Вы здесь:
ПОЛИТИКА
СТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ КОНСТИТУЦИОННОГО КОНТРОЛЯ В ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ ЗАРУБЕЖНЫХ ГОСУДАРСТВ
СТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ КОНСТИТУЦИОННОГО КОНТРОЛЯ В ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ ЗАРУБЕЖНЫХ ГОСУДАРСТВ
Для современной государственно-правовой действительности, с точки зрения глобалистских тенденций ее развития, принципиальное значение имеет вопрос об иерархических связях и зависимостях в системном ряду соответствующих конституционных ценностей, о ценностных приоритетах в рамках процессов правовой глобализации.
Как справедливо отмечается судьёй Конституционного Суда РФ, профессором Бондарь Н.С.: «Конец XX - начало XXI вв. ознаменованы масштабными конституционными преобразованиями, отразившими всю глубину, противоречивость, а порой и национально-исторический трагизм геополитических изменений современного мира и его отдельных стран. В том числе это находит свое отражение в зарождении новой политической философии современной эпохи, новой конституционной идеологии и, соответственно, в разработке принципиально новых подходов к пониманию и обоснованию ценностей современного конституционализма в условиях глобалистского мира».
Процессы правовой глобализации объективно нуждаются, таким образом, в конституционных оценках на уровне национальных государственно-правовых систем, хотя в то же время нельзя не учитывать, что они естественным образом - не только в силу глобальных последствий, но и по самой своей природе - выходят далеко за пределы собственно национальных конституционно-правовых систем.
При всем том, что каждая эпоха неизбежно вносит свои коррективы в систему ценностей, на которые она ориентируется. Представляется, что аксиологической и - во многом - праксиологической основой правовой глобализации являются имеющие всеобщее признание универсальных конституционных ценностей современной демократии как общего достояния человеческой цивилизации. В их ряду - ценности свободы и прав человека, социальной справедливости и равенства всех перед законом, правового социального государства, разделения властей, политического, идеологического и экономического плюрализма и др.
В этом отношении важное значение имеет уяснение ценностных критериев и ориентиров, лежащих в основе правовой глобализации и, соответственно, правового прогресса демократических государств, имея в виду признание в качестве своего рода аксиомы современного правового глобализма, что эти процессы должны развиваться в направлении юридизации свободы, власти, собственности как основополагающих компонентов современных социально-политических и экономических систем.
В современном мире основу глобальной юридизации общественных отношений в демократических государствах составляют, прежде всего, процессы правовой модернизации. Они могут быть представлены в различных аспектах: а) институциональном, правотворческом, состоящем в сближении правовых систем современности; б) правореализационном, где особый интерес вызывает формирование наднациональных юрисдикционных органов; в) в аспекте утверждения новой правовой идеологии, нового типа правосознания и правовой культуры, что выражается в том числе в унификации правовых ценностей и сближении фундаментальных характеристик национальных правовых культур и др. Весьма существенную роль в этой связи играют институты конституционного контроля.
В теории права понятие «конституционный контроль» непосредственно связывается с наличием конституции, сохранением конституционно закрепленных норм и принципов, обеспечивающих установленный баланс полномочий высших органов власти. Важное значение имеет решение проблемы обеспечения конституционных гарантий защиты прав и свобод человека и гражданина.
Главная миссия конституционного контроля заключается в обеспечении верховенства и стабильности конституции, сохранении конституционного разделения властей и гарантировании защиты конституционно закрепленных прав и свобод человека.
Конституционный контроль, являясь специфической функцией обеспечения верховенства конституции, не может быть основной функцией органов, наделенных полномочиями по принятию правовых актов. Он выступает в сфере сдержек и противовесов, и главной его задачей являются обнаружение, оценка и восстановление нарушенного равновесия.
Введение государством в свою правовую систему конституционного правосудия указывает на то, что государство предпочитает предоставить полномочия по принятию решений о конституционно-правовых вопросах специализированным учреждениям, стоящим как бы над обычными судами. Ведь очевидно, что решение таких вопросов может оказаться не под силу обычным судам. Специфика судебной власти по сравнению с «политическими властями» — законодательной и исполнительной — заключается в ее относительном, постоянстве и нейтральности, поэтому именно орган конституционного правосудия и есть основной орган конституционного контроля.
Конституционный контроль в Республике Узбекистан начал формироваться в марте 1990 года, когда был создан Комитет конституционного надзора, который избирался Верховным Советом.
Научная экспертиза соответствия актов высших органов государственной власти и управления конституции страны являлась основной функцией конституционного контроля осуществляемого Комитет конституционного надзора.
8 декабря 1992 года была принята Конституция Республики Узбекистан. В соответствии с ней Конституционный Суд вошел в судебную систему Республики Узбекистан. Конституционный Суд Республики Узбекистан образованный в соответствии с Законом "О Конституционном Суде Республики Узбекистан" от 6 мая 1993 года начал функционировать с 22 декабря 1995 года.
В соответствии с Законом "О Конституционном Суде Республики Узбекистан" от 30 августа 1995 года Конституционный Суд Узбекистана является судебным органом конституционного контроля, осуществляющим судебную власть посредством конституционного судопроизводства. Он рассматривает дела о конституционности актов законодательной и исполнительной власти, дает толкование норм Конституции и законов республики, рассматривает акты Генерального прокурора нормативного характера.
Конституционный Суд реализовывает свои полномочия по толкованию Конституции и законов. Давая толкование ряда статей законов, Суд разрешил и внес ясность в непростые вопросы, связанные с реализацией норм законов.
Правом внесения вопросов на рассмотрение Конституционного Суда Республики Узбекистан обладают Олий Мажлис (парламент), Президент республики, Председатель парламента, Жокаргы Кенес (парламент) Республики Каракалпакстан, группа депутатов – не менее одной четвертой части от общего состава депутатов парламента, Председатель Верховного Суда, Председатель Высшего Хозяйственного Суда и Генеральный прокурор республики. Вопрос может быть внесен и по инициативе не менее трех судей Конституционного Суда.
В деятельности суда широко практикуется внесение на рассмотрение Суда вопросов по инициативе судей, при котором, как правило, учитываются результаты анализа обращений граждан, государственных органов и общественных объединений.
Конституционный Суд рассмотрел ряд дел о защите прав и свобод граждан, в т.ч. вытекающих из трудовых, гражданских, жилищных, налоговых правоотношений. Вместе с тем следует отметить, что институт конституционного контроля находится в развитии. Задачи усиления эффективности защиты конституционных норм, прав и свобод граждан реализуемые в рамках общей стратегии судебно-правовой реформы в Узбекистане требуют системного исследования как позитивного так и негативного опыта совершенствования системы конституционного контроля в правоприменительной практике зарубежных государств. В этой связи весьма актуальными являются исследования в сфере правовой регламентации конституционный контроль в рамках различных правовых систем.
Конституционный контроль имеет длительную историю. Его характер, принципы осуществления, формы и методы, организационные системы претерпели серьезные изменения и сегодня находятся на стадии активного совершенствования. Обеспечение гармоничной деятельности органов государственной власти не является чем-то неизменным, а требует постоянного контроля за стабильностью системы. В настоящее время в мире функционирует около 100 специализированных органов конституционного правосудия (включая конституционные суды субъектов федерации в странах, имеющих федеративное устройство, в особенности конституционные суды субъектов Российской Федерации и Федеративной Республики Германия).
Институт конституционного контроля есть власть, предоставленная лицам, в него назначенным, контролировать и в случае необходимости санкционировать соответствие конституции актов, принятых публичными властями и особенно законов, вотированных представителями избранными суверенным народом. Роль конституционного суда в политическом процессе громадна. В то же время конституционный суд призван решать исключительно вопросы права и ни при каких обстоятельствах не должен отдавать предпочтение политической целесообразности, пытаться оценивать чьи бы то ни было практические действия вне их правовых форм. Конституционный суд выступает не просто в роли арбитра политических властей и политических решений, но и в качестве гаранта экзистенциальных прав организованного в государство социального союза. Причем эта функция конституционного суда не является проистекающей из воли какого-либо института власти, а непосредственно возлагается на конституционный суд правом, высшим законом государства — конституцией.
Предысторию конституционного контроля лучше всего удаётся проследить на опыте ряда зарубежных стран.
Сегодня в правоприменительной практике зарубежных государств можно выделить четыре основных модели конституционного контроля.
Английская модель конституционного контроля. В Великобритании действия парламента, правительства, суда определяются неукоснительным соблюдением трех главных принципов: разделение властей, верховенство парламента, господства права. Именно они образуют фундамент, на котором покоятся взаимоотношения законодательной, исполнительной и судебной властей. Из принципа разделения властей выводится независимый статус судебной власти.
На принципе парламентского верховенства покоится баланс сил между судебной и законодательной властями. Что же касается принципа господства права, то оно определяет характер деятельности и взаимодействия судебной и исполнительной властей.
Принцип разделения властей, если под ней понимать функциональное организационное обособление судебной власти, соблюдается в английском конституционном праве и довольно последовательно. Прошло уже более трёх веков с тех пор, как были заложены правовые основы независимости суда и тем самым положен конец безграничному и бесконтрольному сосредоточению самых существенных полномочий во всех делах государственного управления в руках монарха. В Великобритании юридически норма и до сих пор считается сопутствующим элементом, встроенным во все три категории власти.
В становлении системы британского правосудия самое решающее влияние оказал принцип господства или верховенства права. В Англии принципы права настолько развиты судами и парламентом, что им определяется даже положение короны и министров, так что конституционный порядок, хотя и покоится на обычном праве, но поддерживается и обеспечивается всей судебной системой в форме судебных решений, образующих в своей совокупности прецедентное право. Так, например, в Англии право личной свободы, будучи подкреплено прецедентами, вынесенными в полном соответствии представляет собой часть Конституции. Господство права немыслимо без верховенства парламента во всём, что касается законодательства или проведения ранее одобренного парламента политического курса правительства. Поскольку парламент выражает общую волю народа он суверенен и всемогущ. На деле это означает следующее: 1) парламент, работая в обычном режиме, может изменить или отменить любые нормы действующего права; 2) не существует формально-правовых между конституционными (фундаментальными) нормами и нормами, основанными на источниках права, включая и судебные решения по принципиальным делам; 3) ни один из органов исполнительной власти или судебной власти не может признать недействительным акт парламента, как противоречащий конституции (в материальном смысле) или по какой либо причине. В Англии, однако, исключается возможность формализованного и чисто судебного контроля за законодательством, понимаемого как право судов выносить решения об отказе в применении закона по мотивам его не конституционности. Таков древний обычай, возникновению которого способствовало отсутствие писаной формализованной конституции.
Английская модель конституционного контроля оказывает и поныне определённое влияние на развитие правовых систем в англоязычных странах. Это связано с тем, что во многих государствах содружества внутреннее конституционное законодательство ориентировано на английские юридические стандарты. Так, в Канаде основным нормативным актом, более столетия определяющим правовой статус государства, считался принятый английским парламентом в 1867 году Акт о Британской Северной Америке. Этот Акт распространялся на канадских подданных британской короны. И лишь 17 апреля 1982 года королева Елизавета II провозгласила в канадском парламенте Конституцию Канады. В ней не трудно обнаружить признаки преемственности конституционных гарантий прав и свобод по британскому образцу.
Безусловное влияние английского права в странах Содружества поддерживается действующей в них юридической доктриной, допускающей использование судами, как норм английского общего права, так и соответствующих правовых процедур в случаях, когда возникающий вопрос не урегулирован в рамках национального законодательства иным образом.
Американская модель конституционного контроля во многом отходит от англосаксонских традиций и имеет свою специфику в силу особой роли Верховного суда, федерального устройства государства и некоторых самобытных черт американской правовой системы.
Однако в условиях США английские конституционные принципы получили качественно иную интерпретацию и американская модель конституционного контроля приобрела столь специфические особенности, что ныне её можно рассматривать в качестве самостоятельной и высокоразвитой модели.
Американская конституция 1787 года превратила Конфедерацию американских государств в союзной государство, т.е. федерацию. Творцы конституции 1787 года должны были упредить партикуляризм отдельных штатов, иначе рухнуло бы всё конституционное здание; во что бы то ни стало надо было дать простор развитию творческой инициативы и предприимчивости первых поселенцев, взявших на себя тяжёлое бремя освоения новых земель. Объём личных прав и свобод в конституциях штатов изначально был велик и превышал те стандарты, которые были свойственны передовым конституциям европейских государств.
Благодаря конституциям штатов американцы и поныне пользуются правами, далеко выходящими за рамки тех прав, которые были предусмотрены отцами-основателями. Один из простых и практических принципов, которыми так богата конституция США гласит: всё, что не нашло себе места в федеральной конституции намеренно исключено из её текста и предоставлено законодательному регулированию на уровне штатов. Штаты же трактовали конституционные положения на свой вкус, иногда следуя не только юридической логике, сколько здравому смыслу и трезвому практицизму. Однако принцип двухпалатного состава регистратур оставался неизменным для каждого из штатов, независимо от количества населения в нём, сенат постоянно обнаруживал консервативно-аристократическую направленность в своей деятельности, тогда как палата представителей полнее и импульсивнее отражала динамически меняющиеся социальные интересы и потребности значительных по численности групп населения в каждом из штатов. Но конституции штатов доминируют над волеизъявлением обеих палат подобно гигантской всеобъеденяющей кровли; в тексте конституций находит своё адекватное выражение народного суверенитета; она удерживает в равновесии все противоборствующие интересы. Ещё в большей степени это суждение относится к Федеральной Конституции, которую штаты клятвенно ручались сохранять и соблюдать.
В каждом из 50 штатов действуют свои конституции – основные законы, определяющие структуру и формы политической организации и функции штатов в различных сферах экономической, социальной и политической жизни, права и свободы граждан.
Главное, что отличает американскую систему от других стран, в том числе европейских, состоит в том, что осуществление конституционного контроля доверено всему судебному аппарату и конституционное правосудие не выделяется из общего правосудия, поскольку все дела, какова бы ни была их природа, разрешаются одними и теми же судами и, по сути, в одних и тех же условиях.
В США система конституционного контроля характеризуется четырьмя основными чертами:
Во-первых, контроль за конституционностью имеет универсальный характер. Он охватывает не только законы, но также все нормативные акты и правительственные распоряжения на всех уровнях осуществления власти. Например, не соответствующим конституции может быть объявлено любое нарушение обязательной иерархии юридических норм или действие, не имеющее под собой правовой основы, например нарушающие надлежащую правовую процедуру. Во-вторых, контроль за конституционностью осуществляется деконцентрировано. Иначе говоря, он осуществляется время от времени, имеет сфокусированный характер и может производиться любым судом при рассмотрении любого дела, в котором затронут законный гражданина. Но вместе с ним такой контроль вовсе не утрачивает свой всеобъемлющий характер, поскольку в конкретном деле может контролироваться соответствие федеральных законов конституции, но и соответствие нормативных актов отдельных штатов конституциям этих штатов, а также актов самих штатов федеральным законам.
В-третьих, контроль за конституционностью имеет каузальную привязку, то есть он возможен только при рассмотрении конкретного дела, в котором в котором фигурирует отсылка на Конституцию, например, когда одна сторона считает, что требования другой стороны основано на действии антиконституционной нормы. Суд обязан высказать своё мнение по этому поводу и соответственно решить вопрос по существу заявленного иска. Проблема конституционности возникает, таким образом, как бы субсидиарно, подсудно, в качестве сопутствующей в числе других проблем, решаемых в ходе судебного процесса.
В-четвёртых, контроль за конституционностью имеет относительный характер, так как решения суда являются обязательными только для спорящих сторон и не распространяются на всех субъектов правоприменительной деятельности. Признавая неконституционность юридической нормы, суды трактуют её как несуществующую и не принимают во внимание при вынесении соответствующего решения по существу спора. Но такая норма и не отмечается специально как норма общего значения.
В сегодняшней Америке контроль за конституционностью осуществляется прежде Федеральным Верховным Судом и составляет, по мнению большинства теоретиков права как самостоятельное и главное направление в деятельности этого суда .
Решение Верховного Суда о конституционности той или иной нормы исключает её последующее применение и на уровне штатов. И не смотря на огромные права, которыми располагает каждый из штатов в области конституционного контроля основная миссия возлагается именно на назначенных пожизненно девятерых членов Верховного Суда США. Они делают своё дело вне зависимости от того, кто контролирует Конгресс, вне зависимости от того, какие сведения публикует институт Гэллана по изучению общественного мнения.
Американская модель защиты конституционного правопорядка повлияла на процедуры охраны конституции в других государствах. Американский опыт внимательно изучается во многих странах, однако нигде не была полностью воспринята американская модель в её чистом виде.
Даже в англоязычных странах Британского Содружества (Канада, Австрия, Новая Зеландия) где сам характер правовой системы открывал простор для судебной охраны конституции, эта охрана первоначально складывалась под влиянием традиций судебной практики английского Тайного Совета. Лишь постепенно в последние два десятилетия всё более явственнее там стали проявляться черты судебной практики Верховного Суда США.
Европейская модель конституционного контроля. В Европейской модели конституционного контроля конституционные дела, отличающиеся от дел обычных, подлежат исключительному ведению органов конституционной юстиции, созданной специально для разделения таких дел по прямому обращению политических или судебных органов и даже частных лиц.
Эти органы имеют право выносить обязательное судебное решение, в том числе в случаях, когда конфликтов по поводу не конституционности того или иного акта или действия не наступает.
Если XIX в. был веком парламентов, то XX в. стал веком конституционной юстиции.
Европейская модель конституционного контроля в своём развитии прошла четыре основных этапа.
Первый этап. В 1920 г. Австрия благодаря теоретическому труду венского адвоката Ганса Кельзена, наследие которого довольно быстро распространилось по всем европейским, а также арабским и африканским странам приняла конституцию, создавшую Высший конституционный суд. В этот период были образованы органы конституционной юстиции в Чехословакии (1920), в Испании (1931), в определенной мере — в Веймарской республике Германии и в Ирландии (Конституция 1937 г.) .
Второй этап приходится на период после 1945 г. В этот период институты конституционной юстиции были образованы в Австрии (1945), Японии (1947), Италии ( 1948) и ФРГ (1949).
Третий этап, приходится на 70-е годы и связан с освобождением трех европейских государств о от фашизма — Греции (Конституция 1975 г.), Португалии (1974) и Испании (1975). Этот период характеризуется консолидацией и углублением механизмов контроля уже существовавших институтов конституционного контроля. Реформы системы конституционного контроля в ФРГ (в 1969 и 1971 гг.), Австрии (1975), Швеции (1979). Во Франции в 1974 г. Конституционный и совет, образованный в 1958 г., был значительно реформирован, когда было предоставлено 60 депутатам и 60 сенаторам запрашивать этот орган.
Четвёртый этап. Учреждение институтов такой юстиции стало непременным элементом всех современных конституций, имеющим обязательные для них разделы наравне с разделами о парламенте, правительстве и главе государства. Страны, обретшие демократию Польша, Хорватия, Словения, Словакия, Чешская Республика, Венгрия, Болгария, Румыния в 1990 г. сформировали институты конституционного контроля.
Очевидная сегодня для многих европейских стран тенденция возрастания роли и престижа судебной власти не в последнюю очередь связана с расширением сферы судебного контроля за конституционностью и законностью нормативно-правовых актов.
В современной Европе лишь немногие страны не имеют конституционной юстиции (Великобритания, Нидерланды, Люксембург).
По справедливому наблюдению председателя Конституционного трибунала Польши М. Сафьяна, в основе современной конституционной юриспруденции и формирования конституционными судами общеевропейского прецедентного права лежат две концептуальные идеи. С одной стороны, это сходные конституционные формулировки основных прав и свобод человека, которые превращаются в аксиологическую основу национальных правовых систем. С другой стороны, идея иерархического порядка в правовой системе, что позволяет осуществлять контроль за конституционностью деятельности законодателей.
Закономерен вопрос, в чём причина непринятия в Европе американской модели конституционного контроля? В США священна Конституция, имеющая прямое действие и охраняемая всей судебной властью; в Европе – свят закон основанный на Конституции и действии общих принципов права, толкуемых высококомпетентными юристами, т.е. своего рода юридической элитой, сосредоточенной в рамках единственного и высокочтимого судебного учреждения. В этом отношении пути США и Европы разошлись. Другая причина невоспринятия американской модели заключена в выявившейся в массе рядовых судей – неспособности осуществлять конституционное правосудие. Итальянский профессор М.Каппеллетти выразил это следующим образом: «Судьи континентальной Европы обычно являются карьерными чиновниками судебного ведомства, не очень способными решать задачу контроля за законами, которая всегда является творческой и идёт гораздо дальше их традиционной функции «простых толкователей» и «верных слуг» закона . Но само толкование конституционных норм, и особенно их центрального ядра, таких как Декларация основных прав или билль о правах, сильно отличается от толкования обычных законов; оно требует смелого и решительного подхода, который плохо сочетается с традиционной «слабостью» и робостью» судьи континентального образца. Сама профессиональная подготовка и опыт сделали из них специалистов не по вынесению политических решений, а по процедурам применения действующего законодательства.
Судьи стран континентальной Европы рекрутируются, на службу совсем по иным критериям, чем их английский или американский коллеги; следует также помнить и о том, что в Германии, Италии, Франции, Испании, Греции, судьи, будучи зависимы от правительства, нигде не были гарантированы от чисток и других принудительных мер в чрезвычайных обстоятельствах.
Третья причина состоит в отсутствии единого подхода к вопросу о специализации судов. Двойственность или множественность направлений в специализации судей совсем не свойственно широкоформатно мыслящим американским судьям, которые чтят конституцию как библию и опираются на неё в своих решениях. Следовательно, американская модель действует успешно там, где существует единая специализация судов, т.е. в самих США и во всех странах общего права, потому, что в этих странах, во-первых, нет разделения споров по категориям, а во-вторых, потому, что проблема конституционности там может возникать в любом процессе, не требуя каких либо специальных демаршей и не создавая, риска возникновения разногласий по поводу легитимности действий судов при оценке конституционности основополагающих, нормативных актов. Конституционное правосудие в странах общего права не разделимо от общего правосудия. Оно осуществляется силами и средствами единого юридического аппарата, возглавляемого Верховным Судом; т.е. оно сконцентрировано в одном судебном ведомстве; этого положения нет в континентальной Европе. Ещё одна из причин непринятия американской модели некоторыми европейскими государствами состоит в недостаточной жёсткости текстов европейских конституций.
Применительно к конституционной практике III-ей республики во Франции это было хорошо объявлено Карре де Мальбергом, который отличал: «в Америке судебное решение, объявляющее закон неконституционным, воздвигает против воли законодателя непреодолимый для него барьер, поскольку законодатель не может в одиночку изменить Конституцию. Во Франции, напротив, парламент, столкнувшись с судебным решением о не конституционности, может без большого труда преодолеть это сопротивление: парламентскому большинству, принявшему закон, парализованный решением судебной власти, для того, чтобы обеспечить торжество своей воли, достаточно подтвердить в Национальном Собрании своё волеизъявление, которое они выразили ранее простым голосованием по законопроекту. В этих условиях весьма сомнительно, что судебная власть будет в состоянии запрещать применение законов по причине их не конституционности» .
Однако ни Французская, ни Американкая модель не могут рассматриваться в качестве универсально пригодных к другим регионам и странам: попытки трансплантировать иностранные правовые институты механически, без учёта национальных особенностей чреваты серьёзным ущербом и в ряде случаев дают лишь спорадический или ложный эффект. Так, например, бесплодными оказались усилия ряда латиноамериканских государств внедрить у себя президентскую форму правления (по модели США).
Непродуманная рецензия правовых институтов может вызвать и явно отрицательные последствия для граждан не только в правовой, но и в экономической и социальной областях. Так, например, попытка ряда балканских стран ввести у себя после Второй мировой войны кодифицированные акты французского образца с их либерально-индивидуалистическим духом не увенчались успехом, так как эти акты находились в явном противоречии с патриархальными традициями и обычаями многих из этих государств, ряд из которых как, например, Югославия, имели негоралистическую базу, характеризующуюся мозаическим переплетением христианских и мусульманских обычаев и традиций, а также наличие языковых барьеров и разобщённостью в социальной практике.
И всё же влияние зарубежных правовых доктрин полезно и не незаменимо особенно в тех случаях, когда в национальном законодательстве имеются существенные пробелы в правовом регулировании или когда-то или иное государство намерено осуществить серьёзные реформы своих государственно-правовых институтов, не имея в этом достаточного опыта или подготовленных кадров юристов. Такая картина характерна для вновь образовавшихся государств или молодых государств, освободившихся от колониальной зависимости. В таких случаях молодое государство вынуждено пригласить иностранных юристов в свою страну или получить разработку проектов своих нормативных актов квалифицированным юристам, как правило, из дружественных стран или тех стран, которые имеют сходные экономические и демографические условия.
В эволюции системы конституционного контроля сегодня четко обозначились два главных направления: первый - увеличение объема проверяемых на предмет конституционности правовых норм, второй - расширение круга субъектов и возможностей обращения в органы конституционной юстиции.
Институты конституционного контроля выполняют свою роль прежде всего посредством обеспечения верховенства конституции. Они решают возникающие в системе государственных органов споры по вопросам полномочий и, что не менее важно, создают гарантии правового регулирования политических разногласий, возникающих внутри государства и общества.
Иначе говоря, конституционный контроль является средством обеспечения стабильности государства и общества в условиях последовательного и непрерывного развития, Эта роль осуществляется посредством проверки, выявления, констатации и устранения несоответствий нормативных актов конституции, в ходе которых органы конституционного контроля вправе отменять обнаруженные несоответствия. Среди этих органов определяющим звеном является институт судебного конституционного контроля.
Дискуссия по вопросу о том, к какой ветви власти относится специализированный орган (институт) конституционного контроля дискуссионен. В ряде стран по конституции орган, конституционного контроля включен в систему судебной власти (Германия, Турция, Россия, Грузия, Армения и др.), в других — выступает как отдельный орган (Франция, Италия, Испания, Польша и др.).
Порой конституционный контроль рассматривается как законодательная функция. В некоторых странах вопрос уточнения места конституционного суда стал даже предметом судебного рассмотрения. Например, в Чехии весной 1995 г. Конституционный Суд, рассмотрев подобный вопрос, определил, что этот Суд не является органом судебной системы и находится вне ее.
Институт конституционного контроля как орган государственной власти, обладая всеми характерными чертами последнего, тем не менее имеет особую правовую природу.
Во-первых, это орган правосудия, специализирующийся на решении конституционно-правовых вопросов. Последние представляют собой прежде всего конституционно-правовые споры: именно толкование и применение конституции, а также вопрос о полномочиях образуют подлинное ядро этих споров. Исходя из этого, многие ученые рассматривают конституционный контроль с позиции ; ограничения власти и разрешения конфликтов по конституционным полномочиям.
Во-вторых, конституционный суд обеспечивает верховенство и прямое действие конституции на всей территории государства и применительно ко всем субъектам права. Именно это является основной обязанностью конституционного суда, в то время как для большинства государственных органов лишь соблюдение и исполнение конституции является достаточным. Уникальность миссии конституционного суда заключается в том, что это единственный орган государственной власти, в прямую обязанность которого входит подчинение политики праву, политических акций и решений — конституционно-правовым требованиям и формам.
Предназначение специализированных институтов конституционного контроля заключается именно в том, что конституционный суд учреждается и функционирует в целях защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия конституции, то есть соблюдения и обеспечения основных политических и правовых ценностей, провозглашенных и гарантированных конституцией. Конституционный суд призван не допускать узурпации государственной власти, постоянно поддерживать состояние, при котором возможна лишь ограниченная правом власть.
Интересно отметить, что конституционный суд, который формируется избранной властью (вопрос о достаточности такой легитимационной основы для органа столь высокого ранга представляется дискуссионным), перед ней не ответствен и ей не подотчетен. В данном случае конституционный суд является высшим конституционным органом, не обладающим в отличие от иных высших конституционных органов представительскими функциями. Даже в самых демократичных странах, где, казалось бы, само ограничение парламентской власти может показаться невозможным, например во Франции, учреждаются непредставительные органы, которые наделяются правом контроля законодательной деятельности (а в случае превентивного контроля подчас и вмешательства).
Уместно отметить, что в случае, когда мы имеем дело с таким феноменом, как конституционное правосудие, выработка каких-либо стандартов при оценке этого феномена не просто бесперспективна, но и опасна. Ничто, никакие догмы о разделении властей и народном суверенитете, никакие; классические схемы судебной власти не могут служить препятствием объективному, всестороннему изучению сущности конституционного правосудия.
Поскольку конституционный суд выполняет функцию подчинения праву политических решений, он стоит на страже глубинных ценностей и интересов общества, одновременно обеспечивая «плавное отмирание» тех из них, которые препятствуют динамичному развитию этого общества. Конституционный суд, выполняя функции социальной стабилизации, гарантирует социальность и правосообразность формирования и применения политической власти.
Конституционный суд, в известном смысле и в известных пределах, творит право, определяя тенденции развития законодательства, создавая прецеденты толкования конституции и законов, заполняя пробелы в самой конституции.
Толкование же принципов и норм столь универсального характера и столь высокого ранга, как конституционные, наделяет (в определенном смысле) конституционный суд учредительной властью, а его актам придает конституционно-атрибутивный характер. При этом связь толкования и конституционного контроля проходит как бы по нескольким плоскостям. Имеется в виду не только официальное толкование положений конституции по конкретным обращениям ее соответствующих субъектов именно по этому вопросу, но и опосредованное толкование по всем принятым решениям конституционного суда.
Общество вправе через конституционный суд оспаривать действия системы государственной власти, форму и способы её осуществления. Но своими решениями конституционный суд сам влияет на конституционное волеобразование и волеопределение союза граждан. С учетом этого было бы целесообразно закрепление в самой конституции понятий «конституционный суд», а также принципов осуществления конституционного правосудия.
Конституционный суд, не будучи гарантом существования и реализации конституционных принципов, права, тем не менее является высшим и окончательным арбитром в этой сфере. Через конституционный суд можно оспорить любой акт власти, имеющий основополагающее значение, и решением суда объявить неконституционной любую серьезную политическую акцию, противоречащую принципам права.
Конституционное правосудие ни юридически, ни фактически несоизмеримо с обычным правосудием. Акты конституционного суда непосредственно дополняют и расширяют (или сужают) границы конституционно-властных отношений, создают, развивают или видоизменяют конституционно-правовую доктрину.
Все остальные институты публичной власти (органы государственной власти и местного самоуправления) подчинены всему комплексу правовых актов. Как правило, органы одной ветви власти не вправе отменять акты других ее ветвей. Это ограничение формально не распространяется на суды общей юрисдикции, однако в странах, учредивших специализированный конституционный контроль, наиболее важные, имеющие конституционное значение правовые споры разрешаются только органами специализированного конституционного контроля, следовательно, влияние судов общей юрисдикции на политический процесс несущественно.
В отличие от исполнительной и судебной властей, которые обязаны обеспечить приоритет закона, то есть воли законодателя (для них не существует категории «неправового закона»), конституционный суд может прийти к выводу, что воля законодателя, выраженная в законе, не имеет правового характера, признав тем самым, что нормативный акт не проистекает из смысла и содержания (духа), или же из формальных требований (буквы) конституции, и потому объявить его недействительным.
Не до конца раскрываются место и роль конституционного суда в системе государственной власти, когда утверждают, что, будучи частью механизма государственной власти, судебный конституционный контроль несет в себе признаки, свойственные каждой из противоположных властей, то есть в процессе конституционно-контрольной деятельности осуществляются и законодательные, и исполнительные, и судебные функции. Суть проблемы заключается именно в том, что судебный конституционный контроль обеспечивает функциональную сбалансированность осуществления конституционно закрепленных полномочий органов государственной власти и тем самым придает целостный характер системе конституционного контроля.
Таким образом, конституционный суд является высшим конституционным органом специализированного конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющим судебную власть в форме конституционного судопроизводства в целях ограничения публичной власти и обеспечения баланса властей, верховенства естественного права над позитивным, конституции над законом, принципов права над политическим и административным усмотрением. Достижение этих целей составляет содержание деятельности конституционного суда, то есть осуществление конституционного правосудия. Тем самым раскрываются юридическая природа и предназначение, определяется место конституционного суда в механизме государственной власти.
Система конституционного правосудия может эффективно и полноценно функционировать при наличии определенных необходимых и достаточных предпосылок. К их числу можно отнести:
функциональную, институциональную, организационную, материальную и социальную независимость судебного конституционного контроля;
последовательность в конституционном осуществлении принципа разделения властей;
адекватность и сопоставимость основных конституционных принципов и соответствующих конституционных механизмов осуществления государственной власти;
правильный и обоснованный выбор объектов конституционного контроля;
определение оптимального круга субъектов, имеющих право обращаться в конституционный суд; системный подход к обеспечению функциональной полноценности судебной власти;
наличие и осуществление четкой законотворческой политики;
уровень восприятия демократических ценностей в обществе.
Принципиальное значение имеет понимание того обстоятельства, что дееспособность системы конституционного контроля находится в прямой зависимости от самих конституционных решений. Деформации конституционных принципов и методологических основ, внутренние противоречия конституции, наличие в ней «узких мест» и пробелов адекватно сказываются на функционировании конституционного правосудия. Гарантированность обеспечения верховенства конституции в первую очередь необходимо закладывать в саму конституцию. Конституция должна владеть необходимой и достаточной системой внутриконституционной самоохраны. Иначе говоря, любая система наделяется адекватной иммунной системой, которая призвана сохранить функциональную целостность именно данной системы. Если недавно в юриспруденции широко были распространены представления о том, что конституция самодостаточна и сама по себе гарантирует демократическое развитие общества, свободу и права человека. Между тем подлинная гарантия писаной конституции и закреплённых ею институтов конституционного государства при условии, что она потребностям общества и отвечает уровню его развития, заключается в такой организации социума, которая могла бы противостоять всяким покушениям на защищаемый основным законом конституционный строй. Речь идёт о такой организации государственных и общественных институтов, собственности, социальных отношений, которая объективно способствовала бы утверждению и развитию демократии. Прочность демократии определяется не только созданием конституции, даже отвечающей самым высоким стандартам, или осуществляющими в обществе умонастроениями, а фактически достижением и юридическим закреплением действительного баланса интересов различных социальных слоёв и общественных классов, наций и народов, групп населения, результатом которого и является уважение и доверие граждан к институтам конституционного строя.
Правовое государство означает не просто формальную законность, которая обеспечивает регулярность и последовательность в достижении и поддержании демократического порядка, но и справедливость, основанную на признании и полном принятии высшей ценности человеческой личности и гарантируемую учреждениями и структурами, обеспечивающими её наиболее полное выражение.
В современных системах конституционного контроля нашли отражение две основные модели конституционного правосудия.
I. Осуществление конституционного контроля в рамках общей судебной системы и, как правило, верховным судом, возглавляющим инстанционную систему национальных судов (Ирландия, Швейцария, Норвегия, Эстония, Монако, Мальта, Республика Кипр, Япония).
Так, в Конституции Ирландии закреплено право Президента после консультации с Государственным советом передать любой законопроект в Верховный суд для решения вопроса, не противоречит ли он или его отдельное предписание Конституции или какому-либо ее положению. Во всех случаях, когда Верховный суд Ирландии решит, что какое-либо положение законопроекта противоречит Конституции, Президент страны должен оказаться от подписания такого законопроекта (ст. 26).
Федеральный суд Швейцарии разрешает в числе прочих дела по спорам о компетенции и государственно-правовым спорам между государственными органами различных уровней, по жалобам на нарушение конституционных прав граждан, а также по жалобам частных лиц на нарушение конкордатов и государственных договоров (ст. 106-114 Конституции). В полукантоне Базельсель функции конституционной юстиции осуществляют административные суды, а в полукантоне Нидвальден - верховный суд. Единственный в Швейцарии конституционный суд существует с 1978 г. в кантоне Жюра и он вправе по требованию правительства кантона признавать недействительными акты кантонального парламента.
В Норвежском Королевстве Верховный суд страны по запросу Стортинга (парламента) дает заключения по правовым вопросам (83 Конституции). В Эстонии функции конституционного контроля выполняет Коллегия конституционного надзора Государственного суда, которая состоит из судей, избираемых пленумом суда сроком на пять лет.
Нет специальных конституционных судов в Исландии, Нидерландах, Финляндии. На основе обычно-правовых норм в Исландии сложилось правило, что суды общей юрисдикции правомочны определять соответствие применяемых законов Конституции. А в Нидерландах никогда не существовало и не существует конституционных судов. Конституция этой страны провозглашает "нерушимость" законов, поэтому суды не рассматривают вопросы о конституционности законов: "Конституционность Актов парламента и договоров не подлежит контролю со стороны судов" (ст. 120). В Финляндии согласно принятому толкованию законодательства суды не вправе делать выводы о конституционности законов либо отказываться применять норму закона по мотивам ее неконституционности. В то же время они не вправе применять нормы подзаконных актов, прямо противоречащие Конституции. По существу функции конституционного контроля в этой стране осуществляет Конституционный комитет парламента. Речь идет о превентивном парламентском контроле, целью которого является недопущение принятия законов, противоречащих действующей Конституции.
В Японии возглавляет судебную систему Верховный суд, наделенный самыми широкими полномочиями в качестве высшей судебной инстанции, высшего органа конституционного надзора. Как орган руководства всеми нижестоящими судами. Верховный суд устанавливает правила для работы не только судов, но и адвокатов. Изданным им правилам обязаны следовать и прокуроры. К разбирательству Верховным судом принимаются лишь жалобы по вопросам права, а не по оценке фактических обстоятельств дела. Верховный суд рассматривает обязательно в полном составе жалобы на неконституционность законодательных или административных актов, а также дела, по которым возникает вопрос о толковании Конституции или внесении в нее изменений либо требуется изменение прежних решений самого Верховного суда. Конституционный контроль любых законодательных или административных актов на предмет их соответствия Конституции, может осуществляться не только Верховным судом, но и нижестоящими судами, некоторые из которых неоднократно на протяжении последних десятилетий выносили с весьма прогрессивных позиций решения о признании неконституционными даже важнейших правительственных постановлений внутри- и внешнеполитического характера.
Верховный суд вправе решать вопрос о конституционности любого закона, указа, постановления или административного акта. Такое решение может быть принято, если за него проголосовало не менее 8 членов, и случае признания закона неконституционным, копия решения посылается в парламент и в кабинет. Особенность конституционного контроля заключается в том, что этот вопрос решается вне связи с рассмотрением уголовного или гражданского дела. Иск об антиконституционности нормативного акта должен быть подан в суд первой инстанции.
II. Осуществление конституционного правосудия специально для этого созданным квазисудебным органом (Австрия, Италия, Испания, Португалия, Франция, Бельгия и др.). Согласно Конституции Австрии суды не правомочны проверять, имеют ли законную силу опубликованные надлежащим образом законы, постановления и государственные договоры. Но если суд сомневается относительно применения постановления в связи с его возможной противозаконностью, то он должен внести представление об отмене этого постановления в Конституционный суд (ст. 89 Конституции). Конституционный суд Австрии может отменить постановление как противозаконное только в случае, когда было определенно заявлено ходатайство о его отмене или когда указанное постановление подлежало бы применению Конституционным судом при рассмотрении им правового спора. В некоторых случаях Суд вправе отменить постановление в целом как противозаконное, если оно лишено законных оснований, было издано некомпетентным органом или было опубликовано противозаконным способом (ст. 139 Конституции). В Италии Конституционный суд не считается частью судебной системы, и его статус оговаривается в разделе о конституционных гарантиях прав граждан (ст. 134-137 Конституции). Фактически Конституционный суд выступает как созаконодатель, когда законы страдают пробельностью и Суду приходится включать в них "дополнительные" или "заменяющие" положения. В Конституции Испании устанавливается, что "Верховный суд, юрисдикция которого распространяется на всю Испанию, является высшей судебной инстанцией во всех областях судебной деятельности, за исключением того, что касается конституционных гарантий" (ст. 123).
Конституция Португальской Республики содержит особую статью 204 под названием "Оценка неконституционности", которая предоставляет право судам решать, нарушают ли применимые нормы положения Конституции или закрепленные в ней принципы. Португалия - одна из немногих стран Европы, где в самой Конституции дается определение Конституционного суда: "Это суд, в специальную компетенцию которого входит отправление правосудия в сфере вопросов юридико-конституционного характера" (ст. 221).
III. Смешанная модель конституционного правосудия закреплена в Конституции Княжества Андорра: с одной стороны, Конституционный трибунал провозглашается верховным толкователем Конституции, а с другой - запрещается обращение в Конституционный трибунал в связи с конфликтом в сфере установленных Конституцией полномочий, когда дело уже вынесено на рассмотрение ординарного судебного органа (ст. 103).
В ФРГ в отличие от других стран романо-германской системы права органы конституционной юстиции включены в общую систему органов, призванных отправлять правосудие (ст. 92 Основного Закона) . Однако здесь Федеральный конституционный суд не возглавляет системы конституционных судов страны и не вправе контролировать результаты конституционного судопроизводства в землях. Согласно ч. 3 ст. 100 Основного Закона ФРГ, если конституционный суд земли при толковании Основного Закона отклонится от решения Федерального конституционного суда или конституционного суда другой земли, то ему следует обратиться за решением в Федеральный конституционный суд. Закон земли может предусмотреть передачу в Федеральный конституционный суд внутриземельных конституционных споров (ст. 99 Основного Закона). В современной Германии конституционные суды действуют на территории 15 федеральных земель. Наиболее важные элементы их статуса прямо закрепляются в земельных конституциях, где выделяется, как правило, специальная глава о конституционном суде или защите конституции и конституционному суду отводится особая роль. В землях устанавливаются различные наименования органов конституционного контроля (государственный суд, конституционный суд, конституционная коллегия, государственная судебная коллегия).
Конституционная судебная коллегия Баварии, например, обладает оригинальным полномочием, а именно - рассмотрением так называемых популярных исков. Согласно ст. 98 земельной Конституции и Закону о Конституционной судебной коллегии Баварии популярным иском является специфическая форма абстрактного (вне конкретного дела) контроля конституционности норм. Такой иск может быть использован каждым независимо от того, касаются ли нормы данного лица, и направлен на аннулирование законов и предписаний, ограничивающих основные права или противоречащих им.
Еще одной специфической чертой функционирования конституционной юстиции в ФРГ является принятая здесь система работы конституционных судей по совместительству. Они должны выполнять свои профессиональные судейские обязанности и в других судах земли. Это объясняется тем, что активность конституционных судов в германских землях, несмотря на разнообразие их деятельности, весьма умеренная. В целях избегания давления государственных органов на деятельность органов конституционного правосудия эти последние располагаются не в столицах земель.
И даже Федеральный конституционный суд имеет резиденцию в Карлсруэ.
С полномочиями германского Федерального конституционного суда можно сравнить широкую компетенцию Конституционного суда Республики Словения, которая закреплена в новой Конституции Республики 1991 г. Однако, несмотря на то что этот суд играет определяющую роль в разрешении неясных вопросов в сфере толкования и даже развития конституционного текста, он прямо не наделяется полномочием давать аутентичное толкование Конституции. (Хотя это полномочие закреплено за большинством конституционных судов, особенно в странах Восточной Европы.) Еще в 1993 г., не будучи на то прямо уполномочен Конституцией и Законом о Конституционном суде, Суд Словении вынес первое решение по толкованию, сославшись при этом на наличие решений подобного типа у германского и итальянского конституционных судов. Таким образом, несмотря на существование системы централизованного судебного контроля, роль Конституционного суда Словении остается пока субсидиарной, по крайней мере, в области защиты прав человека.
В Конституции Болгарии, где глава восьмая, регулирующая правовой статус конституционной юстиции (ст. 147-152), следует после главы о местном самоуправлении, прямо не указано, к какой из ветвей власти относится Конституционный суд. Однако решением от 16 декабря 1993 г. Конституционный суд этой страны смело указал на то, что он не является судебным органом и вообще стоит вне системы трех ветвей власти.
Применительно к органам конституционного контроля в европейских конституциях находят отражение не только принципы судоустройства, но и принципы судопроизводства, а также правовой статус конституционных судей.
В правоприменительной практике зарубежных государств органы конституционного правосудия формируются в отличие от ординарных судов в порядке либо парламентской процедуры (Федеральный конституционный суд ФРГ, Конституционный трибунал Республики Польша, Высший государственный трибунал Княжества Лихтенштейн, Конституционные суды Венгерской Республики, Республики Македония и Республики Хорватия), либо смешанной процедуры (Конституционные суды Франции, Испании, Италии, Австрии, Румынии, Словакии, Чехии, Молдовы, Турции). В семи европейских странах конституционные судьи избираются квалифицированным большинством голосов членов парламента: в ФРГ по 8 судей избираются бундестагом и бундесратом, в Португалии — 10 избираются ассамблеей Республики и 3 кооптируются уже избранными судьями, в Венгрии — 15 судей избираются парламентом и т.д. Большинство европейских государств избрало смешанную систему; часть судей избирается, другая — назначается. В Италии в Конституционный суд из 15 членов 5 назначаются президентом Республики, 5 — избираются обеими палатами Парламента, и 5 — назначаются высшими судами, причем двое — Государственным советом, двое — Кассационным судом и один — Счетной палатой.
Смешанная система назначения судей существует в Испании, Австрии, Болгарии, в России. Франция остается единственным государством в Европе, конституционные судьи в которой не должны отвечать каким-либо условиям возраста, образования, компетентности или профессионального опыта. Во всех остальных европейских странах установлены цензы либо профессиональной пригодности (ФРГ), либо требование быть судьей (Италия), либо быть обязательно юристом (Португалия), либо иметь обязательный образовательный ценз (ФРГ, Бельгия, Австрия, Словакия, Венгрия. Россия и др.). В Швейцарии судьи Федерального суда должны представлять три языка конфедерации — немецкий, французский и итальянский. В Бельгии в Арбитражном суде из 12 судей шестеро должны представлять французскую часть населения и шестеро — нидерландскую. Суд имеет двух председателей: по одному от каждой из названных групп.
Срок полномочий — важный элемент статуса конституционных судей. Естественно короткие и слишком длинные сроки мешают независимости судей. Короткий срок ставит судей в зависимость от выборов представительного учреждения, длинный — ведет судью к отрыву от общества. Конституционные судьи назначаются или избираются на 12 лет. Большинство европейских стран остановилось на 9-летнем сроке полномочий конституционных судей (Франция, Италия, Испания, Венгрия, Болгария Португалия, Албания, Польша, Румыния и т.д.). на восемь лет избираются конституционные судьи в Республике Хорватия и Княжестве Андорра; на два года в Греции. Как правило, они лишены права ротации (повторного назначения или избрания, непосредственного возобновления в должности). В большинстве конституций конституционным судьям гарантированы независимость, несменяемость, иммунитет. Они подчиняются требованиям несовместимости должностей, предъявляемым к судьям других судов. Для судопроизводства в конституционных судах не характерны обычная открытость и устность. В то же время в отличие от большинства судов ординарной юрисдикции здесь общим правилом является закрепление принципа коллегиальности разрешения дел и вынесения решений.
Конституционные суды обладают автономией в отношении привлечения судей к ответственности. Они сами имеют право констатировать иногда простым большинством, иногда квалифицированным факты нарушения своими членами должностных обязанностей и высказываться о применимости к ним санкций, коими могут быть предупреждение, временное отстранение от должности, требование подать в официальную отставку и т.д. Привлечение конституционных судей к уголовной ответственности может быть произведено в Европе только по разрешению самих судов. Названные меры предназначены для обеспечения независимости и достоинства конституционных судов.
В теории конституционного права институт конституционного контроля по моменту контроля разделяют на предварительный и последующий. Предварительный проводится до момента промульгации закона. Вступивший в силу закон не может быть более объектом контроля. Во Франции существует только такой вид контроля. Он применяется для всех актов — обычных и органических законов, международных договоров и регламентов парламентских палат. Кажущаяся жесткость такого вида контроля (он применяется только в предварительном порядке) сильно нивелируется возможностью проверки, указанной в решении Конституционного совета от 23 января 1985 г.: "Промульгированный закон может быть успешно опротестован при рассмотрении законодательных положений, которые изменяют, дополняют или затрагивают сферу закона". Последующий контроль осуществляется в отношении уже действующих правовых норм. Такая форма контроля известна в Австрии, ФРГ, Италии, Испании, Португалии, Бельгии, Польше, Болгарии, Хорватии, Венгрии, Словении . В названных государствах в очень ограниченной мере применяется и предварительный (превентивный) контроль. В Словении превентивный контроль организуется по инициативе президента республики, правительства или третьей части депутатов только в отношении международных договоров. Превентивный контроль в наилучшей мере обеспечивает защиту прав а свобод, он позволяет предотвращать их нарушение.
Вследствие того, что объектами конституционного контроля могут быть обычные законы, поправки к конституции, международные договоры, регламенты палат, нормативные акты исполнительных органов власти (в тех странах, где нет системы административной юстиции). В федеративных государствах объектом конституционного контроля являются также вопросы разграничения компетенции между союзом и субъектами федерации. По содержанию конституционный контроль может быть формальным (проверяется соблюдение процедурных правил, установленных для принятия законов и других нормативных актов), материальным (проверяется содержание законов и других нормативных актов с точки зрения соответствия их смыслу конституции), абстрактным (осуществляется по инициативе какого-либо из уполномоченных субъектов без конкретного повода), конкретным (осуществляется только в связи с каким-либо судебным делом), предварительным (до вступления проверяемого акта в силу) и последующим (по вступлении акта в силу).
Однако есть и смешанные системы конституционного контроля, о чем свидетельствует, в частности, деятельность конституционных судов Испании и Греции. Так, Верховный суд Греции наряду с вопросами о конституционности законов рассматривает избирательные споры, вопросы о несовместимости, о законности результатов референдумов (ст. 100 Конституции). Какими бы полномочиями ни был наделен орган конституционного правосудия, его юридические (правовые) позиции всегда получают огромный резонанс и значимость, в том числе как акты толкования соответствующей конституционной нормы. Тем более что решение конституционных судов не может отменить никто.
В то же время действуют два важных ограничительных положения. Во-первых, принцип политической сдержанности, то есть рассмотрение конституционным судом исключительно правовых вопросов и отказ от вмешательства в политические вопросы и ситуации. Во-вторых, принцип "связанной инициативы", согласно которому конституционный суд не вправе рассматривать вопрос о конституционности нормативных актов, в том числе законов, исключительно по собственной инициативе.
Сравнительный анализ компетенции специализированных институтов конституционного контроля, позволяет выделить следующие разновидности полномочий:
1) превентивный контроль конституционных изменений, международных договоров, законов и иных правовых актов;
2) последующий контроль (абстрактный и конкретный на основе обращений судов и индивидуальных жалоб);
3) официальное толкование конституций, законов и иных нормативных актов;
4) разрешение правовых споров между органами власти различных уровней (конфликт компетенций между субъектами федерации и между ними и самой федерацией, а также конфликты по поводу "горизонтального распределения власти");
5) контроль над деятельностью партий и других политических формирований;
6) определение конституционности референдумов;
7) определение конституционности и законности выборов;
8) утверждение избранных депутатов;
9) определение правомочий государственных служащих;
10) решение вопросов импичмента президента и других должностных лиц;
11) констатация обстоятельств, оправдывающих роспуск парламента;
12) другие конституционные полномочия.
Остановимся более подробно на практике конституционного контроля.
Превентивный контроль и дачу заключений по проектам конституционных положений осуществляют Конституционные суды Молдовы, Франции и Швейцарии.
Заключения по инициативе заключения международных договоров дают органы конституционного контроля свыше 30-ти стран (в их числе Албания, Алжир, Азербайджан, Армения, Болгария, Германия, Испания, Россия, Украина, Франция, Чили, Эстония).
Заключения по законопроектам и законам дают органы конституционного контроля свыше 40-ти стран.
Последующий (a posteriori) контроль осуществляется в различных формах. Органы конституционного контроля в 20-ти странах: (в числе которых Австрия, Азербайджан, Беларусь, Греция, Латвия, Литва, Украина) дают заключения на международные договоры. Органы конституционного контроля в 98-и странах дают заключения по законопроектам и законам, в 59-ти странах дают заключения на подзаконные акты. В частности на акты Президента заключения даются - в 22-х странах, на акты органов субъектов федерации, административно-территориальных образований, органов самоуправления – в 20-ти странах, на подзаконные акты иного характера– в 17-ти странах.
В 45-ти странах существует конституционный контроль, на основании обращений судов общей юрисдикции (конкретный контроль) (в числе которых (Австрия, Болгария, Венгрия, Германия, Иран, Италия, Испания, Литва, Россия, Румыния, Чехия, Эстония, Южная Африка, Республика Корея).
Толкование нормативных актов также входит в компетенцию институтов конституционного контроля. Так толкование конституции осуществляют институты конституционного контроля свыше 30-ти стран (в их числе Азербайджан, Албания, Болгария, Венгрия, Германия, Россия, Словакия, Украина).
Толкование законов и иных нормативных актов осуществляют институты конституционного контроля свыше 10-ти стран (в их числе Египет, Индонезия, Камбоджа, Польша, Франция, Экваториальная Гвинея). Предметом толкования, осуществляемого в рамках судебного конституционного контроля, являются не сами фактические общественные отношения (как в процессе правотворчества) и не юридические факты и нормы права, которые применяются к конкретным фактам (как при правоприменении), а нормативные акты как форма, источник права. Причем в сравнении с толкованием, осуществляемым иными субъектами права, предметом разъяснительной деятельности здесь выступают не только подзаконные акты и законы, но, прежде всего основной закон — конституция.
Установление конституционности применения нормативных актов осуществляют институты конституционного контроля 10-ти стран (Россия (пять субъектов Федерации), Кыргызстан, Рейнланд-Пфальц (Германия), Филиппины и Эквадор).
Институты конституционного контроля также наделяются компетенцией разрешения споров. В частности в более чем сорока странах институты конституционного контроля разрешают споры между органами центральной власти (в их числе Албания, Болгария, Германия, Грузия, Испания, Италия, Мали, Перу, Польша, Россия, Словения, Южная Африка, Республика Корея).
В более чем 30 странах институты конституционного контроля разрешают споры между центральными и региональными органами власти (в их числе Австрия, Албания, Босния и Герцеговина, Бразилия, Венгрия, Германия, Индия, Испания, Италия, Малайзия, Мексика, Нигерия, Чехия).
В более чем 20 странах институты конституционного контроля разрешают споры между местными органами власти (в их числе Австрия, Боливия, Босния и Герцеговина, Бразилия, Германия, Мексика, Нигерия, Перу, Россия, Швейцария, Южная Африка).
В 8 странах органы конституционного контроля разрешают споры между судами и иными органами власти (Австрия, Греция, Египет, Сербия, Словения, Таиланд, Тукуман (Аргентина), Черногория).
Разрешением иных споров занимаются институты конституционного контроля 7-и стран (Австрия, Венгрия, Йемен, Кипр, Саха(Якутия)-Россия, Тукуман (Аргентина) и Хорватия).
Определением конституционности референдумов занимаются институты конституционного контроля в 31-й стране (в их числе Австрия, Алжир, Армения, Буркина-Фасо, Венгрия, Габон, Греция, Заир, Кот- д’ Ивуар, Мавритания, Мозамбик, Молдова, Португалия, Сенегал, Франция, Чили).
Определением конституционности действий и актов политических организаций занимаются институты конституционного контроля в 23-х странах (в их числе Армения, Болгария, Грузия, Польша, Сербия, Словакия, Словения, Хорватия, Чехия, Чили).
Определением конституционности и законности выборов занимаются институты конституционного контроля в 55-ти странах.
Компетенцией подтверждать избрания депутатов наделены институты конституционного контроля в 16-ти странах (в их числе Австрия, Германия, Болгария, Греция, Монголия, Словакия, Словения, Чили).
Решения по конституционным жалобам в сфере защиты прав человека выносят институты конституционного контроля в 47-и странах (в их числе Австрия, Андорра, Бенин, Бразилия, Венгрия, Германия, Израиль, Испания, Колумбия, Лихтенштейн, Маврикий, Мальта, Польша, Сенегал, Сирия, Чехия, Швейцария, Республика Корея).
Определением конституционности законодательной инициативы граждан занимаются институты конституционного контроля Испании и Земли Саарланд (Германия).
В ряде стран институты конституционного контроля наделены полномочиями относительно импичмента. Так полномочиями относительно импичмента в отношении Президента (главы) государства (главы (руководителя) субъекта федерации) наделены институты конституционного контроля 39-ти стран (в их числе Австрия, Азербайджан, Алжир, Армения, Болгария, Венгрия, Германия, Италия, Колумбия, Литва, Мадагаскар, Россия, Сенегал, Турция, Украина, Чехия, Эритрея).
Полномочиями относительно импичмента в отношении иных должностных лиц наделены институты конституционного контроля 23-х стран (в их числе Австрия, Болгария, Боливия, Италия, Коморские острова, Словения, Тайвань, Турция, Республика Корея).
Полномочиями по решению вопросов, касающихся международных правонарушений, назначения и неприкосновенности членов конституционного суда, введения особого (чрезвычайного) положения, применения решений международных судов; изменений конституции; консультативные функции и.т.д.) наделены институты конституционного контроля в 22-х странах (в их числе Австрия, Алжир, Армения, Германия, Египет, Кот-д' Ивуар, Мавритания, Молдова, Чехия, Франция, Эквадор).
Сравнительный анализ опыта стран, учредивших специализированный конституционный контроль, приводит, в частности, к следующим выводам:
1. Система конституционного контроля не может быть цельной и эффективной, если не закрепляются полномочия по конкретному контролю и по защите прав человека;
2. Отсутствие полномочий толкования конституции и разрешения споров о компетенции не только влечет нежизнеспособность конституционного правосудия, но и чревато последствиями в виде общественных катаклизмов, аккумуляции нерешенных задач и их взрывной развязки;
3. Существует органическая связь между полномочиями и составом субъектов права на обращение в конституционный суд. Если ограничены не только полномочия, но и круг заявителей, то орган конституционного правосудия обрекается на бездействие, и он будет не в состоянии выполнять возложенную на него конституцией высокую миссию.
4. Конституционный контроль (конституционный надзор) - особый вид правоохранительной деятельности в государстве, заключающийся в проверке соответствия законов и иных нормативных актов конституции данной страны. Конституционный контроль может осуществляться: а) всеми судами общей юрисдикции (напр. США, Аргентина, Дания, Япония); б) Верховным судом, являющимся высшей судебной инстанцией (напр., Австралия, Индия, Канада, Швейцария); в) Специальными конституционными судами, для которых конституционный контроль - главная функция (РФ, Австрия, ФРГ, Италия); г) особым органом несудебного характера (напр. Конституционный совет во Франции).
5. Конституционный контроль служит стимулом к постоянному совершенствованию системы государственной власти и гармонизации непрестанно меняющихся общественных отношений. Он формирует вкус к государственному мышлению и необходимое качество общественного сознания. Он играет серьезную превентивную роль, когда, действуя четко, побуждает не только органы государственной власти, но и каждого члена общества к правовому образу действий.
6. Анализ правоприменительной практики зарубежных государств показывает, что система конституционного контроля в Республике Узбекистан может быть усовершенствована. Представляется целесообразным предоставить Уполномоченному Олий Мажлиса (парламента) по правам человека право вносить вопросы на рассмотрение Конституционного Суда Республики Узбекистан. Такая практика широко распространена в других странах, например в Испании, Польше, Российской Федерации, Венгрии, Украине.
Что касается внедрения института индивидуальных жалоб, т.е. права граждан вносить вопросы на рассмотрение Суда, то это, несомненно, как раз тот шаг, который бы позволил в полной мере реализовать гражданам свои права и свободы, гарантированные Конституцией. И в данном случае конституционный контроль мог бы быть осуществлен в форме конкретного нормоконтроля.
Комментарии:
ИНФОРМАЦИЯ ПО РЕФЕРАТУ:
СТУДЕНТАМ! Уважаемые пользователи нашей Коллекции! Мы напоминаем, что наша коллекция общедоступная. Поэтому может случиться так, что ваш одногруппник также нашел эту работу. Поэтому при использовании данного реферата будьте осторожны. Постарайтесь написать свой - оригинальный и интересный реферат или курсовую работу. Только так вы получите высокую оценку и повысите свои знания.
Если у вас возникнут затруднения - обратитесь в нашу Службу заказа рефератов. Наши опытные специалисты-профессионалы точно и в срок напишут работу любой сложности: от диссертации до реферата. Прочитав такую качественную и полностью готовую к сдаче работу (написанную на основе последних литературных источников) и поработав с ней, вы также повысите ваш образовательный уровень и сэкономите ваше драгоценное время! Ссылки на сайт нашей службы вы можете найти в левом большом меню.
ВЕБ-ИЗДАТЕЛЯМ! Копирование данной работы на другие Интернет-сайты возможно, но с разрешения администрации сайта! Если вы желаете скопировать данную информацию, пожалуйста, обратитесь к администраторам Library.by. Скорее всего, мы любезно разрешим перепечатать необходимый вам текст с маленькими условиями! Любое иное копирование информации незаконно.
Поиск по БЕЛОРУССКИМ рефератам 
