Когда рушится насквозь прогнивший режим, его судорожные попытки спастись, если смотреть на них глазами сегодняшнего дня, кажутся иногда заранее обреченными. Но порой это - обманчивое впечатление. История - закономерный, однако не фатальный процесс. И, повернись события чуть-чуть иначе, подобные попытки, не изменив основного русла истории, могли бы все же стоить народу больших жертв. Об этом напоминает нам одна из последних попыток русского самодержавия удержаться у власти - поход царского генерала Иванова на Петроград, эпизод, малоизвестный широким кругам читателей.

Февральская революция застала последнего русского царя Николая II в Могилеве, в Ставке русской армии, куда он приехал 22 февраля 1917 г. из Царского Села. И сам Николай, и императрица Александра, и царские министры - все чувствовали приближение революции. Но когда Февральская буржуазно-демократическая революция началась, они тем не менее не сразу поняли, что происходит, и приняли выступления народных масс за голодные бунты. Вечером 25 февраля в Ставку пришло сообщение командующего Петроградским военным округом генерала Хабалова о "беспорядках" в столице ¹ и о принятых им первоначальных мерах ² . Николай II тут же телеграфировал Хабалову: "Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией" ³ . Это означало - стрелять. В течение 26 февраля войска и полиция расстреливали демонстрации рабочих в Петрограде. Но уже тогда солдаты одной из рот Павловского полка обратили свое оружие против "блюстителей порядка". Утром следующего дня началось вооруженное восстание солдат Петроградского гарнизона. Насмерть перепуганный Хабалов обратился к Николаю II с просьбой "прислать немедленно надежные части с фронта" ⁴ . Генерал Алексеев предложил царю направить в столицу карательный отряд во главе с "очень энергичным человеком", предоставив ему диктаторские полномочия ⁵ .Тогда Николай II приказал конной гвардии, стоявшей в Новгороде, идти к Петрограду ⁶ . Но в Ставке еще не представляли себе сути дела. Царь не поверил панической телеграмме председателя Государственной думы Родзянко, считая, что "толстяк Родзянко" просто пользуется случаем, чтобы выпросить наконец некоторые реформы, которых добивались лидеры буржуазной Думы. Военный министр Беляев сообщал, что он "твердо уверен в скором наступлении спокойствия" ⁷ . Но уже к вечеру того же дня, узнав, что вызванная им для подавления восставших артиллерия отказалась выполнить приказ, а части гарнизона "присоединяются к мятежникам", Беляев должен был признать необходимость спешного прибытия "действительно надежных частей, притом в достаточном количестве" ⁸ .

Теперь ржавая машина самодержавия заработала со всей возможной для нее энергией. Николай II немедленно назначил нового командующего войсками Петроградского округа - генерала Н. И. Иванова ⁹ , опытного карателя, подавлявшего еще Восстание кронштадтских матросов в 1906 г., и предоставил ему чрезвычайные полномочия, повелев одновременно передать в Петроград, чтобы министры беспрекословно выполняли все требования генерала ¹⁰ . Тем временем генерал Алексеев собирал войска, с которыми новоиспеченный диктатор должен был идти усмирять столицу. От командующих Северным и Западным фронтами генералов Рузского и Эверта он требовал "с возможной поспешностью" выделить в распоряжение Иванова по два кавалерийских и пехотных полка и по пулеметной команде "из самых прочных, надежных" ¹¹ . Утром 28 февраля Иванов запросил у Хабалова информацию о положении в Петрограде. Боясь быть арестованным восставшими, Хабалов не пошел сам к аппарату прямого провода, а через одного из офицеров ответил, что весь город во власти революционеров. У него же остались всего четыре пехотные роты и пять кавалерийских эскадронов ¹² . Получив эти сведения, Алексеев потребовал от Рузского и Эверта выслать Иванову по первому требованию еще по пещей роте и конной батарее от каждого

¹ "Переписка Николая и Александры Романовых". Т. 5. М. -Л. 1927, стр. 214 - 215.

² "Красный архив", 1927, N 2 (21), стр. 4.

³ "Падение царского режима". Т. 1. М. -Л. 1924, стр. 190.

⁴ "Красный архив", 1927, N 2 (21), стр. 8.

⁵ "Переписка Николая и Александры Романовых". Т. 5, стр. 224; "Русская летопись". Кн. 5. Париж. 1923, стр. 94.

⁶ "Переписка Николая и Александры Романовых". Т. 5, стр. 225. Три или четыре маршевых эскадрона действительно пришли 1 марта в Царское Село ("Падение царского режима". Т. 5, стр. 313).

⁷ "Красный архив", 1927, N 2 (21), стр. 8.

⁸ Там же, стр. 9.

⁹ "Падение царского режима". Т. 5, стр. 313.

¹⁰ "Красный архив", 1927, N 2 (21), стр. 18 - 19.

¹¹ Там же, стр. 9 - 10.

¹² Там же, стр. 20.

фронта и приказал подготовить к, отправке по батальону крепостной артиллерии из Выборга и Кронштадта ¹³ . Затем он велел им подготовить к походу на Петроград по кавалерийской дивизии с артиллерией, а командующему Юго-Западным фронтом генералу Брусилову - еще гвардейскую кавалерийскую дивизию и три гвардейских пехотных полка с артиллерией ¹⁴ . Карательный корпус должен был сосредоточиться в районе Царского Села и близлежащей станции Александровская.

Пока Алексеев отдавал эти распоряжения, Николай II и генерал Иванов двигались из Могилева в Царское Село. Иванов с эшелоном георгиевских кавалеров и ротой личного конвоя царя ехал кратчайшим путем, через станцию Дно, а Николай II со своей свитой - обычным маршрутом, через Лихославль, по Николаевской дороге. Кстати, Алексеев очень не хотел, чтобы царь уезжал из Ставки, боясь, что это приведет к потере связи между ними ¹⁵ . Доехав до Малой Вишеры и узнав, что восставшие солдаты заняли станции Любань и Тосно и дальше пути нет, Николай II приказал повернуть назад и ехать в Псков, в штаб Северного фронта. Он собирался пробиться другой дорогой, через Лугу ¹⁶ . В 19 часов 1 марта царский поезд прибыл в Псков. К тому времени царские министры в Петрограде были арестованы, а остатки еще не перешедших на сторону революции войск сложили оружие. В столице были созданы Совет рабочих депутатов и Временный комитет Государственной думы. Воспользовавшись тем, что меньшевики и эсеры, имевшие большинство в Совете, не хотели взять власть в свои руки, Временный комитет Думы в ночь на 28 февраля заявил, что принимает на себя "восстановление государственного и общественного порядка" ¹⁷ . Сообщение об этом, подписанное Родзянко, было передано во все города России. Одновременно член Думы Бубликов, назначенный Временным комитетом управлять железными дорогами, обратился к железнодорожникам с воззванием, в котором говорилось о создании "новой власти" ¹⁸ . Ни Родзянко, ни Бубликов вообще не упоминали о существовании Совета рабочих депутатов, чтобы создать впечатление, будто буржуазно-помещичьи политики, входившие во Временный комитет Думы, являются хозяевами положения в столице.

Известия обо всех этих событиях генерал Иванов получил, очевидно, на станции Дно. Начальник станции сообщил ему, что в поездах, вышедших из столицы 28 февраля, едут группы солдат, которые отбирают оружие у офицеров. Между тем батальон георгиевских кавалеров двигался на север и к 6 час вечера добрался до Вырицы. Здесь генерал Иванов узнал о волнениях в частях гарнизона, находившихся в Царском Селе, и направил туда свои войска, не забыв при этом распорядиться, чтобы к хвосту эшелона был прицеплен второй паровоз на случай, если нужно будет дать задний ход. В это время в 6 км от Царского Села, на станции Александровская, начал выгружаться Тарутинский полк, выделенный в состав карательного корпуса ¹⁹ . Этот полк (вернее, его передовой эшелон) был первой и к тому же единственной воинской частью, дошедшей до сборного пункта карательных сил. К концу дня 1 марта полки, выделенные с Северного фронта, находились между Псковом и Лугой, а полки Западного фронта - между Минском и Полоцком. Ставка внимательно следила за передвижением этих полков и других частей, предназначенных для подавления революции. Когда в Ставке узнали, что железнодорожное сообщение между Петроградом и Выборгом нарушено, помощник Алексеева генерал Клембовский потребовал выяснить, возможно ли отправить выборгскую крепостную артиллерию походным порядком и усилить ее пехотой из 106-й дивизии ²⁰ .

Но с четырьмя полками Иванов явно не смог бы победить революционный гарнизон Петрограда, а для стягивания к столице более крупных сил нужно было не менее 5 - 6 дней ²¹ . За это время революция могла распространиться на другие города и, чего больше, всего боялся Алексеев, на действующую армию. Пока из Петрограда поступали только сведения о восстании рабочих и солдат, Алексеев не видел другого способа справиться с революцией, как потопить ее в крови любой ценой. Но вот в Ставке были получены воззвания Родзянко и Бубликова, в которых утверждалось, что власть в столице находится в руках Временного комитета Думы. Затем из Морского штаба в Петрограде передали сообщение, в котором тоже преувеличивалось влияние думских буржуазно- помещичьих лидеров на ход событий в городе. С этими лицами Алексеев надеялся договориться. Не зная, где находятся Николай II и "диктатор" Иванов, Алексеев еще в ночь на 1 марта отправил в Царское Село для Иванова телеграмму, в которой передавал слухи об успокоении в Петрограде "благодаря действиям Думы", и просил доложить царю, что "дело можно привести мирно к хорошему концу, который укрепит Россию" ²² . Для Николая II он заготовил потом телеграмму, в которой просил

¹³ Там же, стр. 17, 19.

¹⁴ Там же, стр. 24, 29.

¹⁵ "Русская летопись". Кн. 5, стр. 94.

¹⁶ "Отречение Николая II". Л. 1927, стр. 199 - 200.

¹⁷ "Революционное движение в России после свержения самодержавия". М. 1957, стр. 402.

¹⁸ "Великие дни Российской революции 1917 года". Птгр. 1917, сто. 10.

¹⁹ "Падение царского режима". Т. 5, стр. 319 - 321.

²⁰ "Красный архив", 1927, N 2 (21), стр. 61, 47.

²¹ "Русская летопись". Кн. 5, стр. 94.

²² "Красный архив", 1927, N 2(21), стр. 31.

пойти на уступки, чтобы достичь соглашения с Думой ²³ . Куда посылать эту телеграмму, он не знал, и лишь после того, как в Могилев сообщили, что Николай II едет к Пскову, туда же была отправлена и телеграмма. Между тем от Иванова не поступало никаких вестей. Зато из Пскова пришло чрезвычайное сообщение: восстал гарнизон Луги, путь эшелонам карателей закрыт ²⁴ . В ночь на 2 марта генералы убедили царя пойти на уступки, которых добивались от него лидеры буржуазно-помещичьей оппозиции. Одновременно от имени царя был послан приказ Иванову: до приезда Николая II в Царское Село никаких действий не предпринимать.

Генерал Иванов с георгиевскими кавалерами добрался до Царского Села поздним вечером 1 марта. На вокзале ему передали телеграмму Алексеева, о которой говорилось выше, и приглашение императрицы приехать к ней во дворец. Вернувшись из дворца, генерал получил царский приказ воздержаться от действий. В это время ему сообщили, что перешедшие на сторону революции солдаты Царскосельского гарнизона движутся к станции брататься с отрядом Иванова. Неуверенный в собственных солдатах, Иванов в панике отправился обратно в Вырицу ²⁵ . Однако здесь же, на Царскосельском вокзале, произошла еще одна встреча. Из Петрограда к генералу прибыли полковник Доманевский и подполковник Тилли. Они привезли несостоявшемуся диктатору письмо начальника Генерального штаба Занкевича, который тоже советовал не вступать в конфликт с "верным монархическому принципу" Временным комитетом Думы ²⁶ . Но самое интересное заключалось в другом. Прежде чем выехать из столицы в Царское Село, Доманевский пришел к члену Временного комитета Энгельгардту. В ходе их разговора выяснилось, что Энгельгардт (и, видимо, не он один) считал полезным сотрудничество с Ивановым для "удержания революции", если тот признает власть Временного комитета ²⁷ . К этому времени буржуазно-помещичьи политики решили, что придется пожертвовать царем и заставить его отречься. Но они хотели сохранить в стране монархический режим, и георгиевские кавалеры генерала Иванова пришлись бы очень кстати думским лидерам, судьба которых, как признавал в те самые часы Родзянко, "висела на волоске".

Трудно сказать, о чем именно говорили посланцы из Петрограда со старым карателем. Позднее Иванов утверждал, что "по вопросу о порядке вступления" его войск в Петроград были во время этого разговора "высказаны лишь некоторые соображения", потому что "надобности в том не представлялось" ²⁸ . Но в ту же ночь на 2 марта, арестовав начальника станции Вырица, Иванов опять двинул свой эшелон на Петроград, расстреливая оказывавших сопротивление железнодорожников. Любопытно отметить, что член Военной комиссии Временного комитета Думы и будущий ее председатель генерал Потапов грозил расстрелом помощнику Бубликова петроградскому профессору Ю. В. Ломоносову, когда узнал, что тот участвует в организации помех на пути Иванова ²⁹ . 2 марта "Известия Комитета петроградских журналистов", защищавшие политику буржуазных лидеров, сочли нужным специально опровергнуть "слухи", будто Иванов послан царем подавить революцию в Петрограде, но в то же время писали как о свершившемся факте о приезде георгиевских кавалеров в столицу ³⁰ . Однако ожидания врагов революции оказались напрасными: рабочие-железнодорожники перекрыли пути специально поваленным поездом, и генерал Иванов, проехав всего несколько километров, вынужден был снова вернуться в Вырицу. Оттуда он отправил подполковника Тилли на паровозе с донесением к Алексееву ³¹ .

В это время Алексеев, со своей стороны, пытался разыскать Иванова. Вопреки тому, что писали некоторые авторы об Алексееве и Рузском уже после революции, они вовсе не были заговорщиками, ждавшими удобного момента, чтобы свергнуть Николая II. Когда генералы пытались давить на царя, требуя от него некоторых уступок, они имели в виду лишь создание правительства, способного ужиться с Думой. Но ранним утром 2 марта Родзянко сообщил в Псков, что откупиться одними этими уступками уже нельзя и необходимо отречение Николая П. Эта весть вызвала у генерала Алексеева резкое озлобление против Родзянко, ибо он счел себя обманутым. Генерал тут же приказал штабу Северного фронта разыскать Иванова, узнать его намерения и, главное, выяснить настроение его войск ³² . Впрочем, пыл Алексеева скоро прошел. Спасти Николая II было уже нельзя. Когда генералы поняли это, они стали советовать царю отречься, чтобы попытаться сохранить трон для цесаревича Алексея. Одновременно Алексеев продолжал розыски "пропавших без вести" карателей на случай,

²³ Там же, стр. 32 - 34.

²⁴ Там же, стр. 61.

²⁵ "Падение царского режима". Т. 5, стр. 322 - 323.

²⁶ Г. Перетц. В цитадели русской революции. Птгр. 1917, стр. 66.

²⁷ Рукописный отдел Государственной библиотеки имени В. И. Ленина, ф. 306, д. 3 (Б. А. Энгельгардт. Потонувший мир, стр. 743).

²⁸ "Красный архив", 1926, N 4(16), стр. 228.

²⁹ Ю. В. Ломоносов. Воспоминания о мартовской революции 1917 г. Стокгольм- Берлин. 1921, стр. 41 - 42.

³⁰ "Известия Комитета петроградских журналистов", 2.III.1917, N 6.

³¹ "Падение царского режима". Т. 5, стр. 324.

³² "Красный архив", 1927, N 2(21), стр. 65.

если удастся повернуть ход событий вспять ³³ . А генерал Иванов опять пытался пробиться на север. Будущий военный министр Временного правительства Гучков, ехавший в Псков, чтобы получить от Николая II официальный акт об отречении от престола, не оставил еще надежд использовать старую армию, в том числе войска Иванова, против революционных рабочих. "Еду Псков, - осведомлял он телеграммой генерала, - примите все меры повидать меня либо в Пскове, либо на обратном пути из Пскова в Петроград. Распоряжение дано о пропуске Вас этом направлении" ³⁴ . Но не распоряжения Гучкова определяли, что может, а чего не может сделать Иванов. Его попытка добраться до окружной дороги, чтобы проехать в Гатчину и встретиться с Гучковым, не удалась, потому что революционно настроенные железнодорожники не допустили этого. 3 марта все в той же Вырице Иванов получил распоряжение от Родзянко вернуться в Могилев. Днем 5 марта генерал со своим батальоном снова оказался в Ставке, откуда он выехал пять дней назад. А за эти пять дней перестала существовать романовская монархия, четырьмя годами раньше с помпой отпраздновавшая свой трехсотлетний юбилей.

Таким образом, в том, что "телега залитой кровью и грязью романовской монархии могла опрокинуться сразу", как писал В. И. Ленин ³⁵ , сыграли свою роль и события, приведшие карательный поход царского генерала к быстрому краху. Таков один из важных эпизодов времен Февральской буржуазно-демократической революции, явившийся своеобразной "репетицией" будущего корниловского похода.

³³ ЦГВИА, ф. 2003, оп. 10/2, д. 3, л. 26.

³⁴ Там же, ф. 2005, оп. 1, д. 105, л. 26.

³⁵ В. И. Ленин. ПСС. Т. 31, стр. 13.