СРЕДИ известных человеческих страстей к собирательству (марок, монет, открыток и т.п.) существует менее заметная, но оттого не менее жгучая страсть - страсть... к "рыбкам". Кто не переболел этой страстью в нежном возрасте (как, впрочем, и иными)? Но у некоторых это осталось на всю жизнь.

Конечно, наша нынешняя действительность, все более походящая на годы "военного коммунизма", не очень благосклонна к такой мелочи, как "рыбки". И поэтому волей-неволей мы должны оглядываться на прошедшие десятилетия, когда жизненные перипетии не угрожали "посланцам тропических озер и рек", как о них писали в начальных руководствах по аквариумному хозяйству.

Есть и еще одна сторона в этом деле. В "рыбках" подданные коммунистической России находили "свой мир". (Не в этом ли вообще один из корней страсти к собирательству? - в своих вещах человек расширяет свой мир, самого себя, самоутверждается.) Здесь именно не "тяга к природе" и не известное умиротворение, которое получает человек, наблюдающий за жизнью в аквариуме, но обладание своим, причем что важно - живым, миром; к тому же абсолютно автономным. Разумеется, отнюдь не все "аквариумисты" чувствуют именно это - многими и тогда, и сейчас двигают исключительно денежные соображения. Но поскольку мир профессионалов-аквариумистов (т.е. тех, кто умеет делать на этом деньги) не мог бы существовать без превосходящего его мира аквариумистов-любителей (т.е. тех, кто на это только тратит), то наши "психосоциальные" соображения о причинах этой страсти надо признать правильными.

Вообще в страсти к собиранию рыб обнаруживает себя и более стародавний комплекс "гомункулуса". И, как ни странно, "эти глупые рыбы" (по слову профанов) лучше соответствуют "гомункулусу", чем наши привычные теплокровные "меньшие братья". В самом деле, "умная" собака, "самостоятельная" кошка остаются все же собакой и кошкой. Рыбы же обладают каким-то своим миром, своей средой, в которой - как констатирует наблюдатель - существуют самостоятельно и, приходится признать, довольно осмысленно (напомним, что многие виды - в первую очередь интеллектуальные короли аквариумов цихлиды - умеют "любить", "ревновать", "заискивать", "страдать"...).

При этом аквариумных рыб от сопутствующих человеку млекопитающих в данном случае выгодно отличает независимость - про аквариум можно забывать на месяцы - и рыбы будут в добром здравии. У автора этих строк в аквариуме жил обыкновенный речной бычок, которого не кормили годами, но который отнюдь не убавлял в весе, напротив, если автор бросал-таки ему хлебный мякиш, бычок, еще более презрительно выпятив нижнюю губу, удалялся в заросли; замечу мимоходом, что не кормить его было весьма справедливо, потому что на его совести находилась парочка проглоченных розовых, как рождественский поросенок, шпорцевых лягушат.

В Москве десяти-двадцатилетней давности было несколько мест, где аквариумисты обзаводились своими коллекциями. Разумеется, как тогда, так и теперь, на первое место следует поставить знаменитую Птичку. Там еще в брежневские годы можно было купить что угодно - вплоть до крокодила и паука-птицееда (кстати, преотвратительная зверюга). Однако аквариумист смотрел на эти диковины взглядом постороннего, другое дело - какая-нибудь гадюка из подмосковных лесов. Но даже и она могла занять либо воображение юнца, либо чересчур экстравагантной натуры.

Именно с Птички начинался путь молодого любителя. Начинался он, надо честно признаться, не всегда радужно. Скорее, обыденно и невзрачно, но в том и преимущество такого начала, ведь "рыбки" требуют навыка, сноровки, ремесленного опыта, а получить его можно, только честно отходив свое в подмастерьях. Вот почему справедливо недовольство старых любителей новыми временами и новыми нравами. Сейчас какой-нибудь новорусский "малек" сразу обзаводится роскошным европейским аквариумом литров на 300, сажает туда красноухую черепаху, пару толстых тиляпий, нежных и пугливых пресноводных креветок, стайку полосатых барбусов, чопорных и вместе с тем довольно сквалыжных скалярий (как все аристократы), которых непосредственные креветки будут защелкивать щупальцами, сами спасаясь от массивных тиляпий... и все это через несколько дней представляет жалкое зрелище! Остается только слить воду и убрать стеклянное громоздкое корыто с глаз долой.

Прошлая метода куда правильнее. У какого-нибудь сизого алкаша, что толчется в компании подельников у входа на Птичку, купить за рупь баночку (помните, такие баночки из "соцстран" из-под детского питания?), кишмя кишащую русской народной рыбкой гуппи. Что ж тут удивительного? И вид алкаша, и вид самих гуппи бесспорно свидетельствовал, что они могли быть выловлены только из Яузы, уже тогда павшей жертвой экологической катастрофы. Если серьезно, то всякий, кто имел дело с "тропическими" созданиями (будь то рыбы, птицы или растения), знает, что они уже не в первом поколении "свои" и родословие их ведет не в Африку, "под небом" которой они плескались (чирикали и росли), а в какую-нибудь старомосковскую квартиру профессора N или даже помещичью усадьбу (такова генеалогия фикусов). В этом отношении традиционные аквариумные рыбы весьма схожи с монетами, марками и т.п. Они давно стали частью человеческой культуры, и не менее интересно, чем изучать их "природные" особенности, проследить их путь "из рук в руки" в мире человеческих вещей.

Вообще старая и старинная вещь всегда таит в себе эту тайну: она видела людей больше, чем люди ее. Было бы заманчиво выстроить вереницу всех, кто держал ее в руках. Но это невозможно. Так же заманчиво представить путь рыбьего рода сквозь руки, аквариумы, банки, садки не одного поколения аквариумистов. И здесь, несколько переиначив известный философский сюжет, уместно задаться вопросом: я ли смотрю на рыбу? или она на меня? или я сон, который ей снится? или мы оба сон червяка, которого она проглотила?..

Кстати, о червяках. Их можно было покупать не только на упомянутой Птичке, но и в других тогдашних зоомагазинах, в частности на Арбате и на Кузнецком (последний, ныне не существующий, явно опережал в популярности арбатский, хотя иные знатоки вольны с этим не согласиться). Было еще другое роскошество застойных лет - особые зоологические палатки (автор этих строк привечал такую на Бауманской-Немецкой улице). Наконец, нельзя не упомянуть магазины для рыболовов, где также продавали искомый мотыль (красный червяк, довольно эстетичного вида даже по мнению пугливых дам) и трубочника (серая вязкая масса). Рыб потчуют еще и так называемым сухим кормом - с него любят начинать дебютанты (а многие так на нем и застревают). Но это все равно что постоянно есть консервы и сухари. Да и вода в аквариуме скоро превращается в непрозрачный бульон, а ведь кристально чистая вода, пахнущая, если наклониться над ней и слегка подуть, свежестью и жизнью, - гордость хозяина. Бывалый аквариумист знает, что аквариум не надо чистить, и поэтому всегда посмеивается над причитаниями профанов, которые спрашивают, часто ли надо менять воду. "Никогда!.."

Это совершенство аквариумной жизни - и позволяет аквариумистам быть коллекционерами в полном смысле этого слова. С собаками, что уж говорить, не разбежишься. То блохи, то течка. С рыбами же никаких хлопот. У них, если и бывают болезни, то, во-первых, от переедания, во-вторых, просто и надежно лечатся в ванночке с солью, в-третьих, рыбка, преставившись, уходит монадой в круговорот веществ, не нарушая кристальной чистоты воды.

Рыбы существуют для хозяина - он любуется ими часами, как нумизмат - монетами, филателист - марками. Да и биографии многих видов походят на биографии картин, драгоценных камней или монет. Классический пример - знаменитые неоны. Найденные, как и все прекрасное на земле, случайно, в грязной воде в Южной Америке, привезенные в Европу в деревянных ящиках, стали они на десятилетия фаворитами аквариумной культуры. Поэтому и стоили неоны в недавнем аквариумистки бурном прошлом недешево - полтинник. Красные, синие, рубиновые огни, вспыхивающие в толще воды...

Аквариумные рыбы очень активны. Одни, как сомики, непрестанно рыщут по грунту, другие гоняются за вереницей пузырьков, вырывающихся из упрятанного в песке распылителя воздуха, третьи выясняют отношения между собой, четвертые просто "висят" в пространстве, но отнюдь не сонно, всегда готовые к движению. Так что рыбья кровь, что о ней ни говори, не холодна. Когда же окажешься зимой, в двадцатиградусный мороз (и сильнее) на Птичке, то убедишься, что рыбья кровь - больше того - горяча, если ей нипочем русские морозы.

Новичка это зрелище поражает: обитатели тропических и субтропических водоемов, резво плавающие в аквариумах с буйной американской, африканской или азиатской зеленью, когда их владельцы в тулупах до пят стучат рукавицами и переминаются с ноги на ногу в валенках, чтобы не закоченеть. Конечно, здесь не дураки принять для "сугрева"... Алые от мороза и "огненной воды" рожи продавцов дополняют буйный колорит картины.

Чтобы оправиться от изумления (не от рож, конечно, а от рыб), необходимо заглянуть за торговые ряды: тогда увидишь, до чего изобретателен русский народ,- аквариумы с тропическими рыбками подогреваются бензиновыми горелками - напористое пламя с шипением вырывается наружу и накаляет железные резервуары, из которых вода поступает в аквариумы.

Здесь-то и пролегает черта между любителем и профессионалом. Любитель смиренно осознает, что тащить на себе такой скарб: аквариумы, железные резервуары, банки с рыбами и растениями, горелки - он не в состоянии. Единственное, на что он способен - довезти за пазухой очередное пополнение коллекции, согревая его собственным теплом.

Зажатый толпой, любитель плывет по всегдашнему на Птичке льду дальше и дальше между рядов. А лед на Птичке, надо сказать, особенный. Горбатый, накатанный, никогда не скалываемый. Да это и невозможно, потому что разъезжающиеся по домам торговцы, естественно, выливают воду прямо под ноги. Одно спасает - обилие публики, в которой не развернуться, а значит, и не упасть. Но лучше, если на дворе зима, все-таки отправляться на Птичку в оттепель, тогда вернее довезти до дома купленную диковину.

Есть и еще одна сторона в "ихтиомании". Теперь, когда принято честить "виртуальную реальность", уместно сравнить это новомодное увлечение (или болезнь) со страстью к рыбкам. Виртуальности в аквариумной жизни хоть отбавляй. Если смотреть долго на аквариум (а вернее, в аквариум), то как бы мал он ни был, пространство его увеличивается, его уже просто не осознаешь, следя за рыбами, улитками и прочими живыми существами в аквариуме, невольно отождествляешься с ними (не забудем, кстати, что и вода, и стекло обладают увеличивающим действием). Если не отождествиться с аквариумным миром, смотреть на рыб будет скучно. Аквариумных рыб можно сравнить со знаменитыми японскими "садами камней", даром что обыкновенный аквариумный грунт играет цветами в зависимости от освещения, времени года, качества воды. Но если даже прилежному (и туповатому) европейцу в японском саду скоро станет тоскливо, то созерцателя аквариумной жизни тоска настигнет не столь быстро.

Наивные и пылкие новички еще перебарщивают: их прельщают "замки", затонувшие корабли, которые в среде искушенных считаются моветоном. Но искушенные знают, что "обыкновенная" коряга даст больше пищи созерцанию. Как и "обыкновенный" грунт или кусок черепицы, покрытый мягкой зеленью.

Однако несомненно терапевтическое преимущество аквариумной "виртуальности". В отличие от компьютера, аквариум не "забирает" силы, но, напротив, дает их. Если вы пришли со службы в скверном расположении духа, достаточно десять минут посидеть перед аквариумом, чтобы прийти в себя. Жизнелюбивые "рыбки" гонят прочь самую черную человеческую тоску.