В семи из них живут постоянно и давным-давно, а в остальных - только летом - дачники из Москвы и Питера. Местные все пенсионеры, все без работы и все - одна семья. Тут ругаются до хрипоты, но из дому никто не уходит, потому как некуда. Ну вот если только во двор - постоят, подумают - и обратно в дом. Подруга моя оказалась женщиной рукастой и вместе с другой москвичкой, купившей соседский дом, работали друг у друга по очереди - разбирали старые сараи, пилили, забивали, копали... Местные мужики и бабы, проходя мимо, поглядывали и, одобрительно качая головами, говорили: "Суки - на все руки". Это значит - признали. Подруг интересовали дизайн интерьеров, дизайн интерьеров и домов - они хотели в селе сделать эпатажные дома, так как видели перспективу поселка. Придет время, и здесь будут жить богатые москвичи.

Но в начале все было по-простому.

В деревне только руки и нужны, а деньги... деньги тут тратить некуда. Самая большая пенсия у фронтовика - двести тысяч, у остальных 120 - 130 тысяч. Потому тут и цену деньгам не знают, хотя потихоньку входят в рыночные отношения. Тут никого не балуют, у каждого свое место и своя работа, с животиной разговаривают, как с членом семьи. У хозяйки и у хозяина, как правило, по коту или кошке, и они своих хозяев хорошо знают. Если, не дай Бог, у кого кот пропал, ходят смурные. Если корову надо резать, то хозяева за неделю начинают плакать.

Однажды моей подруге надоело сидеть на подножном корме и на рыбе - мяса захотелось. Пошла она к соседу и попросила: "Дядь Вась, может, барана забьешь?" Сосед прищурился и сказал: "А ты сама попробуй забей. Я ведь его кормил (следует подробный рассказ чем), поил (рассказывает чем), я его воспитывал (подробно как), а ты лялякаешь - забей..." Через несколько дней, охая и стеная, все же забивают барана или свинью, и Нюша, дяди Васина жена, бежит к подруге: "Ирк, часа через два приходи..." Идет. Тетя Нюша отрезает и взвешивает, сколько надо. "Сколько за килограмм?" - спрашивает Ира. Нюша сосредоточенно думает, потом выпаливает: "Четыре тыщи!" - и тут же пугается. Но Ира расплачивается и уходит. Через полчаса бежит дядя Вася и в гневе спрашивает: "Это ктой-то такую цену назвал?" "Я", - отвечает подруга, понимая, что, если скажет правду, Нюше попадет. "Чтой-то нерезонная цена..." - сомневается сосед. (Слово "резонно" и все производные от него в деревне очень в ходу. Тут можно услышать: "Вон Петька с утра нажрамши.. Хлеб и курево в ближайшей лавке в долг дают, все аккуратно записывают: кто сколько взял. Мясо у деревенских тоже можно в залог взять. Это значит, что отдашь мясом, когда свою скотину забьешь.

А вообще часто вспоминают прежние времена, ругают Хрущева, что паспорта крестьянам дал. Потому что раньше в деревнях было много молодежи, были праздники, ярмарки. А теперь - как в пустыне... Из трех деревень в школу ходит один ребенок.
Но в каждом доме - телевизор. Любимая передача - "Играй, гармонь" - напоминание о прошлой жизни. Бабы смотрят иногда сериалы, а мужики их ругают, говорят: "Глупости это... Одна бунтация организма - и все..." Любимые газеты "Аргументы и факты" и "Сельская жизнь".

А "бунтацию организма" мужики устраивают очень часто, особенно зимой, когда нет огородных и полевых работ. Одним словом, пьют много, без всякого смысла и повода - самогон-то в каждой избе дармовой. Могут так же - подчас без всякого смысла - прибрать к рукам то, что, по их мнению, бесхозно.

И вот когда Ира с мужем стали обживаться в собственном доме, к ним начали захаживать соседи и наперебой предлагать полки, столы, стулья... Хозяева не отказывались, всем предлагали деньги, но от них отмахивались и единодушно возмущались: "Так ведь в сарае стоит ненужное, место занимает... а мы от сердца, за просто так..." А подруга умилялась их доброте.

Но однажды их дом посетил милиционер - пришел познакомиться для порядка. Поговорил, огляделся и уперся взглядом в стол. Спросил: "Это у вас откуда?" "Да Петр из третьего дома притащил", - сообщила Ира. "Подлец!" - в сердцах сказал милиционер, поднялся и ушел.

Ира потом встретила его на озере, где он рыбу удил, и спросила, чего он так осерчал. Милиционер и поведал ей, что почти вся ее мебель из одной обворованной нежилой избы. Подруга долго недоумевала: зачем ненужное брать и в сарай прятать? Логики она в том не видела никакой. Милиционер и объяснил: бесхозное - значит, ничейное, а раз ничейное, то "все кругом мое". Такие нравы.

А единственная на три деревни мед- и ветсестра Маша обязательно рассказывает каждому новому человеку про то, как жили-были дед и бабка. Только вот дед уж очень привередливый был, ворчливый, крикливый и, бывало, свою бабку Дарью поколачивал. Да к тому же и кашлял всю ночь -спать не давал. И решила бабка от него избавиться и способ нашла, как ей казалось, безотказный. Пошла в лес, набрала мухоморов и нажарила деду полную сковороду - от всей души, а сама ушла в поле, чтобы не видеть, как старик корчиться будет. Час, другой, третий в поле провела, а душа-то болит - какой-никакой дед, а жизнь вместе прожита. Побрела домой, а навстречу ей дед -здоровехонький и, главное, впервые за много лет очень довольный. "Ну старуха, - говорит, - никогда ты мне таких вкусных грибов не готовила..." С тех пор бабка Дарья ему только мухоморы и жарила. "Так что ты думаешь... - заканчивает рассказ Маша. - Дарья-то померла, а дед еще восемь лет после нее прожил. И, что чудно, кашлять перестал".

Но здесь не любят и не прощают тех, кто разговаривает свысока, - их просто не замечают. Не любят и откровенное проявление жалости. Подруга моя все жалела одинокого пропойцу -вещи ему поношенные из Москвы возила. Он один раз взял, а на второй, кося глазом, сказал: "Ты, Ирк, не вози мне это... не надо. А привези-ка ты мне в следующий раз пол-литра спирта и Гете в подлиннике. А то я язык стал забывать..." Оказалось, это бывший учитель немецкого языка. Приехал откуда-то издалека, и так ему понравилось в деревне, что бросил семью и остался. Но с местными не сошелся, потому как нерезонный человек.

Мои друзья, нестарые еще, хотя и немолодые - по полсотне каждому, решились и купили дом в несусветной дали - в Торопецком районе Тверской области. От Москвы - 12 часов на поезде, потом часов шесть автобусом, два часа ехать и километров восемь через лес пешим ходом до дома. Но зато дом-пятистенка с баней, хозпостройками и сорок соток земли - и все за четыре миллиона. И только там, в деревне этой, поняли, что такое недвижимость, поскольку вокруг действительно ничего не движется, кроме рыбы в озерах, птичек разных, кошек с собаками... И тишина как в первый День Творения.