ПОСВЯТИВШИЙ СЕБЯ ДАЛЬНЕМУ ВОСТОКУ

Интересно обо всём. Лучшие публикации последних лет на различные актуальные темы.

NEW ИНТЕРЕСНО ОБО ВСЁМ


ИНТЕРЕСНО ОБО ВСЁМ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

ИНТЕРЕСНО ОБО ВСЁМ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему ПОСВЯТИВШИЙ СЕБЯ ДАЛЬНЕМУ ВОСТОКУ. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2013-11-11
Источник: http://library.by

В 1913 г. прославленный норвежский исследователь Арктики, почетный член Петербургской АН Фритьоф Нансен совершил поездку в Сибирь -"страну будущего", как он ее потом назвал. В Хабаровске он встретил близкого ему по духу человека - В. К. Арсеньева, путешественника, первооткрывателя нехоженых дорог и не известных миру народов (позднее Нансен написал предисловие к его книге, изданной на немецком языке). В отличие от других географов и первопроходцев, для которых дальневосточные экспедиции были лишь частью деятельности, изучение Приморья и Приамурья стало делом всей жизни Арсеньева.

ВЫБОР РУССКОГО ОФИЦЕРА

Владимир Клавдиевич родился в 1872 г. в Санкт-Петербурге. Его отец, не получивший образования, работал на железной дороге - сначала конторщиком, потом кассиром и, наконец, дослужился до начальника Московской окружной железной дороги. Он много читал и мысленно путешествовал по географическим картам и передал эту любовь сыну. К тому же юноше исключительно повезло: в петербургском юнкерском училище, где он учился, географию преподавал поручик М. Е. Грум-1ржимайло, побывавший в конце 1880-х годов вместе со своим братом, знаменитым исследователем Г. Е. Грум- Гржимайло, в горах Памира и Тянь-Шаня. Мечта о путешествиях стала целью жизни Владимира Клавдиевича. И обстоятельства способствовали ее достижению.

В 1900 г. поручик Арсеньев впервые встретился с природой Дальнего Востока - его перевели на службу в пехотный полк при военной крепости Владивосток. И он так полюбил этот край, что не расставался с ним до конца жизни. Сначала использовал любые поездки по служебным делам для расширения своих знаний о его природе и побывал на реках Иман и Суйфун, озере Ханка, в бухте Посьет на Японском море. Вступив во Владивостокское общество любителей охоты, а затем и в Общество по изучению Амурского края, он познакомился с местными краеведами. И постепенно, штудируя специальную научную литературу, овладел методикой природных исследований, включив в поле своих интересов и местные народности - гольдов (нанайцев), нивхов, тазов, удэхэ.

 


Став начальником Владивостокской конноохотничьей команды, он совершал дальние походы по юго-восточной части Уссурийского края, вплоть до залива Святой Ольги. Его задачами были военная разведка и сбор сведений о населении. Но по собственной инициативе, а часто и во время отпусков, Арсеньев вел топографические съемки и изучал географию мест, которые посещал, собирал образцы горных пород, проводил археологические раскопки. В 1905 г. вышла его первая печатная работа "Отчет о деятельности Владивостокского общества любителей охоты", содержавшая уже некоторые обобщения о природе края, а главное, он высказал в ней мысль о недопустимости хищнического отношения к тайге и ее обитателям.

По окончании русско-японской войны 1904-1905 гг. Арсеньева перевели в Хабаровск и прикомандировали к штабу Приамурского округа для выполнения рекогносцировочных работ. Теперь возможности для путешествий значительно расширились.

ТРИ ЭКСПЕДИЦИИ В СИХОТЭ-АЛИНЬ

Из Хабаровска Владимир Клавдиевич предпринял свои главные путешествия - по продолжительности и протяженности маршрутов они сопоставимы с походами таких выдающихся его предшественников и современников, как исследователи Центральной Азии Н. М. Пржевальский и П. К. Козлов, Восточной Сибири - П. А. Кропоткин и М. И. Венюков. Перед Арсеньевым стояла конкретная задача: найти удобный путь через тайгу и горы к Японскому морю с тем, чтобы впоследствии можно было проложить туда дорогу. Работать предстояло в Сихотэ-Алине, местности сильно расчлененной и труднодоступной, покрытой густыми лесами с множеством реликтовых видов и уникальной фауной, включающей редчайшие виды (амурский тигр, гималайский медведь, изюбрь и др.).

Безусловно, сейчас, когда в наше время есть такие компании как Техлайн-Мото, техника для активного отдыха распространена среди покорителей удаленных точек нашей страны. Однако в те времена не было ни снегоходов, ни вертолетов, ни иной спецтехники для активного отдыха и экспедиций.

 


Согласившись возглавить предприятие, Арсеньев в докладе Русскому географическому обществу изложил трудности и опасности, о которых предупреждал участников похода. Последний из 12 пунктов гласил:

"Какие бы на пути ни встретились препятствия, возвращения назад не будет: есть только один путь - к Императорской Гавани и далее, согласно намеченным маршрутам".

Первые походы в 1906 г. проходили к северу от залива Святой Ольги, до 45 с.ш., где экспедиции обследовали истоки и ряд притоков реки Уссури, перевалы через Сихотэ- Алинь. К его предгорьям Арсеньев направился пешком с небольшим отрядом, который вел проводник Дэрчу из рода Очжал (ставший впоследствии знаменитым под литературным именем Дерсу Узала). Затем отряд повернул к реке Тетюхе, где обнаружил признаки месторождения полиметаллов, и перевалив через Сихотэ-Алинь, по реке Иман вышел к морю. По пути Арсеньев проводил топографическую съемку и ежедневные метеорологические наблюдения. В итоге обследовали район, намеченный для размещения переселенцев из Центральной России; прежде он был нанесен на карту весьма приблизительно - в основном по расспросам местных жителей. Теперь же его карта была точной и подробной. Отряд вернулся в Хабаровск, проведя в походе 190 суток.

 


Собранные в экспедиции экземпляры растений, насекомых, рыб, чучела птиц были отправлены в Ботанический и Зоологический музеи Петербурга, а этнографические и археологические материалы - в Русский музей.

В следующем 1907 г. работы проходили в горной области Сихотэ-Алиня между 45 и 47 с.ш., в верхних течениях притоков рек Имана и Бикина. Когда полевой сезон подходил к концу, Арсеньев отправил собранные образцы с одним из членов отряда в Хабаровск, а сам с Дерсу Узала и двумя казаками остался в тайге, чтобы пройти последний маршрут, который рассчитывал завершить в ноябре. Но помешали зимние холода, и новый 1908 г. пришлось встречать у таежного костра. Экспедиция, растянувшаяся на семь месяцев, прошла с топографической съемкой более тысячи верст по горам и вдоль морского побережья.

Третью экспедицию (1908-1910) - ее снаряжали на средства Русского географического общества - приурочили к 50-летию присоединения к России Амурского края. На этот раз предстояло разведать в северной части Уссурийского края летний путь от Хабаровска до побережья Японского моря. Особое задание Арсеньев получил от Переселенческого управления: собрать сведения о местном населении и его образе жизни, найти, описать и картировать участки, пригодные для будущих мест жительства, обследовать дороги, тропы, речные пути.

 


Выйдя из Хабаровска 24 июня 1908 г., отряд прошел вниз по Амуру до впадения в него реки Анюй, по которой на лодках поднялся до предгорий Сихотэ-Алиня. Дальше путь лежал на перевал. На реках восточного хребта, когда уже началась зима, группа Арсеньева попала в тяжелое положение: заболели оба проводника и кончились запасы продовольствия. Спасательная партия нашла отряд, проведший три недели без какой- либо еды, на реке Хуту... Но сделав 2 февраля 1909 г. в Хабаровске доклад о предварительных результатах экспедиции, Арсеньев возвратился в тайгу.

В мае его отряд - в Императорской Гавани на берегу Татарского пролива (теперь Советская Гавань). Оттуда он отправился по побережью на север, дойдя за месяц до залива Де-Кастри. После недельного отдыха двинулись по рекам, стекающим с Сихотэ- Алиня, на перевалы хребта, но вынуждены были вернуться обратно: из-за надвигавшихся холодов и угрозы голода местные проводники отказались идти дальше. Арсеньев и два стрелка остались на Сихотэ-Алине. Эта зима оказалась особенно суровой. И все же путники на лыжах, таща за собой нарты с собранными образцами, продовольствием и приборами, пересекли пустынный заснеженный хребет. Их путешествие, похожее на тяжелый арктический переход, продолжалось два с половиной месяца. Только в начале 1910 г. они вышли к Амуру, а затем прибыли в Хабаровск.

 


Результаты этой двухлетней экспедиции оказались впечатляющими. Удалось определить 26 астрономических пунктов, необходимых для составления точной карты, выполнить огромный объем маршрутной топографической съемки (120 листов). Семь раз отряд пересекал хребет, обследовал долины десятков рек, впадающих в Амур и Японское море, собрал множество образцов горных пород, гербарии, археологический материал.

"ТАМ, ГДЕ НЕ СТУПАЛА НОГА ЧЕЛОВЕКА"

Под таким названием уже позднее, в 1927 г., хабаровская газета "Тихоокеанская звезда" печатала путевые очерки Арсеньева, в которых он рассказывал о своей последней экспедиции по Уссурийскому краю. Готовясь к ней, он писал: "...придется быть в экспедиции свыше пяти месяцев, из коих 120 дней отряд пойдет по совершенно безлюдной и дикой местности... Путешествие в высшей степени интересное, хотя, признаться, очень опасное". Теми же словами можно охарактеризовать каждый из его многочисленных походов: они все были и интересными, и опасными.

Владимир Клавдиевич разработал собственную методику исследований, вобравшую опыт предшественников. В каждой экспедиции прокладывали несколько параллельных маршрутов, что обеспечивало большую точность топографических съемок и регистрации природных ландшафтов, позволяло устанавливать закономерности их смены на разных склонах и высотных уровнях в горах Сихотэ-Алиня. Другая характерная черта арсеньевских экспедиций - он проводил их в определенных местах и зимой, и летом. И не только изучал состояние ландшафтов, но стремился понять их происхождение, обращал внимание на разрушающие процессы (эрозию).

 


За три экспедиции 1906-1910 гг. он провел "в поле" 32 месяца, обследовал территорию в несколько десятков тысяч квадратных километров, 25 раз пересекал Сихотэ-Алинь, дал названия 22 вновь открытым перевалам и вершинам. На карте появились десятки неизвестных ранее рек, причем нанесены они на нее полностью - от истока до устья, со всеми притоками и даже с указанием дат наступления ледоставов и паводков.

С материалами трех экспедиций Арсеньев приезжал в Москву и Петербург, выступал с докладами, в Русском музее разместили выставку его этнографических коллекций. Ее посетил Николай II, проявивший особый интерес к археологии, а Русское географическое общество и Русский музей наградили серебряными медалями.

Вернувшись на Дальний Восток, Арсеньев сначала совершил два небольших похода в уссурийскую тайгу, чтобы получить некоторые интересующие его дополнительные данные, а потом засел за обработку полевых материалов. И к концу 1911 г. подготовил два тома "Краткого военно-географического и военно-стратегического очерка Уссурийского края". По существу, это была страноведческая монография, включившая все имеющиеся к тому времени знания об обширном регионе.

В. К. Арсеньев строит грандиозные планы на будущее. Его давно привлекает северо- восток России, и он планирует основательную экспедицию к Берингову проливу и на Чукотку. Мечтает также "войти в сношение с П. К. Козловым или Свеном Гедином и уйти с ними в Центральную Азию" (с первым он познакомился в Петербурге, а о втором - шведском исследователе Тибета, Монголии, Восточного Туркестана - по- видимому, узнал от него).

 


Но обстоятельства сложились иначе. Арсеньеву пришлось вернуться в уссурийские дебри: новый приамурский генерал-губернатор решил использовать его знания и опыт в борьбе с таежными бандитами-хунхузами, проникавшими из Китая и Кореи. И хотя это задание не отвечало устремлениям Арсеньева, он его выполнил. Тысячи ловушек и снастей браконьеров, десятки их лесных хижин были уничтожены. Из тайги выдворили больше сотни незаконно промышлявших охотников. Примечательно, что и на этот раз Владимир Клавдиевич не оставил научных исследований: именно тогда он установил границу, и довольно резкую, между областями распространения охотской и маньчжурской флоры.

Административная деятельность была ему не по душе. Но одно из заданий такого рода он выполняет охотно. Это перепись населения - аборигенов морского побережья от мыса Золотого до бухты Терней, которая помогла ему лучше изучить условия жизни орочей (немногочисленного народа, населяющего южную часть Хабаровского края), собрать бесценный этнографический материал. Арсеньев признавал, что к этнографии и археологии всегда чувствовал особую склонность и призвание. И он, как никто другой из исследователей Дальнего Востока, продвинулся в изучении его народностей. В многочисленных походах он непременно встречался с местными жителями, стремился понять их язык, обычаи, материальную культуру, проводил археологические раскопки и антропологические измерения.

Среди орочей он выделил народность удэхэ, занимавшую долины Сихотэ-Алиня. Опубликовав еще в 1910 г. небольшую статью "Лесные люди удэхэ", он задумал монографию об этом народе (книга осталась незавершенной, но сохранился рукописный материал). Образцом для него в этом отношении были работы русского этнографа XIX в. Н. Н. Миклухо-Маклая. Собственно, и цель была та же самая - показать, что и народы, не тронутые цивилизацией, неотделимы от всего человечества. И вклад каждого из них неповторим и важен.

Вот как Арсеньев описывал общественный строй удэхэ: "Всякая власть у них отсутствует. Они живут своей семьей, и никому в голову не приходит мысль главенствовать над другими...". Его восхищают отношения лесных людей друг с другом: "Если удэхэ не хватило продовольствия, он просто идет к соседу, зная, что ему никогда не будет отказа. Не поддержать чужую семью - великий грех! Опасность одного человека есть опасность всего рода, всего народа. В этом отношении у удэхэ нет бездушного эгоизма..."

В последующие несколько лет генерал-губернатор не разрешил Арсеньеву ни одной самостоятельной экспедиции - только кратковременные служебные поездки. Одна из них была далекой, но не имевшей научной цели, - в маньчжурские города Харбин и Дайрен. Правда, именно в Харбине, где Арсеньев выступал с докладами о своих исследованиях, появилась его первая заграничная публикация в журнале "Вестник Азии".

Новая должность - комиссара по инородческим делам - вернула ему возможность поездок по Уссурийскому краю. В конце 1917 г. на средства, предоставленные спонсором, он организовал экспедицию в этнически неизученную северо-восточную часть Приамурья, к хребту Ян-де-Янге. Почти весь январь 1918 г. его отряд, проводя топографическую съемку, шел вдоль этого хребта к озеру Болонь. Только с помощью взятых у нанайцев собак удалось выбраться из глубоких рыхлых снегов и выйти к Амуру, и в начале февраля экспедиция вернулась в Хабаровск. Рукопись отчета о ней утеряна, но яркие впечатления от этого короткого похода Арсеньев отразил в двух рассказах.

В том же году Арсеньеву удалось, хоть и частично, выполнить давний план исследований на севере. По заданию Переселенческого управления он едет на Камчатку - выяснить условия для ее хозяйственного освоения. Экспедиция на катере поднялась по реке Камчатке, и ее участники впервые посетили селения коренных жителей полуострова, собрав материал по археологии и этнографии (Арсеньев снова побывал там в 1922 и 1923 гг.).

Когда в 1925 г. в Ленинграде отмечали 200-летие Российской академии наук, В. К. Арсеньева пригласили работать в Музей антропологии и этнографии. Но он отказался: "Мне еще рано садиться в музей, пока есть силы, хочу поработать в поле".

А работа предстояла большая - по обследованию земель, планируемых для заселения. Он принимает участие в Анюйской экспедиции (1926 г.), которая прошла по правым притокам Амура.

Анюй - самый крупный из них; на этой реке Арсеньев побывал еще 20 лет назад и теперь был удивлен: из дикой и бурной она превратилась в спокойную и тихую, пригодную для лесосплава.

В следующем 1927 г. под его руководством сразу четырьмя экспедициями начинается изучение трассы, по которой предполагалось проложить железную дорогу от Хабаровска в Советскую Гавань.

В 1930 г. он отправился в низовья Амура для проведения рекогносцировочных работ и возвратился оттуда с крупозным воспалением легких. Болезнь оказалась роковой, и 3 сентября 1930 г. Владимир Клавдиевич скончался.

В ГАРМОНИИ С ПРИРОДОЙ

Как-то незаметно путешественник Арсеньев превратился в писателя. Сам он считал, что это произошло само собой, ведь в основе его художественных произведений лежали дневники, которые он обязан был вести в экспедициях. За 30 лет походов их накопилось множество; некоторые, к сожалению, утеряны, другие до сих пор хранятся в архивах. По опубликованным их фрагментам можно судить о его внимательном взгляде на все, что пришлось увидеть. Удивительным образом соединяется у Арсеньева научное, точное описание природы с лирическим отношением к ней. Русский писатель, тоже знаток и ценитель природы М. М. Пришвин называл его "первобытным литератором", обладающим "слухом природного ритма".

Отправляясь в 1908 г. в экспедицию, Арсеньев договорился с редакцией газеты "Приамурье", что будет присылать туда путевые очерки. И четыре года здесь публиковали его "письма из тайги" с описаниями особенностей природы края, встреч с коренными жителями, перипетий трудных походов. Всего было напечатано 44 корреспонденции. Частично они вошли в последующие его книги.

Первую из них - "По Уссурийскому краю" - он закончил в 1916 г., но издал во Владивостоке лишь в 1921 г. (на собственные средства). Через два года появилась вторая - "Дерсу Узала", сделавшая Арсеньева знаменитым. Это совершенно особое произведение. В центре книги, посвященной путешествиям и рисующей красочные картины природы, - портрет одного из участников экспедиции, проводника-гольда, притом яркий, художественный. Дерсу - представитель одного из древних, практически вымирающих народов Приморья. Знакомство офицера-исследователя с ним произошло в 1902 г. - то была случайная встреча у таежного костра. "Моя - гольд", - сказал Дерсу, 53-летний охотник, уже давно живший в тайге. И сразу же расположил к себе Арсеньева. "Всего замечательнее были его глаза, - писал он, - они смотрели спокойно и немного наивно. В них сквозила решительность, прямота характера и добродушие".

Дерсу присоединился к экспедиционному отряду и каждый день удивлял путешественников тонким знанием тайги. Он воспринимал природу как живой организм, очеловечивал ее. Косуля, кабан, птицы, даже грозный, но "поддающийся на уговоры" тигр - все они, в его понимании, "люди", с которыми можно общаться, дружить. "Люди" для него - и гора, и река, и лес, а солнышко - "главный люди". Но, конечно, прав был М. М. Пришвин, написавший после встречи с Арсеньевым, что в нем самом было "больше Дерсу, чем в диком гольде". Действительно, образ лесного следопыта Арсеньев идеализировал, вложив в него собственное мировоззрение, свои этические принципы.

УЧЕНЫЙ, ПИСАТЕЛЬ И ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ

В 20-х годах, незадолго до смерти, В. К. Арсеньев становится одним из авторитетнейших людей во всем, что касалось Дальнего Востока. Он включился в работу по составлению стратегического плана изучения производительных сил и биоресурсов этого богатейшего края. "Для местной власти Вы не человек, а клад, ибо Вы все знаете и можете помочь в разъяснении наиболее запутанных вопросов", - пишет ему выдающийся отечественный ботаник и географ академик В. Л. Комаров. И действительно, это была удивительно разносторонняя личность, соединившая в себе ученого широкого профиля, писателя, общественного деятеля, просветителя- пропагандиста и популяризатора науки и культуры.

Свои идеи и планы по изучению Дальнего Востока Арсеньев высказал в приветственном выступлении на праздновании 200-летия Академии наук. Говоря о колоссальных богатствах Приморья, он указал на необходимость "усиленного напряжения исследовательских работ в направлении более или менее точного выявления ресурсов и производительных сил на долгий ряд будущих лет".

Другая, тоже важная проблема, поставленная Арсеньевым, - "быть авангардом в сближении русского народа с великими народами Восточной Азии. Эта задача требует тщательного и глубокого изучения основ столь своеобразной и столь трудной для европейского миропонимания культуры Восточной Азии".

Научную деятельность Арсеньева признали многие научные общества в России и за рубежом. Так, еще в 1919 г. его избрали почетным членом Вашингтонского национального и Британского Королевского географических обществ. Идеи и труды путешественника и писателя сохранили свое значение и по сей день: в разных городах России регулярно проводят Арсеньевские чтения, переиздают его книги: самая известная - "Дерсу Узала" - вышла в нашей стране более 40 раз. По популярности она занимает, пожалуй, первое место среди произведений российских географов и путешественников.

В Приморском крае есть город Арсеньев, а вблизи него протекает река Арсеньевка; на Камчатке его именем назван один из ледников Авачинской сопки, на Курильских островах - вулкан. Ему поставлены памятники в Хабаровске и Арсеньеве. У места гибели его таежного спутника и литературного героя Дерсу Узала в поселке Корфовском тоже есть своеобразный мемориал - гранитная глыба в окружении сосен...

Три десятилетия провел В. К. Арсеньев на Дальнем Востоке. Но самая первая встреча с ним, произошедшая сто лет назад, осталась для него незабываемой: "... Я был молодой петербургский человек и захлебывался от впечатлений: я как бы на другую планету приехал".


Новые статьи на library.by:
ИНТЕРЕСНО ОБО ВСЁМ:
Комментируем публикацию: ПОСВЯТИВШИЙ СЕБЯ ДАЛЬНЕМУ ВОСТОКУ

подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

ИНТЕРЕСНО ОБО ВСЁМ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.