ЗАМОЧУ!

Компьютерные "стрелялки" и молодежные ужастики делают детей жестокими?

Им кажется, что смерть – это далеко и несерьезно. Ведь их любимая компьютерная игра – та, где надо «замочить» как можно больше людей, культовый фильм – «Бойцовский клуб». А с недавних пор дети знают, что можно не вернуться с рок-концерта или из бассейна. Планка переносимости насилия в обществе повышается, и начинается это с детства. Что (или кто) приучает нынешних детей к жестокости?

В детстве игра «в войнушку» неизбежна. Еще в полубессознательном возрасте маленький человек должен проиграть основные жизненные ситуации: «дочки-матери», «он-она», «охотникжертва». Так велит мудрая природа, чтобы человек был готов к победе и поражению, спасению и заботе. Коллективные погони и борьба – часть обязательной инстинктивной программы.

Когда я была маленькая, играли в «красных и белых», в «русских и фашистов», первые – хорошие, вторые – плохие. У современных малышей «плохие» – инопланетяне, монстры, драконы, привидения. Как нам рассказали в детском саду № 2334, самый распространенный сценарий – «бандиты и полицейские».

«В черепашек-ниндзя играют. Копируют движения роботов, – делится наблюдениями воспитатель подготовительной группы Людмила Федоровна КАЗАКОВА. – Играют в фильмы и мультфильмы». «Бэтмен», «Люди Икс», «Спайдермен», «Шрек», «Космические рейнджеры», «Матрица». Людмила Федоровна даже и названий-то таких не знает. Однако ей не кажется, что дети стали более ожесточенными, и проблему она видит в другом: у детей совсем не остается времени на игры – с утра в садике занятия, а во второй половине дня многие родители разбирают детей в разные кружки. А ведь именно в игре раскрываются важнейшие способности ребенка, считают воспитатели.

Из дома в сад дети приносят любимые игрушки: роботов-трансформеров, монстров... Закупщик игрушек компании «Топ тойс» ДИНА считает, что игрушки становятся более жестокими. По ее словам, самая популярная игрушка на нашем рынке уже больше 10 лет... кто бы вы думали? «Спайдермен», «человек-паук»! «А есть игрушки-террористы?» – «Есть так называемые «Комбаты» («боевики») – в масках и во всей амуниции. Часто такой же костюм прилагается и для ребенка». Может, чтоб не так страшно было, когда вырастет?..

«В людях»: kill them all!

...и впервые возьмет в руки реальное оружие? Ну или почти реальное. «Выбор оружия: винтовка, пистолет, нож, удавка, пулемет, автомат, гранатомет, дымовая шашка, лазерная пушка»... «Выбор героя: чернокожий боксер, японский ниндзя, американский коммандос»... «Выбор врага»... У российских подростков сформировался целый субкультурный слой – «геймеры» (от англ. «game» – «игра»). Это люди от 7 до20 лет, часами просиживающие в компьютерных клубах за всевозможными стратегиями, квестами, стрелялками. Задачи в таких играх схожие: перестрелять как можно больше народу, завоевать соседнюю страну и т. п. Кто-то считает геймеров отморозками, потерянными для общества. А мне стало интересно: становятся ли они от этого более агрессивными или, наоборот, вырабатывают своеобразный иммунитет к насилию? Интернет-центр «NetLand» в центре Москвы. Жизнь кипит. Местный «сисадмин» (системный администратор то есть) АНТОН сообщает, что большинство здесь режется в стрелялки «Quake-3», «Counterstrike» или стратегию «Warcraft-3». Это самые популярные. Доля же игр с насилием среди всех остальных, оказывается, больше 70%! – Почему? – Это же интересно! Что-то типа аутизма: человек пытается себя представить на месте кого-то. Когда играешь в «Каунтерстрайк», воображаешь себя террористом или контртеррористом, в «Варкрафте» ты управляешь целой армией, а когда играешь в «Квак», просто хочется адреналина.

– У людей такая тяга к насилию?

– Скорее, к силе. Приятно обыграть всех, доказать, что ты быстрее, сильнее. Это соревнование. Ну и простейшее удовольствие от того, что убил соседа!

– Чем же это так забавляет?

– Приходишь из школы, где все тебя достали, садишься за компьютер, поиграешь от души и счастливый ложишься спать.

– А на жизнь эти драки не проецируются?

– Не думаю. Я, например, играю в игры для того, чтобы снять стресс, а не чтобы его накопить.

– Но ведь многочасовое просиживание за стрелялками не проходит бесследно? Наверняка как-то влияет на психику...

– Никак. Наоборот, я подозреваю, что дети, которые сидят здесь, с меньшей вероятностью подерутся в школе. Скорее, они устроят разборку в «Каунтерстрайк»! После даже двухчасовой игры глаза и мозги очень устают, ты находишься в разряженном состоянии и спокоен, как танк. Эмоции и адреналин ты уже выплеснул.

– А когда по телевизору показывают очередной теракт, похоже на компьютерную графику?

– Если уж на то пошло, скорее, за команду обидно!

Ребята, с которыми мне удалось поговорить в компьютерном клубе, ходят сюда 3–4 раза в неделю, в будни играют часа по 3, в выходные – по 6–7. За неделю просаживают в среднем около 500 рублей.

ФИЛИПП, 13 лет, 8-й класс. Любимые игры – «Starcraft», «Warcraft», «Counterstrike», «Diablo-2».

– Почему все так любят стрелялки?

– Это не геймерский вопрос. Это вечный вопрос.

– Тебе приятно убить побольше народу?

(Парнишку оказалось не так просто подловить.)

– В жизни это ничего не значит. Просто игра.

– Ты видел, что недавно произошло в метро? Тебе не страшно было?

– Нет. Смерть – она и есть смерть. Хотя у меня папа там за 10 минут до взрыва проехал.

– Не хотелось в жизни использовать какой-нибудь приемчик?

(Он даже не понял вопроса.)

– Когда из клуба идешь на улицу, не можешь сначала даже мыслить нормально...

Оказывается, основная опасность для геймеров – выйдя из клуба, не выйти из этого мира и попасть под машину. А еще – запустить учебу.

«Да это настоящий наркотик! – говорит гардеробщица клуба Наталья Васильевна. – Я считаю, что это очень вредно».

– Потому что кровища во все стороны?

– Нет. Потому что азарт ненормальный. Многие школу прогуливают. Родители их разыскивают.

Фотографии показывают – этих, мол, не пускайте. (Но потом Наталья Васильевна смягчается.) А вообще, они ребята неплохие, головастые. Пусть лучше здесь будут, чем на улице болтаться, нюхать-колоться.

«Мои университеты»: мультики-убийцы

Давно прошли времена, когда дети играли в «Неуловимых», а самым страшным фильмом считался «Фантомас». Родители и учителя на вопрос о детской жестокости первым делом вспоминают кино – фильмы, которые показывают по телевизору в прайм-тайм, а в кинотеатрах – без ограничений по возрасту, где пальба и кровавое месилово показаны с восторгом и вкусом, а насилие возводится в культ: «Крестный отец», «Однажды в Америке», «Криминальное чтиво», «Прирожденные убийцы», «Казино», «Терминатор», «Бригада», «Бумер», «Леон»,«Ее звали Никита», «Антикиллер», «Брат-1, 2», «Бешеные псы», «Банды Нью-Йорка» и т. д. У большинства так называемых культовых молодежных фильмов именитые режиссеры, «звезды» в главных ролях, куча премий – и повышенное содержание насилия.

Недавно кинематографу, кажется, стало стыдно – американец Майкл Мур снял документальный фильм «Боулинг для Колумбины», который, как нельзя кстати, скоро выходит и в Москве. Это размышление о трагических событиях 20 апреля 1999 г., когда двое старшеклассников в городе Литтлтон, штат Колорадо, застрелили в своей школе 12 учеников и 1 учителя, ранив еще десятки человек. На пленке камеры слежения видно, как по школьным коридорам пружинящей походкой расхаживают двое подростков в бейсболках козырьком назад, с автоматами наперевес. Они приставят дуло к голове симпатичной девчонки. Она будет плакать и умолять ее не убивать. Ее пощадят и застрелят школьницу, сидевшую рядом. Знакомые сцены? Отдельная история – японские мультики: анимэ (детский вариант), манга и хентай – мультфильмы уже для взрослых, где жестокость является одним из законов жанра наряду с большеглазыми школьницами в коротких юбках, которых мучают и насилуют то роботы, то инопланетяне. Садомазохизм, зоо- и педофилия в комикс-стилистике по полной программе. Анимэ и манга сейчас у нас в моде, эти мультики можно скачать из Интернета, купить на пиратских кассетах и дисках без каких бы то ни было ограничений.

Зачем же переносить насилие, что называется, в святое – в мультики?! Мне объяснил художник, рисующий в стиле манга под псевдонимом «0125»: «Это японцы, у них другой художественный язык и разная с европейцами реакция на одинаковые вещи. Мне кажется, так в Японии отражается европейский кибермир, несущий агрессию. Не случайно у героев глаза не японские. А еще они переносят насилие в виртуальный мир, чтобы избежать его в реальности».

Как известно, самый сильный педагогический прием – личный пример. В Германии не принято переходить на красный свет, прежде всего чтобы не подавать неправильного примера детям. У нас же на модной вечеринке в Доме ученых по случаю Хэллоуина главный приз получает молодой человек, сделавший себе на заказ такой костюм: две башни Торгового центра, в которые врезается самолет... Если у взрослых что-то съехало, что ж тогда удивляться, когда дети звонят в школу сообщить, что она заминирована, или в шутку подбрасывают белый порошок?

Кто умирает за родину?

Что говорят о насилии на уроках в школе?

– Как вы рассказываете, например, про народовольцев-бомбистов, взорвавших Александра II? – спрашиваю я учителя истории гимназии № 1567 Тамару Эйдельман.

– Я избегаю разговора о том, правы они или нет. Я подаю это как ужасную трагедию: как получилось в нашей стране, что тысячи благородных, образованных людей ничего не хотели принимать от власти? И во что они превратили жизнь свою и государства... Когда мы рассматриваем процесс Веры Засулич, ученики возмущаются, какая она была ужасная. Тогда я читаю отрывки из речи ее адвоката, где он показывает ее как ни в чем не повинную девушку, пострадавшую от полицейского произвола и заступившуюся за незнакомого человека, чтобы восстановить справедливость. Потом предлагаю проголосовать. Обычно голоса делятся 50 на 50.

– А герой – освободитель Кавказа Шамиль?

– С ним длинная история. В 30-е годы XIX века он создал государство на территории Чечни и Дагестана, больше двадцати лет сопротивлялся русским и всегда был кумиром на Кавказе. У нас официально к нему относились по-разному: то объявляли борцом против царизма, то чуть ли не английским шпионом, то вообще старались о нем не упоминать. Сейчас он подается безоценочно. Тут другая опасная вещь: кавказская война – единственный факт, которым Кавказ представлен в наших учебниках, и создается стереотип, что Россия всегда с ним воевала. А ведь были разнообразнейшие отношения – культурные, торговые, родственные.

– Раньше культивировалось понятие «смерть за родину», а сейчас как об этом говорить на уроках?

– Такие рассуждения представляются мне неправильными с нравственной точки зрения. Человек, отдавший жизнь за родину, совершил благородный поступок, но самоубийственную жертвенность превозносят режимы, где человеческая жизнь ничего не стоит.

– Откуда, кроме фильмов, подростки набираются жестокости?

– Да, мы смотрим фильмы со Шварценеггером и уже не воспринимаем насилие всерьез. Привыкаем, как и к теленовостям о терактах. Но куда важнее обстановка вокруг: когда в семьях все орут друг на друга, унижают, детей не считают за людей. В нашей стране отсутствует понятие «privacy» (это понятие отсутствует и в русском языке, адекватно его перевести трудно: что-то вроде «личной неприкосновенности» или «права на приватность» – М. Ф.). Ты говоришь по телефону-автомату – а тебя все слушают. Пишешь телеграмму – тебе дышат в ухо. На Западе не случайно есть черта, за которую нельзя переходить, даже когда билеты в кассе покупаешь. А у нас в женской консультации выходит санитарка и громко спрашивает: «Ну, кто здесь на аборт?» Люди окружены этим с детства. Все удивляются, что я на уроках не называю вслух оценки... Никто не дал ответа на вопрос, откуда берутся шахиды. Но в ситуации, когда личность постоянно унижается, она теряет свое значение.

И тогда ею можно легко пожертвовать, а заодно замочить как можно больше людей.

«Крик» (реж. Уэйс Крейвен).

Появляется новый жанр: молодежный ужастик.

В «Крике» подросток кромсает друзей ножом, а в к/ф «Я знаю, что вы сделали прошлым летом» маньяк вспарывает свои жертвы рыболовным крюком.

«Убить Билла» (реж. Квентин Тарантино).

Во всех тарантиновских фильмах убийства показаны с приколом: кровь бьет фонтанчиками, мозги размазываются по стенке, звучит зажигательная музыка...

«Американская история икс» (реж. Тони Кей).

В одной из сцен герой Эдварда Нортона, скинхед, кладет чернокожего парня на землю, головой на бордюр, и на глазах у своего младшего брата ломает ему череп ударом ноги.