ТО БЫЛА ОНА!

Русская классическая проза. Книги, сборники рассказов, многотомники, полные собрания сочинений.

NEW КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА


КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА: новые материалы (2024)

Меню для авторов

КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему ТО БЫЛА ОНА!. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2009-11-30

- Расскажите нам что-нибудь, Петр Иванович! - сказали девицы.
Полковник покрутил свой седой ус, крякнул и начал:
"Это было в 1843 году, когда наш полк стоял под Ченстоховом. А надо
вам заметить, сударыни мои, зима в том году стояла лютая, так что не
проходило ни одного дня, чтобы часовые не отмораживали себе носов или
вьюга не засыпала бы снегом дорог. Трескучий морозище как стал в конце
октября, так и продержался вплоть до самого апреля. В те поры, надо вам
заметить, я не выглядел таким старым, прокопченным чубуком, как теперь, а
был, можете себе представить, молодец-молодцом, кровь с молоком,
красавец-мужчина, одним словом. Франтил я, как павлин, сорил деньгами
направо и налево и закручивал свои усы, как ни один прапорщик в свете.
Бывало, стоило мне только моргнуть глазом, звякнуть шпорой и крутнуть ус -
и самая гордая красавица обращалась в послушного ягненка. Жаден я был до
женщин, как паук до мух, и если бы, сударыни мои, я стал сейчас
перечислять вам полячек и жидовочек, которые в свое время висли на моей
шее, то, смею вас уверить, в математике не хватило бы чисел... Прибавьте
ко всему этому, что я состоял полковым адъютантом, отлично танцевал
мазурку и был женат на прехорошенькой женщине, упокой господи ее душу. А
какой я был сорванец, буйная головушка, вы и представить себе не можете.
Если в уезде случалась какая-нибудь амурная кувырколлегия, если кто-нибудь
вырывал жиду пейсы или бил по мордасам шляхтича, то так и знали, что это
подпоручик Вывертов натворил.
В качестве адъютанта мне много приходилось рыскать по уезду. То я
ездил овес или сено покупать, то продавал жидам и панам бракованных
лошадей, а чаще всего, сударыни мои, под видом службы, скакал к панночкам
на рандеву или к богатым помещикам поиграть в картишки... В ночь под
Рождество, как теперь помню, я ехал из Ченстохова в деревню Шевелки, куда
послали меня по служебным надобностям. Погода была, я вам доложу,
нестерпимая... Мороз трещал и сердился, так что даже лошади крякали, а я и
мой возница в какие-нибудь полчаса обратились в две сосульки... С морозом
еще можно мириться, куда ни шло, но представьте себе, на полдороге вдруг
поднялась метель. Белый саван закружился, завертелся, как чёрт перед
заутреней, ветер застонал, точно у него жену отняли, дорога исчезла... Не
больше как в десять минут меня, возницу и лошадей облепило снегом.
- Ваше благородие, мы с дороги сбились! - говорит возница.
- Ах, чёрт возьми! Что же ты, болван, глядел? Ну, поезжай прямо,
авось, наткнемся на жилье!
Ну-с, ехали мы, ехали, кружились-кружились, и этак к полночи наши
кони уперлись в ворота имения, как теперь помню, графа Боядловского,
богатого поляка, Поляки и жиды для меня всё равно что хрен после обеда,
но, надо правду сказать, шляхта гостеприимный народ и нет горячей женщин,
как панночки...
Нас впустили... Сам граф Боядловский жил в ту пору в Париже, и нас
принял его управляющий, поляк Казимир Хапцинский. Помню, не прошло и часа,
как я уже сидел во флигеле управляющего, миндальничал с его женой, пил и
играл в карты. Выиграв пять червонцев и напившись, я попросился спать. За
неимением места во флигеле, мне отвели комнату в графских хоромах.
- Вы не боитесь привидений? - спросил управляющий, вводя меня в
небольшую комнату, прилегающую к громадной пустой зале, полной холода и
потемок.
- А разве тут есть привидения? - спросил я, слушая, как глухое эхо
повторяет мои слова и шаги.
- Не знаю, - засмеялся поляк, - но мне кажется, что это место самое
подходящее для привидений и нечистых духов.
Я хорошо заложил за галстук и был пьян, как сорок тысяч сапожников,
но, признаться, от таких слов меня обдало холодком. Чёрт побери, лучше
сотня черкесов, чем одно привидение! Но делать было нечего, я разделся и
лег... Моя свечка освещала стены еле-еле, а на стенах, можете себе
представить, портреты предков, один страшнее другого, старинное оружие,
охотничьи рога и прочая фантасмагория... Тишина стояла, как в могиле,
только в соседней зале шуршали мыши и потрескивала рассохшаяся мебель. А
за окном творилось что-то адское... Ветер отпевал кого-то, деревья гнулись
с воем и плачем; какая-то чертовщинка, должно быть, ставня, жалобно
скрипела и стучала по оконной раме. Прибавьте ко всему этому, что у меня
кружилась голова, а с головой и весь мир... Когда я закрывал глаза, мне
казалось, что моя кровать носилась по всему пустому дому и играла в
чехарду с духами. Чтобы уменьшить свой страх, я первым долгом потушил
свечу, так как пустующие комнаты при свете гораздо страшней, чем в
потемках..."
Три девицы, слушавшие полковника, придвинулись поближе к рассказчику
и уставились на него неподвижными глазами.
"Ну-с, - продолжал полковник, - как я ни старался уснуть, сон бежал
от меня. То мне казалось, что воры лезут в окно, то слышался чей-то шёпот,
то кто-то касался моего плеча - вообще чудилась чертовщина, какая знакома
всякому, кто когда-нибудь находился в нервном напряжении. Но, можете себе
представить, среди чертовщины и хаоса звуков я явственно различаю звук,
похожий на шлепанье туфель. Прислушиваюсь - и что бы вы думали? - слышу я,
кто-то подходит к моей двери, кашляет и отворяет ее...
- Кто здесь? - спрашиваю я, поднимаясь.
- Это я... не бойся! - отвечает женский голос.
Я направился к двери... Прошло несколько секунд, и я почувствовал,
как две женские ручки, мягкие, как гагачий пух, легли мне на плечи.
- Я люблю тебя... Ты для меня дороже жизни, - сказал женский
мелодический голосок.
Горячее дыхание коснулось моей щеки... Забыв про метель, про духов,
про всё на свете, я обхватил рукой талию... и какую талию! Такие талии
природа может изготовлять только по особому заказу, раз в десять лет...
Тонкая, точно выточенная, горячая, эфемерная, как дыхание младенца! Я не
выдержал, крепко сжал ее в объятиях... Уста наши слились в крепкий,
продолжительный поцелуй и... клянусь вам всеми женщинами в мире, я до
могилы не забуду этого поцелуя".
Полковник умолк, выпил полстакана воды и продолжал, понизив голос:
"Когда на другой день я выглянул в окно, то увидел, что метель стала
еще больше... Ехать не было никакой возможности. Пришлось весь день сидеть
у управляющего, играть в карты и пить. Вечером я опять был в пустом доме,
и ровно в полночь я опять обнимал знакомую талию... Да, барышни, если б не
любовь, околел бы я тогда от скуки. Спился бы, пожалуй".
Полковник вздохнул, поднялся и молча заходил по гостиной.
- Но... что же дальше? - спросила одна из барышень, замирая от
ожидания.
- Ничего. На следующий день я был уже в дороге.
- Но... кто же была та женщина? - спросили нерешительно барышни.
- Понятно, кто!
- Ничего не понятно...
- Это была моя жена!
Все три барышни вскочили, точно ужаленные.
- То есть... как же так? - спросили они.
- Ах, господи, что же тут непонятного? - сказал полковник с досадой и
пожал плечами. - Ведь я, кажется, достаточно ясно выражался! Ехал я в
Шевелки с женой... Ночевала она в пустом доме, в соседней комнате... Очень
ясно!
- Ммм... - проговорили барышни, разочарованно опуская руки. - Начали
хорошо, а кончили бог знает как... Жена... Извините, но это даже не
интересно и... нисколько не умно.
- Странно! Значит, вам хотелось бы, чтоб это была не моя законная
жена, а какая-нибудь посторонняя женщина! Ах, барышни, барышни! Если вы
теперь так рассуждаете, то что же вы будете говорить, когда повыходите
замуж?
Барышни сконфузились и замолчали. Они надулись, нахмурились и, совсем
разочарованные, стали громко зевать... За ужином они ничего не ели, катали
из хлеба шарики и молчали.
- Нет, это даже... бессовестно! - не выдержала одна из них. - Зачем
же было рассказывать, если такой конец? Ничего хорошего в этом рассказе
нет... Даже дико!
- Начали так заманчиво и... вдруг оборвали... - добавила другая. -
Насмешка, и больше ничего.
- Ну, ну, ну... я пошутил... - сказал полковник. - Не сердитесь,
барышни, я пошутил. То была не моя жена, а жена управляющего...
- Да?!
Барышни вдруг повеселели, глазки их засверкали... Они придвинулись к
полковнику и, подливая ему вина, засыпали его вопросами. Скука исчезла,
исчез скоро и ужин, так как барышни стали кушать с большим аппетитом.


Новые статьи на library.by:
КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА:
Комментируем публикацию: ТО БЫЛА ОНА!

© Чехов Антон Павлович ()

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

КЛАССИЧЕСКАЯ РУССКАЯ ПРОЗА НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.