публикация №1485804234, версия для печати

ГЕНЕАЛОГИЯ


Дата публикации: 30 января 2017
Автор: А. И. АКСЕНОВ
Публикатор: Basmach (номер депонирования: BY-1485804234)
Рубрика: ВОПРОСЫ НАУКИ


Генеалогия в буквальном переводе с греческого означает "родословная", то есть учение о роде, о происхождении поколений. Это этимологическое понятие, достаточно точно отражающее суть генеалогии, отличается заметным постоянством. Лишь с конца XIX в. оно уступило место более широкому толкованию слова. И в наше время задачей генеалогии является выяснение происхождения отдельных лиц, семей и установление всей совокупности семейных связей какого-то рода. Но ныне генеалогия не ограничивается констатацией факта родства, а использует его как основу для исследования политических, социальных, экономических причин и условий формирования и развития определенных лиц или целых социальных групп1 . Поэтому можно сказать, что неизменным здесь остается лишь самый предмет изучения - конкретные люди и человеческие поколения вообще, связанные, по выражению С. Б. Веселовского, "родством по крови, свойству или бракам"2 . Содержание же научной дисциплины существенно углубилось, На всем протяжении исторического развития генеалогии наблюдалось хотя и медленное, но несомненное расширение объектов ее исследования, Если раньше предметом исследования были лишь царствующие фамилии и представители господствующих классов - дворянства и позднее буржуазии, то в наши дни наряду с традиционной тематикой все большее внимание специалистов привлекают крестьянские и рабочие поколения. Благодаря этому в значительной мере изменилось не только содержание генеалогии, но и ее собственная методика работы, а также характер применения полученных результатов.


1 См., например, С. Б. Веселовский. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М. 1969; А. А. Введенский. Дом Строгановых в XVI - XVII веках. М. 1959; Б. Б. Кафенгауз. История хозяйства Демидовых в XVIII - XIX вв. Т. 1. М. -Л. 1949, и др.

2 См. стенограмму лекций по технике научных исследований, читанных в МГИАИ в 1939 г. (Архив АН СССР, ф. 620, оп. I, ед. хр. 97, стр. 23).

стр. 206


Возникновение родословий относится к глубочайшей древности. Генеалогия в качестве простых перечислений бесконечных поколений царей, мифических личностей и знатных людей встречается в древнейших памятниках письменной деятельности человека - царских списках (реестрах) египтян, индийских ведах, геродотовских рассказах, семейных известиях римских историков3 . На Руси первые генеалогические известия содержат летописи. Все эти родословные преследовали двоякую цель: подтверждали знатность правившего лица и его наследственное право на престол. Вообще генеалогия в эпоху средневековья приобрела огромное практическое значение, ибо феодальный порядок прямо требовал соответствия между происхождением данного лица и тем местом, которое оно занимало в обществе. В странах Западной Европы посвящение в рыцари осуществлялось преимущественно после того, как доказывалось "благородство происхождения". В Новгороде XIII в. складывается система перехода посадничества (высшей городской власти) от одного лица к другому "по старшинству", которое определялось прежде всего генеалогическими связями посадников с их предшественниками. Так, в 1211 г. новгородский посадник Твердислав Михалкович уступил свое место "стареишу себе" Дмитру Якуницу, отец которого Якун был посадником раньше, чем Михалко, отец Твердислава4 . Распространение в России родословий как источников по генеалогии связано с утверждением местничества. Появившиеся в XVI - XVII вв. родословные книги5 и составленный на их основании "Государев родословец"6 служили доказательствами правоты в местнических спорах за служебные места. Однако и с отменой местничества генеалогические известия не утратили для дворян своего практического значения. Передача по наследству дворянского звания, а с ним и всех сословных привилегий заставляла с особым вниманием относиться к генеалогии. А поскольку в этом было заинтересовано и государство, то с 1722 г. родословными дворян ведал специальный орган - Герольдмейстерская контора7 (позднее переименована в Департамент герольдии).

Понятие генеалогии как научной дисциплины формируется в XVIII - начале XIX века. Смысл ряда соответствующих учебных руководств, вышедших в то время, состоял в том, что их авторы рассматривали генеалогию как вспомогательную историческую дисциплину8 . Поэтому основное внимание в них было уделено теоретической разработке разного рода генеалогических таблиц, рассматривавшихся в качестве справочных пособий при изучении истории9 . В качестве главных были выделены таблицы предков и таблицы потомков с восходящей и нисходящей линиями родства. Разновидностью графического изображения линии потомков продолжало оставаться возникшее еще в средневековье "генеалогическое древо", хотя в позднейшей литературе оно употреблялось реже. Вслед за теоретическими работами в XIX в. выходит огромное количество справочных генеалогических публикаций с таблицами царствующих домов, дворянских и (в Западной Европе) буржуазных фамилий10 . В России наиболее значительными обобщающими справочниками по генеалогии русского дворянства были издания П. В. Долгорукова, А. Б. Лобанова-Ростовского, В. В. Руммеля и В. В. Голубцова11 .


3 O. Forst-Battaglia. Genealogia. Leipzig-Berlin. 1913, S. 1.

4 В. Л. Янин. Новгородские посадники. М. 1962, стр. 125.

5 М. Е. Бычкова. Родословные книги середины XVI в. "Труды" МГИАИ. Т. 16. М. 1961, стр. 475 - 480; ее же. Родословные книги XVI - XVII вв., как исторический источник. Автореферат канд. дисс. М. 1968; ее же. Обзор родословных книг XVI - XVII вв. "Археографический ежегодник за 1968 год". М. 1970, стр. 255 - 256.

6 Н. П. Лихачев. "Государев родословец" и род Адашевых. СПБ. 1897; его ж е. "Государев родословец" и "Бархатная книга". СПБ. 1900; его же. Разрядные дьяки XVI в. СПБ. 1888; С. Б. Веселовский. Указ. соч., стр. 9 - 17.

7 ПСЗ. Изд. I. Т. VI. СПБ. 1830, N3986, стр. 498.

8 J. Ch. Gatterer. Handbuch der neue-sten Genealogie und Heraldik. Nurnberg. 1762; 2. Ausg. -1772; ejusd. Abriss der praktischen Genealogie. Gottingen. 1788; Y. A. Will. Lehrbuch einer statistischen Genealogie der samtlichen europaischen Po-tentaten. Altdorf. 1777; М. Гастев. О вспомогательных науках для истории. "Вестник Европы", 1830, N19 - 20; его же. Материалы для вспомогательных наук истории. Кн. 2. (Для генеалогии). М. 1835.

9 W. Dworzaczek. Genealogia. Warszawa. 1959, str. 9.

10 См. Э. Бернгейм. Введение в историческую науку. М. 1908, стр. 46 - 47.

11 "Российская родословная книга, издаваемая Петром Долгоруковым". Чч. I - IV. СПБ. 1854 - 1857; А. Б. Лобанов-Ростовский. Русская родословная книга. Тт. I - II, СПБ. 1873 - 1875; изд. 2-е: СПБ. 1895; В. В. Руммель, В. В. Голубцов. Родословный сборник русских дворянских фамилий. Тт. I - II. СПБ. 1886 - 1887.

стр. 207


С конца XIX в. начинается переосмысливание целей и задач генеалогии, связанное с выяснением возможности самостоятельного ее использования в области истории, биологии, медицины, права и т. д. На Западе, где прочное место заняла генеалогия буржуазных родов, наблюдается также интерес к генеалогическому освещению медико-психологических и криминалистических проблем, тесно связанных с вопросами наследственности. Возникшее в связи с этим биологическое направление понимало генеалогию как науку о природных психофизиологических условиях формирования и развития поколений в их индивидуальных проявлениях12 . Влияние этого направления испытала на себе и художественная литература того времени. Одним из опасных последствий чрезмерной "биологизации" генеалогии явилось то, что она была использована позже для обоснования расистских теорий13 . Однако эта отрицательная сторона естественнонаучных увлечений (которые при строго научном подходе имеют под собой твердую почву при изучении, например, генетики) не колеблет важности постановки вопроса о стыке генеалогии с другими науками. В частности, плодотворна связь генеалогии с историей литературы и культуры. Любое литературоведческое исследование немыслимо без установления родственных связей писателя или поэта. Это важно прежде всего для выяснения вопроса о культурной и духовной преемственности и для изучения конкретной среды, оказывавшей влияние на мировоззрение художника и характер его творчества. Трудно было бы, например, представить себе пушкинистов, не имеющих данных о генеалогических, семейных и личных связях А. С. Пушкина14 . Знание генеалогии представителей литературы и искусства необходимо также для исследования и собирания творческого наследия авторов. Так, многие находки И. Л. Андроникова были бы невозможны без наличия представлений о потомках М. Ю. Лермонтова15 . Генеалогические разработки использовались и при разрешении смежных историко- литературных проблем, скажем, о связях А. С. Пушкина и А. С. Грибоедова с декабристами16 ; о радищевском окружении17 , и т. д.

Наиболее полное развитие генеалогия приобрела в качестве исторической дисциплины. В России "природная" генеалогия в широком смысле слова не нашла применения. Но зато в ее историческом аспекте за ней признавалось право не только на сбор материалов для историка, но и на самостоятельный ответ по некоторым неясным вопросам русской истории18 . Исследование генеалогических связей в ряде случаев дало основу для суждений о причинах падения или возвышения отдельных семейств в различных политических ситуациях. Например, свойство Олферьевых, Совиных и Татевых со вдовствующей царицей Марфой Федоровной Нагой, матерью убитого в 1591 г. царевича Дмитрия, и отрицательное отношение этих родов к "Углицкому делу" закономерно привели к опале их после воцарения Бориса Годунова. Но такое же свойство Олферьевых с женой ливонского короля Марией Владимировной (Старицкой) возвысило их затем при Лжедмитрии I и Василии Шуйском19 . Все это раскрывает возможности использования генеалогии в историческом исследовании. В досоветской историографии данная сторона дела не получила широкого распространения, хотя в конце XIX - начале XX в. можно отметить отдельные попытки, когда на основе генеалогических разработок выяснялись состав и формирование государственных учреждений20 либо значение тех или иных родов в истории21 .


12 O. Lorenz. Lehrbuch der gesamten wissenschaftlichen Genealogie. B. 1898, -S. 6.

13 См. W. Dworzaczek. Op. cit., str. 9 - 10.

14 См. Б. Л. Модзалевский, М. В. Муравьев. Пушкины. Родословная роспись. Л. 1932; В. К. Лукомский. Архивный материал о родоначальнике Пушкиных - Ратше. "Временник Пушкинской комиссии". Т. 6. М. -Л. 1941; "Из семейного прошлого предков Пушкина". Публикация П. Н. Люблинского (в кн. "Литературный архив" Материалы по истории литературы и общественного движения. Т. 1. М. -Л. 1938).

15 См. И. Андроников. Лермонтов. Исследования и находки. М. 1967.

16 М. В. Нечкина. А. С. Грибоедов и декабристы. М. 1947; ее же. Пушкин и декабристы. М. 1949.

17 Г. Шторм. Потаенный Радищев. Вторая жизнь "Путешествия из Петербурга в Москву". М. 1968.

18 Л. М. Савелов. Лекции по русской генеалогии. Первое полугодие. М. 1908, стр. 9; Н. Мятлев. Родословные заметки. Ч. 1. М. 1906, стр. 16.

19 Н. Мятлев. Указ. соч. Ч. 5. М. 1911, стр. 3 - 24.

20 См. Н. П. Лихачев. Разрядные дьяки XVI века. СПБ. 1888.

21 См. А. Барсуков. Род Шереметевых. Кн. 1 - 8. СПБ. 1881 - 1904; А. А. Васильчиков. Семейство Разумовских. Тт. 1 - 5. СПБ. 1880 - 1894.

стр. 208


Хотя генеалогия в. советское время довольно долго не разрабатывалась, она органически вошла в труды ряда историков, в особенности за последние полтора-два десятилетия. Ценность этих работ заключалась, в частности, в том, что они указали на ряд проблем истории России, научное исследование которых неразрывно связано с генеалогическими изысканиями. Важное значение имеет генеалогия для изучения внешней политики Древней Руси. Еще известный генеалог Н. А. Баумгартен пытался в свое время реконструировать родословные русских князей, связанных родственными отношениями с европейскими правящими династиями22 . В частности, он установил, что болгарский царь Асен III был потомком черниговского князя Всеволода Черного, а жена датского короля Вальдемара I София - дочерью Владимира Всеволодовича Мономаха23 . Одно из последних исследований В. Т. Пашуто24 показало, что без знания генеалогических связей трудно решать проблемы международных отношений. Так, брачные союзы великого князя Киевского Владимира Святославича (980 - 1015) раскрывают, сколь обширны были контакты Руси с другими государствами. Владимир имел, среди своих жен болгарку, чешку, гречанку, а также дочь полоцкого князя Рогнеду, которая родила Ярослава Мудрого (1019 - 1054); в православном браке женой Владимира стала Анна, дочь византийского императора; в третьем браке - дочь немецкого графа фон Эннингена.

При Ярославе внешнеполитические связи Руси еще более окрепли. Сам он был женат на дочери шведского короля Олафа Скотконунга Ингигерде- Ирине. Дочь Ярослава Елизавета стала женой Гаральда III Грозного (брата норвежского короля Олафа), а затем, после его гибели в Англии, вышла замуж за датского короля Свена. Матримониальные союзы детей Ярослава Мудрого указывают на отношения Руси не только с северными, но также с западными и южными странами. Так, великий князь Киевский Изяслав I Ярославич (1024 - 1078) был женат на Гертруде, дочери польского короля Мешко II. Святослав II Ярославич (1027 - 1076) состоял в браке с дочерью немецкого графа Леопольда фон Штаде. Последний сын Ярослава, Всеволод I (1030 - 1093), взял в супруги дочь византийского императора Константина Мономаха. Вторая дочь Ярослава, Анастасия - Агмунда, с 1046 г. была женой венгерского короля Андрея I. Третья его дочь, Анна, после смерти своего супруга, французского короля Генриха I, была похищена графом де Крепи и Валуа Раулем II и стала его женой. Конечно, отношения между государствами нельзя ставить в прямую зависимость от брачных союзов. Вместе с тем не следует и сбрасывать их со счетов, поскольку в средневековье они были возведены в ранг государственной политики. И если эти браки лишь приблизительно отражают действительность международных отношений, которые зависели от многих причин, в первую очередь от социально-экономических и военно-политических, то они указывают зато на политическую ориентацию стран в тот период, к которому относятся подготовка и оформление конкретного бракосочетания.

Генеалогические изыскания с успехом были применены при изучении опричнины. При этом выяснилось, что они необходимы, во-первых, для раскрытия социальной базы опричнины, точнее говоря, социального состава опричников25 . Во-вторых, для выяснения отношения и конкретной политики опричного режима к отдельным людям, в чем уже никак невозможно основываться на общесоциологических схемах. Чем объяснить, например, факт выступления ряда участников Земского собора 1566 г. против опричнины, в результате чего были казнены В. Ф. Рыбин-Пронский, И. М. Карамышев и К. С. Бундов? Специальное исследование показало, что выступление Рыбина-Пронского было не случайным, так как Пронские оказались тесно связанными с князьями Старицкими, являвшимися центром боярской оппозиции Ивану IV26 . Здесь имела место и личная обида на Грозного, исходящая из нарушений им традиций генеалогического старшинства. В роду Пронских, со времени Василия III входивших в состав


22 N. Baumgarten. Genealogie et manages occidentaux des Rurikides Russes du Xe au XIIIe siecle. P. 1927; ejusd. Genealogie des branches regnantes des Rurikides du XIIIе au XVIe siecle. P. 1934.

23 Н. А. Баумгартен. I. Старшая ветвь Черниговских Рюриковичей. II. Старшая ветвь Мономаховичей. "Летопись" Историко- родословного общества. Вып. 4. 1906. В кн.: "Исследования, биографии, родословия", стр. 13 - 19.

24 В. Т. Пашуто. Внешняя политика Древней Руси. М. 1968.

25 См. В. Б. Кобрин. Состав опричного двора Ивана Грозного. "Археографический ежегодник за 1959 год". М. 1960.

26 А. А. Зимин. Опричнина Ивана Грозного. М. 1964, стр. 204.

стр. 209


Боярской думы, Василий Федорович был ближайшим кандидатом, которого следовало произвести в бояре. Но в опричные годы, когда Иван IV назначал бояр по своему усмотрению, боярином сделался представитель младшей ветви Пронских - опричник Петр Данилович, а назначения Василия Федоровича в Думу так и не произошло.

Можно назвать также ряд других тем, исследование которых тесно связано с генеалогией. Сложнейшей проблемой является, в частности, происхождение московского боярства, в общих чертах намеченное С. Б. Веселовским27 . На генеалогии отдельных боярско-княжеских фамилий базируется разрешение некоторых конкретно-исторических вопросов. А. И. Копанев в свете родовых связей Ивана Калиты с белозерскими вотчинниками князьями Монастыревыми сумел рассмотреть "куплю" Белоозера Калитой как акт реальной политики по расширению Московского княжества28 . Л. В. Черепнин на основании изучения генеалогических данных о князьях Патрикеевых пришел к выводу, что они сыграли главную роль в составлении Судебника Ивана III 1497 - 1498 годов29 . Генеалогические изыскания были использованы для реконструкции состава Боярской думы30 . При изучении более поздних периодов истории России характерно обращение к генеалогии крупнейших промышленников и торговцев. Так, Н. И. Павленко, используя ее данные, поставил проблему причин и условий возвышения купеческих фамилий в XVIII в. и их исторических судеб, в частности одворянивания буржуазии31 . Большинство упомянутых в этой связи работ вовсе не являются специально генеалогическими: генеалогия есть в них лишь один из элементов исследования. Но и в таком виде она сохраняет свое лицо, по- прежнему решая задачу реконструкции родословных.

Интересные перспективы открылись на стыке генеалогии с исторической демографией, когда в 50-х годах нашего столетия французским ученым Луи Анри был разработан метод ВИС ("восстановление истории семей"), основанный на обработке материалов электронно-вычислительными машинами32 . Подобный метод был применен.затем советским исследователем Х. Э. Палли при обработке записей церковных метрических книг прихода Рыуге, что позволило ему судить о численности прихожан, составе и структуре крестьянских семей и пр.33 . Разумеется, нет оснований отождествлять "историю семей" в демографическом понимании с родословной (или историей семей в генеалогическом смысле). Решение задач демографии способствует обезличиванию конкретных людей, в то время как генеалогия стремится восстановить историю рода, прослеживая судьбы его представителей. Однако метод ВИС может быть полезен, если объектом генеалогического исследования являются не отдельные фамилии, а одновременно какое-то значительное их число, соответствующее возможностям применения математической статистики.

Особый интерес представляет разработка генеалогии социальных групп. Путем сравнительного генеалогического анализа многих родов можно выявить условия и закономерности формирования и развития определенных слоев купечества, крестьянства, рабочих. Исследование родословных важно, в частности, при изучении перемещений в той или иной социальной среде: степени пополнения одних сословий или классов за счет других и размеров выбытия в другие сословия и классы. Если проследить, например, генеалогию московских купцов - "именитых граждан" XVIII в., то выяснится, что из 16 фамилий, получивших в конце этого столетия такое звание, лишь четыре (Гусятниковы, Колосовы, Суровщиковы, Бабушкины34 ) имели своими предками "природных тяглецов" из тех московских слобод и сотен, к которым они были при-


27 С. Б. Веселовский. Указ. соч., стр. 465 - 519.

28 А. И. Копанев. История землевладения Белозерского края XV - XVI вв. М. -Л. 1951, стр. 22 - 38.

29 Л. В. Черепнин. Русские феодальные архивы XIV - XV веков. Т. 2. М. 1951, стр. 306 - 308.

30 А. А. Зимин. Состав Боярской думы в XV - XVI веках. "Археографический ежегодник за 1957 год". М. 1958, стр. 41 - 87.

31 Н. И. Павленко. История металлургии в России XVIII века. Заводы и заводовладельцы. М. 1962, стр. 480 - 517.

32 См.: Д. В. Деопик, Г. М. Д обров, Ю. Ю. Кахк, И. Д. Ковальченко (руководитель), Х. Э. Палли, В. А. Устинов. Количественные и машинные методы обработки исторической информации. М. 1969, стр. 6.

33 Х. Палли. К методике обработки демографических материалов Эстонии XIII - XVIII вв. (по ревизии душ 1781 - 1782 гг.). "Тезисы" докладов и сообщений девятой (Таллинской) сессии симпозиума по аграрной истории Восточной Европы (октябрь 1966). Таллин. 1966, стр. 106 - 108.

34 "Материалы для истории Московского купечества". Т. I. Приложение 3. М. 1891, стр. 18, 26; т. I, ч. 1. 1883, стр. 226; т. I, ч. 2, стр. 106, т. I, ч. 1, стр. 107.

стр. 210


писаны. Все остальные попали в московское купечество во второй половине XVIII в. из иногородних купцов, а частью из крестьян. Сопоставление процесса социальных перемещений среди того же купечества с семейно- брачными отношениями позволяет установить взаимозависимость и степень влияния генеалогических связей на географию и источники формирования данной социальной группы. Сказанное распространяется и на историю советского общества. Социологи уже не раз обращали внимание на теоретическое и практическое значение конкретного изучения больших и малых социальных групп, слоев, классов35 . В этом отношении генеалогические изыскания оказываются подспорьем при решении многих проблем.

Одним из острых является вопрос об обеспечении рабочей силой народнохозяйственных предприятий. Изучение генеалогии рабочих семей полезно здесь с точки зрения исследования причин и условий формирования или разрушения профессиональной преемственности. В равной мере это относится к генеалогии крестьянства, интеллигенции, кадров аппарата управления, что позволяет судить о степени интеграции и дифференциации разных слоев социалистического общества, о характере этих процессов и возможностей целенаправленного влияния на них. Генеалогический подход важен тут с точки зрения подготовки высококвалифицированных специалистов. Любопытные наблюдения были проведены на Свердловском заводе медицинских аппаратов. Выяснилось, что среди 42 детей (то есть второго поколения) 132 опрошенных рабочих 57% вошли в рабочий класс, а 43% - в интеллигенцию, получив высшее или среднее техническое образование. Из детей же 103 опрощенных инженерно-технических работников 25% - ныне рабочие, а 75% стали или сейчас становятся ИТР36 . Приведенные примеры свидетельствуют о важности генеалогии и широких возможностях ее применения. Вместе с тем частичное слияние генеалогии с историческим исследованием может создать впечатление об исчезновении ее как отдельно существующей научной дисциплины. Но это не так.

Во-первых, она по-прежнему играет большую справочную роль. Поэтому полностью сохраняют свое значение конкретные приемы, выработанные традиционной генеалогией, при реконструкции родословий по восходящей (от какого-либо лица к его предкам) и нисходящей (от предка к потомкам) линиям37 . Как и раньше, основными формами изображения родословных являются таблицы и росписи, хотя они сильно изменились по составу (включают ныне не только прямое мужское родство, но и боковые ветви), усложнилась их нумерация и др. Во-вторых, именно сближение с историей впервые придало генеалогии самостоятельный характер. Явление это тем более понятно, что оно характерно и для других вспомогательных исторических дисциплин38 . Итогом его является "очевидное и неизбежное переосмысление целей этих дисциплин"39 , связанное с их "способностью вносить самостоятельный вклад в решение общих проблем гражданской истории, причем в самых разнообразных аспектах (экономическом, социальном, политическом)"40 . Иными словами, генеалогия выступает в качестве специальной исторической дисциплины, в которой находит ныне выражение не просто установление фактов родства, но и их историческое осмысление. Характерной чертой нашего времени является интеграция разных исторических дисциплин, взаимопроникновение их методик. У генеалогии наиболее тесная связь наблюдается с источниковедением, ономастикой (в первую очередь с антропонимикой) и хронологией. Применение источниковедческой методики необходимо как для выяснения степени достоверности генеалогических связей, так и для социальной оценки последних. Правильное понимание причин и форм возникновения личных имен, прозвищ, фамилий помогает решить проблему идентификации лиц, принадлежащих к определенному роду и поколению. В то же время историко-генеалогический подход является непременным условием при иссле-


35 См.: Г. В. Осипов. Теория и практика советской социологии. "Социальные исследования". Сборник. Вып. 5. (Теория и методы). М. 1970, стр. 21 - 28, и др.

36 М. Н. Руткевич. Изменение социальной структуры советского общества и интеллигенция. "Социология в СССР". Т. 1. М. 1966, стр. 411 - 412.

37 Л. М. Савелов. Указ. соч., стр. 21- 24.

38 См.: В. Л. Янин. Успехи и проблемы изучения, вспомогательных дисциплин русской истории (нумизматика, сфрагистика, эпиграфика, весовая метрология). "Археографический ежегодник за 1969 год". М. 1971, стр. 200 - 204; В. В. Дорошенко. Вспомогательные исторические дисциплины на новом этапе. Там же, стр. 205 - 208.

39 В. Л. Янин. Успехи, стр. 200.

40 В. В. Дорошенко. Указ. соч., стр. 205.

стр. 211


довании, например, процесса образования фамилий. Знание топонимических данных - географических названий, связанных по происхождению с той или иной фамилией, важно для изучения истории землевладения. Наконец, использование приемов и методов хронологии позволяет уточнять даты рождений, смертей, браков, восстанавливать пропущенные в источниках сведения о поколениях. Все это в целом и создает тот уровень современной генеалогии, который обеспечивает успешное ее развитие как научной дисциплины.

Опубликовано 30 января 2017 года


Главное изображение:

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА (нажмите для поиска): ГЕНЕАЛОГИЯ


Полная версия публикации №1485804234 + комментарии, рецензии

LIBRARY.BY ВОПРОСЫ НАУКИ ГЕНЕАЛОГИЯ

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LIBRARY.BY обязательна!

Библиотека для взрослых, 18+ International Library Network