© М. К. ЦЕБРИКОВА - ДЕЯТЕЛЬ РЕВОЛЮЦИОННОЙ ДЕМОКРАТИИ

Жизнь замечательных людей (ЖЗЛ). Биографии известных белорусов и не только.

NEW БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ


БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему © М. К. ЦЕБРИКОВА - ДЕЯТЕЛЬ РЕВОЛЮЦИОННОЙ ДЕМОКРАТИИ. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2018-10-30

Имя Марии Константиновны Цебриковой (1835 - 1917 гг.) было хорошо известно ее современникам. Разоблачение ею правительственного произвола в письме Александру III произвело на общество огромное впечатление. Это письмо переписывали и передавали из рук в руки, как ранее роман Н. Г. Чернышевского "Что делать?" и другие произведения революционной публицистики. Однако до сих пор деятельность Цебриковой недостаточно изучена1 . Использованы и открыты еще не все архивные материалы, имеющие отношение к становлению ее революционно- демократических взглядов.

В автобиографическом рассказе Цебриковой есть такие строки: "Моя кукла... казалась мне препротивной уродиной после красивой восковой куклы... Я очень жалела, что папа не богат и не может подарить мне на елку такую куклу"2 . Лет в 10 Мария уже понимала, почему их семья не имеет многого из того, чем обладали другие семьи: "Отец мой был строгий законник и собака на сене, как звали его сослуживцы". В Кронштадте, где жила эта семья, Константин Романович Цебриков выступал "защитником всех обиженных", боролся против бюрократов и взяточников. Однако впоследствии его дочь поняла, что позиция отца в общественных вопросах На деле носила умеренно- либеральный характер, и писала, что с отцом она как бы "изображала двуглавого орла,., одна кровь, а в разные стороны глядели"3 .

Но в числе ее предков и родственников были и такие, о ком она отзывалась с гордостью: литератор Я. Б. Княжнин, пострадавший за стихотворение "Самодержавие есть бед содетель"; ее дядя декабрист Н. Р. Цебриков. Мария запомнила, что дядя чтил свой "чин декабриста" и уважительно говорил о друзьях, доказавших верность революционным убеждениям. Эти мысли содержатся и в его воспоминаниях, проникнутых верой в справедливость дела борьбы с самодержавием. В 1854 г. Николай Романович вернулся в Петербург после долгих лет ссылки и скитаний, стал частым гостем в молодежных кружках, а от его рассказов веяло "такой задушевностью, такие новые, неведомые и не подозреваемые миры раскрывали они", что многие сохранили память о встречах с ним на всю жизнь4 . Современники отмечали, что Н. Р. Цебриков был одним из немногих декабристов, кто сумел сблизиться с новым молодым поколением и оказать на него некоторое влияние5 .

Тайком от родителей Мария Цебрикова посещала собрания студенческих кружков. "Вы, барышня, и дяденька Ваш... печалитесь о том, что справедливости нет, и бедным, необразованным людям жить тяжело"6 , - говаривали ей простые люди. "Неженские" увлечения Марии встречали рьяный отпор со стороны матери. Происходившая из дворянского рода де Финборк, она хвасталась тем, что ее предки были знакомы с императором Павлом I, который захаживал к ним отведать приготов-


1 Большей частью исследователи останавливаются именно на этом ее письме. См. также: Мануйлов В. А. М. К. Цебрикова и ее воспоминания. - Звезда, 1935, N 6 (об участии Цебриковой в женском освободительном движении); Могилянский А. П. Новые данные о М. К. Цебриковой. - Русская литература, 1971, N 1 (публикация двух автобиографий Цебриковой); Кайдаш С. Победить безвременье! В кн.: Сильнее бедствия земного. М. 1983 (краткая биография Цебриковой).

2 Цебрикова М. Мой отец. М. 1911, с. 5.

3 ОР ГБЛ, ф. 295, оп. 1, д. 31, л. 21.

4 Острогорский В. Из истории моего учительства. СПб. 1914, с. 58 - 59.

5 Сорокин В. М. Воспоминания старого студента, 1858 - 1861. - Русская старина, 1888, т. LX, с. 619 - 623.

6 Вестник всемирной истории, 1901, N 11, с. 67.

стр. 114


ленного для него шоколадного напитка. Зато прадед Цебриковой по отцовской линии был простым казаком, а сын его выбился "в люди" лишь благодаря трудолюбию и незаурядным способностям. В семье считали обязательным посещение церкви. Мария вспоминала, что отец ее полагал, будто на Земле обязательно наступит "царство божьей правды", и находил в этом утешение. Но его дочь жаждала немедленных и реальных действий во имя справедливости. Ее кумирами стали те, кто не ждал, а боролся. В 15 лет она уже преклонялась перед А. И. Герценом, прятала от матери его брошюры и запретные книги. И позднее она не сразу узнала, что ее дядя Н. Р. Цебриков стал постоянным корреспондентом великого революционного демократа. Впоследствии цензура не преминула подчеркнуть, что М. К, Цебрикова "идеалом писателя... почитает Герцена"7 . Значение его она видела в том, что он и его последователи действовали в согласии со своими идеями и не удовлетворялись "указанием зла", а боролись с ним8 .

Юность Цебриковой совпала со временем, когда в России формировалась революционная демократия. Как и большинство разночинной молодежи, Мария была внимательной читательницей работ Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева, М. Л. Михайлова, которые воспитывали критическое отношение к действительности. Ее вдохновляли стихотворения петрашевца А. Н. Плещеева. Она писала ему: "В грудную минуту, в молодости, когда я рвалась к свету, Ваши задушевные строки будили новые силы"9 . Для ровесниц Цебрикавой 1860-е годы были временем рождения новых представлений о долге образованных людей перед народом, о социальном предназначении женщины, о необходимости общественного равноправия. В ту пору Цебрикова познакомилась с представительницей "новых людей" - своей дальней родственницей Назимовой, служившей сестрою милосердия. В Крымскую войну ей выпало счастье работать под руководством известного хирурга Н. И. Яирогова10 . В петербургских гостиных дамы смотрели на нее, как на чудо. Цебрикову же она покорила "нравственною силою": "с нею дышалось легко, виделось светло, чуялась сила среди дряблости, гнили"11 , - вспоминала Цебрикова.

Тогда, Мария и задумалась вплотную о своем будущем. Она уже знала, что есть "трудовой мир" за стенами их дома, но общественный труд считался чуть ли не унизительным для "барышень". Однако наперекор обывательским предрассудкам уже появились первые интеллигентки из разночинной среды. Они работали в магазинах и типографиях, конторах и артелях. Им требовалось немало мужества, чтобы жить своим трудом. И все же они упорно добивались цели, говоря: "Мы не хотим быть паразитами... Народ работает, и мы обязаны работать"12 . Они преодолевали традиции старозаветного семейного уклада, согласно которому дочерей наставляли так: "Твоя бедная мать всю жизнь не знала воли, слушалась родителей, слушалась мужа, а теперь еще ты не даешь ей исполнить свою волю"13 . От дочерей требовалось беспрекословное подчинение, потому что, как писала Цебрикова, задавленные сами, их матери "понимали волю только как возможность давить других". Марию возмущало, что девушкам полагалось "безучастно видеть низкопоклонство и ложь чиновничьего и офицерского мира", что домашние предписания не позволяли "прийти в негодование, когда видишь каждый день из окон, как держиморды учат солдат, выбивая им зубы".

Она начала отвоевывать в семье право на самостоятельность: добилась возможности заниматься самообразованием, познакомилась с арифметикой, географией и русской историей, затем отстояла для себя воскресную школу и лекции в университете14 , а вскоре включилась в освободительное движение. Ее особенно привлекало то, что в "женском вопросе смешались две струи: личная и общественная, естественное желание самостоятельности, независимости, обеспечивающего заработ-


7 Литературное наследство. Т. 53 - 54, с. 514.

8 Отечественные записки, 1870, N 6, с. 1.

9 ОР ГБЛ, ф. 359, оп. 1, д. 25, л. 2.

10 Воспоминания Марии Константиновны Цебриковой. - Звезда, 1935, N 6, с. 199.

11 Вестник всемирной истории, 1901, N 11, с. 69.

12 Воспоминания, с. 203.

13 Там же, с. 191.

14 Жизнь. Т. П. СПб. 1900, с. 102.

стр. 115


ка, - и желание образовать себя для того, чтобы стать полезным членом общества, приносить ему посильную пользу"; ей хотелось быть там, где "дружно работают для лучшего будущего"15. Она заинтересовалась положением женщин в других странах, стала переводить и публиковать материалы о борьбе американок за независимость британских колоний, подчеркивая верную позицию тех, кто выступал на стороне свободы16 . Непосредственно к русскому читателю были обращены ее слова о том, что и во многих других странах "женщин ждет борьба терпеливого, неутомимого труженичества, на которую нужно, быть может, еще более нравственных сил, чем для геройского подвига"17 . Цебрикова видела задачу русской женщины в том, чтобы каждая из них могла стать "воспитательницей: которая даст нам граждан... и сама будет гражданкой, работающей по мере сил на пользу общества"18 .

Важной проблемой оставалась организация высшего женского образования в России, а также перестройка среднего образования. Главными предметами для девочек считали тогда языки, рисование, танцы и закон божий. Из гимназии выходили "барышни-белоручки". Цебрикова предложила учить девушек декоративно-прикладному искусству (роспись тканей, изготовление изделий из различных материалов). Такие работы обычно выполняли в России иностранные мастера, и на подобные заказы тратились средства, которые могли бы пойти на женскую профессиональную подготовку. А в 1868 г. группе энтузиасток удалось добиться устройства в Петербурге общедоступных лекций и затем преобразовать их в Высшие женские курсы. Вместе с Н. В. Стасовой, М. В. Трубниковой, А. П. Философовой Цебрикова хлопотала о женских Владимирских и Аларчинских курсах19 .

Ее работа в области высшего женского образования длилась более 20 лет. В письме одному из организаторов высшего женского образования в Москве проф. В. И. Герье она писала: "Обращаюсь к Вам с просьбой о разрешении посетить устроенные Вами женские курсы. Позволяю себе надеяться, что как член комитета, поддерживающего Петербургские женекие курсы, я не встречу отказа"20 . Письмо датировано 1887 годом. В те месяцы Цебрикова была участницей Общества для доставления средств Высшим женским курсам и стремилась облегчить нищенский быт курсисток, возмущаясь тем, что правительство тратит сотни рублей на "безумную роскошь"21 . Цебрикову вызвали в III Отделение и подвергли допросу22 .

Значение ее общественной деятельности возрастало по мере того, как ей становилась доступной печатная трибуна. Первые опыты в беллетристике не принесли ей особого успеха. А затем она поняла, что основное направление ее работы - публицистика. В этом поддержал ее Н. А. Некрасов, который в "Отечественных записках" предоставил ей возможность печатать критические статьи23 . Цебрикова потом отмечала, что Некрасов вообще "всегда с радостной заботливостью встречал каждого новичка-писателя, выказывавшего дарование". Однако ее сотрудничество с "Отечественными записками" можно объяснять прежде всего совпадением ее общественных устремлений с позицией этого органа революционно-демократической печати и требованиями редактора к авторам жить "для блага общего" и быть "гражданами родной земли"24 .

Цебрикова публиковала свои переводы, статьи, рецензии, рассказы. Ее литературный труд длился в течение двух десятилетий, а ее творческое наследие еще ждет своих исследователей. В целом она оставалась верна теме борьбы за социальное освобождение и равноправие женщин. В 1866 г. Цебрикова начала сотрудни-


15 Воспоминания, с. 190 - 191.

16 Американки XVIII века. СПб. 1871. Предисловие М. К. Цебриковой, с. 19.

17 Там же, с. 26.

18 Цебрикова М. К. К вопросу о любви и ее морали. СПб. 1884, с. 46.

19 Каторга и ссылка, 1926, N 1, с. 15.

20 ОР ГБЛ, ф. 55 (Герье), д. 33, лл. 1 - 2.

21 Дело, 1882, N 4, с. 150 - 151.

22 Могилянекий А. П. Ук. соч., с. 109.

23 Об их сотрудничестве см.: Кулиш Ж. В. Об одном забытом некрологе. - Русская литература, 1972, N 4; Теплинский М. В. "Отечественные записки", 1868 - 1884 годы. Южно-Сахалинск. 1966.

24 Воспитание и обучение, 1878, N 2, прил., с. 44 - 45, 51.

стр. 116


чать в педагогическом журнале "Детский сад" (под псевдонимом М. Артемьева), позже переименованном в "Воспитание и обучение", и впоследствии редактировала и издавала его. К работе в этом журнале она привлекла соратника Н. Г. Чернышевского - Н. В. Шелгунова, поборницу высшего женского образования Е. И. Конради, издательницу О. Н. Попову и многих других шестидесятников. Реакционная пресса встретила ее выступления в печати градом насмешек насчет "женских идей" и "художественных просчетов", не будучи в силах опровергнуть ее идеалы по существу.

Цебрикова мечтала дать обществу "хороший педагогический журнал, чуждый обычной рутины" и выдержанный в демократических традициях: "Мне хочется внушить детям, насколько им доступно, гражданские чувства", воспитателям же - привить "характер и честность, которые им всего нужнее"25 . Но ей приходилось нелегко. Письма Цебриковой, касающиеся журнальной работы, свидетельствуют о том, что цензура постоянно следила за ее деятельностью. Вот, например, цензор Нефедов: он "умен и вытравляет мысль"; "цензура не прощала ни честного негодования против неправды и зла, ни чувства любви, сострадающей всем униженным и оскорбленным: все это было неблагонамеренностью для цензуры, требовавшей, чтобы авторы докладывали читателям, что все обстоит благополучно и мы живем в наилучшем из миров"26 . Трудно поэтому приходилось и авторам, а не только редактору.

Когда Цебрикова обратилась к литератору И. З. Сурикову с просьбой прислать свою работу для публикации, он ответил: "Написать - не знаю что. "Детскую молитву" для детского журнала не пропустит ни один цензор"27 . К тому же журнал требовал немалых средств, а у редактора их не было. Можно продержаться, как писала она, "при условиях даровой крыши и хлеба"; "могу еще 3 года протянуть"28 . Обстоятельства ее личной жизни вскоре переменились к худшему: отец заболел и лежал три года в параличе. Хотя Цебрикова была "измучена донельзя", но решила не бросать работу "ни ради чего в мире"29 . Однако пришлось ей оставить желанную мысль заработать изданием журнала деньги на открытие общедоступной школы. Ее взгляды начала и середины 70-х годов отражены в таких работах, как "Детские рассказы" (1875 г.), "Записки гувернантки" (1875 г.), "Детство Чарльза Диккенса" (1877 г.), "Зеленый остров: рассказ о том, что такое деньги, торговля и труд" (1878 г.), "Сказка про трех мужиков и бабу-ведунью" (1879 г.).

В своих печатных статьях и рецензиях той поры Цебрикова стремилась обратить внимание читателей на любые произведения, в которых утверждалась идея равноправия. Так, в повестях Н. Д. Хвощинской ей импонировало то, что в них "верно и чутко подмечены все муки молодой девушки, задыхающейся в ветхозаветной чиновничьей среде, где нет простора ни уму, ни чувству"30 . Н. В. Смирнова в повестях "Огонек" и "Соль земли" запечатлела не историю несчастной любви (традиционная для "женской литературы" тема), а судьбу девушки, для которой главными стали общественные заботы и трагедия которой состоит в том, что ее социальным идеалам не суждено осуществиться31 .

Порой Цебрикова поднималась до серьезных философских обобщений. В работе "К вопросу о любви и ее морали" она резко выступала против "биологических теорий", основоположники которых не учитывали в человеке главного - что он является существом общественным, и поэтому законы его поступков отнюдь не тождественны законам животного мира и носят социальный характер: "Человечество давно ушло от непосредственности животного и не вернется к нему сознательно"32 . В 1871 г. она выступила с резкой критикой повестей М. В. Авдеева, который изображал героинь, существующих исключительно "для любви". Этот автор оказал медвежью услугу сторонникам освободительного движения, бездумно усмотрев в борьбе


25 ОР ГБЛ, ф. 295, оп. 1, д. 31, лл. 21, 21об.

26 Мир божий, 1897, N 12, с. 26.

27 ОР ГБЛ, ф. 295, оп. 1, д. 5327/2, л. 42.

28 Там же, л. 8об.

29 Там же, л. 13об.

30 Мир божий, 1897, N 12, с. 21.

31 Отечественные записки, 1873, N 3, с. 200 - 205.

32 Цебрикова М. К. К вспросу о любви и ее морали, с. 20.

стр. 117


женщин, в их стремлении к "разумной, осмысленной жизни" путь к "унижению и животности"33 . Оценивая роман выдающегося писателя, но консерватора по убеждениям, враждебного "нигилизму", члена правительственного совета по делам печати И. А. Гончарова "Обрыв", Цебрикова отказалась принять мораль, которую тот навязывал читателям: "Юные девы, слушайтесь бабушек"; "наука, общественная деятельность - все это область мужчины"34 .

Она побуждала современных ей авторов реалистически отображать образ "новой женщины", сформировавшейся в эпоху падения крепостного права; тогда "русская женщина впервые сознала свои права на свободу,.. почуяла в себе силы вступить в мир мысли, науки и общей жизни, который был загражден от нее тройным запретом: законом, предрассудками общества и ее собственной, веками привитой неумелости и беспомощности"35 ; "мы видели женщин, которые не довольствуются более не только мечтаниями при луне, но и счастьем с милым, а требуют себе доли в жизни, считавшейся веками недоступной для них. Они отдают свои силы, свою жизнь на то, чтобы добиться этой доли, если не для себя, то для младших сестер и дочерей"36 .

В письмах и воспоминаниях Цебриковой часто фигурируют имена тех, кем она восхищалась: сестры милосердия Назимовой, математика с мировым именем С. В. Ковалевской, первой русской женщины-врача В. А. Кашеваровой-Рудневой. Она пыталась помочь любой женщине, становившейся на этот путь, однако часто хлопотала и о нуждавшихся в поддержке мужчинах, если те были передовых взглядов. Среди них - автор знаменитой книги "Положение рабочего класса в России" В. В. Берви (Н. Флеровский). III Отделение свидетельствовало, что Цебрикова "занимает влиятельное положение в среде молодежи как писательница в нигилистическом направлении"37 .

В начале 70-х годов XIX в., находясь в Швейцарии, она сблизилась с группой русских девушек, которые пытались осуществить за границей свою мечту о высшем образовании. Поскольку царское правительство прервало их занятия, они, вернувшись на родину, посвятили себя делу революционной пропаганды. И тут женщины "играли активную роль, а не просто шли за вожаками"38 . В те месяцы Цебрикова сближается с революционно- пропагандистским кружком "чайковцев". У них пользовался особой популярностью ее рассказ "Дедушка Егор", в котором с горечью говорилось о тщетности попыток народа отыскать "правду" в Петербурге. Из газеты "Неделя" этот рассказ отдельной брошюрой был перепечатан и затем в 1873 г. переиздан "чайковцами" для распространения в народе, а потом широко использовался семидесятниками в ходе пропаганды среди крестьян и рабочих.

Когда с конца 70-х годов часть революционной молодежи поддержала народовольческую идею террора, Цебрикова заняла иную позицию и попыталась убедить наиболее горячих юношей и девушек "не идти по пути крови и динамита", ибо подобные выступления были "делом геройского чувства, но не политической мудрости"39 . Индивидуальный террор ведет лишь к усилению царских репрессий, но не может решить ни одного вопроса до тех пор, пока народные массы способны "только апатично сносить гнет"; решать дело должны сами массы. Позднее она повторяла, что "Россия слишком дорого платится" за демократические идеалы40 .

Равным образом ей остались чужды утопические иллюзии тех, кто думал о перестройке сознания отдельных предпринимателей - ведь "принцип справедливости" в отношении рабочих не может быть на каком-либо одном предприятии более чем простым экспериментом и вообще не может воплотиться в действительность "при существующих условиях": предприниматели заинтересованы, чтобы работники оставались в положении "наковальни", случайный пример "благородного" хозяина никак


33 Весткик Европы, 1871, N 6, с. 609, 642.

34 Отечественные записки, 1870, N 5, с. 53.

35 Там же, 1873, N 3, с. 215.

36 Там же, 1870, N 5, с. 29.

37 ЦГАОР СССР, ф. 109, 3-я эксп., 1872 г., оп. 1, д. 65, л. 2.

38 ОР ИРЛИ, ф. 265, оп. 1, д. 4824, л. 40.

39 Цебрикова М. К. Письмо к Александру III. СПб. 1906, с. 33.

40 Могилянский А. П. Ук. соч., с. 105.

стр. 118


не вдохновит остальных. Эффективна только общая борьба, "самопомощь" рабочих41 . В то же время Цебрикова не отрицала влияния передовых идей на общественные процессы: "Идеи не обладают сверхъестественною силою превращать урода в человека", но люди "способны усвоить по степени своего развития" идеи и сделать из них практические выводы42 .

В этой связи Цебрикова в 80-е годы XIX в. переключилась на проблему "нравственного сознания"43 (таковы, в частности, ее рассказы "Мысль и труд", 1883 г.) и стала подыскивать подходящий, по ее представлениям, образ общественных действий. Достаточно ли тут только печатного слова, идейного воспитания посредством печати? Достаточно ли, когда даже либералы, не говоря уже о консерваторах, - это люди, "штыками, картечью отстаивающие свою собственность"44 . К тому же власти "душат каждое негодующее слово за народ", правительство поддерживает "порядок" силой миллионной армии, "губернаторы ведут войско пристреливать крестьян, бунтующих на коленях"; льется кровь, и гораздо больше, чем террористы, ее проливает царизм; однако "за одну кровь дают ордена, а за другую - веревку на шею"; не закономерно ли поэтому, что тот, кто гибнет с веревкой на шее, "имеет для молодежи обаяние геройства"?45 .

Реакция давила тогда всякое живое слово. В 1884 г. закрылись "Отечественные записки", едва ли не последнее в то время пристанище для демократически настроенных публицистов. Воспоминания Цебриковой о 25-летии женского движения, включенные в мартовскую книжку "Русской старины" за 1888 г., были изъяты цензурой, журнал пришел к подписчикам с пустыми листами46 . Цебрикова установила контакты с участниками нелегального Красного Креста, созданного в помощь политическим ссыльным. В ее распоряжении оказались тетради с записями о трагических историях из жизни ссыльных и произволе, творимом над ними. Обращались с ними хуже, чем со скотом; перевозили в лютый холод на неотапливаемых баржах; содержали в бараках, кишащих насекомыми; размещали в местностях, где свирепствовала инфекция; обрекали на голод. Ссылка часто оборачивалась такими сторонами, что Цебрикова писала: "Лучше бы правительство расстреливало тех, кого считает своими врагами. Это было бы гуманнее"47 ; "Посещая друзей, заключенных в тюрьмах, я всегда чувствовала угрызения совести и спрашивала себя: "Вот они страдают, почему же я ничего не делаю?"48 .

Она решила использовать общественное мнение зарубежных стран, скомпрометировав царизм огласкою его преступлений. Чтобы получить заграничный паспорт и отвести подозрения от намеченного ею места издания нового печатного органа, Цебрикова выдвинула "благовидный предлог" - чтение в США лекций о русской литературе в течение длительного времени и для большей убедительности распродала свое имущество. Получив паспорт, поехала через Севастополь во Францию. В Севастополе жандармы осуществили тщательный досмотр ее вещей, однако ящик с табаком не вызвал у них подозрений (именно там находилась рукопись ее будущего знаменитого письма Александру Ш). В Париже ее встретили друзья, в том числе Е. И. Конради, на страницах "Недели" которой Цебрикова не раз печаталась в прежние годы.

Возможно, среди посредников Цебриковой в организации нового дела была и Е. Г. Бартенева, в 1889 г. тоже приехавшая в Париж49 . В материалах полицейского досье на Бартеневу встречается фамилия Цебриковой. Письмо Александру III было набрано в женевской типографии М. К. Элпидина, которого Бартенева знала еще в 70-е годы, когда участвовала в деятельности Русской секции I Интернацио-


41 На эти высказывания Цебриковой обратил внимание Теплинский (Теплинский М. В. Ук. соч., с. 226).

42 Отечественные записки. 1870, N 5, с. 40.

43 Кайдаш С. Ук. соч., с. 144.

44 Цебрикова М. К. Письмо к Александру III, с. 6.

45 Там же, с. 30.

46 Подробнее см.: Мануйлов В. А. Ук. соч.

47 Цебрикова М. Каторга и ссылка. Женева. Б. г., с. 49.

48 Цебрикова М. К. Письмо к Александру III, с. 33.

49 Подробнее см.: Ефремова Н. П. Новое о Екатерине Бартеневой. - Вопросы истории, 1984, N 9, с. 83 - 91.

стр. 119


нала. Сама Цебрикова упоминает Е. И. Конради как последнюю, которой она читала свои новые материалы. Другие ее "французские связные" остались пока неизвестными50 . .

Брошюра, которую подготовила Цебрикова, сначала была набрана без указания автора. Но когда из Женевы она поступила в Париж по условленному адресу, то Цебрикова, получив также литеры типографского шрифта, лично набрала свою фамилию и вручную оттиснула в конце текста подпись: "М. Цебрикова". Она решила выступить с открытым забралом, не пожелав, чтобы аноним или псевдоним навели кого-либо на мысль о ее малодушии. Два издания были посланы автором в крупнейшие английские и французские газеты. Она написала также в США Дж. Кеннану, обследовавшему в 1885 - 1886 гг. русскую каторгу и ссылку, с просьбой довести содержание ее протеста до сведения американского общественного мнения.

Такое же письмо и пакет с изданиями получила в Лондоне автор знаменитого "Овода" Э. - Л. Войнич (Л. Буль). "Дорогая Лили! - писала Цебрикова. - Когда Вы получите это письмо и мои брошюры, я буду в тюрьме. Как Вы знаете, я не революционерка. Но я хотела наконец сделать что-нибудь для моего народа. Когда я была молода, моя английская приятельница Мэри М., бывало, говорила мне: "Вы, русские, рождены быть рабами". Я отвечала ей: "Мы рождены рабами, но не рождены быть рабами". И я решила, что когда-нибудь я это докажу. Но не это является истинным мотивом моих действий. Истинным мотивом является то, что я в долгу перед моим народом, и я плачу этот долг"51 . Известно, что Войнич в молодости жила в России, общалась с семьей видного революционера С. М. Степняка-Кравчинского и гостила у сестры его жены - П. Карауловой, бывшей замужем за революционером В. А. Карауловым, посаженным в Петропавловскую крепость52 . В Войнич Цебрикова увидела единомышленницу и не ошиблась.

Значение письма Цебриковой царю (1890 г.) оказалось шире, чем простое обличение злоупотреблений царских властей. По существу, там выносился приговор существовавшему строю, который противопоставил себя основной массе населения. Тему бедственного положения народа в пореформенной стране Цебрикова (ее тогдашний псевдоним - Николаева) не раз поднимала и в очередных рассказах. "Бедные крестьянские семьи, - писала она, - беднели все более и более и попадали в лапы кулаков"53 . В открытом письме Александру III она обвиняла царизм в том, что в России народ неграмотен и лишен элементарной медицинской помощи, между тем миллионы тратятся на строительство роскошных дворцов; для чиновников закон давно стал мертвой буквой,, они уверены в своей безнаказанности и редко бывают наказаны в силу круговой поруки между ними; Россия нуждается в немедленном предоставлении людям свободы слова и собраний, неприкосновенности личности.

- "Неужели же вы думали, что из-за вашего письма будут реформы?" - спросил Цебрикову чиновник после ее возвращения в Россию и ареста. Она ответила ему, что личность должна иметь право на протест54 . "Рабье молчание" было ею нарушено. Сообщения о ее письме вскоре появились на страницах мировой печати и в русских заграничных изданиях. Цебрикову сослали. "Сколько мне приходилось наблюдать, - писала она тогда, - политическая ссылка - лучшее средство роднить население с революционным движением"55 . И если, встречая Цебрикову на пути следования в ссылку, некоторые из ее знакомых "оглядывались, куда бы юркнуть в сторону, чтобы не поклониться", то местные крестьяне заверяли ее, что "все ссыльные политические - люди хорошие"56 .

Более двух лет провела она в Вологодской губ., найдя и в ссылке друзей, особенно среди молодых, которые прозвали ее "матерью-командиршей". В 1892 г. ей позволили переехать в Смоленскую губ., где она жила в с. Воробьево, в 40 вер-


50 Могилянский А. П. Ук. соч., с. 105.

51 Цит. по: Таратута Е. По следам "Овода". М. 1972, с. 122 - 123.

52 Там же, с. 82 - 83.

53 Николаева М. Сирота. М. 1896, с. 21.

54 Каторга и ссылка. СПб. 1907, с. 31.

55 Цебрикова М. К. Письмо к Александру III, с. 46.

56 Там же, с. 47.

стр. 120


стах от железной дороги57 . Именно "надо быть в ссылке, -писала она, - чтобы узнать, как хороши люди, сколько в них непоказного героизма, любви, идеальной чистоты"58 . Поселилась она в доме бывшего редактора журнала "Новое слово" А. Н. Попова. Вокруг его жены, публицистки О. Н. Поповой, сложился кружок местной интеллигенции. Цебрикова любила там говорить с молодежью, рассказывала о декабристах, о своей работе у Некрасова, о шестидесятниках59 .

Цебрикова переписывалась тогда с редактором журнала "Вестник Европы" М. М. Стасюлевичем и одним из редакторов восстановленных "Отечественных записок" Г. З. Елисеевым, а с 1894 г. - с В. Д. Бонч-Бруевичем, который создавал в то время Общество распространения книг для народа. Когда он возглавил издательство "Народная библиотека", Цебрикова рекомендовала ему подходящих авторов. Бонч-Бруевич обращался к Е. С. Некрасовой: "М. К. Цебрикова написала мне, что Вы имеете вещицы для народного издания... Направление нашего издательства можно определить так: "радикальное до самого последнего и возможного в наши дни предела"60 . Цебрикова надеялась, что там удастся выпустить в дешевом издании произведения шестидесятника Ф. М. Решетникова и певца рабочей жизни Д. Н. Мамина- Сибиряка; мечтала напечатать работы Е. И. Конради, произведения Н. Д. Хвощинской (известной под псевдонимом В. Крестовский)61 . С сожалением она писала Бонч-Бруевичу, что не может передать ему экземпляры своих изданий, ибо у нее ничего не осталось: "Все мои детские книги передаются в школу и крестьянским ребятишкам", - сообщала она редакции журнала "Родник"62 .

В Воробьеве у Цебриковой родился новый замысел: заняться составлением для "Народной библиотеки" книги об Ирландии, о героической освободительной борьбе ее граждан. Между тем состояние ее здоровья ухудшалось. В письме В. А. Гольцеву, бывшему обозревателю "Русской мысли", она сетует, что силы позволяют ей "пробегать в газетах одни только земские дела"63 . Ни в Петербург, ни в Москву выезд для лечения ей не был разрешен. В декабре 1897 г. после очередного отказа властей она заявила: "Не буду больше кланяться"64 . Ив ссылке она старается следить за настроениями молодого поколения; с горечью пишет, что "идеал нынешней молодежи- винегрет", а взгляды ее "точно калейдоскоп, тряхни - и одна фигурка из кусочков, гряхни - и другая"65 . Когда ей стали известны споры, которые разгорелись между народниками и марксистами, она отметила, что "марксисты в силе" и хорошо используют печать, но по-прежнему осталась на позициях людей своей молодости - народников.

До конца своих дней она оставалась убежденной в том, что победа революции в России неизбежна, что на стороне борцов против самодержавия - "нравственная мощь"; что "будущее земли русской принадлежит не самодержавию"; если пока еще многие люди воздерживаются от протеста, то "дети и внуки их молчать не будут"; "если бы нашим красным удалось каким-нибудь чудом вызвать революцию, я пошла бы и умерла в их рядах"66 . Ее жизнь в старости, в начале XX в., известна плохо. Скончалась она в марте 1917 г. в Крыму, успев узнать о падении царизма. В ответ на наш запрос Краеведческий музей г. Ялты сообщил, что о ее могиле нет сведений. На Смоленщине в с. Воробьеве дом, где она жила в 90-е годы прошлого века, охраняется государством.


57 Могилянский А. П. Ук. соч., с. 107.

58 Государственный литературный музей в Москве (ГЛМ), ф. 3, оп. 1, д. 87, л. 1.

59 ОР ГБЛ, ф. 369, оп. 1, д. 4, лл. 2 - 4. См. также: Ильин В. В. М. К. Цебрикова на Смоленщине. - Русская литература, 1978, N 4, с. 140 - 144.

60 ОР ГБЛ, ф. 369, оп. 1, д.. 32, л. 1.

61 См.: ГЛМ, ф. 3, оп. 1, д. 87.

62 ОР ИРЛИ, ф. 260, оп. 1, д. 257, л. 3.

63 ОР ГБЛ, ф. 77, оп. 1, д. 67, лл. 70 - 71.

64 ГЛМ, ф. 3, оп. 1, д. 87, л. 2.

65 Там же, л. 8.

66 Цебрикова М. Каторга и ссылка, с. 67, 64; Воспоминания, с. 189.


Новые статьи на library.by:
БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ:
Комментируем публикацию: © М. К. ЦЕБРИКОВА - ДЕЯТЕЛЬ РЕВОЛЮЦИОННОЙ ДЕМОКРАТИИ

подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.