Вы здесь:
ФИЛОСОФИЯ

О соотношении гуманитарного и естественнонаучного познания в междисциплинарных исследованиях.


О соотношении гуманитарного и естественнонаучного познания
в междисциплинарных исследованиях.
С. Переслегин
Содержание:

I. Воздействие естественнонаучного знания на сферу гуманитарных наук.
• «Междисциплинарные» задачи.
• Естественнонаучные границы.
• Естественнонаучная методология.
• Мыследеятельностная методология.
• Естественнонаучные «Туннели Реальности».
II. Воздействие гуманитарного знания на сферу естественных наук.
• «Гуманитарные границы».
• Гуманитарный эмпиризм.
• Антипричинность.
• Гуманитарные методологии.
III. Универсальные (междисциплинарные) методологии.
• Законы диалектики.
• Системная методология.
• Инфопсихология Лири-Уилсона.
IV. Организационные проблемы междисциплинарности.
• Бюрократизация науки.
• Аргументация в междисциплинарных исследованиях.
• Междисциплинарные организационные структуры.


В связи с продолжающимся дроблением научного знания, междисциплинарные исследования приобрели особую актуальность. Сегодня они – едва ли не единственная возможность создавать научную информацию, обладающую интегрирующими свойствами и способную оказывать измеримое воздействие на социосистемы. Со стратегической точки зрения наиболее перспективными представляются исследования, объединяющие дисциплины, максимально разнородные по предмету и методологии, по доминирующим механизмам познания. Прежде всего, речь должна идти о синтезе естественнонаучного и гуманитарного подходов.
Основной трудностью на этом пути является отсутствие внятного механизма междисциплинарного взаимодействия. На практике вместо такого механизма используются некие «общие соображения» (причем, в каждом конкретном случае – свои). Альтернативный подход состоит в создании абстрактных деклараций, странных по форме и неочевидных по содержанию. Примером подобного документа может служить «хартия междисциплинарности».
Целью настоящей статьи является описание основных принципов взаимодействия естественнонаучного и гуманитарного познания.

I. Воздействие естественнонаучного знания на сферу гуманитарных наук

«Междисциплинарные» задачи
Правильная организация междисциплинарного взаимодействия представляет собой управленческую и, отчасти, научную проблему, но ни в коей мере не относится к компетенции дипломатии или конфликтологии. Иными словами, такое взаимодействие не предполагает паритета естественнонаучного и гуманитарного знания.
На сегодняшний день в задачах, ориентированных на некий синтез естественнонаучного и гуманитарного подходов, первый должен пользоваться безусловным и абсолютным приоритетом.
Презумпция приоритета естественнонаучного знания в междисциплинарных исследованиях вытекает из лучшей разработанности естественных наук как в фактологическом, так и в методологическом плане. Сегодня гуманитарные науки являются недостаточно развитыми. Так, например, они практически не способны порождать высокие технологии, хотя предмет их исследований предполагает желательность выхода на технологический уровень .
Гуманитарное знание носит преимущественно описательный характер и использует, скорее, индуктивный, нежели дедуктивный подход. Это накладывает принципиальные ограничения на уровень теоретического осмысления: гуманитарные научные теории, как правило, относятся к классу феноменологических; очень редко приходится сталкиваться с гуманитарной системной феноменологией. В естественных науках соответствующие стадии были пройдены не позднее последней четверти XIX столетия. Таким образом, мы должны говорить о структурном отставании гуманитарных наук от естественных на срок порядка 100 – 150 лет.
Само собой разумеется, что это отставание никоим образом не может быть поставлено в виду ученым-гуманитариям, равно как и в заслугу естественникам. Причинами опережающего развития естественных наук являются:
• простота предмета исследования;
• возможность широкого применения экспериментальных методов;
• востребованность и, следовательно, оплачиваемость результатов исследований.
Последняя причина должна считаться основной. В течение XIX – XX веков естественные науки с их «встроенной» технологичностью имели безусловный социальный приоритет. Хотя, в связи с потерей технологического баланса ситуация начинает меняться, механизмы юридической, а, следовательно, и экономической защиты гуманитарных исследований не инсталлированы в обществе до сих пор. (Применить к гуманитарным технологиям, например, к техникам НЛП, классическое патентное право, очевидно, не представляется возможным).
Отставание гуманитарных наук от естественных имеет ту положительную сторону, что значительный массив накопленных естественнонаучных знаний может быть без особого труда использован в гуманитарных исследованиях. Основной трудностью на этом пути является преодоление убеждения гуманитариев относительно некой «особой специфики» их предмета изучения .
Вырисовывается следующая группа «междисциплинарных задач»:
• создание юридической и экономической базы гуманитарного знания (необходимо иметь в виду, что по мере преодоления отставания гуманитарных наук стоимость исследований будет возрастать; серьезные гуманитарные технологии потребуют для своей социальной инсталляции средств, превосходящих затраты на создание атомной энергетики или авиационной промышленности);
• четкое описание гуманитарных систем и их специфики;
• определение условий применимости естественнонаучных моделей к гуманитарным системам;
• конвертация накопленного естественнонаучного знания в гуманитарное.

Естественнонаучные границы
Первым важным шагом на этом пути может стать описание естественнонаучных границ гуманитарных исследований. Речь идет о проверке соответствия полученных гуманитариями результатов и надежно установленных естественниками законов природы .
Рассмотрим простейшие случаи применения «правил запрета».
Современная физика не может «запретить» телепатическую передачу информации. Существует электрослабое взаимодействие, проявлениями которого служат, в частности, электрические и магнитные поля, ничто не мешает этому полю переносить «телепатическую информацию». Физику неясно, каким образом человеческий организм может ее кодировать и детектировать, но этот вопрос и не входит в его компетенцию. Во всяком случае, законам природы телепатия не противоречит.
Напротив, в большинстве публикаций по проблеме телекинеза авторы нарушают закон сохранения импульса. Если же потребовать выполнения этого фундаментального закона, окажется, что «телекинетическое взаимодействие» может быть легко измерено приборами. Такие опыты непрерывно проводятся и неизменно дают отрицательный результат. Дело в том, что человек, способный передавать импульс макроскопическому предмету (скажем, за счет обмена квантами того же электрослабого взаимодействия), будет, естественно, воздействовать и на микрочастицы. То есть, одним случайным взглядом он нарушит сведение лучей в цветных кинескопах и выведет из строя компьютеры, настройка чувствительного зеркального гальванометра должна сбиваться в его присутствии.
Таким образом, всякие работы по телекинезу должны быть отвергнуты либо как нарушающие один из фундаментальных законов природы, либо как противоречащие надежно установленным опытным данным.
Аналогично, должны быть «запрещены» гуманитарные исследования, содержание которых подразумевает отказ от постулатов термодинамики или принципа релятивистской инвариантности .
Наконец, должен соблюдаться принцип «школьной грамотности»: ученый-гуманитарий должен разбираться в естественнонаучной картине мира хотя бы на уровне средней школы. Во всяком случае, если интересы этого гуманитария лежат в области междисциплинарных исследований. Огорчительно читать у такого умного и тонкого философа и социолога, как Станислав Лем, об «изменении постоянной Больцмана» . Здесь необходимо отметить, что гуманитарии, как правило, совершенно не разбираются ни в теории вероятности, ни в прагматически гораздо более необходимой им математической статистике. В связи с этим значительный объем экспериментального материала по социологии и психологии не стоит той бумаги, на которой он напечатан .

Естественнонаучная методология
Следующим шагом, направленным на достижение подлинной междисциплинарности, должно стать знакомство гуманитариев с естественнонаучными методологиями.
Классический естественнонаучный подход к исследованию мира сложился в течение 14 – 18 веков и связан с именами У.Оккама, Ф.Бэкона, Г.Галилея, И.Ньютона. Этот подход, прежде всего, настаивает на материальности «мира, изучаемого научными методами». (По И.Ньютону: «Вездесущие Божие влияния на движение небесных тел не оказывает»). Далее постулируется единство самого мира и законов, описывающих его развитие .
Классическая естественнонаучная методология настаивает на «аквариумной» картине мира – однородное и изотропное пространство, однородное время, измеряемое через повторяющиеся события, постулат причинности, согласно которому будущее не может оказывать влияние на прошлое. Хотя сейчас взгляды физики на пространство и время стали значительно шире, эта модель остается базисной, и все более сложные мыслеконструкции создаются как отклонения от нее.
Важную роль в современной физической картине мира играет антропный принцип, согласно которому параметры Вселенной выбраны таким образом, чтобы обеспечить существование наблюдателя (то есть, жизни в той форме, в которой она известна нам). Данный принцип допускает прямое и непосредственное обобщение на ряд гуманитарных наук и, в частности, на теоретическую историю.
Естественные науки создавались в рамках эмпирического подхода, что подразумевает опытный характер естественнонаучного знания, наличие механизма измерения (сравнения с эталоном) и измеримость подавляющего большинства величин, носящих в данной науке структурообразующий характер , представление о погрешности измерения и статистическом характере любых экспериментальных материалов.
Понятие измеримости настоятельно требует введения систем отсчета (в том числе – понятийных), которые накладывают ограничения на процесс измерения. Поскольку такие системы вводятся субъективно и подчиняются, прежде всего, соображениям удобства пользователя, законы природы должны быть инвариантны относительно преобразований от одних систем отсчета к другим.
Не будет преувеличением сказать, что вся современная наука есть результат обобщения этого фундаментального принципа (принципа относительности). Он был сформулирован Галилеем и Ньютоном для законов механики и инерциальных систем отсчета, обобщен Эйнштейном на физические законы и ускоренные системы отсчета. В науке XX столетия принцип относительности принял форму постулата о калибровочной инвариантности законов природы.
В настоящее время принцип относительности сформулирован в наиболее общей форме. Согласно этому аксиологическому постулату результат любого исследования не должен зависеть от аксиоматики, принятой исследователем, то есть этот результат должен допускать переформулирование в терминах произвольной концептуальной системы.
Естественнонаучная методология складывается как результат диалектического взаимодействия двух противоположных подходов. Индуктивное познание является сугубо эмпирическим и выстраивает науку через последовательное обобщение опытных фактов. Дедуктивный метод опирается на ряд основополагающих принципов (их «очевидность», разумеется, также есть результат обобщения эмпирических процедур), из которых логическими преобразованиями «выводится» остальное научное знание.
Диалектика индуктивного и дедуктивного подхода может быть понята через иерархическую картину уровней исследования:
• Уровень наблюдения или «нулевой» (на этом уровне создается по возможности более полное описание реперных опытных фактов – событий, связанных между собой перекрестными ссылками и имеющих апостериорную вероятность, близкую к единице – S0);
• Уровень феноменологии или «первый» (в S0 вводится совокупность базисов классификации и создается множество научных теорий – наборов правил, которые позволяют из некоторого набора фактов получить новые реперные факты);
• Уровень системной феноменологии или «второй» (создается полный ортогональный базис классификации, причем от параметров требуется наблюдаемость, теория связывает некий набор фактов со всей системой S0, классифицированной по полному ортогональному базису);
• Уровень классической теории или «третий» (система разбивается на «наблюдаемую» и «фундаментальную» области, причем связи в наблюдаемой области, которые прослеживаются и восстанавливаются на уровне системной феноменологии, являются лишь отражением более глубоких закономерностей, управляющих «фундаментальной областью системы);
• Уровень квантовой теории или «четвертый» (рассматривается и учитывается обратное влияние «наблюдаемой» части системы на «фундаментальную»);
• Уровень «абсолютной теории» или «пятый» (динамические объекты – события, законы и пр. рассматриваются как результат самодействия понятийного аппарата теории).
В рамках естественнонаучной методологии наука тем более развита, чем выше уровень слагающих ее теорий. Сегодня попытки создавать теории пятого уровня предпринимаются только физикой (в рамках квантовой теории поля). Самосогласованными и полными теориями четвертого уровня являются квантовая механика и статистическая физика, тем самым к данному уровню научного познания можно отнести физику и химию. Наук, достигших третьего уровня исследования, много, среди них встречаются и гуманитарные. Тем не менее, большинство современных научных дисциплин лежат на первом-втором уровне.
Иерархическая «уровневая» структура подразумевает, в частности, модельный характер естественных наук. В действительности, наиболее развитая из них – физика – имеет своим предметом не столько «объективную реальность», сколько связанные с ней более или менее сложным образом абстрактные модели, такие как «материальная точка», «абсолютно твердое тело», «идеальный газ», «точечный заряд». Иерархически организованы не только совокупности уровней естественнонаучного познания, но и усложняющиеся последовательности физических «моделей реальности». Во многих случаях физическая задача решается построением элементарной модели и соответствующей теории возмущений, позволяющей учесть (с любой наперед заданной, но конечной точностью) отклонение реальности от этой модели.
Всякая физическая модель содержит описание границ применимости и механизма ее естественного развития/усложнения.
Нередко сетования гуманитариев на «сложность» предмета исследования их науки связаны с неумением или нежеланием построить адекватную рабочую модель и разработать методы теории возмущений. Конечно, существуют и исключения. Так, структурная модель психики, предложенная З.Фрейдом, удовлетворяет всем требованиям естественнонаучной методологии.
Как правило, к естественнонаучной методологии относят еще три постулата, имеющих, скорее, философский характер. Принцип Оккама рекомендует «не создавать сущностей, сверх необходимых». Принцип актуализма утверждает, что законы природы не зависят от времени. Наконец, принцип фальфицируемости гласит, что на научный статус может претендовать только теория, которая допускает опытное опровержение.
Гуманитарное знание, несомненно, должно соотносится с этими постулатами. Однако в очень широком классе задач их априорное применение может привести к ошибкам и даже блокировать научное познание .

Мыследеятельностная методология
Практически важным частным случаем естественнонаучной методологии является рефлексивная или мыследеятельностная методология, предложенная во второй половине XX столетия философом и системологом Г.Щедровицким. По сути, мыследеятельностная методология есть смелая попытка перевести гуманитарное мышление на четвертый («квантово-механический») уровень теоретического осмысления.
Подход Г.Щедровицкого состоит в четком противопоставлении деятельной и рефлективной позиции; мыследействие есть «зашнуровка» «фундаментальной» и «наблюдаемой» областей системы (или, в иных обозначениях, материального и информационного пространства).
Работая в формализме «фундаментального» и «наблюдаемого» пространств, методолог полагает, что связь между ними непрерывна, и воздействие идет как «туда», так и «обратно». За счет непрерывного отслеживания рефлективной позиции, «поправки», вызванные влиянием «наблюдаемой» области на «фундаментальную», учитываются на каждом «шаге» познания. В пределе длина шага стремится к нулю, «фундаментальная» и «наблюдаемая» области «сшиваются» («зашнуровываются»), и теория выходит на четвертый уровень исследования.

Естественнонаучные «Туннели Реальности»
Термин «Туннель Реальности» носит гуманитарное происхождение. Он принадлежит Р.Уилсону, автору книги «Психология эволюции». Под «Туннелем Реальности» понимается присоединенное семиотическое пространство, индивидуальная Вселенная, или, иначе говоря, гомоморфная модель мира, в которой существует сознание данного человека. Представляя собой совокупность накопленных знаний и убеждений, «Туннель Реальности» обеспечивает личности комфортное существование и повышает ее входное информационное сопротивление: приходящая информация объявляется ложной, если она противоречит «Туннелю Реальности» и избыточной, когда она с ним соотносится.
Естественные науки построили несколько развитых самосогласованных «Туннелей Реальности», понимание структуры которых необходимо в междисциплинарных исследованиях. Кратко охарактеризуем эти туннели.
Ньютоновский или детерминистский (он же механистический) «Туннель Реальности» представляет собой квинтэссенцию естественнонаучной методологии. Вселенная состоит из частиц и полей. Пространство однородно и изотропно, время однородно. Все часы во Вселенной могут быть синхронизированы (то есть, существует бесконечно быстрый сигнал). Длина и промежуток времени одинаковы во всех «разумных» (в данном случае – инерциальных) системах отсчета. Эволюция системы однозначно определяется ее исходным состоянием и (теоретически) может быть вычислена до конца, «свобода воли» отсутствует. Сохраняется импульс, момент импульса, полная энергия. Энтропия замкнутой системы возрастает со временем, поэтому рано или поздно любая замкнутая система приходит к равновесию.
По недоразумению большинство гуманитариев считает детерминистский «Туннель Реальности» единственным естественнонаучным. Тем не менее, даже возможности этого Туннеля используются недостаточно широко. Так, только в последние годы начали разрабатываться модели, позволяющие описывать механику и термодинамику социальных систем.
Релятивистский «Туннель Реальности» был создан А.Эйнштейном. В нем всякое взаимодействие является близкодействием, то есть - распространяется через посредника, скорость которого ограничена скоростью света. Скорость света, размерная константа, связывающая пространство и время, представляет собой релятивистский инвариант: она не зависит от системы отсчета. Это приводит к невозможности одновременно синхронизировать время во Вселенной (иными словами, часы в «движущейся» системе идут иначе, чем в «неподвижной» относительно исследователя). Длина объекта и промежуток времени между событиями становятся относительными величинами, в то же время возникает новый инвариант – интервал, составленный из длины и времени.
При обобщении релятивистского «Туннеля Реальности» пространство и время теряет свои «ньютоновские свойства»: геометрия пространства начинает зависеть от распределения материи в этом пространстве. По Дж.Уиллеру: «Пространство указывает материи, как двигаться, материя указывает пространству как искривляться».
Релятивистский «Туннель Реальности» (в том числе обобщенный) хорошо приспособлен для анализа таких гуманитарных задач как «поведение человека в сильных информационных полях», «межличностное взаимодействие», «распространение слухов» и т.п. К сожалению, на практике релятивистская картина мира гуманитариями не используется. На сегодняшний день отсутствует гуманитарная семантика, адекватная физическому релятивизму, и, следовательно, литературные тексты, отображающие особенности данной картины мира.
Значительно больше «повезло» «Туннелю Реальности», построенному И.Пригожиным в связи с созданием термодинамики неравновесных систем. Пригожинская картина мира подразумевает переход от «ньютоновского времени», однородного и измеряемого через периодические процессы, к «динамическому времени», определяемому через создание/уничтожение инноваций в системе.
Пригожинский «Тоннель Реальности» описывает «антиэнтропийные» процессы в сложных неравновесных системах, вводит механизм «автокатализа» и связывает реальные явления природы с математическим парадоксом бесконечной рекурсии: для того, чтобы получить Х, надо иметь Х.
Данный «Туннель Реальности» широко используется в современных гуманитарных и междисциплинарных исследованиях под названием «синергетического». К несчастью, большая доля синергетиков абсолютно не разбираются в работах Пригожина (некоторые из них даже всерьез полагают, что живые системы нарушают второе начало термодинамики). В результате, сегодня слово «синергетика» нередко используется для обозначения странных и бессмысленных исследований «религиозно-метафизического» толка.
Наиболее сложным из апробированных естественнонаучных «Туннелей Реальности» является квантово-механический. Современная квантовая механика является логическим, математическим и физическим обоснованием ранних представлений о корпускулярно-волновом дуализме. Она исходит из принципиальной квантованности (дискретности) физических величин, постулирует их некоммутативность (что, в частности, приводит к соотношению неопределенностей – невозможности одновременно измерить координату и импульс частицы, а также к фундаментальному влиянию, которое наблюдатель оказывает на изучаемую им систему). Для квантовой механики основополагающим понятием служит волновая функция, представляющая собой амплитуду вероятности нахождения данного объекта в данном месте фазового пространства. Эволюция волновой функции детерминирована, эволюция же объекта – лишь вероятностна, и классическая траектория есть «линия наибольшей вероятности».
Квантово-механический Туннель очень сложен и не допускает наглядной интерпретации. На сегодняшний день отсутствуют механизмы его внятного описания на каком-либо языке, кроме математического. Создание такого описания – одна из наиболее фундаментальных междисциплинарных задач.
Отметим, что квантовый подход допускает простое обобщение на теоретическую историю; мыследеятельностная методология, как уже отмечалось, также носит квантовый характер.
В настоящее время в физике создается исключительно сложный теоретико-полевой «Туннель Реальности», являющийся предельным развитием квантово-механического. Семантика этого Туннеля, возможно, допускает решение не только сложных гуманитарных, но и трансцендентных задач.

II. Воздействие гуманитарного знания на сферу естественных наук.

«Гуманитарные границы»
Применим естественнонаучную методологию «уровней исследования» к стоящей перед нами «задаче междисциплинарности». Разбив единое исследование на «фундаментальную естественнонаучную» и «наблюдаемую гуманитарную» составляющие и постулировав приоритет естественных наук, мы автоматически относим построенную нами модель междисциплинарного взаимодействия к третьему уровню исследования. Естественным и необходимым следующим шагом является если не «зашнуровка» (для которой нет достаточного объема наработок), то, во всяком случае, учет «обратного воздействия» гуманитарной сферы на естественнонаучную.
Представляется логичным начать с определения гуманитарных границ естественнонаучных исследований. Речь идет, разумеется, о проверке соответствия естественнонаучных результатов и надежно установленных гуманитариями опытных фактов .
Так, «классическая историческая хронология» опирается на огромное количество надежно установленных «реперных» фактов». Поэтому «альтернативная модель Фоменко», при всей оригинальности естественнонаучных методов, используемых ее автором , должна быть отвергнута без рассмотрения. «Принцип школьной грамотности», о котором говорилось в первой части статьи, действует в обе стороны.
Далее, настолько, насколько естественники уверены в единстве физической картины Вселенной, настолько же гуманитарии убеждены в единстве экзистенциальной картины Вселенной. Иными словами, у нас равные гносеологические обоснования считать Вселенную физически однородной и изотропной (на чем настаивают «естественники») и дружественной к каждому носителю разума, этически анизотропной (что является убеждением гуманитариев).
То есть, антропный принцип также действует в обе стороны: Человек таков, потому что такова Вселенная, но Вселенная такова, потому что таков Человек.
Естественные науки методологически атеистичны, гуманитарные же более или менее настойчиво постулируют существование Бога. Но согласно принципу относительности, результат исследований не должен зависеть от философской калибровки. Это означает не только необходимость для гуманитария уметь формулировать и обосновывать свои модели в рамках атеистической картины мира, но и обязанность для естественника согласовывать свои научные представления с существованием Бога, этической анизотропией Вселенной и существованием универсальной этики (разумеется, релятивистской, то есть, определенным образом преобразующейся при переходе от одной концептуальной системы к другой).
Весьма важным представляется следующее противоречие. В рамках естественнонаучной методологии человек безусловно смертен. В рамках гуманитарного подхода он столь же безусловно бессмертен. Гуманитарные науки (а, равным образом, религиозное трансцендентное познание) разрешают это противоречие через дуализм физического тела и бессмертной сущности – души. Естественники игнорируют «парадокс бессмертия», хотя регулярно встречаются с ним в очень разнообразных обличиях .
Разрешение «парадокса бессмертия», вероятно, лежит на пути развития теории информации. Духовной субстанции гуманитариев будет соответствовать некая информационная сущность (носитель разума смертен физически/телесно, но бессмертен информационно/духовно).
Продвижение в этом направлении тормозится неадекватностью физического определения информации как меры порядка в системе (негэнтропии). Это определение «работает» для очень узкого круга термодинамических задач и совершенно не пригодно для описания сколько-нибудь сложных информационных систем. Таким образом, мы должны сформулировать важную междисциплинарную задачу переопределения понятия информации.

Гуманитарный эмпиризм
Естественная наука с характерным для нее стремлением к точным «абсолютным» формулировкам превратила некоторую часть совокупного исторического знания в законы природы. При всей фундаментальности этих законов следует иметь в виду, что в них «содержится только то, что в них содержится». Иными словами, «закон сохранения энергии» обозначает определенный опытный факт: «вечные двигатели» первого рода не работают. Не более, но, конечно, и не менее .
Рассмотрим в этой связи астрологию. Не только физики и другие естественники, но и уважающие себя гуманитарии относят ее к «типичным лженаукам». Между тем, астрология существует не менее 4.000 лет. Следовательно, данной дисциплиной накоплен столь значительный объем опытного материала, что к ее выводам следует относиться серьезно. Разумный анализ (выполненный в рамках естественнонаучной методологии) позволит выявить «астрологические законы» и определить характер их действия и границы применимости.
Резкое отторжение астрологического знания вызвано историческими причинами, а также отсутствием внятного механизма «астрологического взаимодействия». (В свое время по похожим мотивам была отвергнута и на несколько десятилетий «сдана в архив» модель дрейфа материков, предложенная А.Вегенером). Кстати, «спроектировать» модель такого механизма нетрудно. Скорее всего, астрология представляет собой форму «утилизации» знаний человечества о глобальных ритмах развития: звезды и планеты играют роль «часов» позволяющих анализировать эти ритмы и интерпретировать их – эмпирически, метафорически или мифологически.
На аналогичном основании (ну, не понимаем мы механизма взаимодействия!) классическая медицина долгое время отвергала гомеопатию и аккупунктурное программирование. По сей день медики категорически настаивают на «вредности» употребления любых форм алкоголя, хотя обратная корреляция между употреблением населением сухого красного вина и заболеваемостью сердечно-сосудистыми заболеваниями является статистически достоверной. Но, может быть, более важными являются свидетельства историков, согласно которым появление виноделия всегда сопровождается расцветом культуры, в то время как краткие периоды «сухого закона» в тех или иных государствах неизменно приводили к упадку.
Лишь в последние десятилетия начала складываться тенденция серьезного отношения к мифологии и мифологической информации («гуманитарная» форма аккумуляции эмпирического знания человечества).

Антипричинность
Важным достижением гуманитарного познания является принцип антипричинности, дополнительный к естественнонаучному постулату причинности. Если последний утверждает, что лишь прошлое способно влиять на будущее (физическое время принципиально однонаправлено), то первый указывает, что существует и обратное влияние, более того, в каких-то случаях оно может быть определяющим (историческое и психологическое время нелинейно и может обретать цикличную форму ).
Проще всего понять антипричинность, как предвидение. «Результаты моего действия сегодня приведут к нежелательным последствиям завтра. Поскольку эти последствия меня не устраивают, я не совершаю действия». Речь идет о формальной обратной связи между абсолютным будущим и настоящим, причем механизмом такой обратной связи является разум, способный существовать вне фиксированной точки, именуемой настоящим.
Постулат антипричинности указывает, что «информация» (речь идет, разумеется, не о скалярной физической информации, но о сложном структурном объекте, ассоциированным с понятиями «разума», «креативности» и пр.) может распространяться против оси времени.

Гуманитарные методологии
Гуманитарное познание, в отличие от естественнонаучного, не выработало сколько-нибудь целостной методологии научного исследования. Тем более ценными представляются те разрозненные гуманитарные «техники», которые удается выделить и отрефлектировать.
На мой взгляд, важнейшим методологическим достижением гуманитарного познания является обнаружение неустранимого противоречия между текстом и мыслью, иными словами – между семантикой (формой) и когнитивными матрицами (сущностью) научного исследования.
Естественные науки предприняли попытку избежать «семантической ловушки», построив для своих нужд искусственный конвенциональный язык, в котором значения терминов фиксированы. Предельным выражением такого языка является математический аппарат. Необходимо, однако, вспомнить известное высказывание Эддингтона: «Математика говорит об объекте либо слишком много, либо слишком мало, но никогда не описывает его адекватно».
Формальная «научная семантика» не вполне пригодна для описания природных процессов, поскольку носит сугубо модельный характер. Причем, в отличие от всех остальных естественнонаучных моделей данная модель не рефлектируется в процессе исследования: ее границы применимости неясны, ее пути развития неизвестны. В этой связи приходится сделать вывод, что естественнонаучные смыслы семантически неустойчивы.
Поучительно наблюдать, с какой готовностью гуманитарии используют малейшую возможность для перехода на «птичий язык». Методологически оправдана, однако, совершенно противоположная тенденция: возврат (в том числе и в естественнонаучном познании) к естественным понятийным системам, гуманизация языка, рефлексивная «зашнуровка» семантической ловушки.
Анализируя противоречие между текстом и мыслью, гуманитарное знание сумело построить ряд коммуникативных приемов, из которых наиболее развита техника нейро-лингвистического программирования (НЛП).
НЛП учит точности в словоупотреблении и фразеологии. Особое внимание уделяется правильному использованию кванторов: «все», «любой», «никогда» и т.п. Несколько упрощая, можно сказать, что эта техника предлагает способ «выпрямления языка», альтернативный переходу к искусственной научной семантике.
Вместо концепции единого «научного языка» мы приходим к представлению о совокупности языков, каждый из которых оптимизирован под конкретную задачу. В этой парадигме НЛП играет роль «универсального переводчика», согласующего неформализованные семантические системы.
Нейро-лингвистическое программирование является «технологией двойного применения»: оно может быть использовано как непосредственно в исследовании, обеспечивая дисциплину мысли (mind order), так и в информационном обмене между учеными, поддерживая дисциплину сообщения (message order).
Одной из важнейших междисциплинарных задач является, на сегодняшний день, создание системы Протоколов общения, оптимизирующих процессы распаковки, трансляции и присоединения смыслов. Примером «записи» довольно простого Протокола общения является конфликтология.
Современная методология проектирования выделяет три основных коммуникативных уровня, каждый из которых порождает свой класс Протоколов. «Внизу» находится уровень отдельных научных дисциплин (теоретических и прикладных), выше лежит междисциплинарный концептуальный уровень, еще выше - уровень междисциплинарного (целеполагающего) синтеза. Одной из проблем проектирования является отсутствие вертикальной мобильности: уровни отделены друг от друга не только административными, но и семантическими барьерами .
В рамках «протокольной технологии» первому уровню соответствуют конфликтологические и подобные им Протоколы общения. На втором уровне должны применяться трансляционные и системные Протоколы, наконец, семантика уровня целеполагающего синтеза определяется метафорическими Протоколами.
Гуманитарный подход к проблеме адекватности языка описания был обобщен В.Налимовым , который ввел в обиход фундаментальное понятие семантического спектра. В узком смысле этот термин обозначает совокупность всех значений того или иного слова. В широком – меру неоднозначности при любых преобразованиях семантического пространства.
Понятно, что можно говорить о спектре не отдельных слов, но согласованных мыслеконструкций. На этом пути удалось сформулировать три важнейших закона:
• семантический спектр системы включает в себя спектры всех понятий, образующих систему, но не обязательно сводится к ним;
• чем более связаны семантические спектры систем, тем ближе друг к другу законы, описывающие онтологию этих систем;
• поведение системы может быть описано через последовательный анализ ее семантического спектра.
На практике последнее утверждение означает, что языковая среда может играть в науке ту же роль, которую играет математический аппарат .
Другой полезной гуманитарной техникой является аспектоника А.Аугустинавичюте. Данная модель, первоначально созданная для решения бытовых коммуникативных проблем, постулировала векторный (аспектный) характер информации.
А.Аугустинавичюте использовала дихотомическое деление информационных аспектов на статические/динамические, внутренние/внешние, объектные/полевые. Ею был построен информационный базис описания объекта/процесса/явления через форму (внешнюю статику тела), сущность (внутреннюю статику тела), движение (внешнюю динамику тела), развитие (внутреннюю динамику тела), пространство (внешнюю динамику поля), время (внутреннюю динамику поля), причинность (внешнюю статику поля), случайность (внутреннюю статику поля), и показано, что аспекты, отличающиеся по критерию «внешнее/внутреннее», связаны соотношением неопределенности.
Аспектоника, задавая естественную метрику информационного пространства, позволяет построить весьма важный соционический Протокол общения, регулирующий коммуникацию между информационными системами с различной преимущественной аспектностью. Это, в частности, позволяет автоматически переходить от феноменологии (первый уровень исследования) к системной феноменологии (второй уровень).

III. Универсальные (междисциплинарные) методологии

Законы диалектики
Существуют такие когнитивные технологии, которые нельзя отнести ни к естественнонаучным, ни к гуманитарным. Среди подобных универсальных методологических принципов особую роль играют законы диалектики, позволяющие конструктивно работать с противоречиями.
Поскольку преобразование противоречия подразумевает совместное рассмотрение обоих его сторон и, следовательно, умение обозначать, фиксировать и менять «позицию наблюдателя» (исследователя), диалектическая методология является рефлексивной. Она, следовательно, сложна для восприятия: от пользователя требуется свободное владение квантово-механическим (либо еще более высоким) семантическим уровнем.
Системообразующим началом диалектической философии является принцип развития, тем самым именно эта философия наиболее полно воплощает в себе европейские ценности и европейское мироощущение.
В современной России диалектический подход необоснованно рассматривается как составная часть политической доктрины КПСС и считается скомпрометированным. В действительности диалектические техники мышления восходят к глубокой древности: в Китае и Индии они были известны уже в начале II тысячелетия до н.э. (возможно и раньше), в Европу проникли в середине I тысячелетия до н.э. и стали тем субстратом, на котором формировалась европейская парадигма познания. Формулировки законов диалектики, укоренившиеся в научной традиции, была предложена Гегелем и позднее развиты другими представителями немецкой классической философии, в частности, Энгельсом.
Диалектические методы анализа и разрешения противоречий послужили основой для создания ряда практически важных технологий. Так, учение Сунь-Цзы может рассматриваться как формальное применение законов диалектики к военному делу. По сей день «не одно сочинение по военному искусству не выходит за пределы Сунь-Цзы»; современная европейская военная наука опирается на основополагающий труд Б.Лиддел-Гарта «Стратегия непрямых действий», являющийся, по существу, «распаковкой» древнекитайского военного трактата в семантике второй половины XX столетия.
Техники ТРИЗа (теории решения изобретательских задач) построены на исследовании и разрешении физических и административных противоречий в инженерных системах. Свои методы работы с диалектическими категориями предлагает НЛП, а равным образом – и другие инфопсихологические модели.
В современных междисциплинарных исследованиях могут быть применены как формальные методы преобразования противоречий, так и сами по себе законы диалектики.
Законы диалектики удобно формулировать в терминах общей теории систем (смотри ниже). Пока заметим, что первый закон связывает динамику системы с противоречиями, второй постулирует два вида такой динамики – медленные количественные изменения (движение) и быстрые структурные преобразования (развитие). Третий закон указывает, что тенденция к развитию заложена в любых, достаточно сложных системах.
Если удается выделить основное (структурообразующее) противоречие проблемы, оно может быть формально разрешено автомодальным преобразованием. При таком преобразовании одна из сторон противоречия фиксируется, вторая же подвергается воздействию до тех пор, пока структура противоречия не разрушается. При этом, согласно третьему закону диалектики, рождается новое противоречие. Вновь фиксируем одну из его сторон. Операцию продолжаем до тех пор, пока стороны противоречия не окажутся разделенными в физическом пространстве или физическом времени. Подобное «противоречие с разделенными переменными» допускает техническое или социальное моделирование, причем построенная модель является формальным решением исходной проблемы .
Диалектическое мышление задает междисциплинарный «Туннель мышления», включающий в себя восточные представления о структуре Вселенной, христианскую космогонию и эсхатологию (как одну из метафор принципа развития), материалистическую диалектику, «конструктивную» диалектику, некоторые элементы синергетики. Кроме того, диалектика представляет собой естественный философский базис такой «продвинутой» междисциплинарной методологии, как общая теория систем.

Системная методология
Общая теория систем (ОТС) была разработана в середине XX столетия Л.фон Берталанфи, Н.Винером, Г.Щедровицким, В.Свидерским и рядом других исследователей. Толчком к ее созданию послужила отмеченная рядом ученых сравнительная бедность организационных форм материи, их повторяемость, наличие совершенно неожиданных с монодисциплинарных позиций параллелей и изоморфизмов между явлениями заведомо разной природы . Задачей ОТС Берталанфи назвал «не более или менее определенные аналогии, а установление принципов, пригодных для объяснения явлений, не учитываемых обычной традиционной наукой».
В действительности, речь идет все о том же принципе развития, который классическая диалектика рассматривает в философско-метафорической семантике (уровень целеполагающего синтеза). Общую теорию систему можно представить как Протокол, позволяющий транслировать принцип развития на более низкие коммуникативные уровни, в том числе – монодисциплинарный.
Общая теория систем базируется на понятиях «системы» и «структуры». Обычно, различают «систему» и «совокупность», требуя от первой положительности энергии связи. Структура рассматривается или как объединение связей/отношений между объектами системы (элементами) или же через механизм системообразующего взаимодействия. Последний подход предпочтительнее, поскольку согласуется с естественнонаучными картинами мира, а также с гуманитарным подходом.
Структуродинамика, возникшая как синтез ОТС и классической диалектики, понимает структуру, как совокупность противоречий (структурных факторов), ассоциированных с системой. Фиксируя ту или иную модель (выбирая уровень исследования), можно абстрагироваться от большинства структурных факторов, сосредотачивая внимание на немногих. Число структурных факторов, рассматриваемых на данном уровне исследования, называется структурностью системы.
Концепция уровней исследования позволяет определить понятия изо- и гомоморфизма: системы называются изоморфными на определенных уровнях исследования, если совпадают их структуры, и гомоморфными — если одна структура образует подмножество другой. С точки зрения ОТС изоморфные системы ведут себя одинаково, гомоморфные – сходным образом.
В семантике структуродинамики законы диалектики записываются простым образом:
• ненулевая структурность системы есть необходимое и достаточное условие ее динамики (на том же уровне исследования);
• структурные факторы системы устойчивы «почти всегда»: если Т – время жизни системы, а ti – время жизни i-того структурного фактора, то для любого i: 0 < ti/Т<~ 1 (последний знак следует читать, как «меньше, но приближенно равно»;
• структурность системы не убывает в процессе динамики.
Второй закон диалектики (закон перехода количества в качество) позволяет построить классификацию систем по степени их сложности, весьма важную для организации междисциплинарного взаимодействия.
В наиболее простых системах всякий качественный скачок (фазовый переход) связан с разрушением системы: для любого i: ti/T=1. Такие системы называются примитивными, и к этому классу относятся практически все элементарные механические системы. Примитивные системы допускают математическое моделирование в терминах непрерывных функций.
В аналитических системах фазовые переходы возможны: существуют такие i, для которых ti/T<1. Однако, количество скачков невелико: если т – суммарное время всех фазовых переходов, то т/Т << 1. Иными словами, «развитие» представляет собой исключение, а «движение» - правило в динамике аналитических систем. К аналитическому классу относятся наиболее сложные физические и наиболее простые социальные и психологические модели. Аналитические системы могут исследоваться математически, но, как правило, такой подход сталкивается с серьезными вычислительными трудностями. Аналитические системы являются предметом изучения ОТС, синергетики, теории катастроф, теории хаоса.
В хаотических системах структурные факторы по прежнему «почти всегда» устойчивы, но число их настолько велико, что в каждый момент времени происходит хотя бы один фазовый переход: т/Т ~ 1. Хаотической системой является атмосфера земли; современные социосистемы находятся в предхаотической стадии эволюции.
Наконец, мыслимо представить систему, структурные факторы которой неустойчивы. Такие сингулярные системы рассматриваются (правда, весьма умозрительно) в квантовой теории поля.
ОТС выявила общесистемный характер обобщенного принципа Ле-Шателье – Брауна: любое изменение состояния системы, вызванное как внешними, так и внутренними причинами, порождает в системе процессы, направленные на компенсацию этого изменения. Анализ фазовых переходов в гомеостатических системах привел к пониманию роли флуктуаций в таких переходах и показал неразрывную связь фазовых преобразований с изменениями симметрии системы. .
Согласно принципу развития, гомеостатические процессы не являются абсолютными - наряду с устойчивостью существует изменчивость, наряду с отрицательными обратными связями в системе должны возникать положительные. Соответствующий тип поведения описывается законом индукции: более структурная система индуцирует свою структуру в системы, с которыми она взаимодействует.
В рамках структуродинамического подхода любые системные изоморфизмы имеют своим источником индукционные процессы если не онтологического, то гносеологического характера.
Системная (структуродинамическая) методология широко применяется в междисциплинарных исследованиях, образуя понятийный «мост» между естественнонаучным и гуманитарным познанием. Заметим здесь, что традиционная наука работает с примитивными системами; подход Берталанфи позволяет переформулировать ряд классических естественнонаучных суждений в терминах аналитических систем. Задачей современной междисциплинарности является создание приемлемых методов работы с хаотическими структурами.

Инфопсихология Лири-Уилсона
В 1960-е годы нейрофизиологами Т.Лири и Р.Уилсоном была создана «контурная модель познания», методологическая ценность которой очень велика.
Как и аспектоника А.Аугустинавичюте, «модель Лири» постулирует векторный характер информации. Произвольная информационная система может быть разложена в бесконечный ряд, первые восемь членов которого удалось идентифицировать и отождествить с «контурами психики».
В теории Лири – Уилсона каждый контур связан с определенной стадией биологической или социальной эволюции; контурный импринт меняет характер взаимодействия индивидуума с окружающей средой. Как правило, такие импринты имеют не только поведенческие, но и соматические проявления и могут быть зарегистрированы физиологическими методами.
По Лири, наиболее древним является биовыживательный контур, синхронный с возникновением жизни и приобретший современную форму у ранних млекопитающих. У человека первый контур импринтируется при рождении. Он сцеплен с продолговатым мозгом и отвечает за сосательный рефлекс и все функции организма, относящиеся к питанию. Биовыживательный контур инициирует в языке систему понятий, а в культуре систему ценностей, связанных с образом Матери.
Эмоционально-территориальный контур сцеплен с подкоркой головного мозга и возник вместе с древними приматами. Он импринтируется при овладении ходьбой, связан с низшими эмоциями (активная и пассивная агрессия) и поведенческими реакциями вида «подчинение-доминирование». Развитие этого контура определяет «место» индивидуума в иерархической структуре. Эмоционально-территориальный контур инициирует систему понятий, связанных с дисциплиной, государством, подчинением, территорией обитания.
Логико-семантический контур локализуется в коре левого полушария и лобных долях головного мозга. Он инсталлируется, когда ребенок учится говорить, и определяет собственно разум – умение выстраивать логические (измеримые) связи между объектами. Этот контур выстраивает семантические конструкции, являющиеся базовыми для объективного познания мира.
Социополовой контур физиологически связан с таламусом и «новой корой» левого полушария. Он выстраивает систему взаимоотношений между индивидуумом и обществом через сексуальные запреты. На ранних этапах социальной эволюции импринт четвертого контура ограничивался индукцией племенных сексуальных «табу» и признанием факта существования определенных взаимозависимостей в обществе. Позднее человечество научилось рассматривать социополовой контур, как систему операций над всевозможными «логиками» третьего контура, «дисциплинами» второго и «инстинктивной моралью» первого. Будучи задан подобным образом, четвертый контур поддерживает высшие идеологические и религиозные учения.
Эти четыре контура импринтированы «социально», то есть, они проявлены (в большей или меньшей степени) у всех членов общества. Импринт следующих контуров находится в стадии становления.
Нейросоматический контур сцеплен с корой и подкоркой правого полушария и отвечает за «проколы сути», «интуитивное видение». Импринтируется при определенных формах дыхания (ребефинг, пранаяма), при употреблении психоделических средств, в тантрических и шаманских практиках. Данный контур позволяет пережить ощущение «чистого Бытия» и тем снять паразитные зависимости от «принципов» и другие когнитивные ограничения.
В известной мере нейросоматический контур можно назвать социовыживательным: он позволяет «социальной личности» чувствовать себя «снова живой».
Нейрогенетический, контур связан с распаковкой информации, содержащейся в ДНК и, тем самым, с коллективным (групповым или видовым) сверхсознательным. Т.Лири были описаны также: нелокальный квантовый контур и контур мета-программирования, которые могут быть рассмотрены как Протоколы общения, относящиеся к более высокому коммуникативному уровню, нежели метафорический. На сегодняшний день, использование таких Протоколов в междисциплинарных исследованиях представляется преждевременным.
В разложении информации по контурам психики наблюдаются определенные периодичности. Так, все «нечетные» контура ассоциируются с «состояниями», в то время как «четные» - с операциями над полем таких состояний; прослеживаются взаимосвязи между соответствующими контурами «древнего» кольца и «нового» кольца.
В рамках модели Лири проблема междисциплинарного взаимодействия приобретает неожиданный вид.
Наука, рассматриваемая как способ познания мира, разумеется, восьмиконтурна. Однако «традиционная монодисциплинарная наука» целиком относится к третьему, логико-семантическому контуру: она не просто ограничена, но и гордится своей ограниченностью. Тем самым, всякое исследование в рамках монодисциплинарной парадигмы сводится к сечению информационной системы «логико-семантической плоскостью». Подобных сечений можно провести сколь угодно много, и они почти не будут иметь областей пересечения.
Иначе говоря, разные научные монодисциплины будут описывать систему хотя и одинаково неполно, но зато в различной семантике. Оставаясь на третьем контуре, нельзя построить «семантику семантик», то есть универсальную схему перевода. Тем самым, традиционное научное познание обречено на разобщенность.
Поскольку взаимодействие на логико-семантическом контуре невозможно или, во всяком случае, затруднено, междисциплинарное общение с неизбежностью «теряет контурность» и переходит на эмоционально-территориальный уровень: вместо когнитивного сотрудничества начинается конкурентная борьба различных дисциплин «за место под солнцем». Эта борьба приводит к еще большему расщеплению научного знания.
В рамках глобальных исследовательских проектов, таких как создание ядерного оружия, междисциплинарное взаимодействие выстраивается на уровне социополового контура, что обеспечивается сильным внешним (государственным) давлением.
ОТС (а, в известной степени, и НЛП) можно рассматривать, как попытку создать универсальную многоконтурную семантику и спроецировать ее на логико-семантический контур. Современный подход к проблеме междисциплинарности подразумевает использование механизмов высших информационных мод, прежде всего – нейросоматической.

IV. Организационные проблемы междисциплинарности

Бюрократизация науки
Весь опыт истории показывает, что взаимодействие разнородных систем (например, пехоты и артиллерии или науки и производства) может быть обеспечено только созданием соответствующей организационной структуры, причем эта структура либо должна обладать реальными властными полномочиями, либо – образовывать «рефлексивное зеркало» . Попытки выстраивать такое взаимодействие за счет «личных связей», «доброй воли сторон», «общности задач» неизменно заканчивались провалом .
Нельзя развивать междисциплинарный подход только в когнитивном пространстве: ни более или менее удачные «декларации о намерениях», ни разработанные Протоколы междисциплинарной коммуникации, ни даже изучение соответствующих универсальных методологий не позволяет создавать механизмы, поддерживающие взаимодействие различных моделей познания.
Организационные структуры современной науки ориентированы на монодисциплинарность. Представляется, что это связано с государственным и корпоративным характером индустриальной науки.
Лишь три формы деятельности – познание (создание информации), обучение (воспроизводство информации) и управление (регулирование информации) – являются атрибутивными для всех социосистем. Эти стороны мыследействия связаны принципом дополнительности, тем самым они не могут сочетаться в единой организационной структуре.
В связи с общественным осознанием роли науки в организации производства и совершенствования орудий войны, ведущие государства создали в XIX – XX столетии систему государственно-корпоративного финансирования исследований. Однако, получая деньги и отчитываясь за них, ученые «де-факто» оказывались звеньями административной системы. Со временем индукция прошла полностью: когнитивная организационная структура стала частью механизма государственного управления.
Этот результат был равно неожиданным и равно негативным для обеих форм мыследействия. Административная система потеряла устойчивость, столкнувшись с информационными потоками, обладающими неадекватной для нее аспектностью. Это привело к распаду традиционных властных структур, «эпидемии тоталитаризма» и построению современной «клиповой демократии». Когнитивная же система, включенная в административную иерархию, в значительной мере утратила креативность, превратившись из генератора истинных смыслов (позиция творца) в ниспровергателя ложных смыслов (позиция критика).
Современная наука чрезмерно формализована. Прикрываясь формулой «отрицательный результат – тоже результат», она занята, зачастую, заведомо бессмысленными исследованиями . Очень много времени уходит на бюрократическое сопровождение научной деятельности (создание отчетов, выбивание грантов и т.п.), а также на «надлежащее оформление» проделанной работы.
Высокое входное информационное сопротивление современной науки заложено в самой структуре ее внутренних связей. Трудно отделаться от мысли, что научное сообщество XXI столетия построено по сугубо феодальной схеме.
Положение ученого, его влияние, его возможность получать финансирование зависят исключительно от его положения в научной иерархии. «Наверху» располагаются герцоги (действительные члены национальных Академий) и графы (члены- корреспонденты этих Академий). Король – президент Академии Наук – является, как это принято в период феодальной раздробленности, «первым среди равных».
На следующем «этаже» располагаются бароны, они же – доктора наук. Кандидат соответствует рыцарю, а молодой специалист, не защитивший диссертации, - оруженосцу. «Простолюдинам», не имеющим надлежащим образом оформленного образования, вход в научное сообщество запрещен.
Считается, что продвижение по этажам иерархии определяется научными заслугами. Однако, для иерархических административных систем подобный принцип формирования элит не может быть имманентен.
Ученый получает право заниматься серьезной наукой, лишь достигнув определенного положения в феодальной иерархии. До этого его время и силы уходят на выполнение ряда формальных действий, не содержащих или почти не содержащих когнитивного элемента. Речь идет о защите сначала кандидатской, а затем докторской диссертации .
Очень трудно найти оправдание современной системе научной степеней и званий . Польза от нее относительна, вред же – абсолютен. В самом деле, если не считать априори, что мнение академика по тому или иному научному вопросу более значимо, чем мнение доктора наук, а последний, в свою очередь, должен пользоваться преимуществами перед «простыми кандидатами», то научная иерархия не несет никакой смысловой нагрузки и, следовательно, с когнитивной точки зрения бесполезна. Если же принять «правоту старшего по (научному) званию», то «система степеней» просто опасна.
Говорят, что в науке вовсе не происходит революций. Просто, поколение ученых, придерживающихся устаревших взглядов, вымирает, а следующее - принимает новую картину мира. Трудно не увидеть в этом суждении приговор иерархической науке: опыт показывает, что под давлением реальных фактов устоявшуюся точку зрения способны изменить даже престарелые генералы .
«Система степеней» прямо препятствует междисциплинарным исследованиям, поскольку такие исследования не вписываются – по крайней мере, на первом этапе – в формальные процедуры. Кроме того, дробление знания приводит к повышению числа кандидатских и докторских «вакансий», в то время как когнитивная интеграция чревата сокращением их числа. Другими словами, современная наука разбита на восемь тысяч двести отдельных дисциплин по той же причине, по которой раннесредневековая Европа состояла из нескольких тысяч микроскопических доменов. Феодальная организация обуславливает феодальную раздробленность.

Аргументация в междисциплинарных исследованиях
Низкая когнитивность современной науки проявляется, в частности, в жестком форматировании публикаций. Речь идет не только о необходимости использования конвенционального «цехового языка», но и о строгом следовании двум-трем обязательным структурным схемам. Малейшее отклонение от установленного стандарта в лучшем случае делает статью «непроходной», в худшем же привешивает к ней ярлык «лженауки».
Рассмотрим «родовые признаки», позволяющие отнести ту или иную публикацию к лженаучным. Их всего три:
• отсутствие у автора специализированного образования в данной области;
• отсутствие в статье ссылок на профессиональные исследования в данной области;
• претензия автора на решение фундаментальных научных проблем.
По этим критериям лженаучными являются книга Н.Коперника «О вращении небесных сфер» и статья А.Эйнштейна «К электродинамике движущихся тел». Открытой пропагандой лженауки было выступление А.Вегенера на международной геологической конференции, в котором впервые излагались основы глобальной геотектоники; оправданными приходится признать также гонения на кибернетику и генетику. Разумеется, практически все междисциплинарные исследования оказываются лженаучными «по построению».
Конечно, далеко не всякая, отклоняющаяся от формата, статья свидетельствует об открытии. Но равным образом, скрупулезное следование правилам еще не гарантирует «научности» работы. Статья Л.Альвареса, связывающая гибель динозавров с «астероидной опасностью», соответствовала всем «цеховым стандартам». Однако, она принесла больший вред, нежели весь корпус публикаций по телекинезу: счет напрасно потраченных человечеством денег идет на десятки, если не на сотни миллиардов долларов.
Феномен лженауки вполне реален, реален и наносимый ей ущерб. Тем удивительнее, что это явление никогда не исследовалось научными методами: научное сообщество предпочитает «бороться» с лженаукой, вместо того, чтобы понять ее и, может быть, в дальнейшем использовать.
Не претендуя на сколько-нибудь полное освещение данной темы, заметим, что лженаука – спутник «государственной науки» индустриальной фазы развития. В рамках междисциплинарного «термодинамического подхода» к социальным явлениям лженаука относится к науке как энтропия к энергии. Как известно, в любом тепловом двигателе лишь часть энергии, отбираемой у «нагревателя», идет на совершение полезной работы. Остальная энергия передается «холодильнику»: таким образом, процесс производства полезной работы с необходимостью сопровождается увеличением энтропии. Аналогично, лишь часть ресурсов, отбираемых системой «наука» от системы «общество», используется для производства новых смыслов. Остальные ресурсы передаются административным звеньям системы «наука», идут на оплату заведомо бессмысленных исследований и отрицательных результатов . А также – оплачивают существование лженауки. Поэтому в индустриальной фазе развития когнитивные процессы сопровождаются повышением социальной энтропии.
В данной модели (конечно, весьма условной) лженаука представляет собой уродливую «тень» официальной науки. Отметим, что с точки зрения интересов общества борьба с ней бессмысленна: высвободившиеся ресурсы все равно будут растрачены – не лжеучеными, так учеными-администраторами.
Системный подход рассматривает лженауку как гомеостатический отклик «системы производства смыслов» на повышение входного информационного сопротивления, вызванное сращиванием когнитивных и административных структур. Иначе говоря, лженаука – это попытка системы компенсировать падение креативности науки.
Данная модель заставляет предсказать серьезный кризис научного познания. «Естественный тренд» выглядит следующим образом:
• Официальная наука полностью утрачивает креативность и от производства преимущественно отрицательных результатов переходит к производству исключительно отрицательных результатов;
• Лженаука индуктивно обретает собственную административную структуру, позволяющую перераспределять в свою пользу общественный ресурс;
• Борьба науки и лженауки переходит в «горячую фазу». В конечном итоге «официальная наука» сливается с «официальной лженаукой» в единую административную систему;
• В свою очередь контр-наука полностью утрачивает критическую составляющую и начинает генерировать заведомо ложные смыслы, занимая экологическую нишу лженауки.
Такое развитие событий означает, по сути, остановку механизма познания. Поскольку работа этого механизма является одним из атрибутивных признаков социосистемы, напрашиваются достаточно тревожные выводы…
Заметим в завершение данной темы, что формальная дихотомия науки и лженауки, по-видимому, не оправдана. Перспективно перейти от дискретной к непрерывной модели, предположив, что каждое исследование содержит какой-то процент лженаучности (и соответственно, научности). Первоначальные значения величин могут быть предложены автором статьи, необходимые поправки внесет экспертное сообщество и система реферативного оценивания в интернете.
Возможно, еще более интересным был бы переход от эмоционально-этической оценочной шкалы (наука – лженаука) к интуитивно-логической когнитивной шкале (креативность – критичность). Первый показатель может быть измерен по количеству новых смыслов, «распакованных» в статье, второй – по уровню доказанности объективного характера этих смыслов (речь может идти о полноте и последовательности аргументации, наличии отсылок к реперным фактам и сведениям, принципиальной фальсифицируемости построений, проверке автором альтернативных возможностей).
Такой подход подразумевает серьезное и критичное отношение к проблеме аргументации в научных исследованиях.
Формально от научного познания требуется только объективность - независимость результата исследования от личности исследователя и соответствие построений тем или иным правилам логики. Обычно, подразумевается логика Аристотеля или даже ее редуцированная форма – математическая логика, но подобное сужение не оправдано.
Как уже указывалось, большинство построений науки лежит на уровне третьего, логико-семантического контура Лири-Уилсона (что и приводит к широкому использованию логической аргументации). Кроме того, наука поддерживает базовые конструкты четвертого, социополового, психического контура, а потому подразумевает обязательную отсылку к опытному знанию (коллективному опыту). Эти два механизма аргументации не комплементарны. В ряде случаев социальные связи могут модифицировать поведение науки вплоть до потери ею не только логики, но и объективности. Речь идет, например, о явном учете исследователем требований общественной морали или интересов определенных финансовых структур.
Современная наука не умеет работать с теми парадигмами, постулатами и аксиомами, которые конвенциально приняты сообществом, как априорная данность. Она принципиально не может ответить на вопрос о своих иррациональных основаниях – хотя бы потому, что ответ будет субъективен и иррационален «по построению».
Основания любой рациональной аргументации иррациональны , и это заставляет нас очень скептически отнестись к общепринятым представлениям о «доказанности» того или иного утверждения.
В самом деле, математический вывод есть приемлемое доказательство для личности, у которой импринтирован третий контур Лири-Уилсона. Скажем, для Оппенгеймера. Но приказ (или прямое проявление силы) служит доказательством на уровне второго контура. Например, он представляет собой убедительный аргумент для генерала Гровса. Общественная мораль, выраженная в законах, есть «доказательство истинности» на четвертом контуре. Индивидуальное прозрение (видение) – на пятом. (Первый контур не содержит в себе противоречий, преодолением которых являются доказательства, а «старшие контура», начиная с шестого, по-видимому, преобразуют противоречия автоматически).
Трудно найти убедительную причину, по которой обязательно следует приводить именно такие доказательства суждений, которые отвечают текущему научному формату, то есть содержат математическую модель, ссылки на предшественников , отсылки к коллективному опыту и пр. Заметим в этой связи, что уравнение Шредингера, например, формально не доказано. Оно просто было написано, и с тех пор им пользуются . Равным образом, не формально не обоснован принцип неопределенности Гейзенберга. Менее известен тот факт, что все так называемые «доказательства» справедливости общей теории относительности (смещение перигелия Меркурия, отклонение луча света в поле солнца и т.д.) могут быть интерпретированы в рамках ньютоновской механики, причем для этого строится один-единственный эпицикл, являющийся для любого астронома истиной в последней инстанции: признается, что Солнце имеет нетривиальную внутреннюю структуру.
Конечно, такое положение дел значительно усложняет исследования и порождает фундаментальную моно- и междисциплинарную проблему «критерия истинности». По-видимому, следует принять технологическое обоснование трансценденции – критерием служит успех работы, то есть, поэтапное включение в общественную жизнь «распакованных» исследователем смыслов.

Междисциплинарные организационные структуры
На сегодняшнем уровне развития когнитивного мышления междисциплинарные исследования нуждаются в создании рефлексивной организационной структуры.
Такая структура – будем называть ее «Обществом междисциплинарного знания» - не должна порождать внутренних иерархических связей. Это подразумевает, в частности, отсутствие выделенных административных органов.
«Общество междисциплинарного знания» может быть учреждено одной или несколькими национальными Академиями, но оно не должно являться академической структурой ни «де-юре», ни «де-факто».
Финансирование Общества осуществляется за счет членских взносов, пожертвований (в том числе и государственных), «попутной» предпринимательской деятельности. Заметим, что пожертвования должны приниматься только на бесформатной основе, то есть, они не должны подразумевать отчетности.
Столь «мягкая» организационно-финансовая структура дополняется жесткой когнитивно-рефлексивной. Члены Общества подчиняются принятой Обществом системе коммуникативных Протоколов. Так, все собрания проходят по четкому хронометрированному регламенту с обязательной экспресс-оценкой присутствующими всех суждений . Важной особенностью данного регламента является принцип «кросс- руководства»: ученый-гуманитарий должен руководить обсуждением проблемы, относящейся преимущественно к сфере естественнонаучного знания, и наоборот. Заметим, что этот организационный принцип имеет смысл распространить и на монодисциплинарные научные конференции, не связанные с деятельностью Общества.
Своей деятельностью Общество призвано способствовать смягчению и упорядочиванию форматов научных исследований и специальных публикаций, сближению различных методов научного познания, гуманизации языка.
Важной стороной деятельности общества должно стать издание интер-дисциплинарной литературы. Речь идет о научных обзорах, ориентированных на специалистов в других областях науки : «Математика для историка», «Физика для социолога», «Лингвистика для биолога»… Такие обзоры должны отображать в доступной но, разумеется, отнюдь не в популярной форме уровень развития данной дисциплины, ее результаты, проблемы, внутренние связи.
Интер-дисциплинарные обзоры могут дополняться монографиями, материал в которых организован по степени доступности:
• уровень «0» - текст доступен для любого специалиста с высшим образованием, получившего минимальную междисциплинарную подготовку («астрофизика для историка»);
• уровень «1» - текст доступен для профессионала в данной науке, но не в данной ее области («астрофизика для физика»);
• уровень «2» - текст доступен для профессионала в данной области;
• уровень «3» - текст содержит новую информацию даже для профессионала в данном вопросе.
На сегодняшний день известна одна коллективная монография, в которой этот принцип проведен, хотя и не вполне последовательно – великолепный трехтомный труд Ч.Мизнера, К.Торна, Дж.Мизнера «Гравитация».
Создание корпуса подобных работ позволит сформировать междисциплинарный теорминимум: перечень обязательных знаний в различных областях науки, необходимых члену Общества.





© Минская коллекция рефератов


Комментарии:


ИНФОРМАЦИЯ ПО РЕФЕРАТУ:

СТУДЕНТАМ! Уважаемые пользователи нашей Коллекции! Мы напоминаем, что наша коллекция общедоступная. Поэтому может случиться так, что ваш одногруппник также нашел эту работу. Поэтому при использовании данного реферата будьте осторожны. Постарайтесь написать свой - оригинальный и интересный реферат или курсовую работу. Только так вы получите высокую оценку и повысите свои знания.

Если у вас возникнут затруднения - обратитесь в нашу Службу заказа рефератов. Наши опытные специалисты-профессионалы точно и в срок напишут работу любой сложности: от диссертации до реферата. Прочитав такую качественную и полностью готовую к сдаче работу (написанную на основе последних литературных источников) и поработав с ней, вы также повысите ваш образовательный уровень и сэкономите ваше драгоценное время! Ссылки на сайт нашей службы вы можете найти в левом большом меню.

ВЕБ-ИЗДАТЕЛЯМ! Копирование данной работы на другие Интернет-сайты возможно, но с разрешения администрации сайта! Если вы желаете скопировать данную информацию, пожалуйста, обратитесь к администраторам Library.by. Скорее всего, мы любезно разрешим перепечатать необходимый вам текст с маленькими условиями! Любое иное копирование информации незаконно.



Флаг Беларуси Поиск по БЕЛОРУССКИМ рефератам