А. КУН. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЫ ГИТЛЕРА (1919 - 1939 гг.)

A. KUHN. Hitters aassenpolitisches Programm. Entstehung und Entwicklung. 1919 - 1939. Stuttgart. Ernst Klett Verlag. 1970. 286 S.

Западногерманский буржуазный историк Аксель Кун стремится в своей книге проследить зарождение и эволюцию гитлеровской внешнеполитической программы в период между двумя мировыми войнами. Работа состоит из двух неравноценных по замыслу и воплощению частей. В первой автор рассматривает процесс формирования внешнеполитической программы национал-социализма в 1919 - 1924 гг., концентрируя основное внимание на причинах, обусловивших у Гитлера мысль о войне с СССР. Основная идея этой части книги заключается в следующем: в 1923 г., после того, как Гитлер обнаружил иное, чем у Франции, отношение Англии к вопросу об оккупации Рура, в его представлении союз с Великобританией стал необходимой предпосылкой ревизии Версальского договора (стр. 93, 95). Но такой союз был возможен лишь при условии отказа Германии от притязаний на колонии и от гонки морских вооружений. Поскольку Гитлер рассматривал колонии как необходимое "жизненное пространство", следовало найти новый объект для планов германской экспансии. Тут-то его взгляд и обратился на Восток, к России (стр. 104, 128). Мысль о войне с Советским Союзом, пишет А. Кун, впервые была сформулирована Гитлером в "Майн кампф" в 1924 г. (стр. 99, 109).

Таким образом, подготовительную стадию выработки фашистской внешнеполитической программы Кун относит к 1919 - 1923 годам. На этом этапе, утверждает он, Гитлер еще не видел в России "абсолютного" врага, к каковым он тогда причислял Францию, Англию и США (стр. 47), хотя его враждебное отношение к Советской власти с самого начала было выражено вполне определенно (стр. 50, 69) и он возлагал большие надежды на победу белых в гражданской войне (стр. 53). Признавая этот факт, Кун тем не менее пытается доказать, что вплоть до середины 1924 г. Гитлер не помышлял о завоевательном походе против России, поскольку до этого якобы рассчитывал на падение Советской власти (стр. 99, 131). Такова логика, которой придерживается западногерманский историк.

Прежде всего вызывает возражение то, как Кун трактует вопрос о времени формирования у Гитлера замысла войны с Советским Союзом. Во-первых, автор упускает из виду, что уже с 1920 г. Советское правительство стало рассматриваться в Германии как единственный представитель народов России¹ . Концентрируя внимание на личности Гитлера, Кун забывает о внутри- и внешнеполитическом положении Германии после первой мировой войны. Он явно не считается с тем обстоятельством, что в первые годы Веймарской республики ни одна из буржуазных партий, если она не хотела лишиться поддержки избирателей, не могла игнорировать тот факт, что Советская Россия противостояла державам - учредительницам Версальской системы. Поэтому буржуазные партии избегали включать в свои программные документы призывы к завоева-

¹ H. Linke. Deutschland und die Sowjetunion von Brest-Litowsk bis Rapallo. "Aus Politik und Zeitgeschichte". 1972, N 16, S. 33; H. Meier-Welcker. Seeckt. Frankfurt a. M. 1967, S. 322 - 323.

стр. 194

тельному походу против Советской России, как бы им того ни хотелось. Кун сам косвенно подтверждает эту мысль, когда пишет, что агитация против Версальского мира доминировала в речах Гитлера вплоть до 1923 г. (стр. 32). Международная обстановка изменилась к 1924 г.: на Западе стало ясно, что положение Советского государства стабилизировалось, а в лагере государств- победителей Германии открыто проявились глубокие политические и экономические противоречия. США в это время уже готовы были предоставить практически любую помощь Германии, рассматривая ее в качестве главного "антикоммунистического бастиона" западного мира. В этих условиях преимущество ориентации на англо-американский блок стало для правящих кругов Германии очевидным. В такой политической атмосфере четкое формулирование откровенной антисоветской внешнеполитической программы было достаточно обусловленным шагом германского фашизма. Однако нельзя идентифицировать этот шаг с моментом зарождения у фашистов планов войны с Советской Россией, как это делает Кун. К тому же он сам признает, что уже в 1920 г. Гитлер наметил переориентацию германской внешнеполитической экспансии на Восток, не конкретизируя, однако, объектов этой экспансии (стр. 59).

Вызывает возражение и то, как Кун оценивает фашистскую внешнюю политику до прихода нацистов к власти. Стержнем ее он считает стремление к созданию различных внешнеполитических союзов. В действительности подобное стремление не могло стать ни стержнем, ни лозунгом внешней политики нацизма, тем более в течение столь длительного периода. Этот курс гитлеровцы использовали, добиваясь ревизии Версальского мира, под прикрытием которой Германия осуществляла свою экспансию на европейском континенте, он выполнял важную, но все же лишь вспомогательную функцию. Тезис о "политике союзов", видимо, призван подтвердить главную идею книги, содержащуюся в том, что союз с Англией играл решающую роль в формировании внешнеполитических планов Гитлера. Между тем во "Второй книге" Гитлер писал, что единственно возможным путем для создания "комбинации сил" явится конкретный внешнеполитический замысел² , а не наоборот.

Относя вызревание у Гитлера замысла о войне с Россией к середине 1924 г., Кун тем самым резко противопоставляет идеологические цели фашизма его "геополитическим" планам. К тому же автор явно желает изобразить идеологический фактор во внешнеполитической программе германского фашизма как своего рода камуфляж (стр. 127). Между тем замысел войны против Советского Союза как главной цели внешней политики национал- социализма включал в себя решение ряда идеологических, экономических и военно-стратегических задач и возник вовсе не как производная от идеи Гитлера о союзе с Великобританией и отказе от приобретения "жизненного пространства" в заморских владениях. Он был квинтэссенцией всей нацистской программы, воплотившей в себе наиболее реакционные концепции идеологов германского милитаризма и империализма.

Во второй части книги Кун рассматривает отношение Гитлера к Англии в 1933 - 1939 гг., когда, по мнению автора, она занимала центральное место в его внешнеполитических комбинациях вплоть до начала второй мировой войны (стр. 142). Представляет интерес гипотеза автора о времени зарождения у Гитлера идеи войны с Великобританией. Буржуазные исследователи, как правило, относят ее возникновение к лету - осени 1938 г.³ , то есть связывают ее непосредственно с реакцией в правящей верхушке третьего рейха на события майского кризиса 1938 года. Возражая им, Кун приводит ряд свидетельств того, что уже в конце 1936 г. у Гитлера начинает складываться убеждение в неизбежности войны с Англией (стр. 201). Хотя эта гипотеза и нуждается в дополнительной проверке (не совсем ясны мотивы подобного решения "фюрера", в особенности их связь с состоянием англо-германских отношений в указанный период), она представляет интерес для понимания дальнейшей политики фашистской Германии. Оценка Англии как "смертельного врага" Германии, данная на совещании Гитлера с руководящей верхушкой рейха 5 ноября 1937 г., не кажется в таком случае слишком неожиданной и случайной⁴ .

Однако и вторая часть книги содержит немало тенденциозных выводов и положений. Это относится прежде всего к оценке политики Германии по отношению к Чехосло-

² "Hitlers Zweites Buch. Ein Dokument aus dem Jahr 1928". Stuttgart. 1961, S. 154.

³ M. Salewski. Die deutsche Seekriegsleitung 1933 - 1945. Bd. I. Frankfurt a. M. 1970, S. 41.

⁴ "Совершенно секретно! Только для командования!". М. 1967, стр. 55.

стр. 195

вакии в мае 1938 года. Искажая события, Кун фактически сваливает ответственность за ухудшение международной обстановки на правительство Чехословакии, которое, якобы не имея достаточных оснований, провело частичную мобилизацию (стр. 222). Автор склонен также к идеализации действий правительства Чемберлена весной 1939 г., повторяя довольно избитый тезис о "радикальном повороте английской внешней политики" после оккупации фашистами Праги (стр. 236 - 239, 266), и т. д.

В книге скорее поставлены, чем решены основные вопросы эволюции внешнеполитической программы нацизма. И это не удивительно, ибо большинство выводов автора основывается на некритической интерпретации заявлений самого Гитлера, без учета конкретной политической обстановки и аудитории, к которой они были обращены. Все это не могло не привести автора к противоречиям, неверным оценкам и даже искажению событий.