27 июля 1603 г. у "Водяной лестницы" - причала лондонской крепости Тауэр, ведущего к "Воротам изменника", через которые обычно проходили все государственные преступники Англии, царило необычное оживление. Толпы горожан с нетерпением ожидали появления лодки коменданта Тауэра, на борту которой находился бывший фаворит королевы Елизаветы 52-летний Уолтер Ралей. Мореплаватель, основавший первую английскую колонию в Новом Свете - Виргинию, пират, один из главных участников разгрома испанской "Непобедимой армады", но в то же время ученый и поэт, возглавлявший кружок гуманистов в Лондоне, Ралей снискал себе широкую известность. История падения Ралея, приведшая его на эшафот, представляет собой один из драматических эпизодов политической борьбы первой четверти XVII в., т. е. в годы, когда уже стали складываться непосредственные предпосылки Английской буржуазной революции.

Отчего же вокруг "дела Ралея" был поднят сильный шум? Это объясняется местом данной фигуры в условиях зарождения капиталистических отношений. В Англии уже осуществилась значительная часть огораживаний крестьянских земель, продолжало действовать кровавое законодательство против экспроприированных, рос капитал. Другим, внешним источником т. н. первоначального накопления явились доходы от развернувшейся колониальной политики. Захват "своих" заморских колоний сочетался с ограблением чужих, прежде всего испанских. Англия постепенно вытесняла Испанию и Португалию с океанских просторов, совершала нападения на их иноземные владения. Британский флот возвращался домой с трюмами, набитыми золотом и серебром, которые были ранее выкачаны испанцами путем эксплуатации Нового Света. Одни захватчики грабили других и одновременно сами приобщались к колониальным авантюрам. "Такова была утренняя заря капиталистической эры производства"¹ . А Ралей являлся одним из "героев" этой эпопеи. Его пиратские похождения при королеве Елизавете сделали его в глазах английской буржуазии и нового дворянства национальным кумиром.

...Шла весна 1603 года. Только что скончалась королева Елизавета, со смертью ко-

¹ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 23, с. 760.

стр. 183

торой пресеклась династия Тюдоров. На престол взошел шотландский король Яков, сын "государственной преступницы" королевы Марии Стюарт, обезглавленной по приказу Елизаветы в 1587 году. Многих англичан волновал вопрос, какое направление внешней политики изберет новый монарх? Продолжит ли он популярную в Англии антииспанскую линию, курс которой отстаивала придворная группировка во главе с Ралеем, или изменит ориентацию и пойдет на сближение с Испанией, к чему упорно стремилась группировка, возглавляемая государственным секретарем Англии Р. Сесилем и влиятельным семейством Говардов? Яков дал ответ на первом же заседании парламента, заявив, что англо-испанские войны были личной распрей между суверенами и закончились со смертью Елизаветы. Попытки Ралея и его сторонников склонить короля продолжить войну с Испанией (во время придворной аудиенции Ралей даже предложил королю организовать морскую экспедицию против испанцев за собственный счет) успеха не имели. Последовавшая затем опала Ралея (он был лишен почти всех государственных должностей: капитана королевской стражи, генерал-лейтенанта графства Корнуолл, губернатора о. Джерси)² еще раз продемонстрировала внешнеполитическую линию нового монарха.

В этой обстановке и возникла идея заговора, инициатором которого был друг Ралея, бывший губернатор южных портов лорд Кобгэм, принадлежавший к той же группировке. Лишенный былого политического влияния и веса, он рассчитывал вернуть власть посредством возведения на престол 18-летней леди Арабеллы Стюарт, имевшей династические права на трон. Посвятив в замыслы своего младшего брата Д. Брука (зять Сесиля), он вступил в контакты с австрийским посланником графом Аренбергом, который обещал оказать финансовую поддержку при условии, что Арабелла будет более расположена к католицизму, чем к протестантизму³ . Однако австрийский посланник был вскоре отозван, и планы Кобгэма остались бы вообще неизвестными, если бы не случай.

В мае 1603 г. по доносу была арестована в Лондоне группа католических священников во главе с Т. Уотсоном и Г. Кларком. В ходе предварительного следствия выяснилось, что они намеревались собрать под Лондоном католическое дворянство и во время следования короля в Виндзор подать ему петицию с просьбой о восстановлении в стране католицизма. Однако этот план был встречен холодно и католическим дворянством и рядом оппозиционных вельмож, в частности лордом Грэем, которого они посвятили в свои замыслы. В заговор удалось вовлечь только нескольких человек, среди которых находился и упомянутый Брук⁴ . Из признания своего зятя Сесиль узнал о планах Кобгэма в отношении Арабеллы Стюарт. На предварительном следствии всплыло затем имя Ралея, которого заговорщики тоже намеревались посвятить в свои замыслы. Учитывая негативное отношение Ралея к династическим правам Якова, известное при дворе, а также близость с Кобгэмом, Ралея заподозрили.

Сесиль, мастер политических интриг, решил использовать эти мертворожденные заговоры, чтобы одним ударом разделаться со своими противниками. Государственный секретарь попытался дискредитировать Ралея в глазах Кобгэма, который был человеком недалеким и трусливым. По наущению Сесиля, жена Кобгэма во время свидания с мужем заявила, что "Ралей при дворе настаивает на смертной казни для лорда Кобгэма за его преступление". Тогда Кобгэм заявил, что "Ралей также заслуживает наказания, так как он не только знал о его планах, но и разделял их"⁵ .

19 июля Ралей, приглашенный королем на охоту в Виндзор, был арестован и препровожден в Тауэр. За свою полную опасных приключений жизнь он уже успел побывать там: туда он был заключен в 1592 г. по приказу королевы Елизаветы за "совращение" одной из ее фрейлин Б. Трокмортон. Вынужденный выбирать между тюрьмой и женитьбой, Ралей избрал тогда последнее и через неделю покинул темницу, хотя лишился благосклонности царственной повелительницы. На этот раз обвинение было серьезнее: "В самом ужасном преступлении, совершенном в Англии со времен Вильгельма Завоевателя, - как оценил его королевский прокурор Э. Кок, - в заговоре с целью низложения короля Якова, истребления королевской фамилии, возведения на престол А. Стюарт, изменения рели- ___

² Stuart Royal Proclamations. Vol. 1. Oxford. 1973, pp. 46, 62.

³ Stow J. Annales, or a General Chronicle of England. Lnd. 1631, pp. 819 - 820.

⁴ State Trials. Vol. 2. Lnd. 1817, p. 145.

⁵ Lacey E. Sir Walter Raleigh. Lnd. 1973, p. 124.

стр. 184

гии и ввода в королевство иностранных войск"⁶ . Ралей должен был предстать перед судом "королевской скамьи" - комиссии из назначаемых королем 11 человек, большинство которых были его личными врагами. Понимая, что его ждет, и "не желая дать возможности торжествовать своим врагам"⁷ , Ралeй попытался покончить жизнь самоубийством, но неудачно. Это обстоятельство было тоже использовано Сесилем для дискредитации подсудимого в глазах общества: ведь самоубийство есть косвенное признание вины.

17 ноября в Винчестере под председательством верховного судьи Р. Помхэма начался процесс. Обвинение опиралось на свидетельские показания Кобгэма, данные им на предварительном следствии. Эти показания не отличались определенностью: он то подтверждал, то отрицал участие Ралея в заговоре. Требования Ралея вызвать Кобгэма в суд были отклонены⁸ . По свидетельству современников, "Ралей защищался на суде достаточно умно и искусно"⁹ . Он заявил, что "признает себя виновным только в том случае, если лорд Кобгэм повторит свои обвинения на суде"¹⁰ .

Согласно показаниям Кобгэма, Ралей во время встречи с ним в загородном доме дал согласие получить от австрийского посланника 600 тыс. крон (150 тыс. ф. ст.) - сумму, равную тогдашнему государственному бюджету Англии, для организации заговора в пользу Арабеллы Стюарт¹¹ . Не отрицая факта встречи с Кобгэмом, Ралей показал, что она произошла еще до приезда австрийского посланника и была посвящена обсуждению государственных дел: "Лорд Кобгэм предложил мне 1500 ф. ст. ежегодной пенсии от испанского правительства при условии, если я буду стремиться к заключению мира с Испанией, а отнюдь не для организации заговора в пользу леди Арабеллы. Однако я не принял всерьез слова лорда Кобгэма"¹² . Козырной картой Ралея стало письмо Кобгэма, которое тот передал ему в Тауэре через одного из тюремщиков. В нем Кобгэм признавался, что "оклеветал Ралея" и "никогда не посвящал сэра Уолтера в свои планы"¹³.

Это письмо, отметавшее обвинение, вызвало переполох. Королевский прокурор потребовал прервать заседание для выявления подлинности документа. После экспертизы, подтвердившей идентичность почерка Кобгэма, обвинение заявило, что "Ралей силой заставил Кобгэма написать это письмо"¹⁴ . Ни Ралей, ни судьи не знали, что Кобгэм написал, помимо того, еще одно, тоже реабилитирующее Ралея письмо, которое он передал наместнику Тауэра У. Ваду. Вад сообщил Сесилю о его существовании уже после суда¹⁵ . Исход процесса был предрешен. Ралея единогласно приговорили к "повешению, четвертованию и потрошению"¹⁶ .

Это решение вызвало резкое недовольство многих людей "новой эпохи" и в Англии, и за ее пределами¹⁷ . Мало кто верил, что Ралей, непримиримый противник Испании, мог принять участие в заговоре, реальность которого не была доказана. "В настоящее время никто не популярен так в Англии, как сэр Ралей, на стороне которого английское общественное мнение, - доносил французский посол в Париж. - Люди, которые осыпали его проклятиями, теперь восторженно приветствуют его, как героя и кумира"¹⁸ . Встревоженный наместник Тауэра сообщал Сесилю: "Сотни лондонцев с утра толпятся на пристани, чтобы поглядеть на Ралея, который прогуливался по стене"¹⁹ .

Друзья Ралея при дворе, действуя через королеву Анну и принца Генриха, благосклонно относившихся к заключенному, хлопотали о его освобождении. В том же направлении действовали некоторые иностранные дворы, придерживавшиеся антииспанской ориентации. Король Дании, двоюродный брат английской королевы, просил Якова освободить Ралея, "так много сделавшего для блага Англии". Французский посол передал английскому двору официальное предложение принца де Рогана "отпустить Ралея за границу во Францию, где ему будет предоставлен пост адмирала

⁶ State Trials, p. 147.

⁷ Notes on the Diplomatic Relations of England and France, 1603 - 1688. Vol. 1. Oxford. 1906, p. 244.

⁸ State Trials, p. 153.

⁹ The Chamberlain Letters. N. Y. 1965, p. 186.

¹⁰ State Trials, p. 159.

¹¹ Ibid., p. 161.

¹² Ibid., p. 168.

¹³ Ibid., p. 169.

¹⁴ Ibid., p. 172.

¹⁵ Edwards E. The Life of Sir Walter Raleigh. Vol. 2. Lnd. 1868, p. 214.

¹⁶ State Trials, p. 184.

¹⁷ Calendar of State Papers. Domestic Series. Vol. 2. Lnd. 1859, p. 242.

¹⁸ Notes on the Diplomatic Relations. Vol. 1, p. 187.

¹⁹ Calendar, p. 264.

стр. 185

любой французской эскадры"²⁰ . В эту кампанию включился У. Шекспир. По его инициативе в Вильтоне перед королевским двором была разыграна пьеса "Мера за меру", в которой прозвучал, в частности, такой призыв: "Ни королю скипетр, ни наместнику меч, ни маршалу жезл не идут столь же хорошо, как милосердие". 7 декабря Яков подписал помилование Кобгэму и Грэю, тоже осужденным на смертную казнь, причем о помиловании им было сообщено уже на эшафоте. Казнены были только участники "заговора патеров" Т. Уотсон, Г. Кларк и Д. Брук. Смертный приговор над Ралеем был отложен, но не отменен, и он остался в Тауэре "до особого распоряжения короля"²¹ .

На первых порах мало кто верил, что заключение Ралея будет продолжительным. По Лондону ходили слухи о его скором освобождении. Да и пребывание Ралея в Тауэре мало походило на заключение: ему предоставили большие апартаменты в верхней части Кровавой Башни, где он находился с женой, сыном и тремя слугами; не испытывал он и недостатка в обществе. Среди лиц, посещавших Ралея, можно было встретить ученых знаменитостей тогдашней Англии: философа Ф. Бэкона, астронома Т. Гарриота, поэта Д. Сельдена, драматурга Б. Джонсона. Часто наведывался туда наследный принц Генрих, часами слушая рассказы Ралея о морских экспедициях и войнах. Для занятий научной деятельностью Ралею выделили садовый домик, который он превратил в химическую лабораторию. Там Ралей приступил к работе над своим главным трудом - "Всемирной историей".

Шло время, однако правительство не думало освобождать Ралея, а заключение мира между Англией и Испанией в июле 1604 г. окончательно похоронило надежду на освобождение. Учитывая непопулярность договора (он не обеспечивал права английской торговли в испанских колониях), а также антииспанские настроения в стране, министры Якова, получившие большие испанские пенсии, были заинтересованы в том, чтобы лидеры антииспанской оппозиции, в первую очередь Ралей, находились в заключении. По замечанию французского посла де Сюлли, "заключение Ралея должно было стать залогом англо-испанского союза"²² . Но и содержавшийся в Тауэре Ралей казался властям опасным. Написанные им в крепости сочинения "Рассуждение о браке между принцем Генрихом Английским и дочерью Савойского дома" и "Рассуждение о браке между принцессой Елизаветой и принцем Пьемонтским", направленные против брачного договора с Испанией или ее союзниками, ходили по рукам, усиливая антииспанские настроения. Генрих и Елизавета, которым были посвящены эти сочинения, не скрывали того, что разделяют взгляды Ралея. Столицу облетело выражение принца, сказанное им после одного из свиданий с Ралеем: "Никто, кроме моего отца, не держал бы в клетке такой птицы"²³ .

После раскрытия весной 1605 г. т. н. Порохового заговора режим заключения Ралея был ужесточен: его перевели в маленькую, плохо отапливаемую комнату, запретили прогулки и контакты с внешним миром. Лэди Ралей с сыном были удалены. Вскоре были конфискованы оставшиеся поместья Ралея, отменены патенты на винную монополию и колонизацию побережья Северной Америки, дарованные ему королевой Елизаветой²⁴ . Тем не менее многолетнее заключение не сломило его духа. Ралей продолжал литературную и научную деятельность. Не оставил он мысли и о новых морских путешествиях, мечтая отыскать сказочную страну Эльдорадо. Неоднократно знатный пират обращался к различным государственным деятелям, обещая привезти "тонны золота и серебра, если ему разрешат организовать экспедицию в Гвиану"²⁵ , где, как он предполагал, находится Эльдорадо.

Луч надежды блеснул в 1616 году. После смерти Сесиля и Говарда при дворе возросло влияние антииспанской группировки, один из лидеров которой, Р. Винвуд, стал государственным секретарем. Учитывая плачевное состояние финансов, новые лица активизировали усилия по освобождению Ралея и организации экспедиции в Гвиану, соблазняя короля Якова "легкой возможностью пополнить казну"²⁶ . В январе 1617 г. Ралей после 13- летнего заключения

²⁰ Notes on the Diplomatic Relations. Vol. 1, pp. 269 - 270

²¹ State Trials, p. 201

²² Notes on the Diplomatic Relations. Vol. 1, p. 283.

²³ Calendar, p. 249.

²⁴ Constitutional Documents of the Reign of James I. Cambridge. 1961, p. 189.

²⁵ Raleigh W. The Works. Vol. 2. Lnd. 1751, p. 246.

²⁶ Calendar. Vol. 3, p. 147.

стр. 186

был освобожден и получил разрешение на организацию экспедиции. Яков потребовал от Ралея пятую часть добычи²⁷ , а смертный приговор, тяготевший над ним, не отменил. Имея неограниченные полномочия в качестве генерал-лейтенанта экспедиции с правом "казнить и миловать как на суше, так и на море"²⁸ , Ралей сам оставался под угрозой смертной казни.

Подготовка англичанами новой экспедиции вызвала большое беспокойство в Мадриде. Не имея возможности помешать ее организации, испанский посол граф Годомар добился у Якова точной информации о количестве судов, времени их отправки, пути следования и обещания, что "в случае разорения Ралеем территорий, принадлежащих испанской короне, и убийства испанских подданных он будет немедленно отправлен на казнь в Мадрид"²⁹ . Но Ралей не унывал. "Победителей не судят, - заявил он в доверительной беседе с лордом-канцлером Ф. Бэконом, - и люди сочтут меня сумасшедшим, если я встречу испанский серебряный флот и не захвачу его"³⁰ .

24 июля 1617 г. бывший заключенный отплыл из Плимута на флагманском судне "Надежда". Однако его экспедиция окончилась неудачей. Не найдя золотых рудников, англичане сожгли испанское поселение Сен-Томас. При штурме форта погиб старший сын Ралея Уайт. Не увенчалась успехом и попытка подстеречь "серебряный флот". Ралей повернул назад и 26 мая 1618 г. вернулся в Плимут. Нападение на испанский форт вызвало ярость в Мадриде. Испанский посол, прибывший в Лондон, потребовал от Якова выполнения обещания относительно Ралея, угрожая в противном случае прервать переговоры о браке между наследником престола прийцем Карлом и испанской инфантой³¹ . Яков уже в начале июня подписал указ об аресте Ралея. Но практических мер пока не было предпринято. Почти два месяца Ралей беспрепятственно находился в Плимуте, имея возможность бежать из Англии, как ему рекомендовали друзья. Подозрительная медлительность правительства наводит на мысль, что оно надеялось, что Ралей покинет Англию. Эта мысль не казалась странной многим современникам³² .

Ралей колебался и лишь в начале августа согласился с предложением французского посла де Ла Клера бежать³³ . Но было уже поздно, ибо план побега был выдан властям, и 8 августа Ралея арестовали. 10 августа в третий и последний раз он переступил порог Тауэра. По приказу короля, опасавшегося повторения "печального опыта Винчестерского процесса 1604 г.", Тайный совет постановил: "Предать сэра Уолтера Ралея тайному суду специальной комиссии из 6 человек"³⁴ . Второй процесс, начавшийся 28 октября, продолжался два часа. Стремясь подвести Ралея под статью о государственной измене, судьи обвинили его "в стремлении разрушить англо- испанский союз, сношениях с французским королем и враждебных действиях по отношению к Испании"³⁵ . Несмотря на все возражения Ралея, что Гвиана не является испанской территорией, а конфликт в Сен-Томасе был спровоцирован испанским гарнизоном, напавшим на английских солдат, суд приговорил Ралея к смертной казни³⁶ . 29 октября Яков утвердил приговор, заменив, однако, "повешение, четвертование и потрошение" обезглавливанием³⁷ .2 ноября 1618 г. Ралей был обезглавлен в старом дворе Вестминстера.

Эта казнь, совершенная в угоду англо-испанскому союзу, имела далекие политические последствия: она способствовала усилению оппозиционных настроений в кругах нового дворянства и буржуазии абсолютизму Стюартов и стала одним из элементов в кругу причин, вызвавших затем политический кризис накануне Английской буржуазной революции.

²⁷ Gardiner A. Documents relating to Raleigh's Last Voyage. Lnd. 1948, p. 43.

²⁸ Ibid., p. 47.

²⁹ Ibid., p. 49.

³⁰ Edwards E. Op. cit., p. 298.

³¹ Fray Е. Narrative of the Spanish Marriage Treaty. Lnd. 1869, p. 212.

³² Calendar, p. 347.

³³ Notes on the Diplomatic Relations. Vol. 1, p. 397.

³⁴ His Majesty's Reasons for His Proceedings against Sir Walter Raleigh, 1618. Lnd. 1809, p. 422.

³⁵ The Proceedings against Sir Walter Raleigh at the King's Benchbar in Westminster, 1618. Lnd. 1809, p. 439.

³⁶ Ibid., p. 443.

³⁷ Ibid., p. 444.