Саратов. Саратовское книжное изд-во. 1963. 212 стр. Тираж 2 000. Цена 45 коп.

С именами А. И. Герцена и Н. Г. Чернышевского связана целая полоса общественной жизни России. Их место и роль в освободительной борьбе неизменно привлекали внимание исследователей истории русской общественной мысли. Интерес вызывали, в частности, далеко не простые и не легкие взаимоотношения обоих мыслителей. Для буржуазной историографии характерен был тенденциозный подход к данной проблеме. Как правило, все, кто писал об этом, вырывали Герцена из революционного лагеря и противопоставляли ему Чернышевского. Такая точка зрения нашла известное отражение и в некоторых работах советских историков 20-х - первой половины 30-х годов (Ю. М. Стеклов, М. Н. Покровский и др.).

В 40-х - начале 50-х годов исследователи снова вернулись к этой проблеме. Однако в тот период наряду с попытками объективного освещения взаимоотношений обоих мыслителей появилась тенденция к сглаживанию всех противоречий в революционном лагере, стремление исказить не только их идейную (по нашему мнению, бесспорную), но и тактическую общность. Острая полемика вокруг этого вопроса нашла отражение в статьях Б. П. Козьмина и М. В. Нечкиной¹ . В той или иной мере во-

¹ См. М. В. Нечкина. Н. Г. Чернышевский в годы революционной ситуации. "Исторические записки". Т. X. 1941; ее же. Н. Г. Чернышевский в борьбе за сплочение сил русского демократического движения в годы революционной ситуации (1859 - 1861).

просы взаимоотношений Герцена и Чернышевского освещаются также в работах Я. И. Линкова, Р. А. Таубина² и др., но дискуссия, по существу, осталась незавершенной. Поэтому понятен интерес, который вызывает появление рецензируемой книги.

И. В. Порох поставил перед собой две задачи: проследить взаимоотношения А. И. Герцена и Н. Г. Чернышевского на всем протяжении их жизненного пути, определить влияние, которое оказали оба мыслителя на идейную жизнь России XIX века (стр. 13). К сожалению, при изложении жизни и деятельности обоих революционеров автор часто не объясняет тех или иных явлений. Так, говоря о начале пути Герцена и Чернышевского, следовало бы сказать о сложности формирования взглядов молодого Герцена, прошедшего через увлечение религиозным мистицизмом. Требует объяснения и обращение Герцена к утопическому социализму. Почему именно эта система взглядов привлекла молодого мыслителя и как конкретно он воспринял ее?

Нельзя, нам кажется, оставить без анализа и такой важный вопрос, как отношение Герцена к революции 1848 года. Автор приводит слова Герцена о том, что июньские дни "положили черту" в его жизни. Но что это за черта? Ведь это не только осознание слабой степени организованности масс и непригодности их вождей, о чем пишет И. В. Порох (стр. 32). Речь идет о духовной драме Герцена, о крахе его буржуазных иллюзий в социализме"³ , об обращении к новым путям и идеалам. Да, Герцен, как правильно отмечает автор, "не склонился перед силами реакции" и остался верен своим революционным убеждениям (стр. 33). Но убеждения-то, оставаясь революционными, приняли новую форму. И. В. Порох указывает: "В конце 40-х - начале 50-х годов Герцен, пережив горькое разочарование вследствие поражения буржуазно-демократических революций, пришел к ошибочному выводу о том, что старый мир - Европа - исчерпал свои возможности дать народу справедливый социальный строй, и все надежды на лучшее будущее человечества возложил на Россию" (стр. 73). Мысль эта давно утвердилась в литературе о Герцене. Источником такой точки зрения являются резкие высказывания Герцена против буржуазной цивилизации, призывы к уничтожению ее и противопоставление ей славянского мира, еще не вступившего, по его мнению, на буржуазный путь развития. Эти мысли, выраженные в острополемической форме и направленные исключительно против буржуазии, ее идеологов и защитников, в свое время дали повод обвинять Герцена в панславизме. Однако действительный строй мыслей Герцена был иным. Он проклинал буржуазию, этих "мещан-собственников", у которых не было "великого прошлого" и не может быть будущего. А. И. Герцен писал, что старые, "ветхие формы" буржуазного мира изжили себя и потому должны распасться, но он никогда не говорил о безнадежности революционной борьбы на Западе. Напротив, в письмах "С того берега", довольно полно отразивших мысли Герцена, его духовную драму, мы читаем о будущей революции, которая остановилась лишь потому, что "...работники не сосчитали своих сил, что крестьяне отстали в образовании; когда они протянут друг другу руку, - тогда вы распроститесь с вашим досугом, с вашей роскошью, с вашей цивилизацией, тогда окончится поглощение большинства на вырабатывание светлой и роскошной жизни меньшинству"⁴ . Эту будущую революцию на Западе, которая сметет с лица земли "старое общественное устройство", Герцен называл "настоящей революцией народных масс и именно от нее ждал освобождения народов Европы. Так можно ли, познакомившись с этими

"Вопросы истории", 1953, N 3; ее же. Н. Г. Чернышевский и А. И. Герцен в годы революционной ситуации. "Известия АН СССР. Отделение литературы и языка". Т. XIII. 1954. Вып. 1; ее же. О взаимоотношениях Петербургского и Лондонского центров русского освободительного движения в годы революционной ситуации (1859- 1861). Там же. Т. XIV. 1955. Вып. 2; Б. П. Козьмин. Выступление Герцена против "Современника" в 1859 г. Там же. Т. XI. 1952. Вып. 4; его же. Поездка Н. Г. Чернышевского в Лондон в 1859 г, и его переговоры с А. И. Герценом. Там же. Т. XII. 1953. Вып. 2; его же. К вопросу о целях и результатах поездки Н. Г. Чернышевского к А. И. Герцену. Там же. Т. XIV. 1955. Вып. 2.

² Я. И. Линков. Идейные и тактические разногласия в рядах революционной демократии в эпоху падения крепостного права. "Вопросы истории", 1959, N 6; Р. А. Таубин. К вопросу о роли Н. Г. Чернышевского в создании революционной партии "в конце 50-х - начале 60-х гг. XIX в. "Исторические записки". Т. 39. 1952.

³ В. И. Ленин. Соч. Т. 18, стр. 10.

⁴ А. И. Герцен. Собрание сочинений в тридцати томах. Т. VI, стр. 57.

мыслями Герцена, полагать, что он считал исчерпанными революционные возможности Европы? Нам кажется, нельзя.

И. В. Порох собрал и проанализировал весь материал, касающийся личных взаимоотношений Герцена и Чернышевского. Читатель может проследить, как рос интерес молодого Чернышевского к закаленному уже в те годы борцу, широко известному общественности под псевдонимом Искандер; как внимательно читал Чернышевский все то, что писал Герцен; как пропагандировал он произведения Герцена в подцензурных статьях на страницах "Современника". Кардинальным вопросом 50-х - начала 60-х годов был вопрос о крепостном праве. Анализ отношения к этой проблеме двух ведущих деятелей революционного лагеря является одним из центральных в книге И. В. Пороха. В противоположность установившейся в некоторых произведениях точке зрения, будто Чернышевский всегда лишь разоблачал готовившуюся реформу, И. В. Порох правильно отмечает: "Чернышевский в течение ряда месяцев считал, что борьба за реформу и сама реформа могут принести определенные положительные результаты" (стр. ПО).

Анализируя вклад обоих мыслителей в теорию русского социализма, автор видит сходные черты их отношения к общине. Однако у них в этом вопросе были и серьезные расхождения, не ограничивавшиеся тем, что Чернышевский видел в общине показатель замедленного экономического развития страны (стр. 109). Если Герцен значительное внимание уделял историческому прошлому общины, которым он хотел обосновать ее исключительные особенности и право на ведущую роль в будущем, то во взглядах Чернышевского на этот институт исторический аспект почти отсутствовал. Последний анализировал прежде всего современное экономическое состояние общины и в соответствии с этим строил прогнозы на ее дальнейшее развитие. Общинное владение Чернышевский рассматривал лишь как первую ступень к общинному производству. Разработка этого вопроса и была тем новым, что он вносил в общинную теорию русского социализма.

Интересно, подробно и аргументированно анализирует И. В. Порох все обстоятельства, связанные с визитом Чернышевского в Лондон. По-новому автор говорит о П. А. Бахметеве и о возможности на переданные им деньги издавать "Современник" в Лондоне. Вполне объективно, с нашей точки зрения, подошел И. В. Порох и к такому острому вопросу, как объяснение взаимной личной неприязни Герцена и Чернышевского, выявившейся во время их лондонской встречи.

Интересен материал о неизвестном ранее отклике Э. П. Перцова на "Письмо из провинции" (стр. 146 - 148). И. В. Порох вместе с Н. Я. Эдельмавом, опубликовавшим статью "Анонимные корреспонденты "Колокола""⁵ , ввели в научный оборот новые документы и представили Перцова в качестве еще одного деятеля, близкого к революционному лагерю.

В ходе анализа революционной деятельности Чернышевского И. В. Порох касается и такой спорной проблемы, как вопрос о том, имелась ли в России тайная организация, предшественница первой, "Земли и Воли". Автор приводит убедительные доводы о том, что наличие по всей России людей, родственных по своим взглядам, еще не означало факта их объединения в тайную организацию (стр. 159).

И. В. Порох рассказывает и об отношении Герцена к Чернышевскому после ареста последнего, показывает, как "Колокол" сначала вынужден был молчать, чтобы не причинить вреда Чернышевскому во время следствия, и как затем, после его осуждения, защита и пропаганда взглядов вождя революционной России стала систематическим делом "Колокола". На всем протяжении своего исследования автор, суммируя все известные сведения о взаимоотношениях Герцена и Чернышевского, подчеркивает идейную общность их воззрений, вполне аргументировано доказывает, что они были основателями и представителями социалистического учения в России, а их разногласия являли собой лишь определенные оттенки русского утопического социализма.

Но если И. В. Пороху удалось решить первую поставленную им задачу - проследить за взаимоотношениями Герцена и Чернышевского, то вторая задача - определить влияние, которое оказали оба мыслителя на общественную жизнь России XIX в., - осталась в книге нерешенной. Автор смог лишь слегка коснуться ее. Да это и естественно. Влияние Герцена и Чернышевского на русскую общественную жизнь на протяжении полувека - тема отдельного исследования.

⁵ "Проблемы изучения Герцена". М. 1963.