Изд-во Московского государственного университета. М. 1957. 574 стр. Тираж 9000. Цена 13 руб. 45 коп.

Изучение исторических судеб братских славянских народов представляет большой политический и научный интерес. Естественно, что курсам по истории южных и западных славян отведено видное место в нашем университетском преподавании. Цель этих курсов - дать студенту, будущему историку, отчетливое представление о важнейших фактах и основных закономерностях исторического развития каждого славянского народа, а также о роли славян в мировой истории. Особое значение имеет изучение современного этапа истории славянских народов, которые идут по пути строительства социализма.

К сожалению, до сих пор наша высшая школа не имела марксистского учебника по истории славян. Учебник "История южных и западных славян" теперь восполняет существенный пробел в нашей научно-учебной литературе по всеобщей истории.

Написание и издание учебника стало возможным благодаря работам советских славистов. Только за последние годы перед выпуском в свет "Истории южных и западных славян" были опубликованы монографии и статьи советских ученых по отдельным проблемам истории славянских народов, напечатаны коллективный двухтомный труд "История Болгарии" (1954 - 1955 гг.), первые два тома трехтомной "Истории Польши" (1954 - 1955 гг.), первый том трехтомной "Истории Чехословакии" (1956 г.). В последних изданиях учебников по истории средних веков и новой истории, а также в вышедших томах "Всемирной истории" отведено значительное место вопросам истории южных и западных славян. Однако до выхода в свет "Истории южных и западных славян" нужда в этом учебнике остро ощущалась.

Рецензируемая книга состоит из введения и двух частей (23 главы в первой части и 12 - во второй). Первая часть охватывает период до 1918 г., вторая - с 1918 до 1945 года.

Перед авторским коллективом стояли немалые трудности. Важнейшие проблемы истории южных и западных славян в советской науке разработаны крайне неравномерно, а отдельные из них вообще не подвергались специальному исследованию. Особенно много неизученных вопросов в области новой и новейшей истории славянских народов. Недостаточно освещена в марксистской историографии история народов Югославии. Составители учебника проделали большую работу и, несмотря на отдельные недочеты, в целом успешно справились со стоявшей перед ними задачей.

В книге впервые в советской историографии дается систематическое изложение истории всех зарубежных славянских народов с древнейших времен до окончания второй мировой войны. При этом основное внимание уделено социально-экономическому развитию, истории народных масс и их классовой борьбе. Достаточно места отве-

дено истории крестьянства и крестьянских движений как в средние века, так в новое и новейшее время. Всякий, кто будет пользоваться учебником, получит представление о феодальной и капиталистической эксплуатации крестьянства, о причинах и характере крестьянских движений в Болгарии, Сербии, Хорватии, Чехии, Польше и других славянских странах. Показывая решающую и возрастающую роль народных масс в истории зарубежных славянских стран, авторский коллектив совершенно правильно сконцентрировал внимание на истории рабочего и социалистического движения в конце XIX и начале XX в., а в новейшее время - на истории классовых битв пролетариата под руководством коммунистических партий.

*

Открывается учебник введением, в котором говорится о значении курса истории славян, подчеркивается роль, какую сыграли они в общем ходе всемирной истории и развитии мировой культуры. Здесь же приводятся некоторые данные об изучении истории славян. Но из-за краткости изложения во введении не нашли отражения существенные моменты в развитии славяноведения. Например, правильно отмечается славянофильская и панславистская направленность большинства трудов русских буржуазных ученых, но не говорится о роли русских революционных демократов (особенно Н. Г. Чернышевского) в изучении истории славян. В числе историков-славистов второй половины XIX в. не названы такие видные ученые, как А. Н. Ясинский, Н. Н. Любович, И. Н. Смирнов. Подробнее следовало, как нам кажется, сказать об изучении славянской истории в странах народной демократии; в числе историков Чехословакии не упомянут З. Неедлы. Надо было также подвергнуть критике новейшие зарубежные фальсификации истории славян. При этом отметим, что историографический элемент, за немногими исключениями, почти не представлен в других разделах учебника. Последнее обстоятельство особенно досадно, когда речь идет о проблемах, вызывавших дискуссии. Недостаточное внимание к вопросам историографии является существенным пробелом учебника. Этот пробел необходимо устранить при переиздании книги. Наконец, во введении не отведено места характеристике источников.

Оценивая изложение средневекового периода в истории славянства, следует прежде всего отметить, что основные проблемы средневековья у славянских народов нашли то или иное отражение в учебнике, но не всегда с достаточной полнотой и ясностью. С наибольшими трудностями авторы столкнулись при изложении таких проблем, как разложение первобытнообщинного строя и генезис феодальных отношений, а также образование раннефеодальных государств. Скудость источников, слабая изученность отдельных вопросов не позволили им с должной четкостью изложить указанные проблемы. В ряде случаев составители ограничились лишь общими положениями, без достаточной конкретизации. Это видно, например, на материале, привлеченном в параграфе "Складывание раннефеодального Польского государства" (стр. 15 - 16). Нам представляется, что при рассмотрении сложных проблем, для освещения которых не имеется достаточного количества источников, авторам следовало проводить некоторые аналогии с историей западноевропейских народов, где благодаря сравнительному обилию письменных памятников процессы генезиса феодальных отношений и образования раннефеодальных государств изучены более конкретно и полно.

Усвоение материала весьма затрудняет дробность структуры учебника, особенно при изложении истории раннего средневековья. Так, общая характеристика Союза семи славянских племен, на основе которого сложилось древнее Болгарское государство, приведена на стр. 14. Затем следует краткий раздел о западных славянах в VI-VII вв. (стр. 14 - 16), а на стр. 17 авторы снова возвращаются к вопросу об основании древнего Болгарского государства, начиная при этом соответствующий раздел с отличительных черт протоболгар, не игравших, как правильно отмечается в учебнике, решающей роли в образовании этого государства.

Некоторые важные проблемы средневековья затрагиваются в учебнике только вскользь. К ним относятся: развитие феодальной ренты, вторичное закрепощение.

В первой главе рассматривается первобытнообщинный строй у славян и его разложение, образование первых славянских государств (IV-VII вв.). Основные проблемы этого периода получили правильное освещение. Авторы довольно удачно суммировали последние достижения советской и зарубежной литературы.

Однако в определении времени складывания городов как центров ремесла и торговли в славянских странах допущена некоторая неточность. В советской медиевистика принято считать, что этот процесс происходил в Европе в IX-XI веках. В учебнике же он отнесен к VI-VII векам (стр. 10 - 15). При этом новая датировка авторами не обоснована.

Глава вторая посвящена складыванию феодальных отношений у южных и западных славян в VII-X веках. Ее первый раздел - о Болгарии - написан в свете новейших данных. Но его, по нашему мнению, следовало начинать не с характеристики протоболгар, а с Союза семи славянских племен. В разделе, рассказывающем о Сербии, вызывает сомнение мысль о том, что "сербские племена развивались медленнее, чем другие южные славяне, так как они были окружены сильными соседями" (стр. 23). Разве Болгария или Хорватия были не в таком же положении? Тем не менее общественное развитие шло у них быстрее, чем у сербов. Очевидно, причины этого явления следует искать прежде всего в большей прочности родовых связей у сербов и лишь отчасти в географической среде. В других разделах о Хорватии почти не уделяется внимания далматинским городам. Между тем сами авторы пишут: "Далматинская Хорватия, где развитие феодальных институтов имело более быстрые темпы, явилась тем центром, вокруг которого началось объединение хорватских земель" (стр. 26).

В разделе о Великоморавском государстве авторы противоречиво изложили вопросы взаимоотношений князя Ростислава с немцами. На стр. 28 сказано: "В 846 г. немецкий король Людовик совершил поход в Моравию, сверг Моймира и посадил князем его племянника Ростислава". А несколькими строками ниже читаем: "На всем протяжении своего правления он (Ростислав. - Рец.) вел активную борьбу с немецкой феодальной агрессией". Невольно возникает вопрос: почему же ставленник немецких феодалов вел с ними борьбу? Авторы не дают на него ответа. Из того, что написано на стр. 29 о политике Святополка по отношению к Мефодию, можно понять, что Святополк последнего поддерживал. Но ведь известно, что Святополк покровительствовал также и немецкому католическому духовенству. Великоморавское княжество пало под совместным ударом венгров и немцев, а не только одних венгров.

Вопросы образования чешского и польского раннефеодальных государств раздроблены в учебнике на мелкие разделы, что не позволяет представить во всей полноте этот процесс.

Глава третья трактует о развитии феодальных отношений у южных славян в X-XV вв. и завоевании Балканского полуострова турками. Разделы о Сербии вызывают некоторые возражения. Не совсем понятен, например, заголовок на стр. 50: "Образование Сербского государства в XII в.". Вслед за этим заголовком сказано: "Сербия в XI-XII вв. представляла собой феодальную страну". Но ведь феодальное государство складывалось в результате развития феодальных отношений. Авторы, по-видимому, не разграничили этих двух вопросов. Первый из них предполагает рассмотрение процесса образования Сербского феодального государства, который начался задолго до XII в. в связи с возникновением и развитием феодальных отношений (стр. 24). Второй - это вопрос об объединении сербских земель, где уже сложилась феодальная государственность, в одном государстве, что произошло в XII веке. На стр. 51 говорится: "Позднее образование Сербского государства, возникшего в ту пору, когда сербские феодалы представляли значительную и крупную силу, помешало сложиться в Сербии крепкому государственному единству". Думается, что отсутствие крепкого государственного единства объясняется победой феодальных отношений, с чем связана феодальная раздробленность. В дальнейшем феодальная централизованная монархия в Сербии не была установлена из-за слабого развития городов. Феодальная раздробленность наступила в Сербии не после смерти Душана (стр. 63), а еще в X веке (стр. 35). После смерти Душана она лишь снова восторжествовала. В учебнике недостаточно показано, что политическое усиление Сербии при Душане было подготовлено ее социально-экономическим развитием в XII - первой четверти XIV века.

В разделе о Боснии ощущается неразработанность ее социально-экономической истории. Но все же при характеристике боснийского патаренства (богомильства) следовало бы коротко осветить состояние вопроса и более четко показать социальную сущность движения. Нельзя согласиться с утверждением, что "в XII-XIII вв. произошло завершение процесса феодализации

хорватского общества" (стр. 60), ибо в это время Хорватия представляла развитую феодальную страну. Да и сами авторы отмечали, что в IX в. в Хорватии "перед нами уже отчетливо выраженные феодальные отношения, зарождение которых, очевидно, следует отнести к значительно более раннему времени" (стр. 26).

Нам представляется, что в разделе "Завоевание Балканского полуострова турками" необходимо было бы более ярко показать героическую борьбу славянских народов против турецкого нашествия. Например, битва на Косовом поле описана слишком кратко; к сожалению, не привлечены даже данные сербского эпоса. Лишь вскользь говорится о падении Болгарии. Вызывает удивление отсутствие в этой главе специального раздела о далматинских городах вообще и о Дубровнике в частности. Не освещена также история македонского народа.

В главе "Развитие феодальных отношений и социальная борьба в Чехии и Словакии (XI-XV вв.)", в целом дающей правильную картину, имеются слабые места. В разделе о Чехии в XI-XIV вв. не показан достаточно отчетливо ее социально-экономический строй, не дана характеристика разных категорий крестьянства, а также различных слоев феодалов. По нашему мнению, историю Чехии XI в. следовало бы отнести к раннему средневековью и рассматривать в § 6 главы II, озаглавленном "Образование Чешского раннефеодального государства", а не излагать в главе IV, где речь идет уже о развитии феодальных отношений в Чехии до XIV века. При рассмотрении истории гуситского движения бледно показаны его герои, не отмечено, как было поставлено военное дело у таборитов. Неясно, как управлялась страна с 1418 по 1434 год.

Глава пятая посвящена развитию феодальных отношений в Польше в конце X-XV в. и полабским славянам в IX-XII веках. Разделы о Польше перегружены датами, именами, событиями, которые недостаточно тщательно отобраны и мотивированно сгруппированы. Нет четкости в изложении социально-экономического развития Польши, не охарактеризованы отдельные категории польского крестьянства. Авторы допускают некоторую односторонность в объяснении причин образования польско-литовской унии. Польские магнаты искали унии с Литвой не только под влиянием внешней опасности (стр. 97), они стремились, как известно, захватить богатые украинские земли, входившие в состав Литовского княжества.

История полабских славян написана кратко, бегло и сухо. А между тем это один из важнейших разделов западнославянской средневековой истории. Вопросу об исторической роли полабских славян и их борьбе с немецкой агрессией в средние века следовало бы уделить значительно больше места. Нам представляется, что здесь нужно было бы отметить важную исследовательскую работу, проделанную советскими историками (в особенности Н. П. Грацианским), в результате которой был отчетливо показан грабительский характер немецкого движения "Drang nach Osten". Это тем более важно, что западногерманские историки ныне пытаются вновь реставрировать идеи, давно потерпевшие крах. В учебнике ни слова не сказано о дальнейшей судьбе полабских славян, а сербам-лужичанам не отведено места и в части книги, посвященной новой истории.

Глава "Южные славяне под властью турок и Австрии (XV - первая половина XVIII в.)" дает правильное и четкое освещение основных вопросов проблемы. В главе имеется историографическая справка. Однако нельзя согласиться с авторами, утверждающими, что туркофильские тенденции в историографии возникли в 70-е годы XIX века. Известно, что Н. Г. Чернышевский в 1855 г. выступал против тенденциозного толкования турецкого завоевания Балканского полуострова, данного русским буржуазным историком М. М. Стасюлевичем.

И в этой главе следует отметить некоторые недостатки, дробность и в ряде мест несогласованность, допущенные в изложении. Например, о военной границе говорится на стр. 107 и 114. О войне "Священной лиги" против Турции в конце XVII в. и Карловицком мире рассказывается в нескольких местах (стр. 108, 130), но нигде не дано общего очерка состояния "восточного вопроса" во второй половине XVII века.

Главы "Феодально-крепостническая Польша XVI-XVIII вв. Кризис феодально-крепостнической системы. Падение магнатско-шляхетской "Речи Посполитой"" и "Феодально-крепостнические отношения Чехии я Словакии. Чехия и Словакия под игом Габсбургов (середина XV-XVIII в.)" написа-

ны на большом фактическом материале и имеют правильную общую концепцию. Однако и они страдают нечеткостью изложения. Например, три раздела главы седьмой посвящены Польше второй половины XV-XVI в., но только один из них имеет название, соответствующее тексту (стр. 119, 120 и 123). Параграф первый первого раздела седьмой главы назван "Переход к фольварочно-барщинной системе эксплуатации крестьянства", а половина его рассказывает о развитии городов. Параграф первый раздела второго этой же главы называется "Политическое усиление среднепоместной шляхты. Реформация. Завершение оформления сословной монархии", а говорится в нем лишь об усилении шляхты, реформации посвящен специальный параграф. На стр. 127 речь идет о крестьянских движениях, но ничего не сказано о движении 1630 г. в Новотаргском старостве. Социально-экономическое развитие и Польши и Чехии охарактеризовано фрагментарно. О крестьянстве говорится много, но в разных местах, и поэтому нет общей картины его положения в рассматриваемый период.

В целом часть учебника, посвященная средневековью, написана неровно. Наиболее четко и продуманно изложена история Болгарии. В освещении истории народов Югославии есть ряд спорных положений (например, о причинах более медленного развития сербского народа, об образовании Сербского государства, о характере боснийского богомильства), что во многом объясняется, как уже отмечалось, слабой изученностью у нас исторического прошлого югославских народов.

С освещением важных и сложных проблем истории славянских народов в эпоху капитализма авторский коллектив в основном справился. В учебнике показаны закономерности генезиса и эволюции капиталистических отношений, правильно, на наш взгляд, подчеркивается, что процесс зарождения и развития капиталистических отношений в славянских странах хронологически почти совпадает с общеевропейским. В учебнике уделено достаточное внимание первоначальному накоплению капитала, раскрываются основные черты и особенности промышленного переворота в каждой славянской стране. Развитие капиталистических отношений в промышленности и сельском хозяйстве в XVIII-XIX вв. показано на тщательно отобранном фактическом материале. Так же обстоятельно освещено экономическое положение славянских стран в период довоенного империализма и на первом этапе общего кризиса капитализма. В учебнике достаточно четко прослежены основные экономические процессы в промышленности и сельском хозяйстве Болгарии, Югославии, Чехословакии и Польши в период между двумя мировыми войнами. Однако материал по экономике, как нам кажется, следовало бы давать концентрированнее, характеризовать экономическое состояние страны за более длительные промежутки времени. Распыленность экономического материала по разным главам не дает возможности проследить тенденции и общее направление в развитии производительных сил. Так, в главе семнадцатой, посвященной развитию капитализма в Польше, а также рабочему и социалистическому движению в этой стране во второй половине XIX в., об экономике говорится в двух местах (стр. 286 - 290, 298 - 299).

Много внимания в учебнике отведено проблемам национального возрождения у славянских народов, которое рассматривается в органической связи с развитием капиталистических отношений и формированием буржуазных наций. Однако, как нам кажется, необходимо было раскрыть особенности формирования польской буржуазной нации, и в частности отметить, что формирование буржуазной нации в Польше происходило уже после образования многонационального государства, каким была старая Речь Посполитая. Отставание этого процесса привело страну к тяжелым последствиям.

Недостаточно показано авторами и влияние революционных событий во Франции конца XVIII в. на историю славянских на родов. Кратко упоминается об откликах на Французскую буржуазную революцию в Чехии (стр. 149 - 150). Но совершенно обойден вопрос о воздействии Французской революции на Польшу, хотя известно, что события во Франции вызвали подъем патриотического движения, решительные действия "третьего сословия", активизировали реформаторов в Польше. В то же время Французская революция повергла в страх шляхту и вынудила ее идти на некоторые уступки поднимавшейся буржуазии. В тесной связи с революционными событиями во Франции следовало бы рассматривать буржуазные проекты Гуго Коллонтая и появление конституции 3 мая 1791 года.

Авторы убедительно раскрывают эконо-

мические причины крестьянских восстаний и пролетарских движений, которыми так богата новая и новейшая история славянских народов. Вместе с тем учебник не свободен от некоторых недостатков в освещении рабочего движения конца XIX и начала XX века. Бросается в глаза неравномерность в привлечении фактического материала, относящегося к зарождению и развитию рабочего движения в отдельных странах. Если история рабочего движения в Польше и Болгарии показана на богатом материале, то этого нельзя сказать в отношении Югославии. Так, при изложении истории народов Югославии во второй половине XIX в. (глава восемнадцатая) отсутствует конкретный фактический материал по истории зарождения и развития рабочего движения в Сербии и Хорватии, за исключением некоторых данных о численности рабочих. Нет указания на особенности формирования сербского и хорватского пролетариата.

При освещении событий 1848 г. в польских землях нужно было бы отметить характерные черты национального движения в Силезии, состоявшие в активном участии в нем рабочего класса. Это было первое значительное выступление польского пролетариата на арене революционной борьбы, к тому же польские рабочие часто солидаризировались с немецкими. В данной связи надо было бы упомянуть Вильгельма Вольфа, который в качестве представителя "Союза коммунистов" выступал в Силезии за объединение сил немецкой и польской демократии.

В учебнике последовательно проводится идея о связи судеб зарубежных славянских народов с историей России, о влиянии русской культуры и революционно-демократической мысли на зарождение и развитие национально-освободительного движения в Болгарии, Сербии, Хорватии, Чехии, Словакии, Польше и других странах. В книге прослеживается связь социалистических организаций в этих странах с марксистским направлением российской социал-демократии, показывается воздействие первой русской буржуазно-демократической революции на подъем революционного движения в славянских странах в начале XX века.

Вместе с тем в освещении истории революционных связей славянских народов с Россией в учебнике имеются недочеты. Не раскрывается помощь В. И. Ленина польским социал-демократам в преодолении теоретических и тактических ошибок. Не всегда полно показывается значение Великой Октябрьской социалистической революции для дальнейших судеб славянских народов.

В главе двадцать третьей, посвященной истории славянских народов в период первой мировой войны, имеется, например, параграф "Отклики в Чехии и Словакии на Октябрьскую революцию" (стр. 417). Это название не раскрывает значения Великого Октября для Чехли и Словакии. Нам представляется, что в основе изложения всей новейшей истории южных и западных славян должна лежать центральная идея о неразрывной связи судеб Болгарии, Югославии, Чехословакии и Польши с победой Великой Октябрьской социалистической революции, которая не только явилась решающей предпосылкой для восстановления независимых польского, чехословацкого и югославского государств, но и указала всем славянским народам путь к освобождению от гнета капитала.

Создание коммунистических партий было величайшим историческим событием в жизни славянских народов. Между тем в учебнике имеются серьезные пробелы в освещении ряда вопросов истории образования коммунистических партий и их деятельности на первом этапе общего кризиса капитализма. Так, об образовании Коммунистической партии Польши сказаны общие фразы (стр. 427), да и дальнейшая ее деятельность показана бледно; в учебнике лишь упоминается о некоторых съездах. Нельзя узнать из книги о борьбе польских коммунистов, выступавших за единство рабочего класса, с буржуазно-националистическими концепциями ППС. Не раскрывается позиция КПП во время переворота Пилсудского, не говорится об ошибках Компартии в майские дни 1926 г., не раскрыто на конкретном материале исключительно важное положение, что "большую помощь партии оказали Коминтерн и Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков)" (стр. 441).

Гораздо более обстоятельно изложена в учебнике деятельность Коммунистической партии Чехословакии, показана ее тесная связь с широкими массами трудящихся. Хорошо освещена борьба КПЧ с ревизионизмом, за единство рабочего класса и создание народного антифашистского фронта. Ярко обрисованы позиция Компартии в период мюнхенской капитуляции и борьба чехословацкого народа с германским фашизмом во время оккупации Чехословакии.

Однако об образовании Коммунистической партии Чехословакии мы можем узнать лишь то, что "в мае 1921 г. на съезде, созванном исполкомом чешской марксистской левицы, была основана Коммунистическая партия Чехословакии" (стр. 457). Нигде авторы не отмечают историческое значение этого факта. В учебнике называется и другая дата основания Компартии Чехословакии. Так, на стр. 418 читаем: "Выразителем интересов революционного чехословацкого рабочего класса явилась Чехословацкая коммунистическая партия, основанная в конце мая 1918 г. в Москве". У читателя возникает недоуменный вопрос: какую же дату следует считать исходной для основания КПЧ?

Недостаточно конкретно говорится в учебнике и о деятельности коммунистических партий Югославии и Болгарии. Из параграфа "Ошибки руководства КПЮ в национальном и крестьянском вопросах" (стр. 504 - 505) читатель не узнает, кто занимал ошибочную позицию, кто отстаивал ленинскую линию в КПЮ по этим вопросам. Вместо того, чтобы конкретно показать помощь Коминтерна югославским коммунистам в преодолении ошибок, автор этой главы ограничился общей фразой: "Опираясь на помощь Коминтерна, югославские коммунисты усилили борьбу против фракционности" (стр. 505).

В разделе "Преобразование БРСДП (тесных социалистов) в Коммунистическую партию Болгарии" необходимо было назвать имена основателей и руководителей Компартии.

Весьма абстрактно сказано в учебнике об образовании польских буржуазно-помещичьих партий (стр. 300), в результате не создается ясного представления о различии между "угодовцами" и "эндеками", об их социальном составе и программе. Много места отведено изложению экономических затруднений, которые переживала буржуазно-панская Польша после первой мировой войны. В числе причин этих трудностей не называется главная - нарушение исторически сложившихся традиционных экономических связей между Польшей и Россией. Антисоветская политика, ориентация на империалистические державы сделали невозможным восстановление этих связей.

Не совсем правильно трактуется в учебнике вопрос о причинах поражения польского пролетариата в 1919 году. В главе первой, часть вторая, сказано: "Польские трудящиеся массы оказались недостаточно сознательными и организованными... Классовые противоречия оставались недостаточно вскрытыми. Главную вину за недостаточную сознательность и организованность польских трудящихся масс несли ППС и людовцы. Серьезную роль в этом сыграли также ошибки Польской компартии" (стр. 430). Все это общие и весьма условные определения. Главные причины поражения польского пролетариата в 1918 - 1919 гг. заключались в расколе рабочего движения, в зараженности известной части польских рабочих идеологией буржуазного национализма.

При изложении истории образования Чехословацкой республики (стр. 455) следовало бы сказать о распаде Австро-Венгрии, а также о территории, границах и составе населения республики. Отсутствие таких данных затрудняет понимание того, почему господствующие классы Чехословакии были заинтересованы в сохранении версальской системы. В этой же главе не освещается политический строй Чехословацкой буржуазной республики, нет даже упоминания о конституции 1920 года. В результате непонятны рассуждения о кризисе буржуазного парламентаризма в 30-е годы (стр. 466 - 467).

На наш взгляд, не совсем правильно оцениваются события 1928 г. в Югославии. "Убийство оппозиционных депутатов, - говорится на стр. 506, - послужило поводом к новому подъему массовой борьбы рабочих и крестьян, в особенности в районах, населенных хорватами". В 1928 г., после июньской перестрелки в белградской скупщине, в Югославии был не обычный революционный подъем, а сложилась революционная ситуация. КПЮ вышла из подполья, чтобы возглавить массы, поднявшиеся на борьбу с антинародным правительством. Отсутствие единства в революционном лагере и неустойчивость руководства хорватской крестьянской партии, предательство правых социал-демократов, слабость Компартии - все это привело к поражению пролетариата и крестьянства в 1928 г. и позволило реакции совершить монархо-фашистский переворот в начале января 1929 года. При освещении этого переворота следовало бы отметить такой факт, как участие в нем русской белой эмиграции - врангелевцев.

Заслугой авторов является то, что они показали решающую роль народных масс. Вместе с тем в ряде случаев исторические

события излагаются безлико, портреты исторических деятелей нарисованы порой неярко и поэтому не запоминаются. Если в книге довольно колоритно описана деятельность Г. Раковского, В. Левского, Х. Ботева, Д. Благоева, то, к сожалению, о Г. Димитрове и В. Коларове нет даже биографических данных. О них сказано весьма суммарно: "Вокруг Димитрия Благоева сложилась группа выдающихся революционных деятелен (Г. Кирков, Г. Георгиев, В. Коларов, Г. Димитров и др.)" (стр. 378). Следовало бы не только раскрыть скобки, но и подробно написать о жизни и деятельности этих выдающихся борцов болгарского рабочего и коммунистического движения. Биографии выдающихся деятелей Компартии Чехословакии в новейшее время, в том числе К. Готвальда, А. Запотоцкого, тоже отсутствуют. В главах, посвященных истории Польши, гораздо большего внимания заслуживает И. Лелевель. Упоминания о нем (стр. 165, 167) не дают представления о политической деятельности этого польского ученого-демократа XIX века. Бледно показаны такие деятели польского рабочего и социал-демократического движения, как Станислав Куницкий, Мартин Касшпак, Юлиан Мархлевский.

При изложении новой и новейшей истории Польши и Чехословакии совершенно обойден вопрос о реакционной роли Ватикана и католической церкви. Как известно, Ватикан и высшие круги католического духовенства являлись оплотом реакционных сил в этих странах, вдохновляли антисоветскую внешнюю политику упомянутых государств. Правда, в книге отмечено, что во главе фашистской словацкой партии стоял католический священник Глинка (стр. 467), что "гейнлейновцы и глинковцы получали поддержку со стороны Ватикана и католического клира" (стр. 468). Но таких замечаний явно недостаточно.

Заключительные главы учебника посвящены истории славянских стран в период второй мировой войны. Основное внимание здесь уделено проблеме зарождения и развития антифашистского движения. Сжато и ярко характеризуется гитлеровский оккупационный режим, показывается руководящая роль коммунистических партий в организации народной антифашистской войны и руководстве ею, раскрываются предательство буржуазно-помещичьих классов и антинациональная политика эмигрантских кругов. Достаточное место отводится вопросу о помощи Советского Союза движению сопротивления в оккупированных славянских странах, показу значения побед Советской Армии для развития освободительной борьбы славянских народов. Авторы проводят правильную идею о том, что народная антифашистская война являлась одновременно народно-демократической революцией. Однако в учебнике не дается ответа на вопросы о характере и особенностях народно-демократических революций и их историческом значении.

Главным композиционным недостатком глав по новой и новейшей истории, так же как и глав по истории средних веков, является излишняя дробность. Особенно страдают этим главы по истории Польши. В главе десятой без необходимости выделен заголовок "Назревание кризиса феодально-крепостнического строя в польских землях", под которым стоит лишь несколько общих фраз (стр. 174). К тому же весь первый параграф этой главы носит такое же название (стр. 169). В главе двадцать третьей истории Польши отведено всего четыре страницы, но и они расчленены на семь заголовков. Так, на стр. 420 имеется заголовок "Реакционная антинациональная позиция польских буржуазно-помещичьих и соглашательских партий". Через две страницы стоит заголовок под аналогичным наименованием: "Политика польских буржуазно-помещичьих и соглашательских партий" (стр. 423).

Глава десятая второй части так же искусственно разделена на мелкие параграфы, обилие которых затрудняет целостное представление о положении Польши в период гитлеровской оккупации. Здесь встречаются такие заголовки: "Антинародная политика эксплуататорских классов..." (стр. 521), "Тактика польских реакционных кругов в 1943 г." (стр. 527). Разве принципиально менялась политика и тактика польских реакционеров во время войны? Так же искусственно расчленена освободительная борьба польского народа (стр. 521, 523, 525). В главе двадцать второй не следовало бы разрывать историю сербского рабочего движения в начале XX в., как это сделано в учебнике.

Необходимо отметить и такой существенный недостаток учебника, как отсутствие в нем характеристики источников. Об этом говорится лишь в отдельных местах и вскользь. Например, на стр. 25 написано: "Росло имущественное неравенство внутри общин, о чем ярко свидетельствуют археологические находки, относящиеся к VII-

VIII вв.". Однако, поскольку никакой характеристики этих находок не дано, у читателя создается весьма отвлеченное и неполное представление о вопросе. Или возьмем такую фразу: "...о чем встречается упоминание в источниках" (стр. 68). Но что именно говорят источники, об этом авторы умалчивают. Правда, в редких случаях некоторым источникам дана суммарная оценка, например, на стр. 52 сказано о хрисовулах и Законнике Стефана Душана, но их характеристика слишком лаконична. Между тем изучение истории в высших учебных заведениях должно основываться прежде всего на тщательном анализе исторических источников. Поэтому в вузовских учебниках необходимо давать хотя бы минимум сведений о них.

Следует отметить и некоторые общие недостатки, присущие учебнику. Обращает на себя внимание неравномерность в распределении материала. Из 550 страниц на долю средневековой истории славянства приходится менее 150. Вряд ли целесообразно было включать в первую часть учебника и средневековую и новую историю славянства. Очевидно, это произошло в результате отсутствия в учебнике четкой периодизации, о которой следовало бы сказать специально, дав общую характеристику каждому периоду в развитии славянских народов. Известно, что в советской науке существует общепринятая периодизация истории европейских народов, тем не менее в книге ничего не говорится о том, что в истории славянских народов было общего с другими европейскими народами и что в их развитии носило специфический характер.

Не определены в книге достаточно ясно хронологические рамки существования феодального и капиталистического строя у славян. В результате трудно определить, где кончается средневековая история славян и где начинается их новая история. Нам представляется, что первую часть учебника можно было разделить на две части, из которых одна была бы посвящена средневековой истории славян, а вторая - новой истории. Тогда новейшая история излагалась бы в третьей части.

Серьезным недостатком книги является отсутствие библиографии, а также обстоятельной разработки истории культуры. Совершенно недостаточно освещается история культуры славянских народов в средние века. Ничего не говорится о польской культуре XIX - первой половины XX века. В параграфе "Формирование идеологии чешской буржуазии. Чешское Возрождение" сообщаются интересные факты о выдающихся представителях чешской культуры первой половины XIX в.: Й. Добровоком, Ф. Палацком, И. Юнгмане, Б. Немцовой, Б. Сметане и др., - но в дальнейшем, при изложении истории Чехии второй половины XIX и начала XX в., вопросы культуры обходятся. Сведения о болгарской культуре также не выходят за пределы "Возрождения". В главах, посвященных истории народов Югославии, не рассматривается вопрос об их культурном развитии в XX веке.

Серьезными недостатками страдает учебник и в методическом отношении. Как показал опыт работы студентов над учебником, его текст запоминается с трудом. Усвоению материала мешают дробность структуры, местами излишняя перегруженность фактическими данными и отсутствие единства стиля.

Указанные недостатки учебника, которые могут быть устранены при новом издании (а оно, конечно, понадобится), отнюдь не умаляют большой и полезной работы, проделанной авторским коллективом. Студенты и преподаватели исторических факультетов получили наконец долгожданный учебник. Он принесет пользу также учителям истории средней школы и всем советским читателям, интересующимся историей братских зарубежных славянских народов.