Вы здесь:
ПОЛИТИКА

Злоупотребление правом или право злоупотребления


АВТОР: Р. Р. Исмагилов

ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №7,2000


Категории, упомянутые в заглавии статьи, органически вписались во все основные правовые системы современности и нашли свое отражение в научной мысли в рамках проблемы злоупотребления правом. Преследование людьми своих целей, особенно своекорыстных, нередко связано с причинением вреда другим, поскольку нет уверенности в том, что каждый сможет и захочет руководствоваться правилом: “И так во всем: как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними”1 . Человек в высшей степени существо эгоцентрическое, для него, по мнению автора, характерно стремление к присвоению возможно больших прав в ущерб соответствующим обязательствам. При этом индивид нередко пренебрегает правами других лиц или общественными интересами. Приведу наглядный пример из нашего не столь далекого прошлого, когда продажа на корню насаждений или урожая расценивалась как замаскированная форма продажи земли, находившейся в исключительной государственной собственности и полностью изъятой из гражданского оборота. Гражданин В., продав свой дом, не мог продать приусадебный сад. Такая сделка была бы по существу сделкой с земельным участком, поэтому он вырубает принадлежащий ему сад в пику новому собственнику дома К., поскольку тот отказался передать сверх оценки дополнительную сумму денег в возмещение стоимости плодово-ягодных насаждений. Поражает полная отрешенность покупателя дома, не реагирующего на вырубку сада, заставляющая задуматься о причине этого, и откровение: у продавца дома как собственника подспудно существует право на злоупотребление, право делать то, что он считает нужным со своим имуществом в силу полного господства над ним. Между тем очевидно, что необходимо наличие правового механизма по обеспечению баланса между желанием владельца или управомоченного и правом других защищаться от его своеволия, а следовательно, существует потребность в теоретическом обосновании этого.

***

Советская правовая доктрина препарировала рассматриваемую проблему следующим образом: полностью отсекла, предвав забвению, понятие “право злоупотребления”, полагая, что если семантика словосочетания неизвестна, то неизвестен и сам предмет, обозначенный им, и подменила понятие “злоупотребление” правом на осуществление права в противоречии с его назначением, сведя тем самым проблему злоупотребления правом на нет. Доказательством подмены может служить следующее авторитетное суждение: “Осуществление права в противоречии с его назначением принято называть также злоупотреблением правом. Термин, использованный в ст. 5, более удачен. Во-первых, он не подчеркивает в такой степени, как термин “злоупотребление правом”, субъективный момент в поведении управомоченного (злоупотребление предполагает намеренные действия); во-вторых, он в большей мере раскрывает суть данного социального явления. Понятие “осуществление права” в противоречии с его назначением охватывает и те случаи, когда право, при отсутствии какого-либо личного интереса, реализуется с единственной целью причинить другому вред (так называемая шикана)”2.

Контуры проблемы и поныне размыты и неопределенны; сама она, оставаясь усеченной, упрощена и не отличается глубокой проработкой, что прослеживается в научной литературе3 и отражается на законодательстве4 . Исследование проблемы начнем с рассмотрения ее исторических корней.

***

Обращаясь к истории вопроса, следует отметить, что исследуемый феномен искони известен человеческой цивилизации. В правовом наследии Древнего Рима имеются материалы, в той или иной степени относящиеся к предмету статьи; с ним сталкивались в средние века и в более позднее время. Прежде всего воздадим должное римским юристам, выработавшим перешедшие в века четкие и глубокие формулировки, одна из которых гласит: не причиняет противоправного вреда другому тот, кто исполняет свое право. Право злоупотреблять (Jus abutendi) выражает саму суть римского права, предоставлявшего управомоченному лицу неограниченный простор в осуществлении принадлежащих ему прав, в какой бы форме оно ни происходило и с какими бы последствиями ни было связано. В Дигестах Юстиниана (39.3.1.12) сказано: “Нельзя ничего взыскать с того, кто, копая на своем участке, отвел источник соседа”. Собственник земельного участка волен распоряжаться им как ему заблагорассудится, не обращая внимания на интересы соседей. Римское право, как видим, не ограничивало свободы субъекта права, но издержки безмерности порой были так очевидны, что казусы недопущения злоупотребления правом все же имели место: их можно обнаружить в Наставлениях Гая (1.53). Император, “запрошенный управителями провинций, распорядился, чтобы если окажется, что свирепость господ является нестерпимой, то господа принуждались бы продавать своих рабов. И хорошо сделал — мы не должны плохо пользоваться своим правом; в силу этого основания и расточителям запрещается управление их имуществом”.

Иначе регламентирован упомянутый выше случай в мусульманском праве. Собственник земельного участка не имеет права рыть колодец в таком месте, где тот может нанести ущерб собственнику уже существующего соседнего: вокруг каждого колодца есть свой “харим” — расстояние от него, на котором запрещается рыть новые колодцы. На вопрос: может ли лицо осуществлять права, ничем не ограничивая себя? — мусульманское право, основываясь на “хадисе” о воздержании от всякого пользования, способного нанести ущерб другому, отвечает отрицательно и полностью запрещает собственнику злоупотреблять своим правом собственности или использовать его во вред “умме”, бесцельно уничтожать имущество, без повода грубо обращаться со своими рабами или животными.

Мужу запрещается злоупотреблять правом на развод. Разведенной супруге причитается доля имущества, равная той, которую обычно получает вдова. Бывало, муж, злоупотребляя своим правом вернуть к себе отвергнутую жену до истечения указанного в предписании срока, вновь отвергал ее, принуждая тем самым к новому периоду ожидания. Делалось это в надежде, что она в конце концов откажется от своей доли имущества. Такое злоупотребление правом предупреждается аятами 229-230 суры “Корова”. Опекуну запрещается злоупотреблять правом опекунства, что предупреждается аятами 2, 5, 6 и 10 суры “Женщины”. Если это лицо учинит подобное в отношении своего подопечного, оно освобождается от опекунства в соответствии с процедурой отстранения недобросовестного опекуна. Однако случаи допущения злоупотребления правом все же имели место, и в подтверждение тому приведу два казуса. Первый — если некто вырастит на арендуемом участке земли фруктовые деревья, не посоветовавшись с землевладельцем, то есть фактически станет их владельцем на чужом участке, то землевладелец вправе заставить его выкорчевать эти деревья, разровнять землю на их месте и возместить все причиненные убытки. Второй — соседи имеют право обрубать ветви деревьев чужого сада, нависающие над их садом. Мусульманское право все-таки признает, что без нанесения вреда другим людям при осуществлении ряда прав нельзя обойтись. Как следствие этого с X в. наблюдается расширение функций кади в связи с развитием института надзора за злоупотреблениями (“назр ал-мазалим”).

Рассматриваемое явление известно англо-саксонской правовой системе. “В восточных штатах приоритетна доктрина прав на воду владельцев прибрежной полосы с акцентом на норму общего права, согласно которой собственник земли, примыкающей к реке, приобретает право пользования водой в силу факта собственности на такую землю. Владельцам неприбрежных земель обычно запрещено пользование водой из такого источника. Собственник, пользующийся водой неприбрежной земли, несет ответственность перед любым прибрежным собственником, которому в результате этого может быть нанесен ущерб. С другой стороны, прибрежные собственники, мешающие использовать воду неприбрежному собственнику, не несут за это никакой ответственности”5 , то есть право злоупотребления у них легализовано.

Наиболее рельефное отражение вопрос нашел в романо-германской правовой системе и ясно прослеживается начиная с 1529 г., от Ордонанса Франциска I, §88 которого запрещает злоупотребление правом на предъявление иска под страхом продажи с торгов имущества в наказание за дерзость, до Германского Гражданского уложения 1896 г. (в редакции 1986 г.), §226 которого гласит: “Недопустимо осуществление права исключительно с целью причинения вреда другому”.

В дореволюционной российской юриспруденции затрагиваемая проблема была четко обозначена и продвинута. Законодательство тех лет не знало норм, запрещающих злоупотребление правом. В. П. Доманжо, исследовавший проблему злоупотребления правом, отмечал, что, несмотря на более или менее устойчивый принципиальный взгляд кассационной практики, исходившей из того, что в законе “нет правила, чтобы лицо, действовавшее по праву, законом ему предоставленному, могло подвергаться за деяние свое какой бы то ни было ответственности”, в практике 70-х гг. XIX в. встречается несколько случаев, когда при нарушении так называемых “соседских прав” Сенат допускал возмещение вреда по мотивам “превышения законного права”6 . Довольно четкое выражение правовой формулы злоупотребление правом, причем с расширением судебного усмотрения при рассмотрении подобного рода вопросов, обнаруживается в решении Сената 1902 г., в котором записано: “Никто не свободен пользоваться его правом. Положить точно определенную грань между свободой пользоваться своим правом и обязанностью уважать право соседа теоретически нельзя; грань эта в каждом спорном случае должна быть определена судом”7 . Развитие этой превосходной идеи оборвали события осени 1917 г.

Для права советского периода российской истории характерен публично-правовой метод разрешительного регулирования. Действовал принцип “Дозволено разрешенное законом”, распространявшийся как в отношении властных государственных органов и должностных лиц, так и в отношении граждан, их объединений и исключавший злоупотребление правом, поскольку в рамках такого метода юридического регулирования быть не могло. Любое лицо, имея право, не имело возможности им злоупотребить, потому что малейшее отступление от условий осуществления права расценивалось как использование права не по назначению. Соответственно была выработана отточенная формулировка, сила и слабость которой — в безусловном следовании идеологической установке: “Злоупотребление правом есть использование субъективного права в противоречии с его социальным назначением, влекущее за собой нарушение охраняемых законом общественных и государственных интересов или интересов другого лица”8 . Законодатель практически не пользовался понятием “злоупотребление правом”, а в науке, старательно стирая и вымарывая любое упоминание о нем, высказывал сомнение о допустимости использования термина “злоупотребление правом”, лишая проблему собственного имени9 . Однако сама концепция злоупотребления правом, подмененная на осуществление субъективного права в противоречии с его назначением, была доведена до крайности. Даже тогда, когда были соблюдены установленные нормой условия осуществления права, оно могло быть признано противным социальной цели, поскольку право было закреплено за его носителем. Эта концепция пронизывала все советское позитивное право: в законодательстве существовало общее правило, запрещающее в принципе злоупотребление правом, — ч. 2 ст. 39 Конституции 1977 г. Наличие этой общей нормы не отрицало существования других конкретных норм, запрещающих совершение определенных действий при использовании права, действий-правонарушений, которые не могли быть злоупотреблением правом, хотя таковым назывались; например, злоупотребление родительскими правами сопряжено с нарушением запрета. К осуществлению субъективного права в противоречии с его назначением было отнесено заключение фиктивного брака, направленное, в частности, на неисполнение обязанностей молодого специалиста. Автор статьи “Что таит фиктивный брак” отмечала: “Если не считать, что фиктивный брак может быть признан недействительным, то за фиктивную регистрацию брака как таковую никакой ответственности не предусмотрено”10 . В самом деле, не каждое осуществление права, наносящее урон интересам других лиц, образует правонарушение и не все обусловленные этим неблагоприятные правовые последствия выступают в качестве меры ответственности; только “непризнание категории, “злоупотребление правом”, — как правильно отмечает В. И. Гойман, — ведет к тому, что всякое отклонение от общего дозволения квалифицируют как правонарушение”11 .

Следует отметить, что в Стране Советов никогда не идеализировали Римское право, а неукоснительно следовали выдвинутому в начале 20-х гг. требованию применять не corpus juris romani к гражданским правоотношениям, а наше революционное правосознание. Возьмем, к примеру, хлебные затруднения 1928 г. Выросшее в условиях НЭПа зажиточное крестьянство (кулачество) прекрасно знало механизм рыночного ценообразования и справедливо полагало, что собственность того или иного человека не может подвергаться денежной оценке со стороны иных лиц, кроме самих собственников или с их ведома — специалистов-оценщиков, и, “обладая большими запасами хлеба, отказывалось продавать его государству по ценам, определяемым Советской властью. Партия и Советская власть сломили сопротивление кулаков. К ним были применены чрезвычайные меры. За сокрытие хлебных излишков кулаков привлекали к суду, решением которого хлеб конфисковывался”12 . Во время сплошной коллективизации крестьянство вновь использовало право злоупотребления: “Каждую ночь стали резать в Гремячем скот. Резали быков, овец, свиней и даже коров. В две ночи было ополовинено поголовье рогатого скота”13 . ЦИК и СНК СССР приняли постановление “О мерах борьбы с хищническим убоем скота”. В конце 50-х и начале 60-х гг. советские люди опять воспользовались этим правом: “Первым ударом … стали разорительные налоги на подсобное хозяйство. Ставшие вмиг обременительными стада “кулаки” пустили под нож”14 . Продуктивный и рабочий скот был вырезан; та же участь постигла и птицу. Люди сносили хозяйственные и иные постройки, были сожжены ульи, вырублены плодово-ягодные насаждения, приведен в негодность сельхозинвентарь. “Неправильно было бы пренебрегать и возможностями подсобного хозяйства колхозников, рабочих и служащих… В последние годы в этой области были допущены необоснованные ограничения… Эти ограничения теперь отменены”15 . В 1992 г. крестьянство вновь отказалось отгружать зерно по ценам приемщика: “Такого Башкирия еще не знала: уборка почти завершена, хлеб на токах, а в государственные хранилища не поступает — земледельцы отказываются сдавать зерно”16. На этом краткий исторический экскурс завершен.

***

Немыслимо определение свода правил законопослушного поведения, и, возможно, поэтому в ныне действующем российском праве превалирует частно-правовой метод дозволительного регулирования, который заключается в том, что если действие специально не запрещено, то оно разрешено. Любое лицо вправе совершать любые действия, за исключением тех, в отношении которых установлен прямой запрет в законе. Между тем принцип “дозволено все, что не запрещено законом” допускает злоупотребление правом. В сфере публичного права продолжает действовать разрешительный метод юридического регулирования — власть не может издавать акты или предпринимать действия, прямо не предписанные ей законом; неисполнение публично-правовых полномочий также рассматривается как противоправное действие.

Злоупотребление правом и право злоупотребления; что это — калька, реликт, дихотомия проблемы? ...Легального определения законодателем не дано; ответить на вопрос предстоит теории права. Исходное понятие определяется следующим образом: “Злоупотребить — употребить во зло, во вред себе или другому”17 . Сам термин “злоупотребление правом” в его буквальном понимании означает употребление права во зло; это неразумное, недоброе, неумеренное использование права. Злоупотребление правом неразрывно связано с осуществлением лицом принадлежащего ему права и возможно только тогда, когда правопользователь обладает определенным субъективным правом; если действия лица не опираются на такое право, то невозможно говорить и о злоупотреблении правом. Реализация возможностей, которые право предоставляет субъекту, не может быть противоправной, в частности собственник в соответствии со ст. 209 ГК РФ “вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц”. Правообладатель, используя свое право, действует правомерно, поскольку противоправного осуществления права вообще быть не может. Реализуя свое право, он следует правовому предписанию, иными словами, противоправность любого действия исключается, если оно совершено в осуществление права. Вместе с тем какова бы ни была степень конкретизации допускаемого законом круга возможных действий, входящих в содержание субъективного права, нельзя предусмотреть такого поведения субъекта права, которое формально соответствует этому праву — управомоченный, используя свое право, опираясь на него, иногда затрагивает (попирает, обременяет, затрудняет, умаляет, стесняет, ущемляет) права других лиц, причем эти действия совершаются в рамках содержания права. Небольшое отступление — различие между содержанием права и его осуществлением — состоит в том, что содержание субъективного права включает в себя лишь возможное поведение правообладателя, тогда как осуществление права есть совершение им реальных, конкретных действий, связанных с превращением желаемого в действительное. Осуществление права происходит путем реализации лицом возможностей, заключенных в содержании данного права, и факт злоупотребления правом следует искать в том поведении управомоченного лица, которое оно предпринимает при использовании возможных, допустимых действий, направленных на осуществление субъективного права.

Установление правовых гарантий, обеспечивающих реальное осуществление субъективного права, — только одна сторона медали. Наряду с этим закон призван также гарантировать и правовую защиту других лиц, чьи права и интересы могут быть затронуты при этом, что отнюдь не следует сводить к закреплению принципа недопустимости злоупотребления правом. Более правильным был бы путь определения пределов осуществления субъективного права — законодательно очерченных рамок деятельности лица по реализации возможностей, составляющих содержание его права. Каковы же пределы осуществления права, как они определяются в законе, в каких именно случаях действия управомоченного могут быть признаны злоупотреблением правом, каким органом и каковы правовые последствия этого? Наделение лица субъективным правом предоставляет ему свободу поведения, обеспечивающую превращение названных возможностей в действительность; свободу здесь следует понимать как право гражданина делать все, что не запрещено законом, как любую деятельность по самовыражению в рамках закона. Однако субъективное право, будучи мерой возможного поведения лица, имеет определенные границы; действия лица происходят внутри них, и он не может выйти за пределы очерченного ему круга. Права не могут сообщать неограниченной свободы их носителю; права субъекта не следует абсолютизировать, напротив, каждое право имеет четко регламентированные рамки — непосягательство на права других лиц, недопущение произвольных и тем более насильственных действий, причиняющих им вред. Во Всеобщей Декларации прав человека зафиксировано, что осуществление прав может быть ограничено лишь соображениями соблюдения прав других. В Российской Федерации в соответствии с ее Конституцией “осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц”. Норма ст. 17 Основного закона устанавливает общий предел правовым возможностям субъекта права, позволяя определить степень его свободы и, одновременно, степень защищенности других людей, возлагая на каждого обязанность осуществлять свои права надлежащим образом, в полном соответствии с требованием закона. В других правовых актах указан предел по усмотрению субъекта права при осуществлении им своих прав, который он обязан учитывать в своем поведении. Так, “осуществление права собственности на жилое помещение, — согласно ст. 3 Закона РФ “О приватизации жилого фонда в РФ” 1991 г., — не должно нарушать прав и охраняемых действующим законодательством интересов других лиц”. Как видим, единый предел осуществления лицом своих прав прямо обозначен законодателем и определен чертой, где начинаются субъективные права других лиц и которую нельзя преступать. Его превышение служит мерилом того, сообразуются ли действия по осуществлению права с требованиями соответствующих правовых норм или же нет. Например, осуществление гражданином К. своего права на покупку картины художника Н. Варзина, но не в целях удовлетворения своих культурных потребностей, а с исключительной целью досадить (навредить) другому лицу — собирателю картин этого художника, гражданину Ч., — может быть признано судом по иску последнего неправомерным и расценено как “шикана”.

В ситуации, когда одно лицо утверждает, что действует в объеме своего права, а второе заявляет об ущемлении действиями первого его права, наличие такого факта является основанием для обращения в суд. Требование о признании того или иного действия злоупотреблением может быть предъявлено суду любым заинтересованным лицом. Действия, совершенные одним лицом, считающим, что оно нормально осуществляет свое право, могут быть признаны судом злоупотреблением правом по требованию другого лица, чьи права были ущемлены действиями первого. Гражданин И. установил щит против окна соседнего дома, выходящего на его двор, чем закрыл доступ света в помещение, принадлежащее гражданину Ф. Фактически гражданин И. пошел на откровенное злоупотребление правом. Между тем спор можно было бы разрешить по-соседски: оставить щит, разместив его дальше от окна. В противном случае возможно обращение в суд, которым устанавливается факт злоупотребления правом в процессе рассмотрения дела. Признание судом факта злоупотребления правом ведет к неблагоприятным правовым последствиям для правообладателя-ответчика.

Каковы же правовые последствия признания судом действий управомоченного лица злоупотреблением правом? Меры карательного порядка здесь, безусловно, неприменимы — сама постановка вопроса об ответственности за вред, причиненный в результате непротивоправной деятельности, алогична; более того — в большинстве случаев оказывается невозможным и запрещение деятельности, причинившей вред. В п. 5 постановления № 6/8 Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.96 г. “О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации” сказано, что “при разрешении споров следует иметь в виду, что отказ в защите права со стороны суда допускается лишь в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о совершении гражданином или юридическим лицом действий, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом… В мотивировочной части соответствующего решения должны быть указаны основания квалификации действий истца как злоупотребление правом”18 . Например, закон признает за женщиной право на взыскание алиментов на содержание детей независимо от того, расторгнут или не расторгнут брак. При рассмотрении дела о взыскании алиментов с отца, с которым мать ребенка состоит в зарегистрированном браке, суд выясняет причины предъявления иска, и, если окажется, что иск предъявлен с целью добиться в обход закона снижения размера алиментов, выплачиваемых ответчиком на детей от другой матери, он, признав действия истца злоупотреблением правом, должен отказать в таком иске, что не лишает управомоченное лицо ни самого права, ни возможности его осуществления при других обстоятельствах. Или: за совершение корыстного преступления гражданин приговорен к лишению свободы с конфискацией имущества. Жена осужденного предъявляет иск об освобождении от ареста дома, являющегося ее собственностью. Она должна доказать основание своего требования при помощи имеющихся у нее документов или иными законными средствами. В противном случае суд признает действия истицы злоупотреблением правом, вызванным стремлением устранить часть имущества из сферы действия судебного приговора, и откажет в иске.

Другим правовым последствием может быть возложение обязанности отказаться от осуществления своего права. Любая судебная инстанция, например, отвергнет право собственника поставить на своем земельном участке забор непомерной высоты. По иску стесненного лица суд потребует прекращения возведения такого забора, признав это злоупотреблением правом. В иных случаях правовыми последствиями злоупотребления правом могут быть: возвращение в прежнее правовое и имущественное положение с реабилитацией потерпевшей стороны, устранение препятствий осуществления права, уплата вознаграждения за потерю времени, лишение правомочий на результат, отказ в признании права и, наконец, лишение самого права, означающее полное прекращение существования того конкретного права, которое недоброжелатель имел.

Что же касается возмещения вреда, то оно должно возлагаться на причинившего его только в случаях, предусмотренных законом (п. 3 ст. 1064 ГК РФ); вред, причиненный правомерными действиями, возмещению не подлежит. Злоупотребление правом не порождает желаемых результатов, ему отказывается в защите, действие это признается судом как юридически нежелательное или юридически ничтожное.

Итак, внутри содержания субъективного права человек свободен в своем выборе и волен поступать так, как считает нужным, потому что нельзя исключать элемента саморегуляции поведения в рамках той свободы, которую предоставляет то или иное право. Злоупотребление правом имеет место тогда, когда данное право используется во вред другим субъектам права; оно связано с осуществлением права, с его реализацией в конкретных случаях, и ответ на вопрос, что значит использование права во зло, следует искать в самом поведении этого лица, в превышении им своего законного права вследствие эгоистичных побуждений. Злоупотребление правом можно определить как использование управомоченным лицом форм поведения, умаляющих права других лиц в рамках дозволенного общего типа поведения; оно заключается в действиях, не выходящих за границы содержания субъективного права, задевающих при этом права, свободы и интересы иных субъектов права или балансирующих на грани этого. Представляется правильным мнение, что “о злоупотреблении правом речь может идти лишь в случае, когда управомоченный субъект, действуя в границах принадлежащего ему субъективного права, в рамках тех возможностей, которые составляют содержание данного права, использует такие формы его реализации, которые выходят за установленые законом пределы осуществления права”19 , попирая права иных лиц. Последние могут не знать или “не замечать” этого, проигнорировав ущемление своих прав, или же отреагировать, обратившись в суд, который, констатируя выход за пределы осуществления права, в зависимости от его степени, цели и прочего, признает действия управомоченного лица либо злоупотреблением правом, влекущим неблагоприятные правовые последствия, либо “шиканой” или иным правонарушением, влекущим гражданско-правовую и иную ответственность, причем лицо, намеренно посягающее на то или иное право другого лица в нарушение закона, обязано компенсировать любой причиненный вред.

Невозможно заранее предусмотреть все варианты поведения лица в тех или иных жизненных ситуациях, поэтому законодатель, признав недопустимость определенных из них с указанием конкретных признаков, запрещает их, допуская при этом возможность совершения всех иных действий, не приводя не только более или менее точного, но даже примерного перечня таковых. Во время подготовки проекта Гражданского кодекса РФ было внесено предложение о безоговорочном закреплении в законе принципиальной недопустимости злоупотребления правом путем введения пункта о полном запрещении злоупотребления правом (п. 2. ст. 168 первоначального проекта), что следовало рассматривать как недостаточно продуманный шаг, поскольку нельзя запретить нечто аморфное, лишенное каких-либо признаков и не имеющее законодательного определения. Законодатель пока не в состоянии, не впадая в казуистику, описать формальные признаки злоупотребления правом; он не может, как уже было сказано, предусмотреть всего, что возникает в жизни, поэтому его задача свелась к формулировке рамочной статьи о злоупотреблении правом как образца решения, предлагаемого судье. В принятом законе дана формулировка, относящая решение вопроса о признании того или иного действия злоупотреблением правом всецело к предмету судебной проверки: “Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах”. Отсюда отнюдь не следует делать вывод о том, что свое право нельзя использовать, если этим правомерно наносится вред другим лицам. Напротив, наличие этой статьи фактически означает, что объем предоставленных субъекту возможностей не исключает их возможного использования во вред другим. Более удачна формулировка приведенного выше § 226 ГГУ, предусматривающего недопущение “шиканы” — действий, совершаемых с исключительной целью причинить вред другому лицу, но не злоупотребление правом вообще, поскольку оно гораздо шире понятия “шикана”. Смысл этого правила состоит в том, что запрещено не всякое осуществление права, причиняющее вред другому, — без нанесения вреда другим лицам при осуществлении некоторых прав фактически даже нельзя обойтись. Требуется большее — из обстоятельств дела должно вытекать, что осуществление права для лица, совершающего данное действие, не может иметь никакой иной цели, кроме причинения вреда. Установленное п. 1 ст. 10 ГК РФ правило применяется к тем случаям, когда одно лицо, осуществляя свое право, вторгается в сферу права другого лица, но при этом не нарушает прямого (конкретного) запрета закона или какого-либо иного нормативного акта. Задача состояла не в полном запрещении злоупотребления правом, а в четкой судебной регламентации отдельных случаев злоупотребления правом. Формулировка этих случаев судом как юридически нежелательных актов позволяет устранить недолжное использование права. Деятельность судьи имеет своей целью легитимацию моделей надлежащего осуществления права и вытеснение случаев ненадлежащего осуществления права. Судебные определения по злоупотреблениям применительно к отдельным видам субъективных прав будут формой защиты интересов общества от лиц, допускающих упречное использование своих прав.

Данная проблема заслуживает пристального внимания хотя бы потому, что виды злоупотребления правом множатся. Злоупотребление правом весьма характерно для вещных отношений. Кроме того, одним из наиболее распространенных случаев является злоупотребление обвиняемыми своими правами: с подачи адвокатов они искусственно затягивают изучение материалов следствия. Следственная практика полна примеров, когда обвиняемый переписывает дело полностью, от корки до корки, а затем, проработав таким образом несколько томов дела, решает ознакомиться с ним еще раз. Многочисленны факты злоупотребления правом в отношениях по найму труда со стороны работодателей, манипулирующих своими полномочиями, в частности злоупотребление правом управления обществами и товариществами, а также компаниями со смешанным капиталом. К злоупотреблению правом следует отнести демонстрацию собственной свободы в общественном месте, что является не только вызовом окружающим, но и ущемлением их свободы, с попранием их прав. Сюда же можно отнести примеры неосуществления права, когда это затрагивает интересы других: намеренная неявка одной из сторон в суд, равно как неназначение своего представителя или непредставление своих доводов. Неосуществление полномочий, как правило, считается юридически безразличным фактом, однако здесь злоупотребление выразилось именно в полном неиспользовании стороной своих прав. Перечисленные пороки как разновидности аномального (отклоняющегося) поведения устранимы путем признания их соответствующим судом злоупотреблением правом; не следует мириться с ними как с неизбежным злом — надежным юридическим барьером на пути произвольного и злонамеренного использования права может стать суд.


--------------------------------------------------------------------------------

1 Евангелие от Матфея, 7:12.

2 Рясенцев В. А. Условия и юридические последствия отказа в защите гражданских прав//Советская юстиция. 1962. № 9. С. 8-9.

3 Текаев Х. А. Злоупотребление правом. Межвузовский сборник научных трудов – Проблемы реализации права. Свердловск. 1990. С. 112—115; Гражданское право/Под ред. Е. А. Суханова. М., 1994. Т. I. С. 26—27 и 158—159; Теория права и государства/Под ред . М. Н. Марченко. М., 1996. С. 418—419; Гражданское право/Под ред. А. П. Сергеева и Ю. К. Толстого. М., 1997. Ч. 1. С. 252—253; Венгеров А. Б. Теория государства и права. М., 1998. С. 511—512; Макаров О. В. Гражданское право и правовое государство//Правоведение. 1993. № 3. С. 86; Малеин Н. С. Современные проблемы юридической ответственности//Государство и право. 1995. № 6. С. 36—38; Емельянов В. Пределы осуществления гражданских прав//Российская юстиция. 1999. № 6. С. 15 и другие публикации.

4 Статьи 4 и 51 Закона РФ “О средствах массовой информации” от 27.12.1991 г.; п. 25 Положения об информационных гарантиях предвыборной агитации, утвержденного Указом Президента РФ № 1792 от 19.10.1993 г., и др.

5 Крассов О. И. Право частной собственности на землю в США//Государство и право. 1993. № 2. С. 100.

6 Цит. по: Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972. С. 38.

7 Там же.

8 Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 115.

9 Малеин Н. С. Гражданский закон и права личности в СССР. М., 1981. С. 68.

10 Короткова Л.П. Указ. в тексте статья//Государство и право. 1993. № 8. С. 139—140.

11 Общая теория права и государства/Под ред. В. В. Лазарева. М., 1996. С. 238.

12 История КПСС. М., 1962. С. 419

13 Шолохов М.А. Поднятая целина. Кн. I. Гл. 15.

14 Известия. 1997. 11 октября.

15 Правда. 1964. 7 ноября.

16 Российская газета. 1992. 15 сентября.

17 Даль В И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I. М., 1981. С. 685.

18 Российская юстиция. 1996. № 10. С. 57.

19 Грибанов В. П. Указ. соч. С. 47.


© Минская коллекция рефератов


Комментарии:


ИНФОРМАЦИЯ ПО РЕФЕРАТУ:

СТУДЕНТАМ! Уважаемые пользователи нашей Коллекции! Мы напоминаем, что наша коллекция общедоступная. Поэтому может случиться так, что ваш одногруппник также нашел эту работу. Поэтому при использовании данного реферата будьте осторожны. Постарайтесь написать свой - оригинальный и интересный реферат или курсовую работу. Только так вы получите высокую оценку и повысите свои знания.

Если у вас возникнут затруднения - обратитесь в нашу Службу заказа рефератов. Наши опытные специалисты-профессионалы точно и в срок напишут работу любой сложности: от диссертации до реферата. Прочитав такую качественную и полностью готовую к сдаче работу (написанную на основе последних литературных источников) и поработав с ней, вы также повысите ваш образовательный уровень и сэкономите ваше драгоценное время! Ссылки на сайт нашей службы вы можете найти в левом большом меню.

ВЕБ-ИЗДАТЕЛЯМ! Копирование данной работы на другие Интернет-сайты возможно, но с разрешения администрации сайта! Если вы желаете скопировать данную информацию, пожалуйста, обратитесь к администраторам Library.by. Скорее всего, мы любезно разрешим перепечатать необходимый вам текст с маленькими условиями! Любое иное копирование информации незаконно.



Флаг Беларуси Поиск по БЕЛОРУССКИМ рефератам