История классовой борьбы у некоторых народов России в XVIII в. разработана до сих пор недостаточно, что в значительной мере объясняется скудостью имеющихся в научном обороте документальных материалов. Так, выводы об антифеодальных крестьянских выступлениях в XVIII в. в Кабарде базируются лишь на фольклорном материале¹ .

Задача настоящей статьи - осветить на основе новых документальных материалов, опубликованных в сборнике "Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.", проблему антифеодальных движений в Кабарде во второй половине XVIII века² .

*

К XVIII в. в Кабарде уже сложились феодальные отношения, хотя имелись и значительные патриархальные пережитки. Класс феодалов составляли князья и находившиеся в той или иной степени зависимости от них уздени (уорки). Крестьяне делились на незакрепощенных (тхлукотль или тлхукотль) и крепостных (пшитль). Кроме того, существовала категория унаутов, представлявших собою в первоначальном своем виде домашних рабов из числа пленников и постепенно эволюционировавших в дворовых крепостных.

Для понимания причин массового антифеодального крестьянского движения особенно важное значение имеет изучение положения так называемых свободных крестьян (тхлукотлей). Они находились в известной зависимости от феодалов еще в XVII веке³ . Если в XVII в. крестьяне выплачивали князю ежегодно незначительный оброк (преимущественно овцами)⁴ , то к концу XVIII в. на них лежало уже бремя феодальных повинностей.

Сохранился чрезвычайно важный документ - "Постановление о сословиях в Кабарде", где перечислены социальные категории кабардинского населения и их сложившиеся к началу XIX в. и установленные обычаем права⁵ . В этом документе среди сословий нет категорий тхлукотлей (как и в других документальных материалах XVIII в.). В нем перечис-

¹ "История Кабарды". М. 1957, гл. VI.

² Первый шаг в направлении выявления новых архивных документов по истории классовой борьбы на Северном Кавказе был сделан Б. В. Скитским, опубликовавшим ряд материалов о крестьянском восстании 1767 г. в Кабарде. Но скудость имевшихся сведений не дала ему возможности раскрыть в полной мере характер восстания. (См. Б. В. Скитский. Холопий вопрос и антирусское движение кабардинских князей. Владикавказ. 1930.)

³ Е. Н. Кушева. Социально-экономические и политические отношения в Кабарде в XVI-XVII вв. Сборник статей по истории Кабарды. Вып. 4. Нальчик. 1956.

⁴ Г. И. Гербер. Известие о находящихся с западной стороны Каспийского моря между Астраханью и рекою Курой народах и землях и о их состоянии в 1728 году. Сочинения и переводы к пользе и увеселению служащие. Июль - октябрь 1760 г. СПБ. 1760.

⁵ Ш. Б. Ногмов. История адыгейского народа. Нальчик. 1947, стр. 108.

ляются только князья, уздени разных степеней и всякого рода холопы, чагары и отпущенники ("повыкупу или в награду"⁶ ). Анализ материалов дает возможность утверждать, что тхлукотли в отличие от холопов (крепостных) выступают здесь под наименованием "чагары", о чем свидетельствует пункт 13, в котором говорится о праве крестьянина переходить к другому владельцу или требовать арбитража⁷ . Фактически чагары к концу XVII в. отличались от крепостных крестьян (пшитль или холопов) в основном тем, что не могли быть проданы владельцем, во власти которого они находились, в то время как холопы и их дети часто продавались в рабство в Крым, Турцию и другие страны Востока⁸ . В отношении феодальных повинностей холопов в упомянутом выше "Постановлении" (п. 25) говорится: "Холопы исполняют в полной мере все приказания господ и работают безоговорочно, что ни прикажут"⁹ . Следующее далее перечисление многочисленных феодальных повинностей¹⁰ крестьян не оставляет сомнений в том, что речь здесь идет о крепостных крестьянах.

Необходимо остановиться еще на двух пунктах "Постановления о сословиях", касающихся некоторых прав чагаров. "Если чагар заплатит калым из собственности за жену, то при расстройстве с нею может сделать ее свободною и господин препятствовать этому не вправе", и далее: "Каждый чагар вправе иметь у себя холопов, но по правам народным не вправе без воли своего господина их ни подарить, ни на других такого же состояния променять"¹¹ . На нарушение этих пунктов указывали чагары в своих требованиях во время восстания 1767 года. О постепенном закрепощении чагар свидетельствует п. 35 "Народного условия" 1807 г.: "Если чагар до того обеднеет, что не в состоянии господину своему уплатить положенной подати, то должен служить у господина во дворе наравне с холопами..."¹² . Наше мнение о чагарах совпадает с выводами М. Ковалевского: "Чагары или вольные люди в отличие от крепостных крестьян пшитов пользовались наравне с ворками правом свободного перехода"¹³ , - писал он.

Усиление феодальной эксплуатации повлекло за собой бегство крепостных и зависимых крестьян в русские города и крепости. Селившиеся неподалеку от последних кабардинские крестьяне в то время не облагались налогами и повинностями. В XVIII в. вопрос о земле в этой, степной, части Кавказа еще не стоял остро. Переселившиеся крестьяне вступали в дружеские сношения с русским населением, заимствуя у него более высокие формы ведения хозяйства. Защита от набегов со стороны горцев способствовала распространению в этом районе земледелия. Крестившиеся крепостные получали свободу и могли не возвращаться к своим господам. Из-за побегов крепостных кабардинские феодалы не только теряли часть непосредственных производителей, но и оказывались под угрозой невыполнения феодальных повинностей со стороны оставшихся у них крестьян. Это обстоятельство являлось наиболее важным, так как бежавшие не составляли, конечно, большинства крестьянского населения Кабарды ¹⁴ .

⁶ Эта категория крестьян увеличивалась с развитием рыночных отношений. Отпущенные (озеты, или азаты) оставались жить на земле владельца и несли ряд феодальных повинностей вплоть до реформы 1867 года.

⁷ Ш. Б. Ногмов. Указ. соч., стр. 111.

⁸ См., например, Центральный государственный архив древних актов (ЦГАДА), ф. Ермоловых, д. 315, лл. 9, 12.

⁹ Ш. Б. Ногмов. Указ. соч., стр. 113.

¹⁰ См. там же, стр. 109, 113 - 116, 123.

¹¹ Там же, стр. 124.

¹² Там же, стр. 121.

¹³ М. Ковалевский. Закон и обычай на Кавказе. Т. I. М. 1890, стр. 243.

¹⁴ Кабардинские крестьяне бежали от своих феодалов не только в русские селения, но и в аулы соседних с ними осетин, ингушей и др. (ЦГАДА, ф. 23, д. 13, ч. 11, л. 7).

Многочисленные письма и обращения кабардинских князей к царскому правительству почти неизменно содержат просьбы о возвращении бежавших крестьян. На такого рода обращения кабардинские феодалы получали в зависимости от обстановки то категорический отказ, то весьма уклончивые ответы¹⁵ . В 1743 г. последовал царский указ "О разных преимуществах, представляемых магометанам за восприятие греко-российского исповедания". Согласно этому закону, те из иноверцев, которые закрепощались по заемным крепостям и заемным письмам, взятым от контор крепостных дел, после крещения должны были выплатить определенную сумму заимодавцам и только тогда становились свободными; закрепощенных же по частным заемным письмам предлагалось "учинить свободных же без всякого задержания и платежа". Новокрещенные, попавшие в кабалу, отпускались по этому указу на волю¹⁶ . Указ 1743 г. дал возможность кабардинским крестьянам, попавшим в пределы России, избежать вторичного закрепощения. Их оседание вблизи русских крепостей и селений было одной из основных причин борьбы кабардинских князей за уничтожение крепостей и прежде всего ближайшей из них - Моздока. Число крестьян-переселенцев особенно увеличилось после крещения князя Малой Кабарды Кургоки Кончокина¹⁷ . Этому содействовало также и разрешение кабардинцам производить беспошлинную торговлю в Кизляре (1764 г.).

Усиление бегства крепостных крестьян из Кабарды способствовало объединению различных по своей внешнеполитической ориентации феодальных группировок для борьбы за уничтожение Моздока. Посланный в январе 1764 г. в Кабарду ротмистр Й. Мещеряков сообщил, что по его прибытии старший кабардинский князь Касай Атажукин созвал кабардинских владельцев "обоих партей", которые объявили: "Естьли де от стороны российской заводимое строение города в Моздоке оставлено будет, или беглые от них ясыри, магометанцы и каджары к крещению допускаемы не будут и обратно им отдадутся.., то они останутся в российском подданстве. Буде же на сне их прошение удовольствия не получат, то будут рассуждать о себе иное и не минуют отдаться в послушание хана крымского"¹⁸ . Отправив в Петербург с таким прощением Кайтуку Кайсинова, кабардинские князья продолжали изыскивать способы, чтобы добиться срытия Моздока. В июле 1764 г. они предприняли попытку убить жившего в Моздоке крестившегося князя Малой Кабарды Кургоку Кончокина¹⁹ . В августе того же года кабардинские князья, не рассчитывая на поддержку собственных крестьян, договорились с темиргойцами, бесленейцами и ногайцами о нападении на Моздок в том случае, если на их просьбу последует отрицательный ответ царского правительства²⁰ .

Кайсинов получил именно такой ответ в Коллегии иностранных дел. Чтобы сгладить вызванное этим актом недовольство кабардинских влиятельных лиц, с Кайсиновым было направлено в Кабарду 3 тыс. руб. для раздачи их владельцам якобы за поход против чеченцев²¹ . Но если прежде они охотно принимали такого рода награды, то на сей раз отказались от присланных денег. (Лишь некоторые из них тайно воспользовались данным предложением²² .) Тогда Коллегия иностранных дел напомнила Кизлярской таможне о праве кабардинцев беспошлинно торговать в Киз-

¹⁵ "Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.". Документы и материалы в 2 томах. Т. II. XVIII в. М. 1957, стр. 12, 109 - 111 и др.

¹⁶ Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Т. XI. N 8793.

¹⁷ Кургока Кончокин выехал в Моздок, избегая притеснений со стороны князей Большой Кабарды. "Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.", Т. II, стр. 203 - 204, 218 - 222 и др.

¹⁸ "Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.". Т. II, стр. 227.

¹⁹ Там же, стр. 232 - 233.

²⁰ Там же, стр. 235.

²¹ Там же, стр. 238 - 239.

²² Там же, стр. 248 - 249.

ляре продуктами своего хозяйства²³ . Несмотря на это, кабардинские владельцы направили в Крым послов с просьбой уничтожить Моздок и взять их аманатов из русских крепостей. Используя сложившуюся обстановку, крымский хан потребовал, чтобы кабардинцы дали ему сначала ясырей и аманатов²⁴ . Царское правительство, в свою очередь, стало укреплять Моздок. С этой целью между Кизляром и Моздоком были поселены волжские казаки из Дубовки²⁵ . Одновременно началась раздача лучших земель близ Кизляра частным лицам. В 1764, 1765 гг. количество розданной земли было еще незначительным (за эти годы билетов и владетельных указов на отведенные участки было выдано всего 15²⁶ ). В Кизлярском уезде раздача земли производилась в больших масштабах²⁷ .

Турция и Крым проявляли беспокойство по поводу укрепления позиций России на Северном Кавказе и поэтому старались поддержать недовольство кабардинских князей. Однако попытки последних втянуть своих крестьян в борьбу за срытие русских крепостей встречали в это время не только отпор, но и сопровождались угрозами крестьян в адрес феодалов. Данное обстоятельство, несомненно, оказало известное влияние на ход русско-турецкой войны 1768 - 1774 гг. на Северном Кавказе (в Кабарде и за Кубанью) в пользу России. Именно накануне войны, в 1767 г., вспыхнуло крупнейшее в Кабарде XVIII в. крестьянское восстание.

1766 и 1767 годы характеризовались растущим недовольством кабардинских феодалов действиями царского правительства и их попытками организовать нападение на Моздок. Подполковник Кишенсков доносил 15 января 1767 г. в Коллегию иностранных дел: "...кабардинские черкеса... намерение имели, учиня на Моздок нападение, находящихся во оном их наций холопей и холопок забрать..."²⁸ . На собрании князей и узденей 12 - 18 марта 1767 г. после длительных споров о внешнеполитической ориентации было решено "быть им всем заедино"²⁹ . Нараставшие классовые противоречия между феодалами и крестьянами привели к тому, что князья и уздени на время забыли свои распри. Совет феодалов обратился к кизлярскому коменданту с просьбой разрешить направить представителя от князей в Петербург с прошением³⁰ , а пока посланный не вернется, поставить "в трех местах заставы... для воспрепятствования побегов"³¹ . О том, насколько потеря крепостных крестьян затрагивала интересы кабардинских владельцев, можно судить по письму четырех крупнейших князей, направленному кизлярскому коменданту в начале 1767 г.: "Рабов у нас не осталось, все бегут, а вы их принимаете, и нам без рабов и рабынь пробыть не можно". В этом обращении есть обещание этих князей о своевременной выдаче аманатов и выполнении разных претензий, лишь бы возвращались прежним владельцам их беглые крестьяне³² . О настроениях кабардинских крестьян можно судить по сообщению ротмистра Киреева, ездившего в Кабарду: "Естли их владельцы и уздени намерение возымеют перейти с нынешних мест на Кубань или от России в другую сторону, то они все побег учинят на Моздок или в Кизляр, довольно ведая о насильствах крымских" ³³ . В апреле 1767 г.

²³ Там же, стр. 250.

²⁴ Там же, стр. 254.

²⁵ См. П. Г. Бутков. Материалы для новой истории Кавказа. Ч. III. СПБ. 1869, стр. 107.

²⁶ "Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.". Т. II, стр. 255 - 257.

²⁷ См. А. В. Фадеев. Очерки экономического развития степного Предкавказья в дореформенный период. М. 1957, стр. 32.

²⁸ "Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.". Т. II, стр. 262.

²⁹ Там же, стр. 263.

³⁰ Князья и уздени просили срыть крепость Моздок, возвратить им бежавших крепостных и впредь их не принимать, а за бежавших невольников-христиан выплатить денежную компенсацию.

³¹ "Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.". Т. II, стр. 263.

³² Там же, стр. 269.

³³ Там же, стр. 263.

вновь собрались кабардинские князья и уздени, чтобы подтвердить свое единство, а также послать представителя ко двору Екатерины П. Кроме того, было решено "переселиться в ыюле месяце с нынешних мест на Куму реку или на Кубань... не для какой притчины или худаго замысла к российской стороне"³⁴ , а для воспрепятствования побегам крестьян.

Попытка переселить крестьян в верховья реки Кумы и послужила непосредственным поводом для восстания, вспыхнувшего в июне 1767 года. Крестьяне Большой Кабарды объединились для организованного сопротивления своим владельцам, наотрез отказавшись от переселения. Полковнику Копытовскому было 3 июля сообщено: "Большой Кабарды холопы отошли от своих владельцев, оставя жен и детей и весь свой экипаж, и стоят вверхпо реке Тереку выше Бештамаку на кабардинской стороне по Черной речке числом не менее 6000 человек"³⁵ . По сведениям кизлярского коменданта, число участников восстания доходило до 10 тысяч³⁶ . Надо полагать, что в движение было вовлечено почти все или подавляющее большинство крепостных и зависимых крестьян Большой Кабарды.

Восставшие собрались на р. Чегеме, потом перешли на р. Черек и, наконец, расположились лагерем против Бештамака между реками Малкой и Тереком. Руководившие крестьянами Кала-бек Кепов, Муса Пшигатижев и Мерем Бичеев "с протчими, переправясь на здешнюю сторону, объявили единственно, что они креститца, также в Моздок и в Кизляр переходить не хотят. А кто из них пожелают, тем не возбраняют и не удерживают, но только до времени отстанутца против Бештамаку по здешнюю сторону, для чего и мост делают. А потом жительство возимеют на прежних местах, и от своих владельцов по нежеланию с ними переселитца на реку Куму противитца будут"³⁷ , - рапортовал в Коллегию иностранных дел кизлярский комендант Потапов. Эта форма протеста знаменовала собой новую, более высокую ступень классовой борьбы в Кабарде: крестьяне сообща выступили против своих феодалов. Узнав о том, что закубанские владетели собираются организовать на них военное нападение, крестьяне обратились к кизлярскому коменданту и полковнику Копытовскому с просьбой о помощи.

Восстание началось ранее 12 июня. Восставшие прислали к Копытовскому нарочных К. Касаева, Х. Сазорукова, И. Джанмурзова "со испрошением от России им подкрепления"³⁸ . Посланные сообщали, что "некоторый их владельцы состоят при реке Чегеме и собирают войска для захвата их к себе силою". Русские чиновники, начальствовавшие на Моздокской линии, стремясь использовать крестьянское движение в целях давления на кабардинских феодалов (чтобы последние отказались от переселения), тайно направляли к крестьянам своих людей "подкреплять их, чтоб они и точно в том их намерении оставались и подзывов своих владельцов отнюдь не слушали"³⁹ .

Восставшие проявили известную организованность и единодушие в своих действиях. Расположившись кошами между реками Малкой и Тереком напротив Бештамака, они воздвигли укрепление "городьбою от реки Черека до Терка, клаткою в столбах леса"⁴⁰ , а через реки Малку и Черек, при впадении их в Терек, соорудили мост, чтобы иметь сообщение с русскими селениями. С посланными от феодалов знатными узденями К. Танбиевым и А. Куденетовым крестьяне отказались вести переговоры, потребовав возвращения своих владельцев на прежние места рассе-

³⁴ Там же, стр. 268.

³⁵ Б. В. Скитский. Указ. соч., стр. 32, приложение N 5.

³⁶ "Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.". Т. II, стр. 270.

³⁷ Там же, стр. 270.

³⁸ Б. В. Скитский. Указ. соч., стр. 30, приложение N 5.

³⁹ "Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.". Т. II, стр. 270.

⁴⁰ Там же, стр. 272.

ления. Многочисленность восставших, их решимость и стойкость крайне обеспокоили кабардинских феодалов и заставили их мобилизовать все средства для подавления восстания. Для переговоров с крестьянами были посланы знатнейшие князья: К. Атажукин, К. Кайсинов, Х. Расланбеков, М. Баматов, Д. Татарханов и Д. Сидаков, "которыя, взяв еще с собою узденей знатных и лутчих: Куденетовых трех, Танбиевых трех же и протчих и в числе всего дватцати шести человек к тем чагарам к Бештамаку приезжали, где их ко общему с собою переселению уговаривали"⁴¹ .

Требования, предъявленные восставшими, не оставляют сомнения в том, что массовое выступление крестьян было вызвано усилением их крепостной зависимости. Эти требования дают возможность проследить, каким путем шло закрепощение так называемых свободных крестьян. Восставшие заявили приехавшим к ним феодалам, "что напредь сего были, у них обычаи: 1-е. Кто ис чагар с своим хозяином в чем либо возымеет ссору, или от хозяина причиняемы будут чагарам какия обиды и нападения, которых не стерпя ежели чагаринин перебежат к другому владельцу, то теми владельцами содержаны были до того время, покуда оной по прежним примерам с хозяином смиритца. Но ныне уздени усильством своим тех чагар ко владельцам не допускают, а удерживают у себя. 2-е. У которых узденей с собственными чагарами происходили ссоры и чинились им, чагарам, обиды, то владельцы таких чагар принимали к себе и держали до учинения мира. 3-е. Отпускаемых чагарами своих жен по нежеланию содержать, как были напредь сего вольны, ныне уздени удерживают у себя в холопстве, чем они чувствуют обиды и просили у владельцов, чтоб в сих терминах поступано было по прежним обычаям безобидно". Далее шли еще два требования: "подать брали б с них умеренную, какову и прежде они платили и чтобы "имеющихся у них чагар, собственных уже их холопей, оставили в их воле, и как владельцы, так бы и уздени в них не вступались, и единственно всех своими холопями не зачисляли"⁴² . Приведенные материалы говорят о том, что рост феодальной эксплуатации происходил как по линии увеличения феодальных повинностей, так и усиления крепостного права (нарушение обычного права, которое разрешало переход чагар от одного князя к другому или от уэденя к князю, удержание владельцами в холопстве жен, отпускаемых чагарами, присвоение феодалами прав на холопов своих крестьян).

Серьезность положения заставила феодалов пойти на уступки крестьянам. Они обещали исполнить все их требования, "а сверх того и подписку им, чагарам, с приложением своих печатей отдали". Восставшие поверили клятвенным обещаниям князей и узденей. "Чему уверясь, - доносил майор Татаров кизлярскому коменданту, - все чагара с теми владельцами Касаем и протчими 4-го числа июля точно на реку Чегем к полному собранию от Бештамаку поехали". Так было окончено восстание, продолжавшееся около месяца. "А как скоро они отбыли, то владелец Джанхот Сидаков- зделанной теми чагарами мост, с оставшими людьми изломал, а потом оной Сидаков и Джанхот Татарханов, - писал далее Татаров, - заехали ко мне в кош, где Джанхот Сидаков с суровостию выговаривал мне, хотя я их чагар и подзывал будто во здешнюю сторону, но не предуспел, а может и российския люди в их руках будут. А Джанхот же Татарханов объяснился, якобы их Россия отгоняет принятием в Моздоке их холопей, чего они терпеть не могут"⁴³ . Несмотря на то, что замысел феодалов о переселении крестьян был частично осуществлен, восстание 1767 г. нельзя считать проигранным. Кабардинские феодалы были впервые поставлены перед фактом массового выступления, заставившего их действовать в отношении крестьян с большею осторожностью.

⁴¹ Там же.

⁴² Там же.

⁴³ Там же.

Хотя феодалы и поспешили удалиться с крестьянами в верховья р. Кумы, восстание внесло разброд в их собственную среду. Уздени Куденетовы, Танбиевы и Бабуковы просили у владельцев оставить их с крестьянами жить на прежних местах - по Баксану, Чегему, Нальчику и на Шалуке. Переселение на Куму было осуществлено князьями только частично, "дабы бегающих от них в Моздок холопей по дальному разстоянию, имели случаи паки ловить, а другаго намерения никакого не известно"⁴⁴ .

Во время русско-турецкой войны большинство кабардинских князей во главе с К. Атажукиным поспешило принести присягу России и переселилось на Баксан. Лишь незначительная часть их во главе с М. Баматовым пыталась договориться с Крымом и Турцией. Для успешного исхода действий войск генерала де Медема в Кабарде и за Кубанью немалое значение имела поддержка их кабардинским крестьянством. Посланный кизлярским комендантом Потаповым в Кабарду ротмистр А. Киреев рапортовал 26 апреля 1769 г.: "Подвластной же кабардинской народ приходили ко мне в кош неоднократно человека по два и по три объявить, что они к России доброжелательствуют.., а к крымскому хану в подданство до смерти своей итти не хотят..."⁴⁵ . Вот почему М. Баматов и Х. Расланбеков, оставшись лишь с горсткой подвластных им людей (200чел.), безуспешно пытались противостоять войскам де Медема и вынуждены были также принести присягу на верность России и переселиться на прежнее место жительства, к реке Баксан⁴⁶ .

Во время войны Коллегия иностранных дел, обеспокоенная враждебностью части кабардинских князей, требовала от кизлярского коменданта Потапова более активных действий по привлечению местных феодалов на сторону России⁴⁷ . Ему было предложено немедленно вернуть последним реквизированный у них ранее скот (24 тыс. баранов)⁴⁸ . Посланные кабардинскими феодалами в Петербург К. Татарханов и Д. Сидаков встретили милостивый прием при императорском дворе. Грамота, полученная ими в 1771 г. от Екатерины II, в дореволюционной литературе истолковывалась как документ, данный всему кабардинскому народу. Однако в ней говорилось: "...входя в хозяйство кабардинского народа, состоящее в скотоводстве и хлебопашестве, тем благоуспешнее отправляемое, чем больше кто из них (феодалов. - В. Б.) работников имеет, узаконяем, чтобы все природныя кабардинския холопи, впредь выбегать могущия, назад возвращаемы были в предупреждение умаления нужных для работы людей..."⁴⁹ .

Истинный классовый смысл грамоты 1771 г. остался широким массам кабардинского крестьянства неизвестным. Они надеялись по-прежнему на помощь со стороны начальствовавших на Северном Кавказе русских чиновников. В апреле 1773 г. находившийся в Кабарде майор Чорин писал приставу Д. В. Таганову о приезжавших к нему тайно четырех старшинах кабардинских крестьян: Едикуле, Мереме и Паче (имя четвертого неизвестно), которые просили оказать им помощь против владельцев. Чрезвычайно интересно содержащееся в том же документе упоминание о недовольстве гребенских казаков и их попытке договориться с кабардинцами о совместном выступлении против царских властей на Кавказе⁵⁰ .

Бегство кабардинских крестьян на линию продолжалось и после

⁴⁴ Там же, стр. 273, 1274.

⁴⁵ Архив внешней политики России (АВПР), ф. Кабардинские дела, д. И, 1763 - 1774 гг., лл. 471 об. - 472.

⁴⁶ "Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.". Т. II, стр. 290 - 291.

⁴⁷ Потапов выдвинул в качестве методов завоевательной политики на Северном Кавказе отгон скота и уничтожение хлебных запасов у горцев. Там же, стр. 282 - 284.

⁴⁸ Там же, стр. 287 - 288.

⁴⁹ Там же, стр. 302.

⁵⁰ Там же, стр. 310.

1771 г., но грамота Екатерины II о возвращении беглых дала возможность кабардинским феодалам повести наступление на своих крепостных. В ноябре 1777 г. астраханский губернатор И. В. Якоби сообщил в Коллегию иностранных дел о приезде к нему тайно старейшин "чорнаго кабардинского народа". "Неутешно они жаловались мне, - писал Якоби, - что князья и узденья их не только раззоряют, но, отымая, жон и детей их продают во отдаленныя горския жилища, в Крым и в самую турецкую область, так что навеки принуждены разставатца с ними и сверх сего збирают с них совсем неумеренныя подати, кто што захотел только взять. Из них же самых платят ясырей за изобличенныя воровства претендателям своим"⁵¹ .

Царские чиновники понимали, какое значение для упрочения позиций России на Северном Кавказе имел отказ кабардинского крестьянства от участия в борьбе за срытие крепостей, которую кабардинские феодалы продолжали вести и в 70-х годах XVIII века. В декабре 1777 г. Якоби писал в Коллегию иностранных дел: "Кабардинский владельцы намерены были зделать нападение на наши крепости, но будучи в собрании сколько ни склоняли к тому дерзкому предприятию черной свой народ, но оной не согласился, зачем и оставили они то свое злодейское намерение без исполнения". По словам Якоби, крестьяне "неотступно просят последняго решения, чтобы их или принять под протекцию нашу, освободя от налагаемаго бремяни их владельцев, или отказать в их прозьбе. В таком случае возьмут оне свои меры ко освобождению своему сами, предъявляя, что нисколько не хотят быть в их подданстве". "Они мне в бытность мою на линии открылись, - писал далее Якоби, - что ежели от России к ним благоволения не будет, то всех князей своих истребят и укроются в горы". Начальник края более всего боялся нового крестьянского восстания, которое могло распространиться за пределы Кабарды. "Опасаясь дабы они и в самом деле сего не учинили, а более сего, дабы не произошло смятения и бунту...", Якоби просил указать, "какия предпринять меры в случае предприимчивости черни к побегу или к другим вредным и буйным помыслам"⁵² .

Обострение отношений между кабардинскими крестьянами и феодалами, боязнь крестьянского восстания, с одной стороны, и нападения кабардинских владельцев на русские крепости - с другой, заставила царские власти в 1778 г. вплотную заняться вопросом о кабардинском крестьянстве, В результате было выработано "Коллегии иностранных дел разеуждение"⁵³ , которое гласило: "В каком бы положении ни находились черныя кабардинския люди, коль мало они однако же заслуживают, чтоб за них приходить с кабардинскими владельцами в новую и жестокую остуду"⁵⁴ . Указанное решение ярко характеризует действительную сущность политики царизма, стремившегося использовать в известных пределах классовые противоречия на окраинах страны для усиления там своего влияния.

В 1777 - 1778 гг. еще более возросло недовольство кабардинских князей в связи с усиленным возведением крепостей на Северном Кавказе и переселением в 1779 г. на Кавказскую линию остатков Волжского казачьего войска⁵⁵ . Эти мероприятия крайне обеспокоили кабардинских феодалов, опасавшихся окончательно потерять как свою власть над крестьянами, так и остатки независимости. Закубанские султаны и турецкий двор пытались оказать давление на кабардинских князей с тем, чтобы спровоцировать их нападение на русские крепости⁵⁶ . Кабардинское же

⁵¹ Там же, стр. 323.

⁵² Там же, стр. 324, 325.

⁵³ Там же, стр. 327, 331.

⁵⁴ Там же, стр. 331, 389.

⁵⁵ АВПР, 1763 - 1780, д. 14, л. 66.

⁵⁶ "Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.". Т. II, стр. 335.

крестьянство продолжало питать надежду на спасение от крепостнической кабалы в бегстве к этим крепостям и поэтому не поддерживало своих владельцев. Но в его настроениях уже начинали проявляться колебания, вызванные тем, что надежды на защиту со стороны царских начальников края постепенно развеивались. Кроме того, появление новых крепостей привело к тому, что население Кабарды лишилось части зимних пастбищ для скота (на летнее время скот угонялся в горы). Все это дало возможность кабардинским князьям склонить некоторую часть крестьян к участию в подготовке нападения на крепости в 1779 году. Правда, крестьяне вели себя пассивно, что сказалось на исходе столкновения с царскими войсками, окружившими лагерь кабардинцев на реке Малке. В бою был полностью уничтожен отборный кавалерийский отряд, состоявший из князей и узденей, в то время как крестьянская пехота уклонилась от военных действий ⁵⁷ .

В 1779 г. царское правительство сочло необходимым привести к присяге как владельцев Большой и Малой Кабарды, так и крестьянских старшин ("кабардинского черного народа общество")⁵⁸ . Настроения последнего отражены в рапорте астраханского губернатора Якоби Г. А. Потемкину в апреле 1780 г.: "Оной (черный народ. - В. Б.) сверх учиненной прежде генеральной присяги зделал между собою другую в том, что естли бы владельцы их и намерены были уйти куда-нибудь в другое место, или что предпринять, но они в таком случае, отрицаяся от подданства к ним, останутся или на прежних местах, или где позволено будет им поселиться, только б приняты с нашей стороны и защищены были от их владельцов"⁵⁹ .

Классовые противоречия проявились в резкой форме и в 1780 г. при попытке владельцев Тоусултановых (Малая Кабарда) переселиться в горы вместе с крестьянами. Последние отказались от переселения. Владельцы, "принуждая подданных своих к тому усильно, делали им разный притеснении, а напоследок, видя их упорство и несогласие, рубили саблями и выгоняли вон. Однако ж чернь, окрепясь и храня данную в присяге клятву, не зделала им и по той строгости послушания, а, оставя жен и детей в их руках, перебралось к Моздоку более 800 человек и просили защищения от нас". Русская администрация на этот раз решила принять кабардинских крестьян и расселить их в Кизляре и Моздоке. Одновременно был предпринят военный поход с целью приведения князей и узденей в покорность, после чего им были возвращены и беглые крепостные. При этом с крестьян была взята присяга, что они не выйдут из послушания своим господам, "естли они не будут их притеснять, и останутся навсегда верными к е. и. в."⁶⁰ .

Таким образом, вопрос о беглых крестьянах и возвращении их владельцам, несмотря на грамоту 1771 г. и указание Коллегии иностранных дел, решался каждый раз по воле русской администрации и служил средством воздействия на непокорных кабардинских феодалов. Только в 1784 г. царское правительство сделало решительный шаг по пути укрепления своего союза с феодальной верхушкой, причислив кавказских князей и первостепенных узденей к дворянству России. Колонизаторская политика царизма в XVIII в. на Северном Кавказе уже давала себя знать в захвате земель местного населения, в разжигании национальной розни, в противопоставлении русских поселенцев местным жителям.

Изучение обстановки, сложившейся на Кавказе к концу XVIII в., дает возможность понять, каким образом антифеодальное крестьянское движение в Кабарде влилось в русло борьбы против военно-колониза-

⁵⁷ См. П. Г. Бутков. Указ. соч. Ч. II, стр. 56 - 57.

⁵⁸ См. Б. В. Скитский. Указ. соч., стр. 33, приложение N 7.

⁵⁹ "Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.". Т. II стр 335

⁶⁰ Там же, стр. 336, 337.

торского наступления царизма. Кабардинские крестьяне, не получая от царских начальников на Кавказской линии реальной помощи во время своих выступлений против владельцев, примкнули в 1785 г. к восстанию, поднятому в Чечне пастухом Ушурмой, который был объявлен шейхом Мансуром. К движению примкнули также и отдельные представители кабардинских владельцев, недовольных политикой царизма. Но в пестрой по своему социальному составу массе восставших преобладали крестьяне, определившие антифеодальный характер восстания.

Участие кабардинских крестьян в восстании 1785 г. было обусловлено усилением феодальной эксплуатации и активизацией завоевательной и колонизаторской политики царизма. После движения Мансура кабардинские крестьяне участвовали в 1794 г. в восстании, направленном против организованных царскими властями родовых судов и расправ в Кабарде, подчиненных моздокскому пограничному суду, состоявшему из шести князей и шести узденей по выбору, двух представителей от армян и грузин, живших в Моздоке, и одного татарского мурзы. Председательствовал в этом суде моздокский комендант. Кроме того, в пограничном суде заседали российский пристав в Кабарде и один полковой штаб-офицер. Разбирались дела в расправах и родовых судах на основании норм кабардинского обычного права, а в моздокском суде - по законам Российской империи. Такая организация суда, конечно, не могла удовлетворить кабардинское крестьянство. Феодалов, в свою очередь, не устраивало подчинение суда военному моздокскому начальству. Вот почему в 1794 г. в Кабарде вспыхнуло восстание, подавленное вооруженной силой. Отряд русских войск пробыл в Кабарде 9 месяцев. Но в 1795 г. восстание повторилось, "почему паки введен в Кабарду воинский деташамент и в течение пяти месяцев успел восстановить нарушенную тишину". В 1799 г. во время выборов в суды снова началось восстание, прекратившееся лишь после появления на Баксане трех батальонов пехоты⁶¹ .

Изучение классовой борьбы в Кабарде в XVIII в. дает возможность сделать некоторые выводы. Развитие здесь феодальных отношений приводит к распространению крепостной зависимости на ранее свободные слои крестьянства (тхлукотль), к усилению эксплуатации закрепощенного населения (пшитль) и обострению классовой борьбы. Наиболее ярким проявлением последней было восстание 1767 г., которое по организованности и четкости антифеодальных требований, выставленных его участниками, не имеет себе равных в истории антифеодальной крестьянской борьбы народов Северного Кавказа в XVIII веке.

Страдая от междоусобной борьбы князей и набегов крымских ханов и турецких султанов, кабардинское крестьянство способствовало укреплению позиций России на Северном Кавказе, парализуя антирусские действия части кабардинских феодалов. Однако завоевательная, колонизаторская политика царского правительства, направленная прежде всего против широких народных масс, его опора на местную феодальную верхушку развеяла надежды крестьян на помощь русских начальствующих лиц в антифеодальной борьбе. Это, в свою очередь, привело к тому, что борьба крестьян против феодального гнета в конце XVIII в. слилась с борьбой против завоевательной и колониальной политики царизма.

⁶¹ См. П. Г. Бутков. Указ. соч. Ч. II, стр. 268, 560.