Одуванчики

Белорусская проза. Классические и современные произведения белорусских авторов. Книги, рассказы, воспоминания и пр.

NEW БЕЛОРУССКАЯ ПРОЗА


БЕЛОРУССКАЯ ПРОЗА: новые материалы (2024)

Меню для авторов

БЕЛОРУССКАЯ ПРОЗА: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему Одуванчики. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2006-12-27
Источник: http://ssd17.com

Одуванчики.

“ - Всё готово преподобный!
- Начинайте”

Про то что родился сын, Альбрехт узнает после. А сначала – была печаль, страшная печаль, которая навалилась с того дня, как он отвёз беременную жену к её родным. Рождения ребёнка с тревогой ожидают не только женщины.
Кажется ритм его жизни не нарушился: утром шёл на службу в банк, там хлопоты слегка растворяли печаль в повседневной рутине, возвращался домой вечером уставший, читал свежий номер газеты “Вестник”, если был ребус – долго его анализировал, потом вырезал и клал себе в дневник. Альбрехт коллекционировал ребусы – он любил интересные загадки и хотел научиться составлять их сам.
“ – Усложняйте ветвь.
- Если изменим в самом конце то прогнозируется порядка 40% благоприятного исхода.
- Усложняйте!”

Таша, забавного камешка, позволяющего магически связываться на расстоянии, в доме почему-то не было, видимо куда-то завалился, и Альбрехт ходил говорить с женой не почту. Иной раз разговаривал с матерью и отцом, живших в далёком поместье, спрашивал как здоровье, что нового… Усадьба на границе двух провинций княжества, где родился и вырос, жила у него в сердце уже далёким, но искристым, трепетно радостным светом. И Альбрехт иногда возвращался туда в своих воспоминаниях.
“ – Повторение предыдущего результата на 86%.
- Добавьте несущественную мелочь…”
Стояла тёплая, влажная весна. Месяц шиповника, последний месяц светлой певуньи, сменившей холодную тёмную зиму. Бело-розовыми канделябрами цветов обвешались каштаны, а листья яблонь в садах спрятали от глаз седую, лохматую завязь плодов. Уже вылупились воробьята и подавали из сумрачной глухоты гнезд, спрятанных под крышей, слабенькие требовательные голоски.
Выходной – был мукой. Куда пойти, что делать, Альбрехт не знал. Таких друзей, чтобы интересно, насыщенно провести время, не было. Любая встреча заканчивалась харчевней и очередной попойкой, после которой одиночество становилось ещё более невыносимым.
“ – Полное изменение. Может быть стоит…
- Ждём.
- Но…
- Ждём!”
В один день, в субботу, Альбрехт надумал сходить на море: благо город, где он жил был приморский и улица заканчивалась пустошью, упиравшуюся в морскую гладь. Ровная, чистая. Вместо неё собирались посадить парк. Уже лежал круглый, розоватый валун, на котором была высечены название и дата основания парка.
Пустошь была жёлтой от цветков одуванчиков, там-сям уже белели тела таких же отдыхающих, не имевших средств или желания сидеть в трактирах.
Альбрехт разостлал покрывало на траве, раздёлся, лёг. Развернул газету. Великий князь принял решение объявить очередную войну своему соседу и бумага так и пестрела патриотическими лозунгами, призывавшими поддержать “светлейшего правителя” в борьбе с врагами.
“Какие же они все уроды, подонки и пустоголовые сволочи, если даже один год не могут без убийств и вражды”. Альбрехт перевернулся на спину. Смотрел в небо – оно было высокое, чистое и немножко, затуманенное розовой дымкой – мягкое.
Услышал шорох – футов за сто – не видел как пришла, - стояла молодая женщина, даже скорее девушка, лицом к солнцу, и держала в руках открытую книгу, - ветер листал страницы, чёрное как тушь платье контрастировало с её белым лицом и почему то напомнило Альбрехту ночное небо. Мысли о войне снова перенеслись к жене: “Как она там? Надо поговорить с ней ещё”.
“- Отодвиньте грань на одну треть стандартной величины”
Может с полчаса Альбрехт лежал неподвижно; когда закрывал глаза, на жёлтом фоне прыгал зелёный силуэт.
В какой-то момент ему показалось, что кто-то коснулся его нежными пальцами и пощекотал. Он приподнял голову – никого. Что за чудо?
Снова закрыл глаза, и снова кто-то пробежал по лицу тёплыми нежными пальчиками. В глазах было туманно от солнца, и трава казалась выцветшей, бледной, как старый тонкий пергамент. Девушка немного поодаль стояла как и раньше с книгой в руках. Что за чудесное ощущение – деликатные, слабые пальчики щекочут шею, руки?.. Глаза освоились, и трава снова стала зелёной. И неожиданно – Альбрехт увидел в той стороне, куда лежал головой, юношу – он… сидел и улыбался. Скинул с себя одежду, был в одних бриджах, резко провёл рукой – над землёй плавал пух одуванчиков.
Пушинки касались тела и щекотали, и какое-то наивное блаженство накатилось на Альбрехта; он медленно ловил их рукой, снимал с ладони, пускал дальше по ветру. Что-то родное, тёплое откликнулось в его душе, растеклось теплой волной по телу, до самых кончиков пальцев…
“ – Объект в критической зоне.
- Просто ждём и смотрим.”
Юноша должно быть был бедный гильдейский подмастерье: худой, щуплый, шея, руки и торс по пояс почти белые, как будто выкрашены известью. Как же он оказался тут этот юноша? Может быть опустил мастер, отдохнуть от мрака мастерской и подышать редким и почти недоступным для него свежим воздухом? А может быть вообще он из ближайшего цеха. Подождал пока главный уйдёт и сбежал. Или его послали по делам и он коротал последние минуты свободы тут, перед бесконечной синей гладью? Вон, кажется, не мешок, будто камень, белеется в траве… А может быть это рубашка?
Резко, синевато блестели небольшие волны, подгоняемые ветром, и над землёй летели и летели пушинки - парашюты… Легонько стучались об газету, как будто крапал весенний, мелкий дождик. Альбрехт светлыми глазами смотрел на бледного юношу, на девушку в чёрном платье, смотревших друг на друга, на зелёную сочную пустошь в жёлтом цвете одуванчиков…
Он вспомнил себя молодым, ещё отроком. Зелёный луг у речки, куда сбегал от суровых родителей играть с деревенскими мальчишками. Вспомнил редкие минуты свободы, когда купался в этой самой речке – он даже помнил её название – Эвея. Красивое, мягкое, как и сама река. Альбрехт почувствовал влагу в уголках глаз. Этот юноша и девушка в чёрном платье напомнили ему свою молодость, до знакомства с будущей женой. Он помнил ту единственную и неповторимую, что стала для него первой в жизни любовью. Весёлая и жизнерадостная, постоянно смеявшаяся каждой его глупой шутке. Светловолосая и синеглазая, с сильным и тёплым телом и мягкими и сочными губами. Альбрехт помнил шёпот, стог сена, пахнувшего так вкусно. Помнил неуверенность и страх в себе и робкие попытки девушки приободрить своего любимого. Он зажмурил глаза, отдаваясь тому почти забытому воспоминанию непередаваемого восторга и пьянящего чувства любви, что испытал с ней, с “моей единственной”. Несколько месяцев радости и простого светлого счастья…

Альбрехт открыл глаза и помрачнел. Она была простолюдинка и его отец, прознав про такую любовь, затащил сына на конюшню и выпорол вожжами, жестоко и очень больно. Мать кричала и плакала, отец ругался и матерился, время от времени крича какой у него вырос олух и что он погубил их надежду выбраться из бедности. Альбрехт не любил ту, что прочили ему в жёны. Из богатой купеческой семьи. Маленькая и слегка сутулая, с некрасивыми маленькими водянистыми глазками. Вечно молчащая, вечно испуганная в присутствии родителей. Один на один резка, злая, язвительная…
Альбрехт помнил как плакала его любимая когда они прощались. Молодой и полный надежд сын ландснехта решил сбежать в город, прочь от родителей и ужасной невесты. Прочь от этой жизни, в надежде на лучшее. Ведь говорили что в городе, настоящем свободном городе все равны. Тут мимоезжий барончик не стеганёт тебя плетью, жрец или священник не станут бить тебя по рукам, когда ты недостаточно усердно молишься и здесь можно быть равным среди равных. Альбрехт помнил как обещал вернуться, забрать её с собой когда разбогатеет и рассказывал свои мечты, где они жили в настоящем каменном доме и любили бы друг друга наплевав на все условности…

Одуванчики – присмотрелся: они были близко, около самых глаз – росли как бы в три яруса: нижний – жёлтые, меленькие тарелочки цветов, средний – волнообразно вырезанные продолговатые листки и самый верхний – круглые, прозрачные головки пуха на лилово-белых продолговатых черенках; этот пух, затронутый рукой юноши, разлетался, и ветер нёс его вдаль – тёплый, светлый, воздушно-лёгкий…

И он вернулся, вернулся купеческим приказчиком, не очень богатым, но уже вполне самостоятельным. Вернулся через восемь лет. Вернулся чтобы узнать о том что его любимая успела выйти замуж, родила троих сыновей и умерла, рожая четвёртого. Муж – один из тех мальчишек с которыми играли в детстве, женился второй раз и новая жена жутко ненавидела своих пасынков. Больше всего доставалось именно четвёртому, светловолосому и синеглазому, так похожему на мать.
Альбрехт помирился с отцом, выслушал рыдающую мать и сделал то, что должен был сделать уже давно – женился именно на той, некогда ужасной невесте. Дочке видного купца.
Теперь он наследник целого торгового дома, имеющим даже свой собственный банк. Очень состоятельный и влиятельный человек. К его мнению прислушиваются бургомистры и судьи, перед ним лебезит мелкая знать и даже один раз Альбрехт был на балу у самого князя… Скучно. Мечты исполнились – жизнь прожита. Он вспомнил о том мальчике, сыне его единственной и любимой.
Альбрехт забрал его с собой, и отдал в жреческую школу, где его с радостью приняли - в щуплом мальчике была несомненная предрасположенность к магии и из него выйдет отличный дайн…
Альбрехт смотрел на этих двоих, на бледного юношу и такую же девушку, они сидели вместе. На их робкие взгляды, на улыбки и несмелые касания рук друг друга.
Они как будто сияли. Воспоминания о прошлом нахлынули опять и лёгким светом, вытеснившим сумрак, наполнили душу Альбрехта. Он внезапно ощутил самым счастливым человеком на земле: “Спасибо тебе юноша, и тебе, тёплый пух одуванчиков!..”
С каким то непонятным волнением, радостной сдержанностью он шёл на почту и думал, как пережить ему то мгновение, когда услышит, что жена родила сына. Не сомневался: первый у него будет сын и он не станет препятствовать той, которую его сын назовёт любимой.
Иначе он и не представлял, как не мог уже представить сегодняшний день без наивного, наверное, детского открытия, что пух одуванчиков – тёплый…

Трое склонились над телом, неподвижно лежащим на узком и жестком ложе. Трое в чёрном монашеском одеянии. Смотрели и молчали. Потом один из них, с железной октограммой на груди, зло выругался и смачно плюнул на пол. Отошёл в сторону, достал жёлтый с чёрными прожилками кристалл. Двое других моментально ретировались в невысокой двери, почти незаметной в слабоосвещённом каменном покое.
- Мы были близки как никогда, но этот сукин сын снова почувствовал неладное… Да ваше святейшество. Мы будем пробовать снова и снова… Попробовать без второго субъекта? Понял… - человек с железной звездой спрятал камень в складках одеяния и вышел в туже дверь.

Одуванчики.

“ – Мы готовы!
- Давайте без лишнего шума…”

Про то что родился сын, Альбрехт узнает после. А сначала – была печаль, страшная печаль, которая навалилась с того дня, как он отвёз беременную жену к её родным. Рождения ребёнка с тревогой ожидают не только женщины.
Кажется ритм его жизни не нарушился: утром шёл на службу в банк, там хлопоты слегка растворяли печаль в повседневной рутине, возвращался домой вечером уставший, читал свежий номер газеты “Вестник”, если был ребус – долго его анализировал, потом вырезал и клал себе в дневник. Альбрехт коллекционировал ребусы – он любил интересные загадки и хотел научиться составлять их сам.
“ - Я предлагал изменить самом конце. Тогда будет…
- Действуй”

Время от времени он говорил с женой с помощью таша – забавного камешка, позволяющего связываться на расстоянии. Каждая такая беседа немного успокаивала мужчину. Но после печаль накатывала сильнее и сильнее с каждым разом. Иной раз Альбрехт разговаривал с матерью и отцом, живших в далёком поместье, спрашивал как здоровье, что нового… Усадьба на границе двух провинций княжества, где родился и вырос, жила у него в сердце уже далёким, но искристым, трепетно радостным светом. И Альбрехт иногда возвращался туда в своих воспоминаниях, в воспоминания о таком далёком и кажущемся нереальном детстве.
“ – Что-то не так. Я не могу понять но что-то не так
- Что именно?
- Всё идёт не так как прогнозировалось, он что-то поменял, сам.
- Просмотри всю линию.
- Уже… “
Стояла тёплая, ласковая весна. Месяц ив, последний месяц светлой певуньи, сменившей холодную тёмную зиму. Бело-розовыми канделябрами цветов обвешались каштаны, а листья яблонь в садах спрятали от глаз седую, лохматую завязь плодов. Уже вылупились воробьята и подавали из сумрачной глухоты гнезд, спрятанных под крышей, слабенькие требовательные голоски.
Выходной – был отрадой. Альбрехт давно хотел сходить на море: благо город где он жил был приморский и улица заканчивалась пустошью, упиравшуюся в водную гладь. Ровная, чистая. Вместо неё собирались посадить парк. Уже лежал круглый, тёмный валун, на котором была высечены название и дата основания парка.
“ - Ну что, что там?!
- Я не знаю!
- А кто знает!! Если я окажусь в опале, то знаете что с вами будет!
- Мы ищем! Ищем!…”
Пустошь была белой от одуванчиков, и среди них резко выделялись силуэты странных людей в тёмных плащах, медленно двигающихся к мужчине
Альбрехт разостлал покрывало на траве, раздёлся, лёг. Развернул газету. Великий князь принял решение объявить очередную войну своему соседу и бумага так и пестрела патриотическими лозунгами, призывавшими поддержать “светлейшего правителя” в борьбе с врагами.
“Какие же вы все уроды, подонки и пустоголовые сволочи, если даже один год не могут без убийств и вражды”. Альбрехт перевернулся на спину. Смотрел в небо – оно было высокое, чистое и немножко, затуманенное розовой дымкой – мягкое.
“ – Что за …
- Откуда эти люди?
- Мы не знаем!”
Услышал шорох – футов за сто – не видел как пришла, - стоял молодой мужчина, лицом к солнцу, и держала в руках обнажённый меч, - ветер трепал полы чёрное как тушь плаща. Мысли спутались, поблекли как будто во сне: “Как он там? Хочет со мною поговорить или нет?”. Альбрехт лежал неподвижно, когда закрывал глаза, не белом фоне прыгал чёрный силуэт.
“- Это нам???
- Это нам…
- Что это за грохот? Твою мать,что они там делают?
- Преподобный, я кажется знаю что происходит?
- Ну так говори!!!
- Уже поздно преподобный, поздно говорить. Отдайте мне свою звезду, преподобный.
- Что ты несёшь колдун? Эй, а ты чего стоишь??
- А он всё знает и ничего не будет делать.
- Продажные швали, а я ведь вытащил вас буквально из костра. Если бы не я - гореть вам обоим алым пламенем!!
- Может быть и гореть, моему напарнику это точно грозило, а вот насчёт себя я сомневаюсь. Отдайте звезду, я ведь знаю что это магический артефакт и я готов к любым вашим необдуманным действиям.
- Суки.
- Полегче в выражениях, преподобный. И тогда на суде я может быть вытащу вас, спасу от заслуженной виселицы. Похищение знатной особы, наведение порчи, незаконное волшебство. Это не сойдёт с рук, если особа имеет в друзьях самого великого князя. Это карается знаете ли смертью…
- Никогда.
- Крепость уже пала и прислушайтесь – шума нету. Монахи вас не спасут, преподобный. А уж его Святейшество вообще будет не в курсе что случилось и вы сами это знаете.
- Ты не понимаешь. Я обязан был отомстить. Отомстить за те годы унижения и нищеты, когда этот ублюдок бросил мою мать с четырьмя детьми на руках! Ты хоть раз видел как умирают дети? Умирают твои младшие братики, с голоду! А ты видел как хоронят твою мать, отдавшей последнее нам, своим детям, чтобы только мы смогли прожить ещё хотя бы неделю. Ты хоть раз видел что такое – голодный год?!
- Звезду, преподобный. И может быть я помогу вам.
- Но ты ведь не знаешь что с ней делать. Да и я не знаю.
- Звезду… ”

Альбрехт смотрел на человека в чёрном плаще. На его обнажённый меч, сверкающий в лучах солнца… В котором отражались силуэты препирающихся колдуна и монаха и третьего, тоже колдуна, молча сидевшего в углу на стуле, безучастно наблюдая за происходящим. Альбрехт смотрел на это и ему было отвратительно тоскливо на душе. Отвратительно противно от осознания самого себя, знатного вельможи, бросившего в юности ту единственную которую действительно любил и оставив ей на память лишь железную октограмму. Бесполезную игрушку для подрастающих детей и могущественный артефакт, способный по преданиям повелевать жизнью и смертью… Заклятому на имя, которое он дал своему самому младшему, из семнадцатого поколения хранителей…
Меч сверкнул и голова Альбрехта покатилась по одуванчикам, поднимая этот тёплый, мягкий и абсолютно нереальный пух…

- Великий князь. Опять неудача.
- Мы видим чародей, он так и не сказал имя.
- Не сказал.
- Пробуй ещё.
- Может быть завтра? Тем более что княгиня жаловалась на боли в спине а мои мази…
- Княгиня подождёт. Всё-таки ты наш придворный чародей а не её.
- Как скажете ваша светлость. И я думаю в этот раз стоит представить всё вот это случившееся как сон.
- Сон?
- В новой иллюзии для него это будет кошмарный сон, после которого проснётся у себя в поместье, думая о том почему же ему так болит шея.
- Да, мы узнали в чёрном человеке самого себя и подумали сначала что это глупая штука…
- Так надо. Он знает что вам нужно имя того умершего в голодный год мальчика, чтобы артефакт активизировался, и смерть от вашей руки лишь больше оттенит нереальность произошедшего. Начинать?
- Начинай без нас. Иначе наше долгое отсутствие может привести к началу наших поисков верными придворными.
- Ваша светлость! Эти покои не найдёт никто из смертных!
- Если у них нет такого же чародея как ты, а они есть, начинай без нас.
- Слушаюсь…
Чародей проводил долгим взглядом вышедшего князя и улыбнулся - октограмма лежала у головы спящего Альбрехта и светилась - верный признак того, что он, верховный архимаг и будущий, в мечтах, князь, на верном пути...

У автора есть сайт: http://neformat.net.
Новые статьи на library.by:
БЕЛОРУССКАЯ ПРОЗА:
Комментируем публикацию: Одуванчики

© йа () Источник: http://ssd17.com

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

БЕЛОРУССКАЯ ПРОЗА НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.