J. ROME IN. The Asian Century. A History of Modern Nationalism in Asia. In Collaboration with J. E. Romein. With a Foreword by K. M. Panikkar. Berkeley - Los Angeles. "University of California Press". 1962. 448 p.

Книга голландского буржуазного историка Яна Ромейна является как бы продолжением другой его работы, "Эра Европы" ¹ . Впервые рецензируемая книга появилась на голландском языке еще в 1956 г.; затем она была переведена на немецкий ² . В нынешнем, английском издании добавлен раздел, охватывающий 1955 - 1960 годы. Таким образом, книга освещает теперь историю азиатских государств за 60 лет XX столетия.

В начале книги Ромейн ставит некоторые теоретические проблемы применительно к истории Азии в целом. Не претендуя на полноту изложения истории азиатских стран в XX в., Ромейн касается лишь событий, которые он считает наиболее важными с точки зрения национально-освободительного движения.

Периодизация истории этого движения в книге такова. "Пробуждение" Азии, характерное для начала XX в. (до первой мировой войны), автор оценивает как период, когда ненависть к европейцам уступала якобы место "уважению" к ним. Касаясь времени первой мировой войны (до подписания Версальских соглашений), автор пишет, что в эти годы был нанесен непоправимый удар по престижу Запада. Однако падение престижа он пытается объяснить в основном чисто эмоциональными факторами, считая, что в глазах азиатских народов братоубийственная воина европейцев между собой за власть была явлением аморальным. Межвоенный период (1919 - 1941 гг.) характерен, по словам Ромейна, напряженностью, вызванной распространением революционных идей. Большое внимание автор уделяет Великой Октябрьской социалистической революции. В книге подчеркивается ее огромное значение для роста революционного сознания широких народных масс во всем мире, и особенно в Азии. Описывая особенности социалистической революции в отличие от революций буржуазно-демократических, автор правильно оценивает первую как движение масс, направленное на завоевание власти для самих масс, на справедливое распределение национального продукта. Новым стимулом к подъему освободительного движения явились события четвертого периода - от нападения Японии на азиатские колонии других держав до конца второй мировой войны. Война штормом пронеслась над континентом, пишет автор, и за ее время политическая обстановка в Азии изменилась так, как не изменялась она за все предыдущее столетие. Колониальные державы оказались настолько ослабленными, что были уже не способны "владеть" Азией; обещаний о предоставлении "независимости", данных и на этот раз, уже нельзя было не выполнить. Отказываясь "делать какие-либо выводы" о событиях, последовавших после войны (на том основании, что это "скорее современность, чем история"), Ромейн ограничивается лишь "некоторыми суждениями", суть которых сводится к тому, что достиже-

¹ Английское и голландское издания: "Aera van Europa"; "The Era of Europa".

² "De eeuw van Azië". 1956; "Das Jahrhundert Asiens". 1958.

ние независимости само по себе еще не решает всех проблем, ибо на смену борьбе за национальное освобождение пришли конфликты внутренние: с одной стороны, между национальной буржуазией и феодальной верхушкой, с другой - между правящими классами и трудящимися массами.

Книга Ромейна во многом противоречива. Нельзя не отметить сочувственное отношение автора к национальным интересам азиатских народов, понимание им ряда проблем, которые встают перед молодыми независимыми странами, а также его критику современных неоколониалистских устремлений империалистических государств. В то же время ему присуще неверное, путаное освещение мотивов и движущих сил происходивших в Азии выступлений против империалистического гнета. Ромейн признает, что коммунистическая идеология находит искренних сторонников среди трудящихся Азии; что вообще никакая идеология не в состоянии проникнуть глубоко в сознание масс ни при каком нажиме извне, если она не отвечает чаяниям самих масс; что революционная ситуация в Азии возникла в результате самой безудержной эксплуатации ее народов со стороны империалистов. Однако он преувеличивает роль колонизаторов в процессе национального развития азиатских стран. Уводя читателя постоянными экскурсами в более ранние периоды истории, Ромейн выдвигает тенденциозные положения, что будто бы лишь европейская колонизация создала предпосылки для дальнейшего развития Азии, которой в противном случае грозил бы "застой"; что завоевание ее можно в какой-то степени объяснить "более развитым духом" предпринимательства у европейцев. Здесь Ромейн явно находится в плену концепций реакционной буржуазной историографии.

Если свести воедино основные рассуждения автора по вопросам развития Азии, то получится следующая картина: исторические процессы здесь отличались тем, что они "не глубоки", влияли лишь на высшие слои населения, оставляя безучастными низшие, и сводились к войнам и смене правящей верхушки. Неэффективность "азиатских методов" производства, "неспособность" населения к самостоятельному развитию создавали условия для господства наиболее деспотических режимов и делали невозможным появление "средних слоев" населения - "главных двигателей" общественного развития. Сельское хозяйство Азии, по мнению автора, отличается от европейского, как нечто статичное от динамичного. Если в Европе для представителя низшего класса все же существовала какая-то возможность проникнуть в высший, то в азиатских обществах подобная социальная мобильность была "совершенно исключена". Признавая существование древних цивилизаций на азиатском континенте, Ромейн заявляет, что до прихода европейцев Восток "не имел" своей истории и что положение, при котором можно говорить о таковой, создалось лишь в XIX веке.

Ромейн сбивается иногда на рассуждения о "превосходстве" европейцев. Он пространно пишет о быстром развитии европейского капитализма, о его "исключительности", но лишь вскользь упоминает, что такое развитие стало возможным благодаря эксплуатации колоний. Вместе с тем в книге высказывается верная мысль (причем она неоднократно фигурирует в тексте), что вовсе не стремление развивать колонии, а страсть к наживе и экономическая необходимость были основными побудительными мотивами действий колонизаторов. Нельзя назвать оригинальными и рассуждения Ромейна о "выдающейся культуртрегерской роли" европейских колонизаторов в Азии; он сокрушается лишь о том, что в погоне за выгодой европейцы не думали, смогут ли азиаты с такой быстротой "перенять" европейскую культуру; при этом в книге сделан даже такой нелепый вывод, что стремление народов Азии "приспособиться" является одним из важнейших факторов, революционизирующих эти народы.

Далее Ромейл уверяет читателя, будто в истории нет ничего "исключительно реакционного" и ничего "исключительно прогрессивного". Этот тезис служит ему в качестве основного критерия для оценки капиталистической формации: "капитализм является злом в такой же степени, в какой он является благом" (стр. 28), причем из дальнейших рассуждений видно, что это положение используется автором для того, чтобы защитить изжившую себя капиталистическую систему.

Говоря о массовости движения на азиатском континенте за социальное переустройство, Ромейн отмечает великое значение примера социалистического лагеря. Ромейн считает беспрецедентным и факт огромных перемен в экономической и культурной жизни и темпы развития стран, вступивших на путь социализма. Он открыто признает, что историю Азии уже нельзя изучать, видя в этом континенте лишь "придаток" Европы,

что буржуазное общество не способно ныне обеспечить темпы развития, необходимые для быстрого подъема благосостояния народных масс Азии. Правда, в книге говорится о необходимости "предварительной психологической подготовки" населения в течение длительного переходного периода к новым формам общественного устройства.

Ромейн стоит как бы на перепутье. Его книга своими корнями еще крепко связана со старыми концепциями буржуазной историографии Запада. И в то же время новые веяния (неумолимый ход истории), несомненно, повлияли на автора. Работа Ромейна принадлежит к той, пока еще сравнительно незначительной серии книг, выходящих на Западе, авторы которых уже не считают возможным закрывать глаза на переворот, начавшийся после Октября 1917 г. в жизни народов Азии.