Аграрные отношения на юге Венецианской Далмации XV века

"Зборник радова Византолошког института". Кнъ. VIII. Београд. 1963. стр. 61 - 70.

Восьмой том "Трудов" Византиноведческого института в Белграде посвящен 60-летию выдающегося югославского Византиниста Г. А. Острогорского. Он включает 34 статьи по различным проблемам византийской истории, литературы, изобразительного искусства, нумизматики. Круг авторов, принявших участие в сборнике, весьма широк; среди них византинисты из Болгарии, Венгрии, СССР, Чехословакии, Греции, Италии, Франции, Англии, Западной Германии, США и. разумеется, югославские коллеги

¹ Автор рассматривает: "Essai sur les revolutions" (1797); "Le Genie du Christianisme" (1802); "Reflections politiques" (1814); "De Buonaparte et des Bourbons"; "La Monarchie selon la Charte" (1816); "De la Restauration" (1831); "Etudes Historiques"; "Memoires d'outre tombe" (1848); статьи Шатобриана в журнале "Le Conservateur" и в газете "Journal des Debats".

юбиляра. Статья одного из последних, И. Божича, касается вопроса, которым много занимался сам Острогорский, - вопроса о пронии. Работа основана на неопубликованных материалам венецианского архива, относящихся к южным владениям республики св. Марка на далматинском побережье и в Албании. Эти документы датируются первой половиной XV века.

Божич устанавливает наличие двух типов сельских поселений в данном районе. Одни из них представляли собой села, состоявшие в значительной мере из родичей - ближних или дальних - и находившиеся под управлением старейшины, "главы". Должность "главы" была наследственной, и лишь крайне редко венецианские власти вмешивались в назначение нового старейшины. Таких старейшин Кадастр 1417 г. насчитывает 52; кроме них, там упоминаются еще другие лица, управлявшие деревнями, - прониары. В Кадастре перечислено всего 16 прониаров, некоторые из них, впрочем, являлись одновременно и прониарами и "главами".

Пожалование села прониару рассматривалось венецианским сенатом как нанесение ущерба республике, не говоря уже о вреде для обитателей села. Такое пожалование называлось отчуждением, тогда как села, находившиеся под властью старейшин, именовались территорией республики.

Согласно некоторым документам, повинности прониарских сел и сел, управляемых "главами", представляются одинаковыми. Однако Божич показывает, что это тождество повинностей лишь кажущееся: прониары присваивали себе часть оборов (например, вина), прежде поступавших в казну, а кроме того, захватывали крестьянские земли. Божич специально останавливается на одном эпизоде, подробно освещенном в Кадастре. Жители Бара писали венецианскому сенату, что ирония не может быть установлена там, где мет ни села, ни дома, ни виноградника. Несмотря на это, некие Райко и Петр Прекали получили в 1406 г. от скадарского князя Лоренцо Соранцо земельный участок, за что они обязались нести военную службу "на трех конях". Впоследствии же Райко был поставлен старейшиной села, близ которого находился его участок, и, помимо того, был освобожден от обычных повинностей.

Таким образом, проникновение прониаров в какой-то мере связано с распространением феодальной зависимости на села, сохранявшие до того известные элементы самоуправления, вплоть до сходок и наличия старейшин. Впрочем, прониары, судя по венецианским документам, - лишь мелкие вотчинники, их владения и права над крестьянами невелики. Можно было бы предположить, что в этих областях в XV в. процесс феодализации только еще начинался. Однако такое предположение ошибочно. Дело в том, что крестьяне юга Далмации уже знали бремя феодальных повинностей, только несли их, как правило, в пользу венецианской казны. Феодальные порядки характеризовались здесь своеобразными чертами, но это особый вопрос, стоящий уже за пределами задач статьи И. Божича.