Автограф жития протопопа Аввакума сохранила купчиха Мараева

Елена Юхименко, Валерий Любартович

Авторы выражают сердечную благодарность за консультации и предоставление фотографии правнуку А.В. Мараевой Федору Федоровичу Кирееву и его матери Нине Павловне Киреевой (урожденной Юкиной), а также Елене Ивановне Суховей и Галине Борисовне Ашкинадзе.

В 1998 ГОДУ исполнилось 70 лет со дня кончины известной деятельницы старообрядчества, собирательницы памятников древнерусской книжности и иконописи, фабрикантши и купчихи Анны Васильевны Мараевой.

Мараева родилась 21 января 1845 г. в деревне Топорино Медынского уезда Калужской губернии в крестьянской семье Василия и Макрины Волковых, занимавшихся кустарным производством холста. Как устанавливается по документам, хранящимся в архиве Серпуховского историко-художественного музея, эта семья числилась принадлежащей к официальной церкви, но после 1855 года Анна Васильевна перестала бывать у причастия и перешла в старообрядчество. Получила она традиционное домашнее образование, в 1869 г. вышла замуж за серпуховского купеческого сына Мефодия (Нефеда) Васильевича Мараева (1830-1882).

Семья Мараевых также изначально не была старообрядческой. Мефодию Мараеву было девять лет, когда его отец, Василий Афанасьевич, с семьей переехал из своего родного села Колычева Хатунской волости Серпуховского уезда на постоянное жительство в Серпухов и, поступив на фабрику к хозяину-старообрядцу, перешел в беспоповское старопоморское (федосеевское) согласие. В 1859 г. Василий Мараев приобрел в собственность у старообрядцев Ереминых бумаготкацкую фабрику при деревне Заборье вблизи Серпухова, а позже присоединил к ней ситценабивное производство в пустоши Данки. В 1867 г. он перешел в 1-ю гильдию купеческого состояния, в 1869 г. купил дом в Москве. В деле отца работал и его единственный наследник - Мефодий Васильевич. Он также стал серпуховским 1-й гильдии купцом, получил звание потомственного почетного гражданина (1882), а в 1869-1879 гг. стал владельцем двух домов в Москве на Старой Басманной улице, сохранившихся до настоящего времени.

Примечательно, что Мефодий Мараев принимал активное участие в жизни федосеевской общины. В 1870-х гг. он был членом комитета Преображенского богаделенного дома, а в начале 1880-х гг. - его попечителем.

В 1881 г. умер Василий Мараев, 21 июля 1882 г. скоропостижно скончался Мефодий Васильевич. И "мануфактурное дело", и многочисленное семейство остались на попечении 37-летней Анны Васильевны, в этих тяжелых условиях проявившей незаурядную силу характера и деловитость.

При вступлении в права наследницы ей пришлось отстаивать имущественные интересы, свои и детей, в многолетнем судебном разбирательстве по иску двоюродного брата Мефодия Васильевича - московского купца Ф.Мараева, который пытался оспорить законность брака не венчанных в официальной церкви старообрядцев (буквально: "совратившихся в раскол") и на этом основании получить наследство своего умершего родственника. Судебная тяжба продолжалась около десяти лет и закончилась в 1893 г. отклонением Сенатом притязаний Ф.Мараева.

Так Анна Васильевна оказалась единственной хозяйкой большой текстильной фирмы. В 1884 г. она стала серпуховской 1-й гильдии купчихой, дело ее процветало, а "мараевские" ситцы пользовались большим спросом на российском рынке, особенно в среднеазиатском регионе. В 1897 г. на ее ткацкой фабрике трудилось более 800 рабочих, развивалась оптовая торговля на Нижегородской и Урюпинской ярмарках, строились новые производственные помещения, казармы для рабочих, больница.

Значительную часть доходов от фабричного дела и торговли тканями Мараева тратила на поддержку серпуховской общины старообрядцев-федосеевцев. После смерти в 1906 г. дочери Анфисы приготовленное для нее приданое было пожертвовано матерью на строительство Покровского храма-моленной при ткацкой фабрике в Серпухове (построен вместе с богадельней в 1908-1910 гг. по проекту архитектора М. Пиотровича). Мараевой содержалась старообрядческая моленная и в Москве, при ее собственном доме в Настасьинском переулке. Как и муж, она оставалась также прихожанкой Преображенской общины.

* * *

В серпуховскую моленную Мараева передала часть собранной ею обширной коллекции рукописных и старопечатных книг, древние иконы, предметы прикладного искусства. В ее домашнем собрании икон были редчайшие образцы "дониконовского письма" XV-XVII вв., новгородской школы XVI в., замечательные образцы русской книжной старины, в том числе знаменитый "Пустозерский сборник" с автографами Житий протопопа Аввакума и инока Епифания (ныне в Древлехранилище Пушкинского дома). Следует отметить, что сама владелица знала истинную цену сборника - в конце книги есть запись ее рукой: "Сия книга писана собъственою рукою протопопа Аввакума и инока Епифания, отца его духовнаго".

Мараева располагала и большой коллекцией светской живописи, графики, скульптуры и книг, в основу которой было положено приобретенное ею в 1896 г. собрание Ю.Мерлина. Все эти сокровища были размещены в построенном в 1895-1896 гг. выдающимся архитектором Романом Клейном усадебном доме Мараевых. Ныне здесь Серпуховский историко-художественный музей.

* * *

В начале 1910-х гг. фабричное дело Мараевых стало испытывать финансовые затруднения. Необходимость привлечения дополнительных средств для поддержания и развития текстильного производства привела к учреждению в 1911 г. паевого "Товарищества мануфактур А.В. Мараевой в Серпухове". Во главе правления нового товарищества стала Мараева вместе с сыновьями Иваном, Василием и Константином. Но эта реорганизация не привела к ожидаемому оживлению в делах: 1912 год Товарищество окончило с убытком в полмиллиона рублей, а за три месяца 1913 г. убыток составил 350 тыс. руб. Кредиторы Товарищества - Московский Торговый банк и промышленные фирмы-поставщики бумажной пряжи, - обеспокоенные создавшимся положением, обратились в Коммерческий суд. На готовую продукцию и имущество фирмы Мараевой был наложен арест.

4 июня 1913 г. Анна Васильевна на собрании от имени правления предложила кредиторам согласиться на получение в уплату по претензиям паев "Товарищества мануфактур А.В. Мараевой в Серпухове" по их номинальной стоимости на условиях, выработанных группой кредиторов. Но это предложение не было поддержано некоторыми кредиторами, в частности "Товариществом мануфактур К.Прохорова с сыновьями", и 19 ноября 1913 г. по делам фирмы Мараевой была учреждена администрация, т.е. управление по указаниям назначенной государственными органами комиссии. Администрация продолжалась до 31 октября 1916 г. и была снята после выплаты всех долгов Товарищества.

В 1915 г. Мараева на свои средства открыла в Серпухове госпиталь на 100 раненых, в котором работали сестрами милосердия ее дочери Анна и Ольга, а также внучки Вера и Екатерина Уфимцевы. Им приходилось выезжать на фронт с царскосельским военно-санитарным поездом N 143, находившимся под патронажем императрицы Александры Федоровны.

* * *

В 1918 г. фабрики Мараевой вместе с ее серпуховским домом были национализированы. Ее богатейшая коллекция сразу же попала под пристальное внимание проводников "новой культурной политики". В сентябре 1918 г. заведующая Отделом по делам музеев и охране памятников искусства и старины Наркомпроса Наталья Троцкая телеграммами, направленными жилищному и учебному советам Серпухова, потребовала задержать реквизицию дома Мараевых "ввиду огромной художественной ценности хранящихся в нем коллекций".

В октябре 1918 г. Серпухов становится местом, откуда осуществлялось руководство фронтами и армиями Республики. В доме Мараевых на Фабричной улице разместились Полевой штаб Реввоенсовета и Ставка Главного командования Красной Армии. Здесь же были отведены помещения под квартиру Главкома Иоакима Вацетиса, с которым у членов семьи Мараевых установились доброжелательные и даже дружеские отношения. В июле 1919 г. Ставку перевели в Москву, и в Серпухов переехал штаб Южного фронта. В доме Мараевых, в бывшем кабинете хозяйки на втором этаже, до декабря 1919 г. жил член Реввоенсовета Иосиф Сталин. По семейному преданию, осенью 1919 г. дочь Мараевой Анна Мефодьевна просила Сталина защитить их от произвола местных властей. Но уже в 1920 г. Мараева с домочадцами была выселена из своего особняка, в котором продолжало оставаться художественное собрание.

29 июня 1920 г. за подписью заместителя народного комиссара по просвещению была выдана охранная грамота на "редкую коллекцию картин, бронзы, мрамора, старинной мебели и другие предметы высокого художественно-исторического значения", хранившиеся в трех комнатах в доме Мараевой при фабрике, и "молельню с ценным собранием старинных икон". Никакие вещи не могли быть конфискованы или изъяты. Во второй половине 1920 г. на базе Мараевской коллекции был организован музей, состоящий из отделов художественного, исторического и с 1923 г. - краеведческого. В музее также хранилась библиотека по истории и искусству в несколько тысяч томов - бывшее собрание Мерлина. В 1924 г. часть икон из моленной Мараевой была переведена Наркомпросом в Государственный музейный фонд, из которого иконы поступили в Исторический музей, а оттуда в начале 1930-х гг. были частью переданы в Третьяковскую галерею и Русский музей (отдельные вещи можно обнаружить в каталогах). Несколько икон из оставшихся у Анны Мефодьевны приобрел для своего собрания Павел Корин.

"Пустозерский сборник" был сохранен дочерью Мараевой Ольгой Мефодьевной. В 1932 г. по доносу она была арестована "за антисоветскую агитацию" и отбывала заключение на Соловках. В конце 1930-х гг. она жила в Коврове у старообрядца Д.Першина, имея при себе как семейную реликвию и рукопись пустозерских узников. Последние годы жизни Ольга Мараева провела в Серпухове, где она нашла пристанище при Покровском храме. После ее смерти сборник попал к М.Сергееву, в 1929-1967 гг. председателю Московской Преображенской федосеевской общины, который, в свою очередь, подарил его в 1966 г. известному исследователю старообрядчества и коллекционеру И. Заволоко, а тот два года спустя передал рукопись в дар Древлехранилищу Пушкинского дома.

Сама Анна Васильевна Мараева скончалась 23 августа 1928 г. в Серпухове и была похоронена в Москве на Преображенском кладбище, в сохранившемся до наших дней семейном некрополе. Провожать ее в последний путь по Серпухову от Покровского храма до вокзала пришли много рабочих ее бывшей фабрики, которые пронесли гроб через весь город на руках.