САМИЗДАТ: ПРОЗА (последнее)
Артемка
Белорусский САМИЗДАТ: книги, рассказы, фельетоны и пр.
Алмаз Дэсадов
Артемка работал гаишником, он был честным гаишником. Ему претила сама мысль кого-то останавливать, мол, де, превысили скорость, не набросили ремень. Работа его заключалась в разведении скопившихся в одном месте машин, так сказать в пробках. Ему и самому нравилось быть разводящим, как он себя называл. В течение десяти-пятнадцати минут жуткие многометровые пробки рассасывались. И в дождь и в холод он выезжал на те места, где требовалась его работа. А работу он свою очень любил. Он так хорошо освоился с ней, что лучше мало кому удавалось так виртуозно размахивать палочкой и свистеть в нужных местах.
Прозвище ему дали в управлении «Пробкин», потом плавно перешло это слово в вульгарное «Затычкин», после просто «Тычкин», и, в конце концов, для удобства так на нем и осталось. Артемка, конечно, этого не знал или старался не знать, а как это обычно бывает обидные кликухи произносятся за глаза. И даже среди работников, а им уж куда без грубостей, напрямую его никто так не называл.
Город, в котором он жил был большой и славный, и ему всегда хватало работы. Порой просили выехать в другой район, совсем незнакомый для него и он безотлагательно ехал и разводил.
Он вернулся домой, и как, обычно поздоровавшись со своей половинкой, принимался за стряпню на кухне. Готовить он также любил. Он ставил музыку и, слушая её что-то подпевал. Половинка его все время находилась дома, вернее будет сказать, находился. Это был парень, погруженный в какую-то научную работу, о которой никому ничего не рассказывал. Говорил лишь, что это самое важное в жизни всего мира. Ну раз так, Артемка его больно то и не доставал. Ему нравилось хлопотать по кухне, делать что-то приятное для любимого. Один раз, оставшись один довольно надолго, на целых пять лет, он боялся каких-либо изменений в жизни.
- Милый, тебе с соусом или без? – спросил он, заходя в его комнату.
- Да, - ответил тот, не поднимая головы.
- Тогда все готово выходи, - сказал Артемка, но, вернувшись на кухню, так и не дождался своего друга.
Пришлось Артемке одному садиться за стол, было, правда, немного тоскливо, но затевать ссоры совсем не хотелось.
Поужинав в одиночестве, Артемка решил все же зайти к своему другу.
- Коля, ну почему ты такой? - спросил Артем, усевшись подле него на маленький диванчик.
- Какой? – рассеяно спросил он.
- Все время погруженный в свои дела.
- А, не выходит одна штука, понимаешь. Не происходит того, о чем написано в докладе. Кажется все чистой воды профанация.
- А что это такое, профанация?
- Ерунда, - как-то с жалостью посмотрев на друга, объяснил он.
- Ты такой умный, кажется, тебе со мной очень бывает скучно.
- Вовсе нет, ладно ты устал, наверное, иди спать.
- А ты? – удивленно спросил Артем.
- Мне нужно кое о чем подумать.
- Коленька, я не хочу один идти спать. Мне так тебя не хватает в последнее время.
- Ой, вот не надо только этих слащавых слов. Это все твои сериалы,
- Да меня и дома то не бывает, когда мне их смотреть? – обиженно произнес Артемка.
- Иди, ты меня отвлекаешь! – зло отмахнулся его друг.
- Ты… ты… - не мог найти слова Артем. – Ты эгоист! Противный эгоист. Мы вот уже с тобой столько времени живем вместе, а последний месяц даже не спим вдвоем.
- Так, закрой дверь! – грозно произнес Николай. – Не понимаешь, что я готовлюсь к докладу?
В ту ночь, оставшись один на большой кровати, Артемка долго не мог уснуть. Он не знал что делать. Нестерпимо жгло желание, даже самоудовлетворение не вызвало чувства насыщения. «Нет, я обязательно завтра кого-нибудь себе найду. Буду искать и найду, думал Артемка. У меня есть один знакомый, который однажды его познакомил с Николаем. «Николай Палыч» - как тот представил его. Почему Палыч? Засмеялся тогда Николай, можно просто по имени. Ему было тридцать с небольшим. Красивый, с чувством такта во всех движениях и оборотах речи. Это так понравилось Артемке, что он сразу же сказал про себя «Ну все, этот уж точно будет мой!»
Тёму со многими знакомили, но ни один не подходил ему. Хотелось какого-то утонченно-воздушного человека, с которым можно было куда-нибудь сходить и культурно развеяться. Ему этого ужасно не хватало в Управлении.
И, правда, Николай оказался именно тем человеком, которого он так долго ждал.
- Как хорошо мне с тобой! – говорил он ему часто. Это и вправду было именно так. У Николая была своя отдельная квартира оставшаяся ему от отца, и он с большой осторожностью разрешил поселиться своему новому другу.
На следующее утро Тёма даже не вспомнил о том знакомом-свате, а понял, что ему нужно куда-нибудь срочно уехать. Потому первым делом он написал заявление на отпуск и попытался попросить разрешения у своего начальства.
- Разрешите войти!
- Слушаю! – серьезно ответил сидевший за дубовым столом мужчина в годах.
- Мне бы отпуск подписать, - сказал он и зачем-то покраснел.
- Внеплановый? – удивлено спросил полковник.
- Да, устал немного.
- Все устают, не ты один. Фамилия?
- Ромашник.
- А-а, - улыбнувшись произнес он и откинулся на спинку своего огромного кресла. – вон оно как. Устал, говоришь? Это ведь ты в пробках у нас торчишь?
- Я.
- Ну и дурак. Работал бы как все, не уставал бы.
- Я прошу только подписать разрешение на отпуск… - начал, было Тёма.
- Скажи, почему не работаешь как все? – с ехидцей спросил начальник.
- Не могу я как все. Я люблю свою работу.
- Гы, - хмыкнул тот. – И что собираешься в отпуске делать в апреле месяце?
- Поеду к родственникам в деревню, отдохну.
- Ну отдохни, раз так. Что с тебя взять? - сказал он и размашистым почерком написал что-то в левом углу листа.
В управлении все же Артемку любили и уважали. Многие подозревали его в голубизне, но если он себя никак не проявлял, только подозрениями это так и оставалось.
А придя вечером домой он поспешил обрадовать своего любимого друга.
- Коля, - начал он, тебе нужно съездить куда-нибудь, ты знаешь об этом?
- Ага, - рассеяно произнес он.
- Так ты согласен? – обрадовался Тема. – Я взял отпуск, давай съездим в Кейптаун?
- Ладно, ладно, - занятый своими мыслями ответил Николай.
- Значит, ты согласен? – обрадовался Тёма.
- Вполне, - также, не отрываясь от своих бумаг, ответил он.
Буквально через несколько дней, когда его отпуск вступил уже в законную силу, Артемка стал собирать вещи для поездки за границу. Собрал он также некоторые вещи и своего друга.
- Тёма, мне надо кое-куда съездить, - окликнул его Николай. Он стоял в дверях одетый и такой величественный, чувствовалось, что собрался он по каким-то очень важным делам.
- Ты надолго? – спросил Тёма.
- К ужину постараюсь вернуться, обещаю.
- А ты, какие плавки возьмешь?
- Что? – удивился Николай. – Ты о чем?
- Ты же сказал, что согласен со мной ехать!
- Ехать? Куда? – с непониманием спросил он.
- Как, ты уже не помнишь? – взвизгнул Тёма. О том, что они хотели ехать в Кейптаун, он говорить не стал, ему стало настолько неловко от всего этого, что он готов был провалиться куда угодно, только бы не смотреть в эти полные непонимания глаза.
- Подожди, дурашка, я не могу сейчас никуда с тобой ехать. Работа в самом разгаре. Я вот-вот на грани научного открытия. Как же ты этого не понимаешь?
- Я же взял отпуск на целый месяц.
- И что?
- Хотел сделать тебе сюрприз, - отчаянно произнес Тёма.
- Да не нужен мне никакой сюрприз.
- Вот говно! – крикнул Артемка, забежав в комнату, где работал его друг, пытаясь что-нибудь разломать.
- Близко не подходи к моим бумагам, - грозно сказал Коля.
- Значит тебе работа важнее, чем я? Ты поганец, поганец. Ы-ыы, - зарыдал Тема, обхватив голову руками и опустившись на пол.
- О-о, ну перестань, этого только ещё не хватало. Ну, успокойся. Я ведь очень дорожу тобой, просто ты должен понять, что для меня сейчас самый сложный период сейчас, - проговорил Николай, целуя влажное лицо от слез.
- Ты… ты,… правда, меня хоть чуточку любишь?
- Ну конечно мой дорогой! Как ты можешь сомневаться в этом. Поднимись милый, пол очень холодный, нельзя на нем сидеть. Я скоро вернусь, не скучай!
Артемка долго не мог успокоиться, и решил вернуть билеты и отправиться куда угодно, только лишь не оставаться с таким жестоким и неблагодарным человеком. Он знал, что никакая заграница не сможет сейчас порадовать его. Хотелось родного человека, чтобы было хорошо на душе и спокойно от одного вида знакомого человека. Таким человеком в его жизни была тетка, которая жила в деревне и очень любила Тёмку.
Так и сделав, Артем собрал необходимые вещи и, взяв билет сел в поезд до Совинихи. Давно он не был в тех краях. Да и тетушка, наверное, сильно изменилась, ведь он только недавно получил от неё письмо, где она говорила, что очень скучает без родных.
Он ехал и думал, как же странно все у него сложилось в жизни. Если бы ему несколько лет назад сказали, что он будет жить с другом, он бы просто громко рассмеялся тому в лицо. Ему всегда было совестно осознавать, что он занимается этим. Как было невыносимо совестно за то, что приходилось проделывать ему в постели с друзьями. И после того самого насыщения, к которому он стремился, Артемка чувствовал себя ужасно виноватым. Телефон, который просили его друзья, хотя честно друзьями то их вряд ли назовешь, те ребята, с которыми он иногда проводил ночь, он не давал. Почему? Да сам он до конца не мог понять, почему его не мог дать. Наверное, было стыдно встречаться снова с тем человеком, который увидел его в таком виде, полного желания, такого постыдного. И секс после завершения казался таким грязным и унизительным, что приходилось долго восстанавливать себя. Особенно было трудно в первые часы после расставания. Никакие уверения в том, что этим занимались и до него и будут, наверное, заниматься и после и что все рано или поздно свыкаются с мыслью, что они не такие как все и что любят по-другому, не могли его успокоить. Словно злая заноза сидела в его душе мысль о том, что совершил он что-то ужасное и отвратительное. Проходили месяцы, да не только месяцы, годы, пока он снова не пускался в поиски нового друга, чуткого и доброго, такого же, как он, чувствительного и тонкого.
Такого человека он встретил и очень им дорожил. И оттого, что жил он теперь в квартире со своим другом, порой вызывало чувство дикой беспомощности. Главное сделано и, ничего уже не вернуть. Той свободы, которая всегда была так необходима. Хотя вроде, зачем она ему? Не он ли сам стремился уехать от родителей, чтобы самостоятельно жить и делать все так, как того требует его время?
От станции на попутках добрался он до Совинихи. Деревня ещё не проснулась от глубокого зимнего сна, радовало солнце, обещавшее разобраться с таким невероятным количеством снега.
Отворив калитку, он зашел во двор. Залаял на цепи рыжий пес, и тут через полминуты вышла женщина в черном траурном платке. Вид у неё был величественный, прямой нос говорил о строгости, а глаза излучали свет.
- Тетя Лена, - радостно произнес Тёмка, расцеловав её в обе щеки.
- Ты? Откуда вдруг? – удивилась тетушка.
- Вот решил приехать, сделать тебе приятно.
- Ну раз так, заходи, - сказала она странно как-то посмотрев.
«Надо же, она нисколько даже не изменилась, подумал Тёмка. Даже губки подкрасила».
- А ты знаешь, горе у меня, - начала она сразу, как только зашли в дом.
- Какое? – с испугом спросил Тёмка.
- Кот у меня умер. Сегодня вот похоронили.
- А-а-а, - протянул он. Ему неловко стало спрашивать, кто это «вы»?
- Вот и сообразила что-то вроде поминок.
- Ой, да что вы такое говорите? – удивился Артемка.
- А что? Он ведь мне как родной был. Всегда со мной и поговорить было с кем. Ты давай раздевайся, руки мой и проходи.
В коридоре стояло несколько пар мужских туфель, в ванной все говорило о том, что тетя Лена теперь живет с каким то мужчиной. Это было так странно, ведь она всегда избегала мужчин, только вот Тёмку и любила от всей души.
Стоило зайти ему в комнату, как из-за стола встал крупных размеров мужчина, чтобы поздороваться с ним.
- Вот познакомься, - сказала тетя, - Это мой муж, Гена.
- Очень рад, Артём,- произнес он, протянув тому руку. Она была такой большой и крепкой.
- Как это все неожиданно, - растерянно произнес Темка.
- Мы совсем недавно расписались с ним, вот я пока и никому не сказала. Давай рассказывай, что делаешь? Не женился ещё?
Тетушка не ждала ответа на свой вопрос. Не хотелось ей, и вмешиваться в его жизнь. Сама она всю жизнь проработала учительницей в сельской школе и разбиралась в психологии ребят. Если не тянулись ребята к девчонкам, значит, была какая-то преграда. И ей было сложно судить о правильности выбора её племянника. Ведь каким бы он не был, он оставался таким же чистым и добрым каким она его всегда знала.
Николай пришел домой и решил, во что бы то ни стало напиться. «Куда же запропастился этот кретин? Всегда в это время дома был. И поесть ничего не приготовил».
В морозильнике лежали сосиски их то он, и решил пожарить. Опорожнив залпом, стакан водки, он зажевал черствой горбушкой.
«Что же я опять сделал не так? думал он. Где совершил оплошность? Ведь если я не найду ответа на свой вопрос, это будет настоящим провалом. Все только и ждут, когда оступлюсь. И моя теория останется только вымыслом огорченного и озлобившегося на жизнь человека. Куда же он подевался? Наверное, опять на работе», подумал он сквозь туман».
На следующий день его друг также не появился. И преодолев самого себя, все же решил ему позвонить.
- Привет, ты где?
- Я уехал к тетке в деревню.
- К кому? – удивился Николай.
- К Елене Дмитриевне.
- Как же ты так уехал, не предупредил, ничего не сказал. Разве так делают?
- А какая тебе разница, ты же сам сказал, что никуда не поедешь, а отпуск я проводить дома не намерен.
- И когда собираешься обратно?
- Может, я и не вернусь больше домой, а отправлюсь сразу домой к родителям.
- Подожди, а как же я?
- А что ты? Ты занимайся своей дурацкой наукой. Делай теперь все что хочешь, мне наплевать, - сказал Тёма и отключился.
«Да, скверно получилось, подумал Николай, отложив телефон. А может оно и к лучшему, как говорится, умер Максим…. Теперь хоть ныть не будет».
Он занялся переводом своего китайского поэта, которого уже ненавидел, за его скрытность и нежелание толком о себе что-то рассказать. Во все времена люди жили со страхом разоблачения их яркой любви к мальчикам. Какими только способами не пытался раскрыть он эту тему, ничего не получалось. Коллеги подтрунивали над ним, даже он теперь стал объектом насмешек из-за того, что выбрал эту тему и выступил как-то с докладом. «Хотя, шансов действительно мало. Тогда останется довольствоваться мизерной зарплатой преподавателя, а этого совсем уж не хочется. Благо ещё у меня есть такой друг, который хорошо зарабатывает. Да, где же он? Опять на работе, наверное, пропадает, рассеяно подумал Николай. Но в следующую же секунду вспомнил, что только что разговаривал с ним по телефону. Денег немного должно было остаться, он заглянул в секретер, но денег там не обнаружил. «Как же так? Неужели он забрал с собой все деньги? А как же я? Обо мне он хоть подумал?» Он не выдержал и снова набрал номер Артема. Трубку долго не брали:
- Тёма, ты извини, что спрашиваю, ты деньги все забрал?
- Да, а что?
- А что мне теперь делать?
- Наукой заниматься, - усмехнулся Тёма.
- Подожди, я серьезно.
- Я тоже серьезно.
- Ну и ладно! – зло сказал Николай и швырнул телефон в угол комнаты.
Как же все паршиво получается. Одни проблемы с этими «друзьями». Если один гулящий, то другой обязательно жуткий пьяница. А этот придурок, он… Он… Хм, усмехнулся Николай, это так вообще непонятно что за человек. А, да хрен с ним, надоел он мне. Не знаю, чего ему от меня надо. Ни на концерты мы с ними не ходили, хотя он говорил, что до ужаса любит музыку. Хотя, правда, много читал, нечего сказать. Он сидел и прочитывал в свободное время книгу за книгой. Обсуждать с ним у меня, правда, никогда не было времени о прочитанном, я был все время занят. Да, вообще-то я всегда занят. А может, у меня друзья гуляют от меня оттого лишь только, что я не даю им того, чего они хотят. А чего же они хотят? Неужели только секс является связующим звеном во всех отношениях? Все помешаны на этом.
А если разобраться, подумал через минуту Николай, ведь здесь нет ничего предосудительного. Разве не я сам захотел найти себе друга, и не мне ли хотелось просыпаться в объятиях близкого понравившегося человека? И то, что я впустил в свой дом этого молодого человека, который был приятен во многих отношениях. Он готовил, делал все необходимое, жаль, что-то у нас с ним не заладилось. А почему не заладилось? Может, он сам не хотел понять, что самое главное в жизни для меня наука, которой я занимаюсь?
Елена Дмитриевна была учительницей русского языка и литературы в сельской школе. Кроме бесконечных тетрадок своих учеников, она ещё кое-чем увлекалась. В свободное время она коллекционировала буклеты разных городов и достопримечательностей. В доме её собралось уже слишком много разных красивых вещей, якобы присланные ей из далеких стран, хотя многие знали, что это были искусно выполненные подделки. В свое время не получалось путешествовать по странам и она жила в надежде, что обязательно туда съездит. Но проходило время, зарплата так и не прибавлялась, ученики вырастали и уезжали в город, она занималась другими учениками и не могла себе позволить поехать за границу. Только лишь когда она вышла на пенсию, занавес открылся, и уже всем без разбору разрешалось ездить по странам. Ни одному из учеников, после окончания школы не пришло в голову сделать подарок своей бывшей учительнице. А просить о том, чтобы кто-то послал её в Париж, она не могла.
И совершенно неожиданно, Елена Дмитриевна повстречалась с мужчиной, который приехал откуда-то издалека, и ему негде было жить. Он был косноязычен, толком было не разобрать, что он говорил, но друг друга они хорошо понимали. Гена не пил, не курил, был работящим и всегда что-нибудь мастерил по дому. Она пыталась, хоть и было ей сложно наладить отношения с ним, выдерживала его запах, а потом к нему все же привыкла и, они вместе договорились, что поедут в далекие страны.
Работы в доме было невпроворот, начал таять снег и тетушка запрягла и самого Тёмку. Он разгребал снег возле дома и отбрасывал его в сторону, «создавая» весну.
Апрельское солнце так порой припекало, что снова хотелось думать о хороших вещах. «Какой замечательный у меня отпуск» - думал Тема, глядя на свои мозолистые руки и, вечером когда ложился спать молился о счастье. Хотя спроси его, что он подразумевает под этим словом, он бы ответил «любить и быть любимым, чтобы человек был рядом». Как все обычные люди во всех частях света мечтают о счастье, так и Темка о нем думал всегда с непонятной тоской. Чего-то в его жизни не хватало. «Хочется заботиться о ком-нибудь, дарить тепло близкому созданию. Николаю, например, не нужна была никакая забота. Вечно погруженный в свою науку, черствый человек, как сухарь. И про деньги спросил, сволочь, не постеснялся даже. Денег мне для него не жалко, просто перепрятал их, прочитал вот недавно «Богач бедняк», вспомнил, как мать Гретхен переложила деньги дочери в другое место, вот и я поступил точно также. Хотя наверное зря я это сделал, нужно будет послать ему SMSку и сказать где они лежат». Но прошло некоторое время и Тема забыл о той самой SMSке, которую хотел послать, потому что к ним в тот вечер зашел друг Гены и вместе они решили затопить баню.
Мужчина, который представился Сашей, оказался довольно приятным человеком, шутил и был от души весел. Анекдоты так и сыпались из него и не всегда они были пристойными, но это нисколько не смущало. Ему шло выражаться, это был родной его звук, не резал слуха и выдавался слушателям как самое обыкновенное слово. Выглядел он вполне обычно, по-деревенски и сразу при встрече с Темой крепко пожал руку, чуточку задержав в своей. Он с любопытством поглядел на него. Взгляд был полон понимания и некоторого задора. Что означал этот взгляд, Тема понял и немного обрадовался, что сможет развеять грусть и уж точно подружится с ним.
Баня была достаточно просторной, и пахло новым срубом. Протопили они ее, правда, не очень жарко, но чувствовался настоящий дух русской бани. Темка предложил себя в качестве банщика и, ополоснув веник, с трудом сдержался, чтобы не дотронуться до их оголенных тел. Как же оказалось приятно хлестать по ягодицам двух здоровых мужчин. Они охали, кряхтели и после предложили лечь Теме. Можжевеловые ветки колко впивались, отчего становилось ещё приятнее. Не мог Темка сдержаться и страшно возбудился. Когда со спиной было покончено, нужно было повернуться, но стало ужасно неловко.
- Перверни на спи, - невнятно, как всегда произнес Гена.
- А может не надо, - кротко ответил Тема.
- Дава, дава, - сказал Гена и сам могучей рукой повернул его на спину. Темка сразу прикрылся двумя руками, член, но дяденьки уже успели это заметить.
- Э-э, протянул Гена, - те девку надо, девку надо!
- Да, - согласился Тема, - девку мне только сейчас и надо.
Поняли ли они, иронию в его словах, нет ли, Темка так и не узнал и продолжал млеть от удовольствия, когда веник вовсю работал по животу и по груди. Выйдя из бани, мужики остались курить на крыльце, а Тема зашел в дом и ахнул от удивления. Елена Дмитриевна красиво оформила стол, пахло свежеиспеченной сдобой. Самовар, начищенный до блеска, стоял на «палеховском» подносе. Кружевами обшитая скатерть придавала столу особый вид. Настолько все было красиво и изящно, чувствовался тонкий вкус, породненного с искусством человека.
- Как красиво, - не выдержав, произнес Тема, поцеловав тетушку.
- Нравится? – сверкнув глазками, спросила она.
- Ещё бы! Как я рад, что я к вам приехал.
- У тебя, наверное, что-то произошло? – спросила она вдруг.
- Да, нет, все нормально, с чего ты взяла, - ответил он, не глядя ей в глаза.
- Ну ладно, не буду тебя допрашивать, захочешь сам расскажешь, правда?
Темка не нашелся что ответить. Он смотрел куда-то в сторону, думая про себя как сказать тетушке, что его разлюбил друг? Это так нереально, он и себе то в этом признаться боялся, а тут ещё должен был рассказать кому-то.
Вот зашли мужчины, раскрасневшиеся после бани и сели за стол. Потекла тихо их беседа. О чем они говорили, Тема понимать не хотел. Речь шла о правительстве, о том, как тяжело жить в деревне, о том, как было несколько лет назад при Брежневе, и какой раньше был вкусный хлеб, не то, что сейчас. Темка читал в одной книге, что с возрастом притупляются у людей вкусовые качества, но говорить об этом не стал. Хлеб готовят везде вкусно и особых различий оттого, что он ел в детстве и сейчас не видел. Неужели думал он, глядя на этих взрослых людей, что и его ждет та же участь, брюзжание, недовольство жизнью и вечная тягота от данного несчастья родиться в этой стране. Грустно было еще оттого, что люди сидевшие перед ним, все же чего-то добились в жизни. Они прожили её, им она в свое время нравилась, а, достигнув пожилого возраста, перестали в неё верить. Это делало их настолько скупыми к чувствам других людей, что казалось - трудности и невзгоды, которые происходят в каждом из нас, откладывались в их сердцах пласт за пластом и не имели внутренней проработки. Темка вообще мало встречал стариков, которые бы сохранили свое сердце в чистоте. Ведь жизненный опыт довольно крепкий и мощный инструмент, не имеющий, какой бы то ни было иллюзии и идеализации.
- Ну, как, пойдем девку тебе искать? – немного развеселившись, спросил Саша.
- Ага, - кивнув головой, ответил Темка. Он даже содрогнулся от этой мысли.
- Ты парень давай, не скучай здесь, приходи ко мне в гости.
- Да, ладно зайду, - согласился Темка, подозревая, для чего Саша зовет его к себе.
- Тебе Генка покажет, где я живу, посидим, поболтаем, я тебе кое-что покажу, у меня много интересного дома.
- А чем вы таким занимаетесь?
- Я плету. Тебе понравится, честное слово понравиться! – не без гордости произнес он, посмотрев на Гену, в надежде найти у него подтверждение своим словам.
- Да, плетё хорошо, плетё хорошо, молодец! – сказал воодушевленно Гена. – Вся деревня его люби, вся деревня.
- Ладно, завтра зайду, обязательно, - сказал Темка.
И вправду на следующий день он пошел в гости к Саше. «Ну и дом» восхитился Тема. Настолько все искусно отделано. В нос ударил запах свежего дерева, каких то поделок сделанных своими руками. Не дом был, а настоящий музей. Абажуры и бра, все было сделано из бересты, шкафы обклеены той же берестой.
- Саша ты живешь один? – осторожно спросил Темка, не услышав в доме ничьих голосов.
- Да, вот пока не обзавелся семьей, а что?
- Да нет, просто спрашиваю.
- А ты?
- Я живу с подругой! Вместе квартиру снимаем.
- Кушать хочешь? – спросил он. – Может налить чего-нибудь?
- Чего, например? Самогонки что-ли?
- Ну, зачем самогонки, ты что уж. У меня все есть. Есть вино, водка, даже пиво.
- Давай тогда водочки немного, - сказал Темка.
- Вот, это по-нашему, - обрадовался Саша. – Мы где будем на кухне или в зал пойдем? Давай кино какое-нибудь включу.
- Ну, давай, - сказал Темка подозревая, что тот хочет поставить.
- Ты боевики любишь, или так мелодрамы?
- Да мне все равно, - проговорил Темка, разглядывая зал. Ничем его нельзя было отличить от обычных обывательских городских квартир. Та же мягкая мебель, та же видеотехника, даже, наверное, ещё лучше. Например, у него даже не было такого жидкокристаллического телевизора как у дяди Саши.
Он организовал на небольшом столике напротив телевизора закуски, поставил отличную «Кедровую» и налив в обе рюмки водки поднял свою и сказал непонятно откуда взятую фразу: «Давай, чтобы всегда!» Ну, раз так, Темка поддержал этот тост, хотя стало немного неловко, ведь человек напротив него явно на что-то намекал. За первой рюмкой проскочила вторая, потом третья, четвертая. А по телевизору шла какая-то нудная передача про отопление.
- Саня, а включи что-нибудь поинтереснее.
- Не проблема, - вскочив с места, произнес он.
Саня поставил фильм «Девушка без бикини».
- Классный фильм и девки все такие, ммм, - промычал он, не веря тому, что сказал.
- А, скажи, дядя Саша, не опасно в деревне то «бобылем»?
- Ещё как опасно, каждая и норовит в твой огород залезть.
- Не, я серьезно!
- Ты давай закусывай, а то… - не договорил он.
- И все-таки скучно, наверное, одному, - сочувственно произнес Темка. Его угнетала тишина в доме, несмотря на громкий фильм и чувствовалась тоска, до того сжимавшая сердце, что хотелось бежать из этого дома, напичканного правда всякими прелестями.
- Да мне скучать то не особо приходится, работы всегда много, заказы бывают. Да ещё был недавно такой случай. Пропал у одних бычок. Его всей деревней искали, потом к колдунье обратились она нам, и показала где он. Оказалось у соседей же, и находился, вот как бывает. А у меня скотинки то нет, я хомячков очень люблю. И рыбок. Пойдем, покажу, - сказал он приподнимаясь.
В соседней комнате была очень милая и уютная спальня. Первое что бросалось в глаза – это круглый аквариум с различными диковинными рыбками. Рядом с аквариумом стояла подсветка, которая показывала красоту их обитателей.
- Красиво как! – сказал Темка, - а где хомяки?
- А их вот нет, пока, не купил ещё. Надо в город за ними ехать.
Потом они вернулись к столу и дядя Саша начал рассказывать о жизни в деревне, кто и что у кого взял, у кого что украл, когда пропали гуси, и сколько их было. Темка все слушал и слушал, то и дело, посматривая на экран. Девушки хихикали и ничего не значащий для него фильм, стал надоедать. Саня с интересом поглядывал на его реакцию, но продолжал своё. Темке вспомнился рассказ Чехова «Печенег», где частный поверенный, который направлялся в деревню Дюевку, заночевал на хуторе и всю ночь вынужден был выслушивать радости и тревоги обитателя дома. Нрава был он кроткого, и хватило ему все же смелости произнести в конце: «Вы мне надоели». В рассказах и в повестях всегда все просто. В жизни же наоборот. Не хотелось обижать человека, который выкладывался перед ним, потому как не с кем было больше ему поговорить. Но фильм, который тот поставил – был, своего рода жестокостью. Вот за это не хотелось прощать, и Темка со злобой спросил:
- Ты часто дрочишь на них?
- А? – удивился Санька, сбитый с толку.
- Б! – огрызнулся Темка.
- То есть? - Он никогда не говорил ни с кем об этом и тут он должен был ответить маленькому засранцу?
- Давай выпьем! – предложил Темка. – Ты вот сидишь, и смотришь на меня, понравилось мне или нет, - проговорил заплетающимся языком он. - Так вот я скажу, что фильм твой хуйня, точно также как и твои дешевые разговоры про ваше село, будь оно неладно. Ты о себе хоть что-нибудь рассказал за все это время?
- А тебе чего надо, чтобы я рассказал? – удивленно спросил Саша, весь внутренне сжавшись. По нему сразу было видно, что теперь он ни за что ничего не скажет.
- Какой же ты… - зло сказал Темка. От выпитого он совсем окосел, но и себя сдерживал. Внутренняя защита срабатывала и не давала высказать то, о чем сам Темка боялся признаться.
- Ты, наверное, пьян, - с нежностью сказал Саша. Ты ложись здесь, а твоим я позвоню, скажу, что останешься, перебрал. Они против не будут. Точно не будут.
Он заботливо уложил Темку на диван, укутал его мягким пледом, и провел рукой по щеке. До того нежным был этот парнишка, до того хотелось поцеловать его, но Саня побоялся, что тот проснется. Сколько раз он заходил в комнату, чтобы посмотреть спит ли Темка, и не нужно ли ему чего.
Темка спал до утра, так ни разу не проснувшись. Саня на кухне готовил завтрак, запах душистых булочек, наверное, и разбудил его. А так бы он ещё спал бы, да и спал.
- Доброе утро! – с радостью произнес Саня.
- И тебе, доброе! – отозвался Темка улыбнувшись. Их сблизила вчерашняя посиделка, и смотрели они друг на друга совсем уже по другому.
- Слушай, а давай сходим куда-нибудь сегодня! – предложил Темка.
- Куда там, снег начал таять только-только. Вот растает тогда, и пойдем, - нашелся Санька.
- Да, тогда уж и у меня к этому времени отпуск кончится.
- А ты где работаешь?
- В ГАИ.
- Чё? – сморщился Санька.
- Инспектор я. А что?
- Да по тебе не скажешь, а вроде такой…
- Какой?
- Ну, щуплый что-ли. Или как там сказать, ну, в общем, не думал, что ментёнок.
- Опять. Какой же я ментенок? Я просто инспектор ГАИ.
- Ясно, - сказал с тоской в голосе Санька и кажется, ещё глубже закрылся. Больше он не сказал ни слова. Говорить в этот раз пришлось Темке.
- Саня, пойми, пожалуйста, одну вещь на какой бы работе человек не работал он всегда остается человеком. Ты представь себе, что если бы нас не было. Не было бы дворников в городах, милиционеров, гаишников, ты представляешь, что бы произошло? Мало ли что о ком говорит, это ведь общее сложившееся мнение, и ты не должен так резко разделять, если там, например мент, то это ужасный человек. Пожарник не ужасный, а мент ужасный, почему? И милиционер тоже приносит пользу.
Саня сидел, опустив голову, так ничего и не произнося.
- Не знаю, уж лучше бы я не говорил, кем я работаю, если бы знал, что это на тебя так повлияет, - с отчаяньем сказал Темка. – Ладно, спасибо за завтрак, я пойду.
Он оделся, осмотрелся, не забыл ли чего и вышел из дома.
Дома у тетушки все было по-прежнему. Но вот через несколько дней, задала она ему кучу работы, а сама уехала с Геной в райцентр уладить кое-какие дела.
- Ты уж поосторожнее с газовым котлом, - научала она перед отъездом. – В доме то воровать нечего, но все же дверь закрывай и форточки тоже. Мы только туда и обратно.
Оставшись один, Темка достал книгу по индийской философии и стал с интересом читать. Через несколько страниц чтение ему наскучило, и он решил позвонить Саше.
- Привет, это я, узнал? – спросил он, когда на том конце сняли трубку?
- Привет, - ответил он сухо, - что хотел?
- С тобой поговорить, пообщаться. Мои уехали в райцентр.
- И что?
- Так, ничего, приходи ко мне.
- Зачем?
- Посидим, поболтаем.
- Наболтались уже.
- Ну чем-нибудь другим займемся, - осторожно произнес Темка.
- ???
- Алло, ты слышишь меня?
- Что ты предлагаешь?
- То же что и ты!
- А что я предлагал? – кажется, его тоже заинтересовала эта игра.
- То, чего пока я не предложил.
- И что?
- Вот, предлагаю.
На том конце отключились. Набирать больше номер Темка не стал. «Жаль, разоткровенничался, теперь он наверняка расскажет о том, что я его приглашал Генке и тот в свою очередь Елене Дмитриевне. Как стыдно. Очень стыдно».
Но вдруг минуты через три он услышал, как отворилась калитка, и пес сначала громко залаял, а потом завизжал от радости.
- Привет, - сказал Саша, заходя в дом.
- Стой, ничего не говори, - шепотом произнес Темка и, обвив его шею руками, поцеловал в губы. Никакого сопротивления, только податливость и дрожь во всем теле Саньки полностью подтвердили его подозрения.
Он, с трудом переводя дыхание, довел его до кровати. Как они любили друг друга в те несколько часов. Тело Саши было безукоризненным. Оно отдавало силой и мужеством. Во всей стройной и поджарой фигуре чувствовалась огромная нерастраченная энергия. Оно трепетало и жаждало прикосновений. Темка обрушил поцелуи на своего обаятельного нового друга и проделывал с ним те вещи, которые с Николаем давно не совершал. Страсть захватила их полностью, и они отдались ей. Стучало во всем теле, тукающий звук менялся чувством насыщения, и через некоторое время снова хотелось ощутить это состояние.
Уже давно стемнело, а вылезать из объятий не было желания. Невероятно захотелось, есть, но и это не могло заставить их подняться. Они ничего так ещё и не сказали друг другу.
- Ты проголодался? – нарушив молчание, спросил Темка.
- Может быть! – произнес Саня.
- Ты не жалеешь об этом?
- Да как можно, ты что! – вспыхнул он. - Со мной давно такого не было.
- А раньше значит было?
- По пальцам можно пересчитать. Я как увидел тебя первый раз, сразу понял, что ты такой.
- Я тоже.
- То есть? По мне что заметно?
- Да не особо заметно, но все-таки кое-что есть, - усмехнулся Тема.
- Блин! И сильно заметно?
- Да что ты переживаешь, в самом деле, перестань.
- Ладно, иди, ставь чайник, уже стемнело, я пойду.
- Как хорошо! – крепко обняв Темку, произнес Саша на прощание. – Вот всегда бы так стоять с тобой обнявшись.
- А ты, правда, хочешь?
- Конечно? – со всей серьезностью ответил он.
- Ну, все, завтра же, как тетка приедет, сразу переезжаю к тебе жить, - сказал Темка, расцеловав его в обе щеки.
- Ага, и «будем жить долго и счастливо», как говорится в сказке, - засмеялся он.
- Пока, мой хороший, придешь домой позвони, - сказал на прощание Темка.
«Как же это здорово!» думал Темка, улегшись на кровать, обхватил подушечку и лежал так долго вдыхая «любовный аромат».
По телефону несколько раз позвонили.
- Да?
- Соскучился? – спросил на том конце знакомый голос.
- Ещё бы! – отозвался Темка.
- Прийти к тебе что-ли? – засмеялся он.
- Конечно, давно не виделись,- засмеялся в ответ Темка.
- Давай завтра увидимся. Приходи ко мне, когда стемнеет немного, ладно?
- Хорошо, приду.
- Ну, тогда сладких, наисладчайших тебе снов, моя радость! – сказал Саша.
- И тебе. Сань?
- Да!
- Можно тебе задать один вопрос?
- Задавай!
- А ты с Еленой Дмитриевной и её супругом давно знаком?
- Давно.
- А как хорошо ты его знаешь?
- Ты сидишь или стоишь. Лучше сядь. Он такой же, как и мы.
- Не может быть, - все внутри у Темки обдало жаром.
- Эй, ты, что там замолчал?
- Да вот думаю, как такое может быть. А как же Елена Дмитриевна?
- Ленка то, да она про него все знает.
- Ты не шутишь? – серьезно спросил Темка.
- Такими вещами не шутят.
- Ладно, спокойной ночи! – сказал он и положил трубку.
Николай получил письмо и с радостью стал его читать. Вот что было в нем написано:
«Уважаемый Г-н Ураев, прослушав на заседании вашу речь, коллектив Института востоковедения просит вас отказаться от напрасных обвинений великого китайского поэта Чань Ли эпохи Сун. То, что как вы высказываетесь, великий поэт эпохи Сун, имеет все явные признаки нетрадиционной сексуальной ориентации остается лишь только вашим домыслами и ничем больше. Институт востоковедения и члены комитета призываем вас к осмотрительности подобных высказываний и впредь ничего подобного не допускать. В противном случае вы будете привлечены к административной и уголовной ответственности за оскорбление лица, которого никогда не знали и с которым вы никогда не были знакомы»
Николай прочитал это письмо несколько раз и понял, что оно написано довольно неграмотным человеком. Подделать можно любой документ и печать. Он не верил, что письмо писали академики и профессора. «Это было написано каким-то студентом, которому просто поручили написать мне письмо, чтобы я заткнулся и прекратил свои поиски».
В тот же вечер ему позвонил ректор института, в котором он преподавал и сказал, что ему пришло письмо, видимо подобного содержания, и он как можно корректно объяснил, что необходимо прислушаться к мнению коллектива Института востоковедения и не портить с ними отношения.
- Скажите, - обратился он напоследок, - неужели кончились темы, которые можно было бы ещё рассмотреть? Почему вас так привлекает все низменное и отвратительное?
- Я так не считаю, - крепко держа трубку, произнес Николай Павлович.
- Это мнение большинства, а вы что, значит меньшинство?
Он не знал что ответить. Отец его видный деятель культуры делал все возможное, чтобы скрыть ото всех наклонности сына. И всегда старался обойти эту тему. Он всегда подсказывал ему, как поступить в тех или иных ситуациях, а, оставшись без отца, Николай многое делал не так, как было необходимо. Ошибками это было назвать довольно сложно. Это было целенаправленное действо, способное погубить и его карьеру и людей, которые были возле него. Он понимал, что, ответив «да» ректору, навсегда потеряет работу в этом институте, в котором долгие годы проработал его отец. Перейдет на мизерную зарплату преподавателя. Потому он произнес:
- Нет.
- Я так и думал, - выдохнув, произнес ректор. - Одумайтесь, отдохните, вы всегда можете взяться за что-нибудь новое и более подходящее. Заходите ко мне, обсудим это вместе. Всего доброго!
- До свидания, - сказал, было, Николай, но на том конце положили трубку.
Тёмка лежал, поглаживая себя во всех местах. Он ласкал грудь, спускался ниже, проводил прохладной ладонью по животу, дотрагивался до своего «любимчика» и долго гладил его со всех сторон. Истома, о которой он читал в книгах, была впервые с ним. Никогда он не думал, что можно так лежать и наслаждаться. Дом потрескивал, что-то в нем щелкало, дом дышал и был живым. Оставшись один, Темка долго прислушивался к звукам и незаметно уснул. Снились ему странные сны. Какие-то бесформенные фигуры, за которые очень хотелось ухватиться, но они ускользали и передвигались, потом почему-то исчезали совсем. Телефон разбудил его среди ночи.
- Да, - сонно спросил он.
- Привет, это ты?
- Нет, не я! – сонно произнес Темка.
- Слышь Артем, мне очень тебя не хватает. – Голос Николая был взволнован до крайности.
- И что? – спросил, все ещё ничего не понимая Темка.
- Я боюсь, что сойду сейчас с ума, мою работу велели прекратить. Ты представляешь, что это значит?
- Слушай, какого черта ты мне звонишь среди ночи?
- Артем, выслушай меня, пожалуйста, я сейчас, наверное, что-нибудь с собой сделаю.
- Что сделаешь?
- Я выпрыгну из окна.
- Зачем? – спросил Темка. – Разве для этого тебя мама рожала?
- Да зачем она вообще меня рожала, если ничего у меня не получилось. И ты уехал, извини меня, пожалуйста, за все. Я ухожу. Прощай.
- Э-э-э, не смей, слышишь, не смей прощаться, я не хочу, чтобы ты что-нибудь с собой сделал. Я и уехал то от тебя, потому что ты перестал меня замечать. А так я люблю тебя. Ты хоть знал об этом?
- Я такая скотина. Прости меня, если можешь.
- Коленька давай я завтра приеду, если не возражаешь.
- Да как я могу возражать? Ты только не обманывай меня, если тебя не будет завтра вечером, я этого не выдержу.
Темка долго не мог заснуть, после разговора и как только наступило утро, прибежал к Саше, чтобы попрощаться с ним.
- Ты? Зачем ты так вдруг пришел? - спросил он зло. Будто бы и не было ничего вчера между ними.
- А что, нельзя? - Темка хотел узнать, что же тот скажет дальше.
- Ты хоть понимаешь как это все опасно?
- Нет, не понимаю.
- Ты не приходи ко мне в дневное время, хорошо?
- А что в этом такого?
- Как ты не понимаешь, если узнают, что я такой, все перестанут со мной общаться. Они даже могут поджечь мой дом.
- Что ты такое говоришь?
- А ты как будто не понимаешь. У меня есть довольно крутые ребята, братва так называемая, они меня очень уважают, но если только им станет известно, что я занимаюсь такими делами, они меня убьют. - Саша готов был зарыдать, глаза бегали в разные стороны, не зная на чем остановиться. Было до того тяжело смотреть на этого человека, что Темка отвел взгляд. На душе стало до того тяжело и неприятно. Вот была у него близость с этим человеком, и как же тот будет жить дальше, если Темка уедет домой? О, он обязательно уедет, ни дня не останется здесь.
- Брось ерунду городить, - как мог спокойнее сказал Темка.
- Это для тебя ерунда, но никак не для меня. Мне ещё жить и жить здесь.
- А тебе не хотелось бы перебраться в город?
- Я не могу уже ничего поменять.
- А ты знаешь, зачем я к тебе пришел? Мне пора уезжать. Меня ждут дома.
- Да, да, - закивал головой дядя Саша, - так будет лучше.
Темка смотрел на этого человека и думал, что же заставляет его быть таким? Страх полностью лишил его возможности совершать человеческие поступки. Можно было ничего не говорить, а просто пожать руку и попрощаться. Ведь он вчера любил его. А сам сказал, что так будет лучше. Ну что ж, значит и вправду лучше. Только не верилось в это ничуть.
Темка заглянул в бесцветные глаза товарища, с которым имел такую яркую близость и, отвернувшись, тихо прикрыл за собой дверь.
Больше уже ничего не останавливало здесь. Так все быстро прекратилось. И как он был рад, что уезжает отсюда и неизвестно когда ещё приедет.
Тетушка вернулась с мужем из райцентра и привезла ему красивую расшитую узорами рубашку ручной работы. Такие рубашки делали на заказ.
- Примерь и носи! – сказала она. – Только осторожнее, никому не давай.
- О, тетя Лена спасибо тебе, я обязательно буду носить, но мне нужно срочно ехать домой.
- Надо, так надо, - понимающе взглянула она.
- Ты только не обижайся, рубашку я примерю, но мне и вправду надо ехать. Я не могу ни минуты оставаться здесь.
- Я не держу тебя, ты и так уже погостил. Для городского этого вполне достаточно.
- Спасибо тебе, большое.
- И тебе! Ты звони мне не забывай! Пиши, когда время будет. И не живи один. Никогда не живи. Я всю жизнь себе погубила только из-за того, что не смогла простить своего бывшего мужа. У каждого человека свое настроение бывает и с этим считаться надо. Это я уже на старости поняла, как поступать, а по молодости и обида и злость все насквозь проедает.
Прощался и Гена, тепло жал руку, и подмигивал. Хотелось рассмеяться над этим добродушным косноязычным человеком, который известно, по каким причинам жил с Еленой Дмитриевной.
«Ну, вот и всё! думал Темка сев в поезд. Кончился мой отпуск.» Было тоскливо на душе оттого, что узнал всю правду о жизни, таких как он.
- Коля! – набрав номер, произнес Темка, - я уже еду домой!
- Правда, едешь? – обрадовался его друг.
- Конечно, но ты знаешь, нам, наверное, нужно о ком-то заботиться.
- Наверное, - согласился Коля.
- Давай возьмем маленького котенка.
- Ты так думаешь? – замолчал Коля. - Приезжай, моя радость, и мы все обсудим.
Артемка работал гаишником, он был честным гаишником. Ему претила сама мысль кого-то останавливать, мол, де, превысили скорость, не набросили ремень. Работа его заключалась в разведении скопившихся в одном месте машин, так сказать в пробках. Ему и самому нравилось быть разводящим, как он себя называл. В течение десяти-пятнадцати минут жуткие многометровые пробки рассасывались. И в дождь и в холод он выезжал на те места, где требовалась его работа. А работу он свою очень любил. Он так хорошо освоился с ней, что лучше мало кому удавалось так виртуозно размахивать палочкой и свистеть в нужных местах.
Прозвище ему дали в управлении «Пробкин», потом плавно перешло это слово в вульгарное «Затычкин», после просто «Тычкин», и, в конце концов, для удобства так на нем и осталось. Артемка, конечно, этого не знал или старался не знать, а как это обычно бывает обидные кликухи произносятся за глаза. И даже среди работников, а им уж куда без грубостей, напрямую его никто так не называл.
Город, в котором он жил был большой и славный, и ему всегда хватало работы. Порой просили выехать в другой район, совсем незнакомый для него и он безотлагательно ехал и разводил.
Он вернулся домой, и как, обычно поздоровавшись со своей половинкой, принимался за стряпню на кухне. Готовить он также любил. Он ставил музыку и, слушая её что-то подпевал. Половинка его все время находилась дома, вернее будет сказать, находился. Это был парень, погруженный в какую-то научную работу, о которой никому ничего не рассказывал. Говорил лишь, что это самое важное в жизни всего мира. Ну раз так, Артемка его больно то и не доставал. Ему нравилось хлопотать по кухне, делать что-то приятное для любимого. Один раз, оставшись один довольно надолго, на целых пять лет, он боялся каких-либо изменений в жизни.
- Милый, тебе с соусом или без? – спросил он, заходя в его комнату.
- Да, - ответил тот, не поднимая головы.
- Тогда все готово выходи, - сказал Артемка, но, вернувшись на кухню, так и не дождался своего друга.
Пришлось Артемке одному садиться за стол, было, правда, немного тоскливо, но затевать ссоры совсем не хотелось.
Поужинав в одиночестве, Артемка решил все же зайти к своему другу.
- Коля, ну почему ты такой? - спросил Артем, усевшись подле него на маленький диванчик.
- Какой? – рассеяно спросил он.
- Все время погруженный в свои дела.
- А, не выходит одна штука, понимаешь. Не происходит того, о чем написано в докладе. Кажется все чистой воды профанация.
- А что это такое, профанация?
- Ерунда, - как-то с жалостью посмотрев на друга, объяснил он.
- Ты такой умный, кажется, тебе со мной очень бывает скучно.
- Вовсе нет, ладно ты устал, наверное, иди спать.
- А ты? – удивленно спросил Артем.
- Мне нужно кое о чем подумать.
- Коленька, я не хочу один идти спать. Мне так тебя не хватает в последнее время.
- Ой, вот не надо только этих слащавых слов. Это все твои сериалы,
- Да меня и дома то не бывает, когда мне их смотреть? – обиженно произнес Артемка.
- Иди, ты меня отвлекаешь! – зло отмахнулся его друг.
- Ты… ты… - не мог найти слова Артем. – Ты эгоист! Противный эгоист. Мы вот уже с тобой столько времени живем вместе, а последний месяц даже не спим вдвоем.
- Так, закрой дверь! – грозно произнес Николай. – Не понимаешь, что я готовлюсь к докладу?
В ту ночь, оставшись один на большой кровати, Артемка долго не мог уснуть. Он не знал что делать. Нестерпимо жгло желание, даже самоудовлетворение не вызвало чувства насыщения. «Нет, я обязательно завтра кого-нибудь себе найду. Буду искать и найду, думал Артемка. У меня есть один знакомый, который однажды его познакомил с Николаем. «Николай Палыч» - как тот представил его. Почему Палыч? Засмеялся тогда Николай, можно просто по имени. Ему было тридцать с небольшим. Красивый, с чувством такта во всех движениях и оборотах речи. Это так понравилось Артемке, что он сразу же сказал про себя «Ну все, этот уж точно будет мой!»
Тёму со многими знакомили, но ни один не подходил ему. Хотелось какого-то утонченно-воздушного человека, с которым можно было куда-нибудь сходить и культурно развеяться. Ему этого ужасно не хватало в Управлении.
И, правда, Николай оказался именно тем человеком, которого он так долго ждал.
- Как хорошо мне с тобой! – говорил он ему часто. Это и вправду было именно так. У Николая была своя отдельная квартира оставшаяся ему от отца, и он с большой осторожностью разрешил поселиться своему новому другу.
На следующее утро Тёма даже не вспомнил о том знакомом-свате, а понял, что ему нужно куда-нибудь срочно уехать. Потому первым делом он написал заявление на отпуск и попытался попросить разрешения у своего начальства.
- Разрешите войти!
- Слушаю! – серьезно ответил сидевший за дубовым столом мужчина в годах.
- Мне бы отпуск подписать, - сказал он и зачем-то покраснел.
- Внеплановый? – удивлено спросил полковник.
- Да, устал немного.
- Все устают, не ты один. Фамилия?
- Ромашник.
- А-а, - улыбнувшись произнес он и откинулся на спинку своего огромного кресла. – вон оно как. Устал, говоришь? Это ведь ты в пробках у нас торчишь?
- Я.
- Ну и дурак. Работал бы как все, не уставал бы.
- Я прошу только подписать разрешение на отпуск… - начал, было Тёма.
- Скажи, почему не работаешь как все? – с ехидцей спросил начальник.
- Не могу я как все. Я люблю свою работу.
- Гы, - хмыкнул тот. – И что собираешься в отпуске делать в апреле месяце?
- Поеду к родственникам в деревню, отдохну.
- Ну отдохни, раз так. Что с тебя взять? - сказал он и размашистым почерком написал что-то в левом углу листа.
В управлении все же Артемку любили и уважали. Многие подозревали его в голубизне, но если он себя никак не проявлял, только подозрениями это так и оставалось.
А придя вечером домой он поспешил обрадовать своего любимого друга.
- Коля, - начал он, тебе нужно съездить куда-нибудь, ты знаешь об этом?
- Ага, - рассеяно произнес он.
- Так ты согласен? – обрадовался Тема. – Я взял отпуск, давай съездим в Кейптаун?
- Ладно, ладно, - занятый своими мыслями ответил Николай.
- Значит, ты согласен? – обрадовался Тёма.
- Вполне, - также, не отрываясь от своих бумаг, ответил он.
Буквально через несколько дней, когда его отпуск вступил уже в законную силу, Артемка стал собирать вещи для поездки за границу. Собрал он также некоторые вещи и своего друга.
- Тёма, мне надо кое-куда съездить, - окликнул его Николай. Он стоял в дверях одетый и такой величественный, чувствовалось, что собрался он по каким-то очень важным делам.
- Ты надолго? – спросил Тёма.
- К ужину постараюсь вернуться, обещаю.
- А ты, какие плавки возьмешь?
- Что? – удивился Николай. – Ты о чем?
- Ты же сказал, что согласен со мной ехать!
- Ехать? Куда? – с непониманием спросил он.
- Как, ты уже не помнишь? – взвизгнул Тёма. О том, что они хотели ехать в Кейптаун, он говорить не стал, ему стало настолько неловко от всего этого, что он готов был провалиться куда угодно, только бы не смотреть в эти полные непонимания глаза.
- Подожди, дурашка, я не могу сейчас никуда с тобой ехать. Работа в самом разгаре. Я вот-вот на грани научного открытия. Как же ты этого не понимаешь?
- Я же взял отпуск на целый месяц.
- И что?
- Хотел сделать тебе сюрприз, - отчаянно произнес Тёма.
- Да не нужен мне никакой сюрприз.
- Вот говно! – крикнул Артемка, забежав в комнату, где работал его друг, пытаясь что-нибудь разломать.
- Близко не подходи к моим бумагам, - грозно сказал Коля.
- Значит тебе работа важнее, чем я? Ты поганец, поганец. Ы-ыы, - зарыдал Тема, обхватив голову руками и опустившись на пол.
- О-о, ну перестань, этого только ещё не хватало. Ну, успокойся. Я ведь очень дорожу тобой, просто ты должен понять, что для меня сейчас самый сложный период сейчас, - проговорил Николай, целуя влажное лицо от слез.
- Ты… ты,… правда, меня хоть чуточку любишь?
- Ну конечно мой дорогой! Как ты можешь сомневаться в этом. Поднимись милый, пол очень холодный, нельзя на нем сидеть. Я скоро вернусь, не скучай!
Артемка долго не мог успокоиться, и решил вернуть билеты и отправиться куда угодно, только лишь не оставаться с таким жестоким и неблагодарным человеком. Он знал, что никакая заграница не сможет сейчас порадовать его. Хотелось родного человека, чтобы было хорошо на душе и спокойно от одного вида знакомого человека. Таким человеком в его жизни была тетка, которая жила в деревне и очень любила Тёмку.
Так и сделав, Артем собрал необходимые вещи и, взяв билет сел в поезд до Совинихи. Давно он не был в тех краях. Да и тетушка, наверное, сильно изменилась, ведь он только недавно получил от неё письмо, где она говорила, что очень скучает без родных.
Он ехал и думал, как же странно все у него сложилось в жизни. Если бы ему несколько лет назад сказали, что он будет жить с другом, он бы просто громко рассмеялся тому в лицо. Ему всегда было совестно осознавать, что он занимается этим. Как было невыносимо совестно за то, что приходилось проделывать ему в постели с друзьями. И после того самого насыщения, к которому он стремился, Артемка чувствовал себя ужасно виноватым. Телефон, который просили его друзья, хотя честно друзьями то их вряд ли назовешь, те ребята, с которыми он иногда проводил ночь, он не давал. Почему? Да сам он до конца не мог понять, почему его не мог дать. Наверное, было стыдно встречаться снова с тем человеком, который увидел его в таком виде, полного желания, такого постыдного. И секс после завершения казался таким грязным и унизительным, что приходилось долго восстанавливать себя. Особенно было трудно в первые часы после расставания. Никакие уверения в том, что этим занимались и до него и будут, наверное, заниматься и после и что все рано или поздно свыкаются с мыслью, что они не такие как все и что любят по-другому, не могли его успокоить. Словно злая заноза сидела в его душе мысль о том, что совершил он что-то ужасное и отвратительное. Проходили месяцы, да не только месяцы, годы, пока он снова не пускался в поиски нового друга, чуткого и доброго, такого же, как он, чувствительного и тонкого.
Такого человека он встретил и очень им дорожил. И оттого, что жил он теперь в квартире со своим другом, порой вызывало чувство дикой беспомощности. Главное сделано и, ничего уже не вернуть. Той свободы, которая всегда была так необходима. Хотя вроде, зачем она ему? Не он ли сам стремился уехать от родителей, чтобы самостоятельно жить и делать все так, как того требует его время?
От станции на попутках добрался он до Совинихи. Деревня ещё не проснулась от глубокого зимнего сна, радовало солнце, обещавшее разобраться с таким невероятным количеством снега.
Отворив калитку, он зашел во двор. Залаял на цепи рыжий пес, и тут через полминуты вышла женщина в черном траурном платке. Вид у неё был величественный, прямой нос говорил о строгости, а глаза излучали свет.
- Тетя Лена, - радостно произнес Тёмка, расцеловав её в обе щеки.
- Ты? Откуда вдруг? – удивилась тетушка.
- Вот решил приехать, сделать тебе приятно.
- Ну раз так, заходи, - сказала она странно как-то посмотрев.
«Надо же, она нисколько даже не изменилась, подумал Тёмка. Даже губки подкрасила».
- А ты знаешь, горе у меня, - начала она сразу, как только зашли в дом.
- Какое? – с испугом спросил Тёмка.
- Кот у меня умер. Сегодня вот похоронили.
- А-а-а, - протянул он. Ему неловко стало спрашивать, кто это «вы»?
- Вот и сообразила что-то вроде поминок.
- Ой, да что вы такое говорите? – удивился Артемка.
- А что? Он ведь мне как родной был. Всегда со мной и поговорить было с кем. Ты давай раздевайся, руки мой и проходи.
В коридоре стояло несколько пар мужских туфель, в ванной все говорило о том, что тетя Лена теперь живет с каким то мужчиной. Это было так странно, ведь она всегда избегала мужчин, только вот Тёмку и любила от всей души.
Стоило зайти ему в комнату, как из-за стола встал крупных размеров мужчина, чтобы поздороваться с ним.
- Вот познакомься, - сказала тетя, - Это мой муж, Гена.
- Очень рад, Артём,- произнес он, протянув тому руку. Она была такой большой и крепкой.
- Как это все неожиданно, - растерянно произнес Темка.
- Мы совсем недавно расписались с ним, вот я пока и никому не сказала. Давай рассказывай, что делаешь? Не женился ещё?
Тетушка не ждала ответа на свой вопрос. Не хотелось ей, и вмешиваться в его жизнь. Сама она всю жизнь проработала учительницей в сельской школе и разбиралась в психологии ребят. Если не тянулись ребята к девчонкам, значит, была какая-то преграда. И ей было сложно судить о правильности выбора её племянника. Ведь каким бы он не был, он оставался таким же чистым и добрым каким она его всегда знала.
Николай пришел домой и решил, во что бы то ни стало напиться. «Куда же запропастился этот кретин? Всегда в это время дома был. И поесть ничего не приготовил».
В морозильнике лежали сосиски их то он, и решил пожарить. Опорожнив залпом, стакан водки, он зажевал черствой горбушкой.
«Что же я опять сделал не так? думал он. Где совершил оплошность? Ведь если я не найду ответа на свой вопрос, это будет настоящим провалом. Все только и ждут, когда оступлюсь. И моя теория останется только вымыслом огорченного и озлобившегося на жизнь человека. Куда же он подевался? Наверное, опять на работе», подумал он сквозь туман».
На следующий день его друг также не появился. И преодолев самого себя, все же решил ему позвонить.
- Привет, ты где?
- Я уехал к тетке в деревню.
- К кому? – удивился Николай.
- К Елене Дмитриевне.
- Как же ты так уехал, не предупредил, ничего не сказал. Разве так делают?
- А какая тебе разница, ты же сам сказал, что никуда не поедешь, а отпуск я проводить дома не намерен.
- И когда собираешься обратно?
- Может, я и не вернусь больше домой, а отправлюсь сразу домой к родителям.
- Подожди, а как же я?
- А что ты? Ты занимайся своей дурацкой наукой. Делай теперь все что хочешь, мне наплевать, - сказал Тёма и отключился.
«Да, скверно получилось, подумал Николай, отложив телефон. А может оно и к лучшему, как говорится, умер Максим…. Теперь хоть ныть не будет».
Он занялся переводом своего китайского поэта, которого уже ненавидел, за его скрытность и нежелание толком о себе что-то рассказать. Во все времена люди жили со страхом разоблачения их яркой любви к мальчикам. Какими только способами не пытался раскрыть он эту тему, ничего не получалось. Коллеги подтрунивали над ним, даже он теперь стал объектом насмешек из-за того, что выбрал эту тему и выступил как-то с докладом. «Хотя, шансов действительно мало. Тогда останется довольствоваться мизерной зарплатой преподавателя, а этого совсем уж не хочется. Благо ещё у меня есть такой друг, который хорошо зарабатывает. Да, где же он? Опять на работе, наверное, пропадает, рассеяно подумал Николай. Но в следующую же секунду вспомнил, что только что разговаривал с ним по телефону. Денег немного должно было остаться, он заглянул в секретер, но денег там не обнаружил. «Как же так? Неужели он забрал с собой все деньги? А как же я? Обо мне он хоть подумал?» Он не выдержал и снова набрал номер Артема. Трубку долго не брали:
- Тёма, ты извини, что спрашиваю, ты деньги все забрал?
- Да, а что?
- А что мне теперь делать?
- Наукой заниматься, - усмехнулся Тёма.
- Подожди, я серьезно.
- Я тоже серьезно.
- Ну и ладно! – зло сказал Николай и швырнул телефон в угол комнаты.
Как же все паршиво получается. Одни проблемы с этими «друзьями». Если один гулящий, то другой обязательно жуткий пьяница. А этот придурок, он… Он… Хм, усмехнулся Николай, это так вообще непонятно что за человек. А, да хрен с ним, надоел он мне. Не знаю, чего ему от меня надо. Ни на концерты мы с ними не ходили, хотя он говорил, что до ужаса любит музыку. Хотя, правда, много читал, нечего сказать. Он сидел и прочитывал в свободное время книгу за книгой. Обсуждать с ним у меня, правда, никогда не было времени о прочитанном, я был все время занят. Да, вообще-то я всегда занят. А может, у меня друзья гуляют от меня оттого лишь только, что я не даю им того, чего они хотят. А чего же они хотят? Неужели только секс является связующим звеном во всех отношениях? Все помешаны на этом.
А если разобраться, подумал через минуту Николай, ведь здесь нет ничего предосудительного. Разве не я сам захотел найти себе друга, и не мне ли хотелось просыпаться в объятиях близкого понравившегося человека? И то, что я впустил в свой дом этого молодого человека, который был приятен во многих отношениях. Он готовил, делал все необходимое, жаль, что-то у нас с ним не заладилось. А почему не заладилось? Может, он сам не хотел понять, что самое главное в жизни для меня наука, которой я занимаюсь?
Елена Дмитриевна была учительницей русского языка и литературы в сельской школе. Кроме бесконечных тетрадок своих учеников, она ещё кое-чем увлекалась. В свободное время она коллекционировала буклеты разных городов и достопримечательностей. В доме её собралось уже слишком много разных красивых вещей, якобы присланные ей из далеких стран, хотя многие знали, что это были искусно выполненные подделки. В свое время не получалось путешествовать по странам и она жила в надежде, что обязательно туда съездит. Но проходило время, зарплата так и не прибавлялась, ученики вырастали и уезжали в город, она занималась другими учениками и не могла себе позволить поехать за границу. Только лишь когда она вышла на пенсию, занавес открылся, и уже всем без разбору разрешалось ездить по странам. Ни одному из учеников, после окончания школы не пришло в голову сделать подарок своей бывшей учительнице. А просить о том, чтобы кто-то послал её в Париж, она не могла.
И совершенно неожиданно, Елена Дмитриевна повстречалась с мужчиной, который приехал откуда-то издалека, и ему негде было жить. Он был косноязычен, толком было не разобрать, что он говорил, но друг друга они хорошо понимали. Гена не пил, не курил, был работящим и всегда что-нибудь мастерил по дому. Она пыталась, хоть и было ей сложно наладить отношения с ним, выдерживала его запах, а потом к нему все же привыкла и, они вместе договорились, что поедут в далекие страны.
Работы в доме было невпроворот, начал таять снег и тетушка запрягла и самого Тёмку. Он разгребал снег возле дома и отбрасывал его в сторону, «создавая» весну.
Апрельское солнце так порой припекало, что снова хотелось думать о хороших вещах. «Какой замечательный у меня отпуск» - думал Тема, глядя на свои мозолистые руки и, вечером когда ложился спать молился о счастье. Хотя спроси его, что он подразумевает под этим словом, он бы ответил «любить и быть любимым, чтобы человек был рядом». Как все обычные люди во всех частях света мечтают о счастье, так и Темка о нем думал всегда с непонятной тоской. Чего-то в его жизни не хватало. «Хочется заботиться о ком-нибудь, дарить тепло близкому созданию. Николаю, например, не нужна была никакая забота. Вечно погруженный в свою науку, черствый человек, как сухарь. И про деньги спросил, сволочь, не постеснялся даже. Денег мне для него не жалко, просто перепрятал их, прочитал вот недавно «Богач бедняк», вспомнил, как мать Гретхен переложила деньги дочери в другое место, вот и я поступил точно также. Хотя наверное зря я это сделал, нужно будет послать ему SMSку и сказать где они лежат». Но прошло некоторое время и Тема забыл о той самой SMSке, которую хотел послать, потому что к ним в тот вечер зашел друг Гены и вместе они решили затопить баню.
Мужчина, который представился Сашей, оказался довольно приятным человеком, шутил и был от души весел. Анекдоты так и сыпались из него и не всегда они были пристойными, но это нисколько не смущало. Ему шло выражаться, это был родной его звук, не резал слуха и выдавался слушателям как самое обыкновенное слово. Выглядел он вполне обычно, по-деревенски и сразу при встрече с Темой крепко пожал руку, чуточку задержав в своей. Он с любопытством поглядел на него. Взгляд был полон понимания и некоторого задора. Что означал этот взгляд, Тема понял и немного обрадовался, что сможет развеять грусть и уж точно подружится с ним.
Баня была достаточно просторной, и пахло новым срубом. Протопили они ее, правда, не очень жарко, но чувствовался настоящий дух русской бани. Темка предложил себя в качестве банщика и, ополоснув веник, с трудом сдержался, чтобы не дотронуться до их оголенных тел. Как же оказалось приятно хлестать по ягодицам двух здоровых мужчин. Они охали, кряхтели и после предложили лечь Теме. Можжевеловые ветки колко впивались, отчего становилось ещё приятнее. Не мог Темка сдержаться и страшно возбудился. Когда со спиной было покончено, нужно было повернуться, но стало ужасно неловко.
- Перверни на спи, - невнятно, как всегда произнес Гена.
- А может не надо, - кротко ответил Тема.
- Дава, дава, - сказал Гена и сам могучей рукой повернул его на спину. Темка сразу прикрылся двумя руками, член, но дяденьки уже успели это заметить.
- Э-э, протянул Гена, - те девку надо, девку надо!
- Да, - согласился Тема, - девку мне только сейчас и надо.
Поняли ли они, иронию в его словах, нет ли, Темка так и не узнал и продолжал млеть от удовольствия, когда веник вовсю работал по животу и по груди. Выйдя из бани, мужики остались курить на крыльце, а Тема зашел в дом и ахнул от удивления. Елена Дмитриевна красиво оформила стол, пахло свежеиспеченной сдобой. Самовар, начищенный до блеска, стоял на «палеховском» подносе. Кружевами обшитая скатерть придавала столу особый вид. Настолько все было красиво и изящно, чувствовался тонкий вкус, породненного с искусством человека.
- Как красиво, - не выдержав, произнес Тема, поцеловав тетушку.
- Нравится? – сверкнув глазками, спросила она.
- Ещё бы! Как я рад, что я к вам приехал.
- У тебя, наверное, что-то произошло? – спросила она вдруг.
- Да, нет, все нормально, с чего ты взяла, - ответил он, не глядя ей в глаза.
- Ну ладно, не буду тебя допрашивать, захочешь сам расскажешь, правда?
Темка не нашелся что ответить. Он смотрел куда-то в сторону, думая про себя как сказать тетушке, что его разлюбил друг? Это так нереально, он и себе то в этом признаться боялся, а тут ещё должен был рассказать кому-то.
Вот зашли мужчины, раскрасневшиеся после бани и сели за стол. Потекла тихо их беседа. О чем они говорили, Тема понимать не хотел. Речь шла о правительстве, о том, как тяжело жить в деревне, о том, как было несколько лет назад при Брежневе, и какой раньше был вкусный хлеб, не то, что сейчас. Темка читал в одной книге, что с возрастом притупляются у людей вкусовые качества, но говорить об этом не стал. Хлеб готовят везде вкусно и особых различий оттого, что он ел в детстве и сейчас не видел. Неужели думал он, глядя на этих взрослых людей, что и его ждет та же участь, брюзжание, недовольство жизнью и вечная тягота от данного несчастья родиться в этой стране. Грустно было еще оттого, что люди сидевшие перед ним, все же чего-то добились в жизни. Они прожили её, им она в свое время нравилась, а, достигнув пожилого возраста, перестали в неё верить. Это делало их настолько скупыми к чувствам других людей, что казалось - трудности и невзгоды, которые происходят в каждом из нас, откладывались в их сердцах пласт за пластом и не имели внутренней проработки. Темка вообще мало встречал стариков, которые бы сохранили свое сердце в чистоте. Ведь жизненный опыт довольно крепкий и мощный инструмент, не имеющий, какой бы то ни было иллюзии и идеализации.
- Ну, как, пойдем девку тебе искать? – немного развеселившись, спросил Саша.
- Ага, - кивнув головой, ответил Темка. Он даже содрогнулся от этой мысли.
- Ты парень давай, не скучай здесь, приходи ко мне в гости.
- Да, ладно зайду, - согласился Темка, подозревая, для чего Саша зовет его к себе.
- Тебе Генка покажет, где я живу, посидим, поболтаем, я тебе кое-что покажу, у меня много интересного дома.
- А чем вы таким занимаетесь?
- Я плету. Тебе понравится, честное слово понравиться! – не без гордости произнес он, посмотрев на Гену, в надежде найти у него подтверждение своим словам.
- Да, плетё хорошо, плетё хорошо, молодец! – сказал воодушевленно Гена. – Вся деревня его люби, вся деревня.
- Ладно, завтра зайду, обязательно, - сказал Темка.
И вправду на следующий день он пошел в гости к Саше. «Ну и дом» восхитился Тема. Настолько все искусно отделано. В нос ударил запах свежего дерева, каких то поделок сделанных своими руками. Не дом был, а настоящий музей. Абажуры и бра, все было сделано из бересты, шкафы обклеены той же берестой.
- Саша ты живешь один? – осторожно спросил Темка, не услышав в доме ничьих голосов.
- Да, вот пока не обзавелся семьей, а что?
- Да нет, просто спрашиваю.
- А ты?
- Я живу с подругой! Вместе квартиру снимаем.
- Кушать хочешь? – спросил он. – Может налить чего-нибудь?
- Чего, например? Самогонки что-ли?
- Ну, зачем самогонки, ты что уж. У меня все есть. Есть вино, водка, даже пиво.
- Давай тогда водочки немного, - сказал Темка.
- Вот, это по-нашему, - обрадовался Саша. – Мы где будем на кухне или в зал пойдем? Давай кино какое-нибудь включу.
- Ну, давай, - сказал Темка подозревая, что тот хочет поставить.
- Ты боевики любишь, или так мелодрамы?
- Да мне все равно, - проговорил Темка, разглядывая зал. Ничем его нельзя было отличить от обычных обывательских городских квартир. Та же мягкая мебель, та же видеотехника, даже, наверное, ещё лучше. Например, у него даже не было такого жидкокристаллического телевизора как у дяди Саши.
Он организовал на небольшом столике напротив телевизора закуски, поставил отличную «Кедровую» и налив в обе рюмки водки поднял свою и сказал непонятно откуда взятую фразу: «Давай, чтобы всегда!» Ну, раз так, Темка поддержал этот тост, хотя стало немного неловко, ведь человек напротив него явно на что-то намекал. За первой рюмкой проскочила вторая, потом третья, четвертая. А по телевизору шла какая-то нудная передача про отопление.
- Саня, а включи что-нибудь поинтереснее.
- Не проблема, - вскочив с места, произнес он.
Саня поставил фильм «Девушка без бикини».
- Классный фильм и девки все такие, ммм, - промычал он, не веря тому, что сказал.
- А, скажи, дядя Саша, не опасно в деревне то «бобылем»?
- Ещё как опасно, каждая и норовит в твой огород залезть.
- Не, я серьезно!
- Ты давай закусывай, а то… - не договорил он.
- И все-таки скучно, наверное, одному, - сочувственно произнес Темка. Его угнетала тишина в доме, несмотря на громкий фильм и чувствовалась тоска, до того сжимавшая сердце, что хотелось бежать из этого дома, напичканного правда всякими прелестями.
- Да мне скучать то не особо приходится, работы всегда много, заказы бывают. Да ещё был недавно такой случай. Пропал у одних бычок. Его всей деревней искали, потом к колдунье обратились она нам, и показала где он. Оказалось у соседей же, и находился, вот как бывает. А у меня скотинки то нет, я хомячков очень люблю. И рыбок. Пойдем, покажу, - сказал он приподнимаясь.
В соседней комнате была очень милая и уютная спальня. Первое что бросалось в глаза – это круглый аквариум с различными диковинными рыбками. Рядом с аквариумом стояла подсветка, которая показывала красоту их обитателей.
- Красиво как! – сказал Темка, - а где хомяки?
- А их вот нет, пока, не купил ещё. Надо в город за ними ехать.
Потом они вернулись к столу и дядя Саша начал рассказывать о жизни в деревне, кто и что у кого взял, у кого что украл, когда пропали гуси, и сколько их было. Темка все слушал и слушал, то и дело, посматривая на экран. Девушки хихикали и ничего не значащий для него фильм, стал надоедать. Саня с интересом поглядывал на его реакцию, но продолжал своё. Темке вспомнился рассказ Чехова «Печенег», где частный поверенный, который направлялся в деревню Дюевку, заночевал на хуторе и всю ночь вынужден был выслушивать радости и тревоги обитателя дома. Нрава был он кроткого, и хватило ему все же смелости произнести в конце: «Вы мне надоели». В рассказах и в повестях всегда все просто. В жизни же наоборот. Не хотелось обижать человека, который выкладывался перед ним, потому как не с кем было больше ему поговорить. Но фильм, который тот поставил – был, своего рода жестокостью. Вот за это не хотелось прощать, и Темка со злобой спросил:
- Ты часто дрочишь на них?
- А? – удивился Санька, сбитый с толку.
- Б! – огрызнулся Темка.
- То есть? - Он никогда не говорил ни с кем об этом и тут он должен был ответить маленькому засранцу?
- Давай выпьем! – предложил Темка. – Ты вот сидишь, и смотришь на меня, понравилось мне или нет, - проговорил заплетающимся языком он. - Так вот я скажу, что фильм твой хуйня, точно также как и твои дешевые разговоры про ваше село, будь оно неладно. Ты о себе хоть что-нибудь рассказал за все это время?
- А тебе чего надо, чтобы я рассказал? – удивленно спросил Саша, весь внутренне сжавшись. По нему сразу было видно, что теперь он ни за что ничего не скажет.
- Какой же ты… - зло сказал Темка. От выпитого он совсем окосел, но и себя сдерживал. Внутренняя защита срабатывала и не давала высказать то, о чем сам Темка боялся признаться.
- Ты, наверное, пьян, - с нежностью сказал Саша. Ты ложись здесь, а твоим я позвоню, скажу, что останешься, перебрал. Они против не будут. Точно не будут.
Он заботливо уложил Темку на диван, укутал его мягким пледом, и провел рукой по щеке. До того нежным был этот парнишка, до того хотелось поцеловать его, но Саня побоялся, что тот проснется. Сколько раз он заходил в комнату, чтобы посмотреть спит ли Темка, и не нужно ли ему чего.
Темка спал до утра, так ни разу не проснувшись. Саня на кухне готовил завтрак, запах душистых булочек, наверное, и разбудил его. А так бы он ещё спал бы, да и спал.
- Доброе утро! – с радостью произнес Саня.
- И тебе, доброе! – отозвался Темка улыбнувшись. Их сблизила вчерашняя посиделка, и смотрели они друг на друга совсем уже по другому.
- Слушай, а давай сходим куда-нибудь сегодня! – предложил Темка.
- Куда там, снег начал таять только-только. Вот растает тогда, и пойдем, - нашелся Санька.
- Да, тогда уж и у меня к этому времени отпуск кончится.
- А ты где работаешь?
- В ГАИ.
- Чё? – сморщился Санька.
- Инспектор я. А что?
- Да по тебе не скажешь, а вроде такой…
- Какой?
- Ну, щуплый что-ли. Или как там сказать, ну, в общем, не думал, что ментёнок.
- Опять. Какой же я ментенок? Я просто инспектор ГАИ.
- Ясно, - сказал с тоской в голосе Санька и кажется, ещё глубже закрылся. Больше он не сказал ни слова. Говорить в этот раз пришлось Темке.
- Саня, пойми, пожалуйста, одну вещь на какой бы работе человек не работал он всегда остается человеком. Ты представь себе, что если бы нас не было. Не было бы дворников в городах, милиционеров, гаишников, ты представляешь, что бы произошло? Мало ли что о ком говорит, это ведь общее сложившееся мнение, и ты не должен так резко разделять, если там, например мент, то это ужасный человек. Пожарник не ужасный, а мент ужасный, почему? И милиционер тоже приносит пользу.
Саня сидел, опустив голову, так ничего и не произнося.
- Не знаю, уж лучше бы я не говорил, кем я работаю, если бы знал, что это на тебя так повлияет, - с отчаяньем сказал Темка. – Ладно, спасибо за завтрак, я пойду.
Он оделся, осмотрелся, не забыл ли чего и вышел из дома.
Дома у тетушки все было по-прежнему. Но вот через несколько дней, задала она ему кучу работы, а сама уехала с Геной в райцентр уладить кое-какие дела.
- Ты уж поосторожнее с газовым котлом, - научала она перед отъездом. – В доме то воровать нечего, но все же дверь закрывай и форточки тоже. Мы только туда и обратно.
Оставшись один, Темка достал книгу по индийской философии и стал с интересом читать. Через несколько страниц чтение ему наскучило, и он решил позвонить Саше.
- Привет, это я, узнал? – спросил он, когда на том конце сняли трубку?
- Привет, - ответил он сухо, - что хотел?
- С тобой поговорить, пообщаться. Мои уехали в райцентр.
- И что?
- Так, ничего, приходи ко мне.
- Зачем?
- Посидим, поболтаем.
- Наболтались уже.
- Ну чем-нибудь другим займемся, - осторожно произнес Темка.
- ???
- Алло, ты слышишь меня?
- Что ты предлагаешь?
- То же что и ты!
- А что я предлагал? – кажется, его тоже заинтересовала эта игра.
- То, чего пока я не предложил.
- И что?
- Вот, предлагаю.
На том конце отключились. Набирать больше номер Темка не стал. «Жаль, разоткровенничался, теперь он наверняка расскажет о том, что я его приглашал Генке и тот в свою очередь Елене Дмитриевне. Как стыдно. Очень стыдно».
Но вдруг минуты через три он услышал, как отворилась калитка, и пес сначала громко залаял, а потом завизжал от радости.
- Привет, - сказал Саша, заходя в дом.
- Стой, ничего не говори, - шепотом произнес Темка и, обвив его шею руками, поцеловал в губы. Никакого сопротивления, только податливость и дрожь во всем теле Саньки полностью подтвердили его подозрения.
Он, с трудом переводя дыхание, довел его до кровати. Как они любили друг друга в те несколько часов. Тело Саши было безукоризненным. Оно отдавало силой и мужеством. Во всей стройной и поджарой фигуре чувствовалась огромная нерастраченная энергия. Оно трепетало и жаждало прикосновений. Темка обрушил поцелуи на своего обаятельного нового друга и проделывал с ним те вещи, которые с Николаем давно не совершал. Страсть захватила их полностью, и они отдались ей. Стучало во всем теле, тукающий звук менялся чувством насыщения, и через некоторое время снова хотелось ощутить это состояние.
Уже давно стемнело, а вылезать из объятий не было желания. Невероятно захотелось, есть, но и это не могло заставить их подняться. Они ничего так ещё и не сказали друг другу.
- Ты проголодался? – нарушив молчание, спросил Темка.
- Может быть! – произнес Саня.
- Ты не жалеешь об этом?
- Да как можно, ты что! – вспыхнул он. - Со мной давно такого не было.
- А раньше значит было?
- По пальцам можно пересчитать. Я как увидел тебя первый раз, сразу понял, что ты такой.
- Я тоже.
- То есть? По мне что заметно?
- Да не особо заметно, но все-таки кое-что есть, - усмехнулся Тема.
- Блин! И сильно заметно?
- Да что ты переживаешь, в самом деле, перестань.
- Ладно, иди, ставь чайник, уже стемнело, я пойду.
- Как хорошо! – крепко обняв Темку, произнес Саша на прощание. – Вот всегда бы так стоять с тобой обнявшись.
- А ты, правда, хочешь?
- Конечно? – со всей серьезностью ответил он.
- Ну, все, завтра же, как тетка приедет, сразу переезжаю к тебе жить, - сказал Темка, расцеловав его в обе щеки.
- Ага, и «будем жить долго и счастливо», как говорится в сказке, - засмеялся он.
- Пока, мой хороший, придешь домой позвони, - сказал на прощание Темка.
«Как же это здорово!» думал Темка, улегшись на кровать, обхватил подушечку и лежал так долго вдыхая «любовный аромат».
По телефону несколько раз позвонили.
- Да?
- Соскучился? – спросил на том конце знакомый голос.
- Ещё бы! – отозвался Темка.
- Прийти к тебе что-ли? – засмеялся он.
- Конечно, давно не виделись,- засмеялся в ответ Темка.
- Давай завтра увидимся. Приходи ко мне, когда стемнеет немного, ладно?
- Хорошо, приду.
- Ну, тогда сладких, наисладчайших тебе снов, моя радость! – сказал Саша.
- И тебе. Сань?
- Да!
- Можно тебе задать один вопрос?
- Задавай!
- А ты с Еленой Дмитриевной и её супругом давно знаком?
- Давно.
- А как хорошо ты его знаешь?
- Ты сидишь или стоишь. Лучше сядь. Он такой же, как и мы.
- Не может быть, - все внутри у Темки обдало жаром.
- Эй, ты, что там замолчал?
- Да вот думаю, как такое может быть. А как же Елена Дмитриевна?
- Ленка то, да она про него все знает.
- Ты не шутишь? – серьезно спросил Темка.
- Такими вещами не шутят.
- Ладно, спокойной ночи! – сказал он и положил трубку.
Николай получил письмо и с радостью стал его читать. Вот что было в нем написано:
«Уважаемый Г-н Ураев, прослушав на заседании вашу речь, коллектив Института востоковедения просит вас отказаться от напрасных обвинений великого китайского поэта Чань Ли эпохи Сун. То, что как вы высказываетесь, великий поэт эпохи Сун, имеет все явные признаки нетрадиционной сексуальной ориентации остается лишь только вашим домыслами и ничем больше. Институт востоковедения и члены комитета призываем вас к осмотрительности подобных высказываний и впредь ничего подобного не допускать. В противном случае вы будете привлечены к административной и уголовной ответственности за оскорбление лица, которого никогда не знали и с которым вы никогда не были знакомы»
Николай прочитал это письмо несколько раз и понял, что оно написано довольно неграмотным человеком. Подделать можно любой документ и печать. Он не верил, что письмо писали академики и профессора. «Это было написано каким-то студентом, которому просто поручили написать мне письмо, чтобы я заткнулся и прекратил свои поиски».
В тот же вечер ему позвонил ректор института, в котором он преподавал и сказал, что ему пришло письмо, видимо подобного содержания, и он как можно корректно объяснил, что необходимо прислушаться к мнению коллектива Института востоковедения и не портить с ними отношения.
- Скажите, - обратился он напоследок, - неужели кончились темы, которые можно было бы ещё рассмотреть? Почему вас так привлекает все низменное и отвратительное?
- Я так не считаю, - крепко держа трубку, произнес Николай Павлович.
- Это мнение большинства, а вы что, значит меньшинство?
Он не знал что ответить. Отец его видный деятель культуры делал все возможное, чтобы скрыть ото всех наклонности сына. И всегда старался обойти эту тему. Он всегда подсказывал ему, как поступить в тех или иных ситуациях, а, оставшись без отца, Николай многое делал не так, как было необходимо. Ошибками это было назвать довольно сложно. Это было целенаправленное действо, способное погубить и его карьеру и людей, которые были возле него. Он понимал, что, ответив «да» ректору, навсегда потеряет работу в этом институте, в котором долгие годы проработал его отец. Перейдет на мизерную зарплату преподавателя. Потому он произнес:
- Нет.
- Я так и думал, - выдохнув, произнес ректор. - Одумайтесь, отдохните, вы всегда можете взяться за что-нибудь новое и более подходящее. Заходите ко мне, обсудим это вместе. Всего доброго!
- До свидания, - сказал, было, Николай, но на том конце положили трубку.
Тёмка лежал, поглаживая себя во всех местах. Он ласкал грудь, спускался ниже, проводил прохладной ладонью по животу, дотрагивался до своего «любимчика» и долго гладил его со всех сторон. Истома, о которой он читал в книгах, была впервые с ним. Никогда он не думал, что можно так лежать и наслаждаться. Дом потрескивал, что-то в нем щелкало, дом дышал и был живым. Оставшись один, Темка долго прислушивался к звукам и незаметно уснул. Снились ему странные сны. Какие-то бесформенные фигуры, за которые очень хотелось ухватиться, но они ускользали и передвигались, потом почему-то исчезали совсем. Телефон разбудил его среди ночи.
- Да, - сонно спросил он.
- Привет, это ты?
- Нет, не я! – сонно произнес Темка.
- Слышь Артем, мне очень тебя не хватает. – Голос Николая был взволнован до крайности.
- И что? – спросил, все ещё ничего не понимая Темка.
- Я боюсь, что сойду сейчас с ума, мою работу велели прекратить. Ты представляешь, что это значит?
- Слушай, какого черта ты мне звонишь среди ночи?
- Артем, выслушай меня, пожалуйста, я сейчас, наверное, что-нибудь с собой сделаю.
- Что сделаешь?
- Я выпрыгну из окна.
- Зачем? – спросил Темка. – Разве для этого тебя мама рожала?
- Да зачем она вообще меня рожала, если ничего у меня не получилось. И ты уехал, извини меня, пожалуйста, за все. Я ухожу. Прощай.
- Э-э-э, не смей, слышишь, не смей прощаться, я не хочу, чтобы ты что-нибудь с собой сделал. Я и уехал то от тебя, потому что ты перестал меня замечать. А так я люблю тебя. Ты хоть знал об этом?
- Я такая скотина. Прости меня, если можешь.
- Коленька давай я завтра приеду, если не возражаешь.
- Да как я могу возражать? Ты только не обманывай меня, если тебя не будет завтра вечером, я этого не выдержу.
Темка долго не мог заснуть, после разговора и как только наступило утро, прибежал к Саше, чтобы попрощаться с ним.
- Ты? Зачем ты так вдруг пришел? - спросил он зло. Будто бы и не было ничего вчера между ними.
- А что, нельзя? - Темка хотел узнать, что же тот скажет дальше.
- Ты хоть понимаешь как это все опасно?
- Нет, не понимаю.
- Ты не приходи ко мне в дневное время, хорошо?
- А что в этом такого?
- Как ты не понимаешь, если узнают, что я такой, все перестанут со мной общаться. Они даже могут поджечь мой дом.
- Что ты такое говоришь?
- А ты как будто не понимаешь. У меня есть довольно крутые ребята, братва так называемая, они меня очень уважают, но если только им станет известно, что я занимаюсь такими делами, они меня убьют. - Саша готов был зарыдать, глаза бегали в разные стороны, не зная на чем остановиться. Было до того тяжело смотреть на этого человека, что Темка отвел взгляд. На душе стало до того тяжело и неприятно. Вот была у него близость с этим человеком, и как же тот будет жить дальше, если Темка уедет домой? О, он обязательно уедет, ни дня не останется здесь.
- Брось ерунду городить, - как мог спокойнее сказал Темка.
- Это для тебя ерунда, но никак не для меня. Мне ещё жить и жить здесь.
- А тебе не хотелось бы перебраться в город?
- Я не могу уже ничего поменять.
- А ты знаешь, зачем я к тебе пришел? Мне пора уезжать. Меня ждут дома.
- Да, да, - закивал головой дядя Саша, - так будет лучше.
Темка смотрел на этого человека и думал, что же заставляет его быть таким? Страх полностью лишил его возможности совершать человеческие поступки. Можно было ничего не говорить, а просто пожать руку и попрощаться. Ведь он вчера любил его. А сам сказал, что так будет лучше. Ну что ж, значит и вправду лучше. Только не верилось в это ничуть.
Темка заглянул в бесцветные глаза товарища, с которым имел такую яркую близость и, отвернувшись, тихо прикрыл за собой дверь.
Больше уже ничего не останавливало здесь. Так все быстро прекратилось. И как он был рад, что уезжает отсюда и неизвестно когда ещё приедет.
Тетушка вернулась с мужем из райцентра и привезла ему красивую расшитую узорами рубашку ручной работы. Такие рубашки делали на заказ.
- Примерь и носи! – сказала она. – Только осторожнее, никому не давай.
- О, тетя Лена спасибо тебе, я обязательно буду носить, но мне нужно срочно ехать домой.
- Надо, так надо, - понимающе взглянула она.
- Ты только не обижайся, рубашку я примерю, но мне и вправду надо ехать. Я не могу ни минуты оставаться здесь.
- Я не держу тебя, ты и так уже погостил. Для городского этого вполне достаточно.
- Спасибо тебе, большое.
- И тебе! Ты звони мне не забывай! Пиши, когда время будет. И не живи один. Никогда не живи. Я всю жизнь себе погубила только из-за того, что не смогла простить своего бывшего мужа. У каждого человека свое настроение бывает и с этим считаться надо. Это я уже на старости поняла, как поступать, а по молодости и обида и злость все насквозь проедает.
Прощался и Гена, тепло жал руку, и подмигивал. Хотелось рассмеяться над этим добродушным косноязычным человеком, который известно, по каким причинам жил с Еленой Дмитриевной.
«Ну, вот и всё! думал Темка сев в поезд. Кончился мой отпуск.» Было тоскливо на душе оттого, что узнал всю правду о жизни, таких как он.
- Коля! – набрав номер, произнес Темка, - я уже еду домой!
- Правда, едешь? – обрадовался его друг.
- Конечно, но ты знаешь, нам, наверное, нужно о ком-то заботиться.
- Наверное, - согласился Коля.
- Давай возьмем маленького котенка.
- Ты так думаешь? – замолчал Коля. - Приезжай, моя радость, и мы все обсудим.
У автора есть сайт: http://blogs.mail.ru/list/desadov →.
Опубликовано 16 октября 2009 года
Новые статьи на library.by:
САМИЗДАТ: ПРОЗА:
Комментируем публикацию: Артемка
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1255700283 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций