Вы здесь:
ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ
Русские старообрядцы в Великом княжестве Литовском: становление древлеправославной традиции
Эмиграция старообрядцев на территории Речи Посполитой имеет огромное значение для истории старообрядчества XVIII — XX вв. и сыграло определённую роль (хотя и второстепенную) во взаимоотношениях между Россией и Речью Посполитой в XVIII в. В последние десятилетия появились новые исследования по истории и книжности старообрядцев в XVIII в. на территории нынешней Польши, Латвии, Литвы и Беларуси 1. Однако, ещё многие проблемы остаются не решёнными. Одна из них — подробный анализ становления древлеправославной традиции, вернее, поповской и беспоповской традиций в Великом княжестве Литовском, и более детальное изучение историко-культурного значения отдельных старообрядческих центров в Великом княжестве Литовском и религиозных обществ в целом в контексте как российской, так и великокняжеской литовской культуры. Другой малоизученный вопрос — это существование разных общин, обладающей иными верованиями, ценностями и обычаями, т.е. проблемы культурного разнообразия в Великом княжестве Литовском и формах терпимости к ним в сословном обществе.
В данной статье автор рассматривает главные вехи становления русского старообрядчества и пытается определить историко-культурное значение древлеправославной традиции в Великом княжестве Литовском.
Эмиграция русских старообрядцев в Великое княжество Литовское
Не хотелось бы заниматься упрощённым пересказом, однако, напомню, что первые старообрядческие поселения в Речи Посполитой возникли во второй половине XVII и XVIII вв. Здесь старообрядцы были свободными людьми, пользовались относительной религиозной свободой и в современной Литве составляют культурно-отличительную группу.
Большинство первых старообрядцев-эмигрантов поселилось на северо-восточных и восточных землях Великого княжества Литовского, а также в герцогстве Курляндском и в Ливонском воеводстве. Начало же эмиграции старообрядцев на территорию нынешней Литвы относится к концу 1670-х гг. 2. Первый достоверно известный старообрядческий храм в 1710 г. был построен в деревне Пуща около Кряунос (ныне Рокишкский район) 3.
В XVIII в. исход староверов носил постоянный и, по-видимому, с начала этого столетия приобрёл массовый характер, являясь, прежде всего, реакцией на суровые и нередко жестокие религиозные преследования и социально-экономические события в России 4. Итогом этой эмиграции великорусских в Великое княжество Литовское и Речь Посполиту в целом было возниконовение организованных старообрядческих обществ разных направлений — как поповских, так и беспоповских. Наиболее многочисленным среди них были беспоповцы-федосеевцы, поселившиеся, в основном, в западной и северо-восточной части Великого княжества Литовского, в Курлянлии и Инфлянтах 5. Относительно большое общество составляли поповцы, по крайней мере, до второй «выгонки» ветковцев в 1764 г. Кроме того, в восточной части Великого княжества Литовского ещё были небольшие группы поморцев и филипповцев.
Разделы Речи Посполитой, отсутствие полных источников переписи населения Великого княжества и другие причины не позволяют более точно определить численность русских-эмигрантов в стране. Всего в 1791 г. в Речи Посполитой (на территории после первого раздела) могло проживать от 100 до 180 тысяч старообрядцев или 1,1 — 2 % от всех 8,79 млн. жителей страны 6. Правда, если российские источники объявляли более внушительные или совсем невероятные цифры — 300 тысяч, не считая потомства со времени начала эмиграции (по данным Н. Панина) 7, и даже почти 1 миллион и более (по неофициальным данным) 8, то польские современники и историки ограничивались куда более скромной цифрой — лишь в 100 или 140 тысяч старообрядцев 9. Старообрядцы проживали преимущественно на территории Великого княжества Литовского, где они могли составить от 3 до 5 процентов от всех 3,6 млн. жителей княжества (по данным переписи населения 1790 г.).
В сравнении с первой половиной XVI в., в XVIII в. религиозная ситуация в Речи Посполитой существенно изменилась. Католики из доминирующего меньшинства до Люблинской унии стали в 1791 г., перед вторым и третьим разделами, большинством (4 660 000 человек или 53, 3%), униаты составляли около трети населения (2 600 000 человек или 29, 5%), православные были редкостью (300 000 человек — 3, 4%), численность протестантов резко сократилась (150 000 человек — 1,7%)10. Старообрядцы же уступали по численности лишь иудеям, но сравнялись с протестантами и в несколько раз превзошли традиционные религиозные меньшинства — мусульман, караимов, армян.
Таким образом, в XVIII в. старообрядцы стали новым и в конце этого века на некоторое время одним из самых больших недоминирующих религиозных меньшинств в Речи Посполитой. Заметим, что основные центры русских старообрядцев в северо-восточной, отчасти центральной и юго-восточной Литве, которые существуют или существовали до настоящего времени, сформировались именно в 70 — 90-е гг. XVIII столетия.
Становление древлеправославной традиции в Великое княжество Литовское
Уже отмечалось, что старообрядческая община в Великом княжестве Литовском (и в Речи Посполитой в целом) была религиозно неоднородной. Здесь одновременно формировались несколько различных направлений старообрядчества, главными среди которых были поповцы-ветковцы и беспоповцы-федосеевцы.
Каково же историко-культурное значение этих старообрядческих общин и их главных центров, их место в культуре княжества?
Сначала остановимся на более или менее изученной поповской традиции в Великом княжестве Литовском, которая известна благодаря Ветке и её окружающим поселениям на великокняжеских землях панов Халецких и Красильского. В российской историографии существует высокая степень согласия в том, что Ветковский или, вернее, Ветковско-Стародубский старообрядческий центр11 имеет выдающееся значение для старообрядчества поповского направления и для российской истории и культуры в целом12. Роль этого центра сопостовима со значением другого известного старообрядческого центра — Выговской киновии, для истории беспоповства. Заметим, что старообрядчество зарубежья в XVIII в. — это всё-таки религиозный и культурный феномен двух обществ: российского и польско-литовского.
Пользуясь религиозной терпимостью со стороны властей и дворян Великого княжества Литовского, которой так не хватало на родине, Ветка притягивала десятки тысяч старообрядцев, прежде всего, возможностью приобщиться к полноте церковной жизни и совершению таинств13. Существование церквей и монастырей с дониконовскими антимнисами, ежедневными богослужениями по полному уставу и церковным благолепием — основа процветания ветковских слобод. Хорошо известно, что их жители, как насильственно переселённые в Россию во время выгонок 1735 и 1764 гг., так и добровольно мигрировавшие со второй половины XVIII в., образовали общины и поселения в Сибири, на Иргизе, на бывших землях Польской Короны (ныне Кировоградская область центральной Украины). Влияние Ветки распространялось на старообрядческие поселения в Бессарабии и Буковине. Местные поповцы поддерживали тесные контакты и со старообрядческим казачеством Дона и Медведицы.
Рассматривая историю старообрядчества XVIII в., нельзя не учитывать полемическую борьбу на Ветке между ветковцами и дьяконовцами, федосеевцами и новоженами. Ветковские полемисты (старец Феодосий, ум. 1711 — не путать с Феодосием Васильевым; священник Иов и др.) защищали такие особенности своего согласия как употребление собственного мира, принятие приходящих из православия в старообрядчество через перекрещивание. При этом ветковцы порицали самосожжения, не отвергали иконы писанные нестарообрядческими иконописцами, допускали совместные трапезы с иноверцами.
Ветковские монастыри и многочисленные кельи были не только старообрядческими книгописными мастерскими, школами и книгохранилищами. «Культурное значение Ветки, — пишет один из российских исследователей, — определяется прежде всего ее местом в сохранении древнерусского книжного и художественного наследия, в создании яркого и своеобразного центра книгописания, книгопечатания и иконописания, наводнившего своей продукцией поселения старообрядцев поповцев всей России и оказавшего в конце XVIII-XIX вв. решающее влияние на формирование других книгописных центров (прежде всего Гуслицкого) и центров старообрядческого книгопечатания»14.
В первой половине XVIII в. в истории старообрядчества заметную роль играл федосеевский писатель и полемист из Стародуба Иван Алексеев, ратовавший за «новоженство» (т.е. движение среди беспоповцев в защиту церковных браков), против которого в середине XVIII в. с ревностью ортодоксов встали литовские федосеевцы-безбрачники. Именно И.Алексеев был первым историографом Ветковско-Стародубского старообрядческого центра.
Культурное влияние Ветки на российское старообрядчество, хотя и важное, должно было бы рассматриваться наравне с распространением этого влияния на русских староверов и не-староверов в Великом княжестве Литовском и Речи Посполитой в целом. Гипотетически, можно говорить о некотором влиянии Ветковской школы иконописи на старообрядческих и православных изографов XVIII — XX вв. на территории нынешних Беларуси, Литвы и Латвии. Кроме того, влияние Ветки не было лишь односторонним. На примере древнейшего рукописного собрания, дошедшего до наших дней, оно также впитало в себя идейное и художественное влияние, прежде всего, сопредельных православных земель Беларуси, Украины, Молдавии и Московского региона.
Другим важным старообрядческим обществом в Великом княжестве Литовском были беспоповцы-федосеевцы. Федосеевцы начали массовое движение, которому в XVIII — начале XX вв. было суждено привлечь в свои ряды большинство беспоповцев (2,5 млн. последователей, кроме часовенных) в Восточной и Центральной Европе, и в Сибири15. Название эта община получила от своего основателя Феодосия Васильева (1660-е — 1711), бывшего диакона (по другим данным — дьячка) патриаршей Церкви и позже — видного наставника этого общества. Свою деятельность Феодосий начал в окрестностях Крестецкого Яма. В 1699 г. из-за усилившихся религиозных преследований в Новгородском крае он был вынужден переселиться в Речь Посполиту, где в Русаново, около Невеля, на землях пана Куницкого создал одно из первых беспоповских общежитий за рубежом16. Уничтожив сословные и классовые различия, беспоповцы отвернулись от общества и отказались подчиниться патриаршей церкви и русскому государству. Федосеевцы занимались физическим трудом, молились, придерживались безбрачия, общей собственности, равенства и миролюбия. Несмотря на то, что эта федосеевская община существовала около девяти лет (до 1708 г.), она была довольно крупным центром: в двух её обителях проживало до 600 мужчин и до 700 женщин. В общине создавались рукописные сочинения. Особенно плодотворным был Феодосий Васильев. Он лечил молитвой и, получив широкое признание, начал полемизировать как по поводу некоторых элементов богослужебной практики с поморцами Выга, так и осуждал доктрину русской патриаршей Церкви, особенно, дух и формы никоновских новшеств. Согласно с другими новгородскими отцами Феодосий утверждал, что в мире воцарился антихрист, и делал вывод о том, что благодать иссякла, никонианское священство и им совершаемые таинства неприемлемы. Вместо существовавщих семи, он признавал два таинства — крещение и покаяние, которые у беспоповцев совершают миряне, и проповедовал безбрачие для всех.
На основе дониконовского русского православия и новой трактовки эсхатологической доктрины в контексте русской культуры XVII в., Феодосий Васильев вместе с другими лидерами федосеевства положил основу аскетическим и эсхатологическим настроением отмеченной религиозно-культурной традиции. В XVIII в. эта традиция ревнителям старины в России и русским-эмигрантам в Речи Посполитой стала приемлемой альтернативой как крепостной, со времен Петра I явно подёрнутой дымкой европеизма, секулярной культуре, так и официальной православной. Таким образом, Феодосия Васильева можно сравнивать с его современником Андреем Денисовым, основателем и руководителем знаменитой Выговской киновии в Поморье18.
Религиозные верования и социальную практику Феодосия Васильева можно оценивать не только как зарождение федосеевского учения, но и как продолжение (в некоторых его аспектах) восточнославянской радикальной мысли вообще19.
Принципиально то же отношение к обществу, церкви и государству, законам видим в XVI — XVII вв. у идеологов радикальных направлений Реформации в Западной и Центральной Европе. Они видели в гражданском обществе и его институтах мир зла, порождение уже явившегося в мир антихриста. Они рассматривали его не духовно, а антропоморфно, телесно — прежде всего, как папу римского, как светских властителей, отступавших от древних апостольских установлений. Голландские анаболисты, чешские и моравские братья, польские антитринитарии также стремились порвать какие бы то ни было отношения с господствующей церковью и государством, отказывались служить в армии, обращаться в суд и т. д. Они избирали для устройства своих общин малодоступные места, каким, например, был Раков в малой Польше, ставший в конце XVI в. центром польских антитринитариев, называемых ещё братьями польскими, раковцами или ариянами20.
Отмечая сходство социальных утопий и практик, нельзя упускать из виду существенных различий этих двух традиций — старообрядческой (беспоповской) и радикально реформаторской. Старообрядцы признавали главные христианские догматы и жили согласно учению и устоям древлеправославия, а радикалы-реформаторы не признавали Св. Троицы и высказывали претензии на абсолютную свободу мысли.
Гудишкская обитель около нынешней Игналины (1728 — 1755) — была ещё одним важным религиозно-культурным центром федосеевцев в Великом княжестве Литовском. Убегая от преследований российских властей, в 1728 г. Евстрат Васильев с братией прибыл в Литву и основал здесь новую обитель21. Вероятно, здесь Евстрат написал биографию своего отца — «Житие Феодосия Васильева» (1742), ставшее главным источником жизни и деятельности основателя федосеевства.
Для современников мысль о пришествие антихриста, истолкованого ими как духовное, а не физическое существо, и учение федосеевцев о всеобщем безбрачии выглядят наиболее эгзотическими чертами этого религиозного общества. В 1752 г. так называемый Польский собор в Гудишках принял известный в истории федосеевства устав, закрепивший учение Феодосия Васильева о безбрачии для всех и принявший строгие правила относительно новоженов, т.е. сторонников принятия церковных браков среди беспоповцев22. Религиозные правила федосеевцев 1752 г. утвердили разделение с поморцами в молении и общении. Однако, несмотря на радикализацию федосеевства, эти главные беспоповские общины придерживались общих для них и важных догматических положений о пришествии духовного антихриста и отсутствии «истинного» священства. Федосеевцы и поморцы признавали св. Предание и ориентировались на дониконовское русское православие. Почти двадцать лет спустя этот устав, пересмотренный и дополненый, будет положен в основу Московской Преображенской общины, самого крупного федосеевского центра конца XVIII — начала XX вв.
После разорения Гудишкской обители российскими войсками в 1755 г. федосеевские отцы основали новую обитель в Дегучай (1756 [1758]-1851) около нынешнего г. Зарасай, которая в конце XVIII в. и первой половине XIX в. стала важным религиозным и культурным центром беспоповцев на северо-западных землях Великого княжества Литовского и в Курляндии. Уже после падения Речи Посполитой в 1807 г. Дегуцкий наставник Тит Танаев был удостоен почетного звания «общего пастыря Литвы и Курляндии», которое после его смерти переняли и два других местных наставника23. По убеждению старообрядцев, это звание свидетельствовало о преемственности церковного наставничества от русского православия до Никона и его сохранении в традиции последовательной передачи одному из достойных духовных отцов в крае.
Наряду со становлением и утверждением федосеевского общества в Великом княжестве Литовском, в XVIII в. шло формирование его церковной организации. Не приняв священства, федосеевское общество складывалось как древлеправославная Церковь, не имеющая трехчинной иерархии. Высшим органом управления был собор, т. е. собрание духовных отцов и представителей приходов. Основу церковной организации федосеевцев, как и других беспоповцев, составляли автономные приходы, которыми руководили наставники или духовные отцы. В конце XVIII в. лишь на территории нынешней Литвы было не менее 16 федосеевских приходов24, а на всей территории Речи Посполитой (до 1772 г.) их могло быть приблизительно в 4 или 5 раз больше.
Отдельная тема — старообрядческое книгопечатание в Речи Посполитой, расцвет которого пришёлся на вторую половину XVIII — начало XIX вв. Старообрядческое книгопечатание было важным в истории русского и польско-литовского типографского дела. В истории российской культуры появление старообрядческих изданий за рубежом — это первая нелегальная печатная продукция, изготовлявшаяся, преимущественно, для распространения внутри России. Оно имеет значение и как продолжение, своеобразное развитие традиции кирилловского книгопечатания в условиях, когда к концу XVIII в. в России окончательно установились сферы использования двух принятых тогда в обращение шрифтов (гражданского и кирилловского) в зависимости от тематики, характера и назначения издаваемых книг. Кирилловскому книгопечатанию была уготована функция обеспечения церковных нужд и религиозных потребностей25.
Старообрядческое книгопечатание внесло определённый вклад в развитие искусства книги. На примере старообрядческой книги, по словам З.Ярошевич-Переславцева, можно проследить «встречу культур Востока и Запада»: сочетание элементов графики униатских (кирилловских) и некоторых польских книг XVIII в. в перепечатках дониконовских изданий не исключает их из числа старообрядческих, потому что издатели не всегда точно придерживались правила копирования лист в лист26.
На территории Речи Посполитой старообрядческие книги печатались в 1701 — 1812 гг.: в Могилёве (1701 — 1705, 1733 — 1773), в типографиях униатских монастырей в Вильнюсе (1767 — 1800 [или, согласно Вознесенскому, вплоть до 1812 г.27]), в Супрасле (1777 — 1791), в Почаеве (1782 — 1795), в типографиях Антония Тизенгауза в Гродно (1781 — 1792) и Пьера Дюфура в Варшаве (1785 — 1788, 1798). Среди них были не только перепечатки дониконовских книг первой половины XVII в., но и написанные самими старообрядцами тексты, необходимые для богослужения, а также тексты освещавшие историю борьбы за староверие и полемику с синодальной Церковью28. Инициатором организации книгоиздания явились калужские старообрядцы-поповцы. Решающую роль в этом сыграло местное купечество, имевшее широкие связи с торгово-предпринимательскими кругами в России и других странах29. Невозможность организации книгопечатания таких книг в России, где подобное оставалось под запретом до 1905 г. (за исключением двух лет — с 1785 по 1787 гг., когда легально действовала первая в России старообрядческая типография в Клинцах Черниговской губернии), заставляла старообрядцев обратить свой взгляд к соседней Речи Посполитой. Здесь книгоиздательство было свободно от прямого государственного диктата.
Издательская деятельность в Речи Посполитой в то время пришла в упадок, и владельцы типографий охотно стали принимать заказы купцов-старообрядцев. Особую роль в развитие этого книгопечатания сыграл Вильнюс. В 1767 г. в типографии вильнюсского Свято-Троицкого униатского монастыря вышло первое старообрядческое издание — учение Аввы Дорофея. В период с 1767 по 1812 гг. включительно в Вильнюсе были напечатаны не менее 50 старообрядческих книг: в основном, книги священного писания (Псалтырь, Евангелие), богослужебные (Часослов, Часовник, Шестоднев), а также издания дидактического, агиографического и нравственного характера (Азбука, Евангелие учительное, Службы, житие и чудеса Николая Чудотворца и др.). Издание старообрядческих книг почти во всех польско-литовских типографиях прекратилось в 90-е гг. XVIII в. Лишь в Вильнюсе заказы выполнялись вплоть до 1812 г. Возможно, что издание книг для старообрядцев продолжил Мартин Почобут, в качестве ректора Вильнюсского университета перенявший руководство Вильнюсской типографией30.
В XVIII — начале XIX вв. вышло огромное для того времени количество старообрядческих изданий — 150 — на территории Речи Посполитой. Лишь в конце XVIII — начале XIX вв. в тайных старообрядческих типографиях, которые в разное время действовали в Клинцах, Яссах, Махновке (Киевсая губерния), Янове (Подольская губерния), было напечатано более 200 книг (Для сравнения: по данным В.Биржишки, в XVIII в. вышли 194 книги на литовском языке31). Тиражи книг также были большими: например, однократное издание отдельных книг в Супрасле достигало нескольких тысяч экземпляров32.
Таким образом, возникновение на территории Речи Посполитой во второй половине XVII и XVIII вв. новых старообрядческих обществ внесло дополнительный колорит в многонациональное общество Великого княжества Литовского. Так или иначе, в эпоху свёртывания (ломки или трансформации) восточного христианства в Республике старообрядчество продолжило, оживило, а в случае поповцев, федосеевцев и преобразило православную традицию, но уже в формах русского древлеправославия. Наибольшее влияние старообрядческие общества оказали на великорусских эмигрантов и этим способствовали появлению новых форм православия и восточно-славянской культуры, вследствие которых на бывших землях Речи Посполитой в XVIII — XX вв. сформировались богатые традиции древлеправославия.
Примечания
Основная литература по данному вопросу после 1970 г.: Iwaniec E. Z dziejow staroobrzedowcow na ziemiach polskich. Warszawa, 1977; Jaroszewicz-Piereslawcew Z. Starowiercy w Polsce i ich ksiegi. Olsztyn, 1995; Заварина А.А. Из истории формирования русского населения в Латвии во второй половине 18 — начале 19 века // Известия Академии наук Латвийской ССР. 1977. № 2. С. 70 — 84; Подмазов А.А. Церковь без священства. Рига, 1973; Podmazovs A. Vecticiba Latvija. Riga, 2001; Смилянская Е.Б. К изучению историко-культурного значения Ветковско-Стародубского старообрядческого центра в XVIII — XX вв. // История Церкви: изучение и преподавание. Материалы научной конференции, посвященной 2000-летию христианства. Екатеринбург, 1999. С. 205 — 210; Поташенко Г. Старообрядческая Церковь в Литве в 17-м — начале 19-го века. Докторская диссертация. Bильнюсский университет, 1999 (компьютерный набор); Грицкевич В.П. Массовая миграция русских в Литву и Белоруссию в первой половине 18 века как форма классовой борьбы против усиления крепостнического гнета (по опубликованным русским источникам) // Lietuvos Aukstuju Mokyklu Mokslo Darbai: Istorija. T. 24. Vilnius, 1984. С. 69 — 83; Гарбацкi А.А. Стараабраднiцтва на Беларусi ў канцы XVII — пачатку XX ст. ст. Брэст, 1999.
Хронограф, сиречь Летописец Курляндско-литовской. Подг. текста, вступ. ст. Г.Маркелова // Древлехранилище Пушкинского Дома. Материалы и исследования. Ленинград, 1990. С. 187.
Там же. С. 190; Поташенко Г. Первые старообрядцы в Литве: 1679 — 1710 // Lietuvos sentikiai: duomenys ir tyrimai. 1996-1997. Vilnius, 1998. С. 16 — 23.
Поташенко Г. Старообрядческая Церковь в Литве в 17-м — начале 19-го века. Докторская диссертация. Bильнюсский университет, 1999 (компьютерный набор). Гл. 2.1.
О преобладании федосеевцев на территории современных Балтийских стран см.: Подмазов А. Старообрядчество в Балтийском регионе. Первое столетие истории // Religija. Vesture. Dzive. Religiska dzive Latvija, Riga, 1993. С. 168.
Подробнее об этом см.: Поташенко Г. Старообрядческая Церковь в Литве... С. 93 — 98.
Сборник Императорского русского исторического общества. Т. 72. 1891. № 639.
Российский государственный архив древних актов. Ф. 248. Оп. 113. Д. 647. Л. 7 — 9; Там же. Ф. 248. Оп. 113. Д. 1491. Л. 138 — 139.
Korzon T. Wewnetrznie dzieje Polski za Stanislowa Augusta, 1764 — 1794. T. 1. Krakow — Warszawa, 1897. С. 320; Wielhorski W. Stosunki narodowosziowe, wyznaniowe i jezykowe, Dzieje Wielkego Ksiestwa Litewskiego (Alma Mater Vilnensis). 1953. С. 221.
Korzon T. Op. cit. C. 216, 320.
В первой трети 18 в. старообрядческие монастыри и скиты возникали как за литовским рубежом, так и на близлежащих русских землях в Стародубье, и лишь после повторного разорения Ветки в 1764 г. соседний Стародубский регион стал значительним ценром поповцев, который продолжил традицию Ветки.
Воронцова А.В. О полемике «ветковцев» с дьяконовцами: малоизученные полемические сочинения представилей «ветковского» согласия // Мир старообрядчества. Вып. 1. Личность. Книга. Традиции. Москва — Санкт-Петербург, 1992. С. 117 — 126; Смилянская Е.Б. К изучению историко-культурного значения... С. 205 — 209.
Лилеев М.И. Из истории раскола на Ветке и в Стародубье XVII — XVIII вв. Вып. I. Киев, 1895; Смилянская Е.Б. Указ. соч. С. 206 — 207.
Смилянская Е.Б. Указ. соч. С. 207.
Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы. Опыт энциклопедического словаря. Москва, 1996. С. 288.
Подробнее см.: Житие Феодосия Васильева, основателя федосеевского согласия, написанное сыном его, Евстратом, в 7250-м году // Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских при Московском университете. 2 (V). Москва, 1869; Поташенко Г. Старообрядческая Церковь в Литве... С. 171 — 183.
Смирнов П.С. История русского раскола старообрядчества. Санкт-Петербург, 1895. С. 95; Он же. Споры и разделения в русском расколе в первой четверти XVIII века. Санкт-Петербург, 1909. С. 174
В исследованиях второй половины XIX и XX вв. значение Феодосия Васильева в истории раннего старообрядчества несколько принижено. Он остаётся в тени знаменитых поморцев — братьев Андрея и Семёна Денисовых. Однако, важную роль Ф.Васильева в период становления старообрядчества, прежде всего, беспоповства, отмечали уже его современники, а также некоторые другие критически настроенные исследователи. По словам автора «Дегуцкого летописца», даже иноверные («никониане») называли Феодосия «староверческим патриархом» (См.: Хронограф, сиречь Летописец... С. 191). В «Историческом Словаре Староверческой Церкви» Павел Любопытный писал: «Феодосий Васильевич основатель Церкви.., даровитый, твердой памяти и славный буквалист.., он не раз состезался с Андреем киновархом о тайне брака и везде его побеждал откровением и мудростью.., его плоды благочестия и ныне гласят во всех концах России, и он ими навечно себя обезсмертил» (Любопытный П. Исторический словарь Староверческой церкви // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских. 1863. Кн. 1. Раздел 2. С. 172).
Критический настроенный по отношению к Ф.Васильеву профессор П.Смирнов также заметил, что он «был расколоучитель исполненный ревности и великий книжник, не лишен был умственных дарований, владел устным словом и словом на бумаге» (Смирнов П.С. Внутренние вопросы в расколе в XVII веке. Санкт-Петербург, 1898. С. ХVIII).
Русская мысль. 1991. С. 114 — 129; Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. 67 — 73.
Davies N. Dievo zaislas: Lenkijos istorija. Т. 1. Vilnius, 1998. С. 220; Jurginis J. Renesansas ir humanizmas Lietuvoje. Vilnius, 1965. С. 221 — 237; Из истории философской и общественно-политической мысли Белоруссии. Минск, 1962. С. 40 — 81, 126 — 143.
Хронограф, сиречь Летописец... С. 195.
См.: Устав Польский // Сборник для истории старообрядчества. Москва, 1864.
Хронограф, сиречь Летописец... С. 244 — 245.
Поташенко Г. Старообрядческая Церковь в Литве... С. 153.
Вознесенский А.В. Старообрядческие издания 18-начала 19 века: Введение в изучение. Санкт-Петербург, 1996. С. 76 — 82; Вознесенский А.В., Мангилев П.И., Починская И.В. Издательская деятельность старообрядцев (1701 — 1918). Материалы к словарю. Екатеринбург, 1996. С. 3 — 7.
См.: Jaroszewicz-Piereslawcew Z. Starowiercy w Polsce i ich ksiegi. Olsztyn, 1995. Rozdzial II.
Вознесенский А.В. Указ. соч. С. 6.
Jaroszewicz-Piereslawcew Z. Op. cit. С. 200.
Вознесенский А.В., Мангилев П.И., Починская И.В. Указ. соч. С. 3.
Jaroszewicz-Piereslawcew Z. Op. cit. С. 72.
Lietuviskos spaudos praeitis // Kultura. 1932. No. 2. С. 124.
Лабынцев Ю. Памятники древнерусской письменности в изданиях староообрядческих типографий XVIII — XX вв. // Книга. Исследования и материалы. Сборник 39. Москва, 1979. С. 175.
Комментарии:
ИНФОРМАЦИЯ ПО РЕФЕРАТУ:
СТУДЕНТАМ! Уважаемые пользователи нашей Коллекции! Мы напоминаем, что наша коллекция общедоступная. Поэтому может случиться так, что ваш одногруппник также нашел эту работу. Поэтому при использовании данного реферата будьте осторожны. Постарайтесь написать свой - оригинальный и интересный реферат или курсовую работу. Только так вы получите высокую оценку и повысите свои знания.
Если у вас возникнут затруднения - обратитесь в нашу Службу заказа рефератов. Наши опытные специалисты-профессионалы точно и в срок напишут работу любой сложности: от диссертации до реферата. Прочитав такую качественную и полностью готовую к сдаче работу (написанную на основе последних литературных источников) и поработав с ней, вы также повысите ваш образовательный уровень и сэкономите ваше драгоценное время! Ссылки на сайт нашей службы вы можете найти в левом большом меню.
ВЕБ-ИЗДАТЕЛЯМ! Копирование данной работы на другие Интернет-сайты возможно, но с разрешения администрации сайта! Если вы желаете скопировать данную информацию, пожалуйста, обратитесь к администраторам Library.by. Скорее всего, мы любезно разрешим перепечатать необходимый вам текст с маленькими условиями! Любое иное копирование информации незаконно.
Поиск по БЕЛОРУССКИМ рефератам 
