь. Тогда Чангамире прибег к военной хитрости, свидетельствовавшей о его воинском даровании. Он приказал разжечь костры в разных местах на значительном расстоянии друг от друга. В португальском лагере решили, что это лагерные огни вновь прибывших подкреплений противника. Среди африканских войск в португальском лагере началась паника, и многие африканские рекруты бежали. За ними вынуждены были последовать и португальцы. Уловка Чангамире принесла ему успех. На сторону победоносного африканского вождя переходили все новые и новые племена, и его силы быстро увеличивались. Вскоре под его контролем оказалась вся северная часть современной Родезии. Португальцы перешли к обороне. Вокруг Сена и Тете спешно возводились крепостные стены. В феврале 1687 г. совет по делам заморских территорий рекомендовал отправить значительное число солдат в форт Мозамбик, "ибо эта крепость - единственный якорь спасения"57 .

В начале 90-х годов XVII в. умер мономотапа Мукомбве. Правителем стал его брат Ньякамбиро. Он пошел на открытый союз с Чангамире и посоветовал ему атаковать португальские форты. Опираясь на военную и моральную поддержку мономотапы, Чангамире в ноябре 1693 г. внезапно напал на форт Дамбараре. Застигнутые врасплох португальцы не смогли оказать сопротивления и были разгромлены. Это страшное поражение повергло португальцев в отчаяние. В поисках выхода они направили специальный отряд в Зимбабве с целью убить мятежного мономотапу. Однако отряд встретил у резиденции вождя столь многочисленную охрану, что в панике бежал, преследуемый африканцами. Между тем победоносные войска Чангамире заняли почти все земли каранга, блокировав португальские форты Сена и Тете. Не успев возвести крепостные стены вокруг города, обитатели Сена расставили вооруженные патрули на улицах и поставили пушки у городских ворот. Войска Чангамире освободили от португальцев Манику. Португальские торговцы и резиденты бежали в Софалу. Лишь внезапная кончина в середине 90-х годов Чангамире несколько изменила положение. По-видимому, он был умерщвлен наемниками португальцев.

Несмотря на смерть Чангамире, поднятое им восстание нанесло сокрушительный удар португальцам в Юго-Восточной Африке. Оно положило конец португальскому политическому влиянию за пределами нынешних границ Мозамбика. Восстание Чангамире окончательно подорвало также и могущество Мономотапы. Некогда великая "империя" распалась на части и потеряла свое былое значение. В результате португальской колониальной экспансии и междоусобных войн внутри государства Мономо-


55 Ibid., p. 125.

56 E. Axelson. Op. cit., p. 194.

57 Ibid., p. 180.

стр. 148


тапа народ каранга оказался раздробленным. С этого времени каждое племя стало рассматривать себя как независимое. Практически португальская экспансия была главной причиной распада государства Мономотапа, завершившегося в начале XVIII века. Мономотапа сохранил лишь маленький район к югу от Замбези. Его власть стала пустой фикцией. В ряде случаев он являлся марионеткой в руках хозяйничавших в стране португальцев. Огромная территория между Замбези и Северным Трансваалем оказалась под властью династии Чангамире, которая правила здесь почти до середины XIX века.

В течение долгого времени португальские колонизаторы не могли установить полный политический и идеологический контроль над этим государством. Борьба с народом каранга на протяжении почти двух веков стоила им таких огромных материальных и людских потерь, что это сопротивление можно рассматривать как один из факторов, обусловивших последующее крушение португальского колониального могущества в Восточной Африке и потерю португальцами всех владений за пределами современного Мозамбика. За государством Мономотапа должна быть признана, в частности, та историческая заслуга, что оно нанесло португальской колониальной империи серьезный удар в одном из жизненно важных для него районов. Народ каранга совершил замечательный подвиг, проявив лучшие качества африканцев - несгибаемое мужество, силу духа и неукротимую страсть к свободе. В упорных сражениях с колонизаторами формировались традиции освободительной борьбы, которые, подобно эстафете, передавались затем от одного поколения к другому. Эти славные традиции вдохновляют ныне народы португальских колоний в их борьбе с империалистическими угнетателями.


Новые статьи на library.by:
ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ:
Комментируем публикацию: ПОРТУГАЛИЯ И МОНОМОТАПА

© А. М. ХАЗАНОВ ()

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.