Вы здесь:
ПОЛИТИКА
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ИТАЛИИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ИТАЛИИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
Опубликовано: МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ. 2003, № 10, с. 82–89.
БАРАБАНОВ Олег Николаевич, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Российского института стратегических исследований, доцент кафедры мировых политических процессов МГИМО МИД РФ.
Италия всегда занимала важное место во внешней политике России. Политические отношения России и Италии часто носили более конструктивный и доверительный характер, чем с другими ведущими государствами Запада. Важным фактором является богатство культурных связей наших стран. Визиты Президента Российской Федерации В.В. Путина в Рим в 2000 и 2002 гг. подтвердили настроенность России на развитие двусторонних отношений. Поэтому понимание основных тенденций и приоритетов итальянской внешней политики может сделать возможным качественное прогнозирование того, какой отклик будет в Италии на те или иные действия на международной арене, какого рода инициативы она сама может выдвинуть.
Все чаще в официальных документах Италии можно встретить осмысление «итальянского вклада» в мировую политику, стремление подчеркнуть не традиционную пассивность внешней политики страны, следующей в фарватере НАТО, а ее активность и самостоятельность.
Поворотным пунктом для этих изменений в официальной идеологии Италии считается период после холодной войны, который поставил ее «перед лицом одновременно новой и тяжелой ответственности» [1]. Общетеоретическим базисом для такого подхода стала концепция, которая была представлена тогдашним министром иностранных дел Италии Л.Дини в сенате страны 8 июня 2000 г. о том, что биполярный мир сменился «миром протагонистов» [2]. Именно эта идеологема становится основополагающей в итальянской трактовке современного мирового развития и вытесняет тем самым все другие концепции такого рода.
В рамках формирующегося «мира протагонистов», к которым Италия недвусмысленно относит и себя саму, она официально определяет свои приоритеты. Среди наиболее важных такого рола сегментов итальянской «ответственности» перед мировым сообществом власти страны считают Балканский кризис и провозглашенное расширение ЕС на зону Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ). Эти задачи должны дополнить ставшую уже традиционной итальянскую активность в Средиземноморье [3] и борьбу с незаконной миграцией.
Логическим следствием из провозглашения собственной глобальной ответственности становится то обстоятельство, что в официальной внешнеполитической идеологии Италии начинает все чаще воспроизводиться либералистский подход к международным отношениям, в частности, такие его аспекты, как глобальный транснационализм и первостепенная роль моральных ценностей в мировой политике. В рамках этой концепции совершенно логичным предстает тот факт, что, приводя аргументы для своей внешнеполитической активности в вышеуказанных приоритетных сегментах, итальянские официальные лица опираются не только на национальные интересы Италии, но и на моральный аспект вопроса, на то, что ее долгом является привнесение в те или иные регионы фундаментальных ценностей демократического мира, таких как гражданское общество, права человека, основные свободы и пр.
Более того, в вышеупомянутой речи в сенате Л. Дини заявил, что «интересы и ценности по своей природе не знают географических границ, и обязывают нас выступать в их защиту везде, где потребуется» [4]. Этот постулат стал удобным идеологическим подспорьем для объяснения дипломатической активности Италии и далеко за пределами объявленных зон ответственности (например, в Корее).
В связи с этим в официальных итальянских документах и выступлениях все чаще говорится об Италии как глобальном акторе на мировой арене. Стремление подчеркнуть собственную значимость стало закономерным следствием курса на активизацию внешней политики страны, провозглашенного еще при первом правительстве С. Берлускони в 1994 г. В результате, в официальной риторике начинают появляться такие идеологемы, как «универсализм итальянского рода», «глобальное видение» Италии. Страна провозглашается «активным участником в процессах глобального измерения в современном обществе». При этом именно сейчас, «как никогда в прошлом» Италия «отдает себе отчет в своих возможностях я своей роли в Европе и мире». Более того, президент Чампи делал даже заявления о том, что «Италия принадлежит к узкому кругу великих держав, которые определяющим образом влияют на историю наступающего века» [5].
Особый интерес в связи с этой темой представляет конференция послов, организованная в Риме в сентябре 1999 г. Поскольку она состоялась вскоре после эскалации косовского кризиса, то ее проведение предоставило итальянским властям возможность заявить свою позицию по тем трансформациям, которые произошли в глобальной системе международной безопасности после вмешательства в конфликт НАТО.
Весьма показательным отголоском косовских событий стало сделанное на этой конференции заявление президента К.-А. Чампи о том, каким образом Италии видится дальнейшее развитие системы международного права. По мнению итальянского президента, все четче проявляется тенденция к тому, что сегодняшнее международное право постепенно будет трансформироваться в «конституционное право народов» (в универсалистском глобальном его понимании как всеобщего jus gentium). Важнейшими составными частями будущего права народов должны стать транснациональные юридические гарантии для соблюдения прав человека и основных свобод где бы то ни было и. соответственно, законное право введения тех или иных санкций против их нарушителей. Все это должно привести, согласно официальной итальянской доктрине, с одной стороны, к «всемирному правовому государству», зачатки которого наблюдаются уже сейчас, с другой – к всеобщему признанию «юридической силы наднациональных решений» применительно к данной сфере.
Вполне очевидно, что если признать итальянскую доктрину как имеющее юридическую силу толкование международного права, тогда действия НАТО в Югославии, совершенные за полгода до указанного заявления К.-А.Чампи, предстанут вполне правомерными и законными. Естественно и то, что дальнейшее развитие и закрепление в общественном мнении данной доктрины будет способствовать легализации так называемых гуманитарных интервенций. Весьма недвусмысленно это подчеркнул тогдашний министр иностранных дел Италии Л. Дини, выступая на сессии Генеральной ассамблеи ООН осенью 1999 г. Он особо отметил, что «ни одно государство не может отсидеться за суверенитетом границ» в случае, если им нарушаются права человека. Далеко идущие последствия такой логики вполне очевидны.
Одной из ее составляющих является тезис о том, что эволюция в мировом развитии, произошедшая за 55 лет с момента одобрения Устава ООН, должна в гораздо более полной мере учитываться при принятии решений, и потому нормы и принципы Устава, посвященные прежде всего уважению суверенитета государств, неприкосновенности границ, неиспользованию силы в урегулировании конфликтов, требуют, по мнению итальянцев, модернизированной трактовки и толкования [6].
С этими подходами связаны и другие принципы итальянской внешней политики. В частности. К.-А.Чампи заявил, что внешняя политика страны должна быть направлена на то, чтобы XXI в. стал «веком мира и гражданского и экономического продвижения вперед» [7]. Идеологема «мира» вообще занимает а итальянской внешнеполитической риторике первостепенное место. Однако показательно то. что чаще всего итальянские официальные лица, говоря о мире, предпочитают оперировать термином «европейский мир» (под которым понимается современное состояние развития ЕС). Этот «европейский мир» представляется важнейшим завоеванием Запада в минувшем веке. В XXI в. его базовые принципы должны лечь в основу глобальной культуры мира.
Важный фактор, который, по мнению итальянцев, может стимулировать продвижение «европейского мира» вовне, − растущая взаимозависимость государств. Все страны, с весьма прозрачным намеком утверждается в официальной итальянской риторике, должны не противостоять этой взаимозависимости, не сопротивляться ей, а воспринять ее как неизбежную данность и приспособить к ней свою национальную политику. Именно взаимозависимость и делает необходимым выработку новых правил международного поведения государств, одним из которых является «конституционное право народов». Объективно взаимозависимость подпитывается процессом глобализации, который представляется необратимым. Однако при этом ведущим державам, важно посредством «большой восьмерки» или ООН скоординировать свои действия таким образом, чтобы процесс глобализации и рост взаимозависимости не привели бы к нивелированию различий в культуре и идентичности народов мира [8].
Прежде всего, модель «европейского мира» предлагается итальянцами для реализации в Средиземноморье – регионе, который играет для этой страны первостепенную роль [9]. В этой связи всегдашний акцент на всемерном развитии различных форм общесредиземноморского сотрудничества дополняется новыми нюансами. Особую значимость в этой перспективе приобретает и стремление итальянцев подчеркнуть важность Средиземноморья как южной границы для всего Европейского союза в целом, В условиях вышеупомянутого «европейского суверенитета» гораздо более логичным предстает и заявление Италии о том, что все члены ЕС, а не только его южные страны, «должны помогать народам Средиземноморья» для того, «чтобы они шли вместе с нами по дороге мира». Итогом этого стало формулирование новой идеологемы: «Средиземноморью, которое усилится в ближайшие десять лет, будет нужно больше Европы: Европе в новом тысячелетии будет нужно больше Средиземноморья» [10].
Моральным долгом ЕС, по убеждению К.-А. Чампи, является достижение того, чтобы в странах Средиземноморья превалировало бы доверие к Европе и ее ценностям. Такой призыв вполне соответствует проанализированной выше все усиливающейся тенденции к применению либералистских установок во внешнеполитической идеологии и практической дипломатия Италии.
На Балканах активность Италии нашла свое отражение в новом субрегиональном проекте – Адриатическая и Ионическая инициатива (АИИ) выдвинутая официальным Римом 19-20 мая 2000 г. на конференции на уровне министров иностранных дел, которая состоялась в итальянском городе Анкона. В ней, помимо Италии, принята участие представители Греции, Словении, Хорватии Боснии и Герцеговины. Албании. На конференции присутствовал и председатель Европейской комиссии Романо Проди, тем самым новая итальянская инициатива была введена под эгиду ЕС.
Весьма примечательно, что за месяц до конференция в Анконе проект именовался как Адриатическая инициатива, и это было отражено в совместной итало-хорватской декларации в апреле 2000 г. [11] Последующая трансформация названия была вызвана, по всей видимости, желанием Греции не оказаться маргинализированной в этом проекте. Оценивая АИИ в целом, следует отметить следующее. Во-первых, через ее каналы Италия получает дополнительные возможности для влияния на Балканах. Во-вторых, Италия символически становится одним из главных западных протагонистов урегулирования и послекризисного развития на Балканах, что в перспективе может сделать ее одним из главных центров притяжения для стран Юго-Восточной Европы. При этом не исключено и возникновение определенных трений между Италией и Германией в борьбе за статус европейского актора №1 в балканском урегулировании. В-третьих, возникновение АИИ создает прецедент дробления общесредиземноморского сотрудничества на более мелкие субрегиональные проекты.
Определенную дипломатическую активность в последние годы Италия стала проявлять еще в одном субрегионе мира, соседствующем со Средиземноморьем, − это Африканский Рог. Итальянские представители активно вмешивались в попытки наладить мирный диалог между воюющими Эфиопией и Эритреей, а заместитель министра иностранных дел Италии Серри стал официальным посланником Европейского союза на переговорах между двумя странами. Заключенное в середине июня 2000 г. в Алжире соглашение между Эфиопией и Эритреей о прекращении огня и вводе миротворческих сил ООН и Организации африканского единства на линяю размежевания сторон было расценено на Апеннинах как крупный дипломатический успех Италии и реальное свидетельство ее возможности играть активную роль в мировой политике.
Характерной особенностью после косовского периода стало стремление Италии подчеркнуть не только свою полную и безоговорочную приверженность всем действиям НАТО, но и активно участвовать во всех ее акциях. Такой подход вполне соответствует тем изменениям, которые произошли в официальной внешнеполитической идеологии Италии за последнее время. Прежде всего, это выражалось в ее новом самовосприятии – как глобального и европейского «протагониста», а отнюдь не «средней державы». Активное участие Италии в миротворческих силах в Косово (KFOR), а также символически очень значимое получение собственного сектора при разделе этой территории на зоны ответственности способствовали изменению риторики Италии относительно НАТО. Более того, весной – летом 2000 г. именно итальянский контингент в KFOR оказался наиболее крупным по своей численности, что тоже явилось основанием для подчеркивания своей весомой роли в развитии альянса [12].
Другая причина столь настойчивого постулирования кроется в желании сгладить «ненадежный» имидж Италии, который сформировался в Вашингтоне и в других ведущих столицах НАТО в первые дни операции Североатлантического альянса в Югославии. Тогда, как известно, позиция Рима по этому вопросу характеризовалась «шараханием» из стороны в сторону и довольно жесткой внутриправнтельственной борьбой, когда ряд партий правящей коалиции требовали немедленного отказа Италии от участия в военных действиях и на пике конфликта угрожали выходом из кабинета. Тогдашнему итальянскому премьеру М.Д’Алеме пришлось давать объяснения коллегам по НАТО и приложить немало усилий, чтобы заверить их в «союзнической верности» Италии. В результате активно участвовать в косовской акции Италия начала только примерно со второй декады апреля 1999 г.
Еще одной характерной чертой современной европейской политики НАТО, на которой постоянно заостряет свое внимание Италия, стало стремление итальянцев постоянно подчеркивать, что оборонные инициативы ЕС, выдвинутые на саммитах в Кельне и Хельсинки в 1999 г., не только «нацелены» на сотрудничество с НАТО, но и не могут функционировать иначе, как под «зонтиком» НАТО [13]. Итальянцы стараются всеми силами развеять опасения, связанные с тем, что европейская военная активность окажет какое-либо негативное влияние на трансатлантическую солидарность. У Рима есть вполне понятные особые геополитические причины бояться возможного раскола в НАТО, вышеупомянутая «распахнутость» навстречу средиземноморскому миру, уязвимость морских границ страны приводили к тому, что для Италии всегда было первостепенно важным сохранение надежного американского «зонтика», обеспечивающего ее безопасность в Средиземноморье. В этой связи вполне понятной становится и та осторожная и фактически проамериканская позиция, которую высказывает официальный Рим относительно активизации военного измерения ЕС. Что же касается ОБСЕ, то, по мнению итальянцев, НАТО и ОБСЕ удачно дополняют друг друга и должны тесно между собой сотрудничать. В качестве примера именно такого сотрудничества они приводят взаимодействие между ОБСЕ и НАТО на Балканах в ходе и после косовского конфликта.
Далее в список регионов, за которые Италия, согласно ее официальной внешнеполитической идеологии, несет особую «глобальную ответственность», была включена Центральная и Восточная Европа. Прежде всего, это связывается с перспективой вступления стран ЦВЕ в Европейский союз. Такой подход начинает проявляться и на практике, в ходе контактов итальянских официальных лиц с руководством государств ЦВЕ. Ярким примером этому может служить визит К.-А.Чампи в Польшу в середине марта 2000 г. В своем выступлении в сейме Чампи делал акцент на той особой роли, которую Польша сыграла в постбиполярной интеграции в Европе. Ряд его заявлений ощутимо выделялся даже на фоне стандартных и приличествующих случаю комплиментов в адрес государства, парламенту которого адресовалось данное выступление. В частности, итальянский президент подчеркнул, что именно Польша «с ее смелостью сделала возможной реунификацию Европы» после холодной войны. Более того, именно Польша «решительным образом содействовала тому, чтобы спасти независимость и будущее других европейских народов» − жертв «тоталитаризма». Наконец, именно поляки «указали путь возвращения к демократии и российскому народу».
Такого рода трактовка польского вклада в новейшую европейскую историю, предложенная президентом Чампи, позволяет говорить о том, что на уровне официальной внешнеполитической риторики у Италии, безусловно, мессианский подход к роли Польши в Центральной и Восточной Европе. Таким образом, как следствие из данной идеологической конструкции стало то обстоятельство, что именно Польша подчеркнуто воспринимается итальянцами как государство №1 в ЦВЕ. В условиях уже начавшихся публичных дискуссий о том, кто из триады наиболее «продвинутых» в западные институты государств ЦВЕ «главнее», такая оценка Польши может внести свою лепту в эти раздоры.
Что касается российско-итальянских отношений, то официальный Рим в своих внешнеполитических идеологемах всемерно подчеркивает важность «сотрудничества с новой Россией» для будущего развития Италии и Европы [14]. Тот же оптимизм выражается относительно перспектив российских экономических реформ. При этом делается акцент на готовности поддержать эти экономические преобразования: «Россия на пути обновления должна иметь возможность рассчитывать на самую широкую солидарность и сотрудничество, чтобы наилучшим образом интегрироваться в глобальную экономику» [15]. Тесное соединение и переплетение итальянской политики и политики ЕС приводит к тому, что Италия официально провозглашает свою готовность к тому, чтобы «информировать европейских партнеров о близких отношениях с Москвой в двустороннем плане».
Чеченская тема актуализировала в наших глазах то внимание, которое уделяет Рим вопросам Совета Европы. В 2000 г. Италия являлась председателем Совета Европы, и поэтому та позиция, которую она занимала по Чечне, представляет для нас особый интерес. Важное значение в этой связи имело программное выступление Л. Дини на заседании политической комиссии ПАСЕ 12 июня 2000 г. [16] В нем итальянский министр дал от имени Совета Европы официальную оценку действий России в Чечне. Прежде всего Ламберто Дини отметил, что после известных рекомендаций ПАСЕ о приостановке членства России в Совете Европы наша страна предприняла ряд мер, которые, с точки зрения Совета, свидетельствуют о восприятии Россией полученных рекомендаций. Большой резонанс имело и официальное заключение Дини перед ПАСЕ о нецелесообразности настаивать на том, чтобы приостановить членство России в этой организации.
После событий 11 сентября 2001 г. Италия предприняла ряд шагов, направленных на восстановление и интенсификацию диалога между западным и исламским миром. Весьма характерно, что сделано это было не правительством (антиисламские высказывания премьера С. Берлускони после терактов долго муссировались в прессе), а президентом страны К.-А. Чампи. Он совместно с президентом ФРГ И. Pay выступил с предложением по организации комплексного «межкультурного диалога между Западом и исламом», который бы способствовал укреплению доверия и толерантности в отношениях между двумя цивилизациями и отдельными людьми. При этом Чампи специально подчеркивал, что средиземноморский вектор во внешней политике Италии должен сыграть самую важную роль в реализации этой инициативы.
Все эти замечания итальянского президента послужили основой для новой амбициозной и комплексной концепции Италии по отношению к Средиземноморью, которую К.-А.Чампи сформулировал в ходе своего визита в Марокко в речи «Какое Средиземноморье мы желаем?», прозвучавшей в королевской академии в Рабате 16 мая 2002 г. [17]
Главная идея этой концепции – всемерная интенсификация культурного диалога между Севером и Югом региона. В своем выступлении Чампи сделал основной акцент на том, что Италия исторически всегда была связана со Средиземноморьем, и само ее существование немыслимо без этого региона. Поэтому, по его словам, средиземноморское измерение обогащает Европейский союз. В Рабате Чампи выступил в пользу созыва регулярной Евросредиземноморской парламентской ассамблеи, а также создания Евросредиземноморского культурного фонда, который поддерживал бы научные и культурные проекты в регионе. Президент Италии выделил основные факторы, которые, по его мнению, будут способствовать процветанию и развитию Средиземноморья: стабильность; политическая и демократическая легитимность правительств: приоритет права; уважение прав человека; либерализация торговли; прогрессирующая интеграция экономик стран региона; защита окружающей и культурной среды.
Среди этих общих принципов особый интерес вызывает акцент на либерализацию торговли в регионе. Это особенно важно на фоне споров и сомнений о том, в какой степени провозглашенная на Барселонской конференции в 1995 г. долгосрочная цель по созданию зоны свободной торговли в Средиземноморье на самом деле отвечает интересам стран региона [18]. Президент Италии поддержал в данном случае радикальную точку зрения и призвал «решительно и без эгоизмов» продвигаться к реализации этого проекта.
Очень умеренно высказался Чампи в рабатской речи относительно иммиграции с Южного берега Средиземного моря в Италию. По его словам, 12 млн. мигрантов из северо-африканских стран в ЕС должны быть защищены законом, а их права не должны нарушаться. Выступая в Рабате, он также отметил, что марокканская диаспора в Италии, хотя и является самой многочисленной, но в то же время вызывает уважение «своим трудолюбием».
В связи с терактами 11 сентября, итальянский президент особо отметил то негативное воздействие, которое они оказали на имидж арабского мира в целом. Он подчеркнул несправедливость обвинений, выдвигаемых на Западе в отношении всех мусульман и дистанцировался от антиисламской истерии. При этом Чампи призвал к ответственности духовных лидеров и священнослужителей мусульман с тем, чтобы они не подстрекали молодежь к радикализму и экстремизму, не побуждали их к «мученичеству» во имя веры.
Таковы основные внешнеполитические идеологемы, провозглашенные руководством Италии. Однако при их практической реализации правительством страны в последние два года проявились дополнительные проблемы. Вторая половина 2001 г., когда во вновь сформированном правительстве С. Берлускони министром иностранных дел был назначен стоящий вне партий Р. Руджеро, бывший генеральный секретарь ВТО, прошла в его подспудной борьбе с большинством кабинета. Р. Руджеро достаточно открыто обвинял правительство в «евроскептицизме» и нежелании следовать консолидированной внешней политике ЕС. Все это лишь усиливало недоверие к новому итальянскому кабинету в Европе, что в свою очередь приводило к тому, что Италия не могла эффективно реализовывать свои внешнеполитические инициативы, отчасти провозглашенные еще при прежнем левоцентристском правительстве.
Крупный скандал вокруг саммита «большой восьмерки» в Генуе в июле 2001 г., который стал первым серьезным внешнеполитическим мероприятием кабинета С. Берлускони, жесткая реакция итальянской полиции на митинги антиглобалистов, убийство одного из протестующих и тюремные заключения на несколько недель большой группы активистов – все это привело к обвинениям в неспособности правой коалиции в Италии проводить значимые внешнеполитические акции, в нарушении прав человека со стороны полицейских и нежелании новой Италии следовать в русле политики ЕС. Подобного рода обвинения после Генуи особенно остро звучали в парламентских кругах Германии.
Эти неурядицы отчасти объясняют и то, что институциональная реакция Италии на события 11 сентября 2001 г. была достаточно вялой. Страна практически не участвовала в боевых действиях антиталибской коалиции. В то же время С. Берлускони оказался в центре громкого скандала, выступив с публичными антиисламскими заявлениями. Это, разумеется, крайне негативно сказалось на отношении к Италии в арабских странах Средиземноморья. Во многом именно этот негатив в деятельности правительства привел к активизации средиземноморской составляющей во внешнеполитической деятельности президента Чампи, который осенью 2001 г. выдвинул вышеупомянутую концепцию «межкультурного диалога».
Начало января 2002 г. характеризовалось новыми резкими изменениями в управлении внешней политикой Италии. Р. Руджеро был отставлен с поста министра иностранных дел за постоянную критику «антиевропеизма» кабинета. Новый министр не был назначен, а временно исполняющим его обязанности стал сам премьер-министр С. Берлускони. Все это привело к определенной дезорганизации работы МИД Италии, которая не преодолена до сих пор. Отсутствие полноценного министра иностранных дел приводило к тому, что либо сам премьер должен был принимать участие а различных многосторонних и двусторонних встречах министров иностранных дел, что явно не соответствовало его рангу, либо (а со временем все чаще так и происходило) место Италии на подобных форумах занимал один из заместителей министра иностранных дел или же внешнеполитический советник премьера. Итогом этого стало то, что Италия не могла выдвигать серьезные инициативы, поскольку участие «вторых лиц» в дипломатии, заметно снижал уровень внешнеполитических мероприятий.
Кроме того, обострилась конкуренция между МИД и аппаратом правительства за контроль над внешней политикой. К маю-июню 2002 г. эти противоречия выплеснулись в прессу, в газетах прошла полемика между внешнеполитическим советником премьера Кастелланетой и рядом ведущих чиновников МИД [19]. В эти месяцы на порядок уменьшилось число официальных заявлений МИД Италии по тем или иным вопросам международных отношений.
Пожалуй, в первой половине 2002 г. было лишь два серьезных вопроса, по которым Италия занимала активную позицию: это ближневосточный кризис и проблема иммиграции. При этом в первом только ход событий заставил Италию проявить настойчивость в своей дипломатии. В столкновениях между Израилем и палестинцами Италия поначалу не принимала серьезного участия в поисках урегулирования. Ситуация изменилась только после осады израильтянами церкви Рождества Господня в Вифлееме (что было воспринято как серьезный вызов в католической Италии) и гибели нескольких итальянских граждан (журналиста и священника) в ходе военных действий. Все это привело к ряду довольно резких нот в адрес МИД Израиля со стороны Италии зимой – весной 2002 г.
Ситуация обострялась еще и тем, что в зоне палестино-израильского конфликта действовало достаточно большое число итальянских католических гуманитарных организаций, помогавших в первую очередь палестинцам. Это привело к тому, что израильские власти стали обвинять их активистов в пособничестве террористам, задержали ряд их представителей, что вновь привело к дипломатическим конфликтам между МИДами Италии и Израиля.
Другая средиземноморская тема, которой занималось итальянское правительство весной-летом 2002 г. – это нелегальная иммиграция из арабских стран в Италию [20]. С. Берлускони инициировал встречу с послами наиболее «проблемных» в этом отношении африканских стран, на которой достаточно жестко потребовал от них усилить пограничный и полицейский контроль за незаконной миграцией. Все это в общем контрастировало с умеренным подходом по отношению к мигрантам со стороны президента Чампи, который он провозглашал в рамках своего «межкультурного диалога» в Средиземноморье.
Подход правительства к мигрантам имел еще одну особенность, которая также вызывала обвинения в адрес Италии. Дело в том, что заместителем министра иностранных дел, который отвечал за эту проблему, был А. Мантика, представитель «Национального альянса» − партии, занимающей достаточно жесткую позицию по этому вопросу.
Таким образом, внутриполитические проблемы и не принимаемая многими в ЕС политическая ориентация коалиции С. Берлускони привели к контрпродуктивному управлению внешней политикой страны, что в силу важности исламской тематики крайне негативно сказалось на имидже Италии среди неевропейских стран Средиземноморья. В итоге в конце 2001 – первой половине 2002 г. наиболее активным сторонником сотрудничества и интеграции в Средиземноморье оказалось не итальянское правительство, а президент Чампи, который выступил с концепцией «межкультурного диалога» между Западом и исламом в регионе.
Ситуация изменилась в начале 2003 г. На пост министра иностранных дел был назначен Франко Фраттини, бывший куратор разведслужб в правительстве страны. Учитывая исторически очень тесные связи, существующие между разведывательными сообществами Италии и США, неудивительно, что именно Фраттини стал идеальным кандидатом для того, чтобы проводить в жизнь открыто проамериканский курс правительства Берлускони в преддверии войны в Ираке. В результате заявления итальянских представителей по Ираку приобрели крайне жесткий характер. 21 января Ф. Фраттини провел первую встречу с госсекретарем США К. Пауэллом, после чего заявил, что Италия была и остается верным союзником США в борьбе с терроризмом. Он ушел от прямого ответа на вопрос журналистов, поддержит ли Италия операцию в Ираке без санкции СБ ООН, но подчеркнул при этом, что в случае войны Италргя будет на стороне США.
Еще более жесткую позицию заняла в этот период заместитель министра иностранных дел Италии Маргерита Бонивер, которая является членом Трехсторонней комиссии и одним из проводников американских интересов в Италии. 22 января 2003 г. М. Бонивер принимала в Риме так называемого президента регионального правительства иракского Курдистана Барнама Салиха (сторонника Патриотического союза Курдистана), на встрече речь шла, в том числе, о действиях курдских регионалистов в ходе кризиса. 26 января 2003 г. М. Бонивер дала интервью газете «Avanti», где подвергла жесткой критике позицию Франции и Германии по Ираку, при этом нелестно отозвалась лично о Ж. Шираке (который, по ее словам, хочет реанимировать голлизм) и Г.Шредере (который выступает в качестве миротворца, чтобы отвести от себя критику за неудачную экономическую политику). М. Бонивер сказала, что «ЕС состоит не только из Франции и Германии», поэтому позиция других членов должна также учитываться. Кроме того, она выступила с критикой заявления председателя Евроко-миссии Р. Проди, о том что «старая Европа не хочет войны не потому, что она старая, а потому, что она мудрая». Бонивер отметила, что «старую Европу» нельзя назвать мудрой, поскольку сама она никогда не могла обеспечить свою безопасность, а только развязывала мировые войны, а «спасали» европейцев всегда американцы. В связи с этим ЕС должен поддержать американцев в борьбе с диктаторским режимом С. Хусейна.
19 марта 2003 г., буквально накануне войны, в итальянском парламенте состоялись масштабные дебаты по ситуации в Ираке. Правительство страны в конечном итоге приняло решение не посылать свои войска в зону конфликта и ограничиться политической поддержкой США. Юридическим основанием для этого стала ст. 11 конституции Италии, которая разрешает правительству начинать военные действия только, если сама Италия или ее союзники подверглись атаке. Некоторые правые депутаты, впрочем, говорили о том, что предыдущее левоцентристское правительство уже нарушило эту норму в ходе войны в Косово в 1999 г.
Основной проблемой, столкнувшей правительство и оппозицию, стал вопрос о предоставлении итальянских баз в распоряжение американских войск для военных действий в Ираке. Правительство запросило согласия у парламента на разрешение США пользоваться базами и воздушным пространством страны, ссылаясь на существующие двусторонние договоры. Левые фракции парламента выступили с резкой критикой этого проекта, депутат Пьер Паоло Ченто сделал особый акцент на том, что итало-американское соглашение о предоставлении баз, подписанное еще в 1954 г. в Кэмп-Дарби, до сих пор является секретным и потому неизвестным ни парламенту, ни гражданам страны. Он потребовал обнародования этого документа [21]. Его коллеги из оппозиционных фракций говорили о том, что Италия должна сохранять единство со своими ведущими партнерами по ЕС – Францией и Германией и не «предавать европейское единство» ради Соединенных Штатов. Тем не менее, проправительственное большинство одержало верх и дало согласие правительству на предоставление военных баз и воздушного пространства страны для американцев (304 депутата проголосовали «за», 246 – «против»). Италия официально была внесена американцами в список участников своей коалиции.
Проамериканская позиция Рима во время иракского кризиса сочетается с рядом инициатив и на европйеском направлении. Италия активно готовилась с 1 июля 2003 г. занять пост страны-председателя в ЕС, поэтому С.Берлускони и Ф.Фраттини выступили с идеей о возрождении так называемого «духа основателей» ЕС. Речь идет о том, чтобы шесть стран, стоявших у истоков европейской интеграции, выработали бы общие предложения по новой реформе ЕС в преддверии его расширения. В частности, итальянцы предложили создать официальный пост министра иностранных дел ЕС, который объединил бы существущие сейчас должности комиссара по внешним делам и высокого представителя по ОВПБ. Другая идея сводится к созданию «зоны еврообороны», с тем, чтобы страны ЕС оформили свои территории как единое военное пространство, то есть приняли бы на себя обязательства по коллективной обороне по аналогии со ст. 5 в уставах НАТО и ЗЕС. Следующее итальянское предложение – разработать четкий механизм субсидиарности и соподчиненности между всеми национальными парламентами стран ЕС и европарламентом [22].
Ряд важных инициатив был выдвинут итальянским правительством в первые месяцы 2003 г. и применительно к отношениям России и ЕС. Так, Ф. Фраттини заявил о настроенности итальянского правительства максимально учесть и претворить в жизнь в период своего президентства в ЕС российские предложения и пожелания по взаимодействию с Евросоюзом. В частности, одной из задач он назвал качественное продвижение проекта по созданию единого экономического пространства между Россией и ЕС [23].
Таковы основные особенности, которые определяют внешнюю политику Италии на современном этапе. Как представляется, они должны быть приняты во внимание Россией в целях более успешной реализации ее национальных интересов в Европе и других регионах мира.
_____________________________
1 См.: Intervento del Ministro degli Affari Esteri, Onorevole Lamberto Dini alla Commissione Affari Esteri del Senato della Repubblica suile priorita' della politica estera italiana. Roma, 8 guigno 2000 // www.esteri.it
2 См. ibid.
3 Основные вызовы безопасности Италии в Средиземноморье рассмотрены, например, в: Rischio da Sud. Geopolitica delle crisi nel bacino meditetraneo. Milano, 1996.
4 Intervento del Ministro degli Affari Esteri. Onorevole Lamberto Dini. alla Commissione Affari Esteri del Senato della Repubblica sulle priorita' della politica estera italiana. Roma. 8 giugno 2000 // www.esleri.it
5 Intervento del Presidente della Repubblica Italiana, Carlo Azeglio Ciampi in occasione dell’incontro con gli ambasciatori italiani nel mondo. Palazzo del Quirinale, 1 settembre 1999 // www.esteri.it.
6 См.: Дини Л. В Италии уже давно созрело убеждение, что Россия обладает внутренней силой для завершения перехода к совершенной демократии и гармоничному экономическому развитию / Беседа министра иностранных дел Италии с главным редактором журнала «Международная жизнь» // Международная жизнь. 2000. №5. С. 3–11.
7 Intervento del Presidente della Repubblica Italiana... // www.esteri.it.
8 См.: Дини Л. Указ. соч. С. 3–11.
9 Подробнее об общих оценках средиземноморской безопасности см.: Барабанов О.Н. Проблемы обеспечения международной безопасности в Средиземноморье / Проблемы внешней и оборонной политики России. Вып.5. М., 1999; его же. Средиземноморский фланг ЕС приоритеты Италии / Россия: европейский вектор. М.. 2000.
10 Ciampi С A. Intervento in occasione dell’incontro con il Congresso dei Deputati. Madrid, 30 novembre 1999 // www.esteri.it
11 См.: Dichiarazione congiunta italo-croata. Roma. 6 aprile 2000 // ivww.esreri.it
12 См. например: Conferenza stampa On. Min. Dini / Lord Robertson (Segretario Generals NATO). Roma, 8 maggio 2000 – MAE // www.esteri.it
13 Подробнее о военной политике Италии в рамках НАТО см., например: Valpolini P. The Italian Army: Restructuring Aims to Meet Changing Roles // Jane’s Defence Weekly. 11.02.1998; De Donno M. The Italian Navy in the 21st century: Missions and Organization // NATO’s Nations and Partners for Peace. 2001. No.3; Campanni V. Italian Plan in Line with NATO Requirements // Janes Defence Weekly. 30.01.2002.
14 См.: Intervento del Presidente della Repubblica Itaiiana... // www.esteri.it
15 Дини Л. Указ. соч. С. 3–11.
16 См.: Intervento del Ministro degli Affari Esteri. Onorevole Lamberto Dini, alla Riunione della Commissione Politica dell’Assemblea Parlamentare del Consiglio d’Europa. Roma. 12 giugno 2000 // www.esteri.it
17 Cм.: Ciampi C.A. Quale Mediterraneo Vogliamo / Conferenza del Presidente della Repubblica Italiana. Rabat. 16 maggio 2002 // www.esteri.it
18 Общий обзор экономических проблем Средиземноморья см. например. Tovias A. The Mediterranean Economy // Europe and the Mediterranean. L.-N.Y., 1994.
19 См.: Baccini M. L’Ambasciatore e il Politico Dialogo con Castellaneta // L’Unita. 19.06.2002.
20 Подробнее по проблематике иммиграции в Италию см. например: Allievi S. Le migrazioni nel Mediterraneo // Africa e Mediterraneo. 1992. №1; Dodi S. Poliliche di cooperazione di Unione Europea con i paesi terzi del Mediterraneo // Africa e Mediterraneo. 1995. №1.
21 www.camera.it
22 См.: Nigro V. Frattini арrе a Francia e Germania / Al vertice sulla Difesa tutta la Ue // La Repubblica. 01.04.2003.
23 www.esteri.it
Комментарии:
ИНФОРМАЦИЯ ПО РЕФЕРАТУ:
СТУДЕНТАМ! Уважаемые пользователи нашей Коллекции! Мы напоминаем, что наша коллекция общедоступная. Поэтому может случиться так, что ваш одногруппник также нашел эту работу. Поэтому при использовании данного реферата будьте осторожны. Постарайтесь написать свой - оригинальный и интересный реферат или курсовую работу. Только так вы получите высокую оценку и повысите свои знания.
Если у вас возникнут затруднения - обратитесь в нашу Службу заказа рефератов. Наши опытные специалисты-профессионалы точно и в срок напишут работу любой сложности: от диссертации до реферата. Прочитав такую качественную и полностью готовую к сдаче работу (написанную на основе последних литературных источников) и поработав с ней, вы также повысите ваш образовательный уровень и сэкономите ваше драгоценное время! Ссылки на сайт нашей службы вы можете найти в левом большом меню.
ВЕБ-ИЗДАТЕЛЯМ! Копирование данной работы на другие Интернет-сайты возможно, но с разрешения администрации сайта! Если вы желаете скопировать данную информацию, пожалуйста, обратитесь к администраторам Library.by. Скорее всего, мы любезно разрешим перепечатать необходимый вам текст с маленькими условиями! Любое иное копирование информации незаконно.
Поиск по БЕЛОРУССКИМ рефератам 
